Спасибо комсомолу, что меня не закопали!

Я в педучилище лет сорок пять назад
Пережила трагедию всей жизни…
Не знали мы ни про какой студенческий отряд,
Нас просто отправляли на поля Отчизны.

Мы жили то в конюшне, то в сарае,
В условиях таких, как на войне,
Картофель до морозов убирали,
Или работали на целине.

Куда деваться? Мы не добровольцы,
А хочешь получить диплом – езжай в колхоз,
Всю осень на полях трудились  комсомольцы,
В фуфайках, в сапогах, уставшие до слёз…

А по утрам уже замёрзшая земля,
(Перчаток раньше не было в помине),
И фляги молока и  щей горячих на поля
Для нас на лошадях из кухни деревенской привозили.

Не горевали, всё терпели,  пели песни у костра,
Преподаватели нас как могли, так развлекали,
Они ведь были наши мамы,  бригадиры, доктора,
За нас, подростков несмышлёных, отвечали.

Бывало, в глухомань такую увезут,
Где нет ни то что телефонов, даже почты!
Родители в тревоге месяц писем ждут,
Переживая, что же там случилось с дочкой!

И вот в последний день подобных мытарств,
Как раз в обед  приехал к нам на легковушке
Из Тулуна Санёк, весёлый и открытый,
Узнать, как  тут работает  его подружка.

А мы и «Москвича» так близко не видали,
Толпой возле его машины встали,
И восхищёнными глазами на водителя смотрели,
Да о таких парнях даже мечтать не смели!

А Саня ради Галки пригласил нас покататься!
Ну как тут нам, подружкам, было отказаться!
У Антонины Николаевны на часик отпросились
И из  деревни до асфальта покатились!

А там Санёк сказал, что легковушка поломалась,
Подружка наша с ним мотор чинить осталась,
А  до колхоза  только к вечеру добраться,
Вот и решили на попутках  мы в Тулун податься.

Тем более, что на сегодня был отъезд назначен,
А тут всё получилось так удачно:
«Москвич», грузовики с картошкой до райцентра,
Грех не  воспользоваться нам  таким моментом.

И только до общаги добрались, помылись,
В постельки мягкие с устатку завалились -
Стук в дверь и Антонина Николаевна влетает,
Кричит, и нас, как только может, обзывает.

Мы попытались объясниться, но напрасно,
Нас на собрании  срамили классном,
Пытали, чья  идея ехать не в колхоз, а в город,
Грозились,что из комсомола выгонят нас скоро.

Такое негативное  общественное мненье
Невероятным было потрясеньем!
Мы, молодые  деревенские девчушки
Не ожидали такой страшной заварушки!

И началось! Там был такой дурдом!
Собранье комсомольцев, вызовы в Горком,
Решила с жизнью я своей расстаться,
И с матерью поехала домой прощаться.
 
А мама  сразу поняла, что с дочерью неладно,
И повезла меня в Тулун обратно,
Абрам Аронович узнал,что комсомольцы палку перегнули,
Меня простили и в училище вернули.

Но лишь директор Сорин  только уезжает,
Опять меня куда-то вызывают,
Опять комсорги вытрясают душу,
Учитель – дезертир стране не нужен.

Мне было не до красного диплома,
Ломалась жизнь, некомсомольцы – вне закона,
Но Сорин спас, помог  распределиться в Усть-Илим,
А если бы и он фанатом партии и комсомола был таким?

…Жизнь прожита, корабль мой не ушёл на дно,
С отличием окончен геофак  давно,
Партийцы звали в комиссары в институте-
Бог оградил меня от этой жути.

И вот, когда забылось,  шрама не осталось,
Я однокурсниц в  «Одноклассниках» найти пыталась,
Хотелось встретиться спустя почти полвека,
Обняться с каждым близким человеком.

Кто сам меня искал, кого-то я  нашла,
А Зине Кубате раз семь записочки передавала,
И почему не отвечает, я не понимала,
Пока мне не напомнили: Комсорг она была!

Да… Пусть она живёт хоть сотню лет!
Обиды к Каинам как не было, так нет,
Все  комсомольцы - коммунисты  сникли и пропали,
Спасибо вам за то, что вы меня не закопали!

16 августа 2017 год.