Переписка и встречи

   Ваня здравствуй! Жизнь с грехами.
Голос женщин – низкий альт.
Нам послать письмо стихами,
Как два пальца об асфальт.

   Наша Дунька – поэтесса,
Так вот стала диктовать:
Кто познал любовь средь леса,
Не нужна тому кровать.

   А у вас кругом заторы,
От машин нависший смог:
Закрываются конторы,
Кризис многих валит с ног.

   Воровство, убийства, игры,
Развращает Интернет,
А у нас в застоях икры,
Мужиков в деревне нет.

   Приезжай, Иван, на хутор,
В позабытый Богом край,
Брось ты в городе компьютер,
С нами вновь в любовь играй.

   Здесь все бабы налитые,
Кровь вскипает с молоком!
В ласках – руки золотые,
Будешь общим мужиком!

   Приезжай, пока ты молод.
Не теряй, Ванюша, дни.
Ублажают нынче город
Синепупые одни.

   Окунёшься в наши игры,
Позабудешь Интернет.
Ведь у нас в застоях икры,
Мужиков в деревне нет.

   Сочиняли мы, любимый,
Всей деревней письмецо,
И у каждой здесь родимой,
Было всё в слезах лицо.

   Получил, Ванюша, почту.
Раз пятнадцать прочитал.
Не сомкнул он очи в ночь ту,
Жизнь свою назад листал.

   Вспоминал родные лица,
Сам себя в мечтах ласкал.
Пригибал, сжимал «копытце»,
Тут же резко отпускал.

   Поднималось одеяло,
Овевая всю кровать.
Так желаньем обуяло,
Что письмо решил порвать.

   Бросил мелкие частицы
С высоты через окно,
Раза три попил водицы,
Замотал весь низ в сукно.

   Сел, прижал, как смог, «игрушку»,
Стал писать: «Как вы глупы!
Вбили там себе в макушку,
Что здесь синие пупы!

   Не сравнить, конечно, с вами,
Но и тут когда весна,
Пристают к мужчинам сами,
Разгораясь докрасна!

   Длинноногие красотки,
С силиконом губы, грудь.
Приглашают выпить водки,
Здесь я будь, и там я будь!

   И конечно я бываю
Там где чванство, высший свет.
Но и вас не забываю,
Вот клянусь вам всем в ответ:

   Отпуск через две недели!
Знамо, сразу еду к вам!
Месяц будем в канители,
Разгуляюсь всем по швам!

   Первой Дуньке Казаковой,
Ведь она учила нас,
Всех в деревне случке клёвой,
В этом деле, Дунька-класс!

   Помнят даже это с детства
Хуторские пацаны,
Как она дарила средства
Тем, кто ей снимал штаны.

   Ну да ладно, кошт готовьте
И гоните самогон.
Повторим приёмы вновь те.
Сяду я в шестой вагон.

   Подходите и встречайте.
(А число не написал).
Буду скоро! Не скучайте»
И затылок почесал.

Получили бабы почту.
Взбунтовался хуторок.
Не сомкнули глазки в ночь ту:
«Вот задал он нам урок!»

   У колодца говорили:
«Хлюст! Число не указал!»
Все калитки растворили,
Бегать стали на вокзал.

   Очерёдность соблюдали,
Применили алфавит,
Друг за дружкой наблюдали:
У кого каким стал вид.

   Все подкрашены, как надо.
Все нарядные с утра.
Дунька всюду, как торнадо,
День её, кричит: «Ура!

   Нынче точно Ваню встречу:
Задремала, вижу сон,
Он идёт ко мне навстречу,
Весь румяный, без кальсон.

   Я проснулась, задрожала,
Как малёк на берегу.
Правой так рукой зажала,
Что расклеить не могу!

   Ну да ладно, он расклеит.
Побежала на вокзал!»
Ванька вышел, видно млеет.
Ухватил, к себе прижал.

   Тут она ему вскричала:
«Ваня! Ты, как Геркулес!
Не дави! Давай сначала
Срочно двинем прямо в лес!»

   И вошли они в сосновый,
Закачались вмиг стволы.
Применяли способ новый
Не боясь лесной смолы.

   Да, для Дуньки всё в основе
Видно было хорошо:
Три ошибки в кратком слове
Из трёх букв орёт: «ИШО!»...

   «Ах, ИШО? Так это можно!
Но не надо так кричать!
Видишь? Вон настроен грозно
Хутор, мчатся нас встречать».

   Бабы бешено орали,
Приближался шум и гам,
Ваньку мигом отобрали
И пошёл он по рукам.

   Отпуск в пьянстве – труд без пыли.
Лишь потом всплыла вина:
От ногтей в порезах были
Ягодицы и спина.
П. Кислов.