Поэма о несбывшемся и сомнениях не дающих сделать

                решительный шаг к новой жизни
                (верлиб)   
               
                Судьба всегда предлагает тебе два альтернативных варианта,
                тот, который тебе следовало бы выбрать,               
                и тот, который ты выбираешь.
                Г.Д.Робертс
Шоссе широкое, как простыня,
Лежало предо мною,
сходясь краями в точку
на горизонте где-то.
Машины дико мчались
мимо,
в пунктирную сливаясь
 полосу.
Стоял у края я
 в надежде тщетной
остановить попутное авто.
 А на обочине жена
сидела
Со зло отрешенным
 И усталым видом.
 Валялись вещи рядом,
узлы и чемоданы.
 Как очутились мы
Среди
Пустынно-знойного,
То вдруг звеня-
щего от шин шоссе?
Не знаю.
Не все ли вам равно.
Жена сидела видом всем своим
 Мою
подчеркивая никчемность.
 А мне лишь надо было,
Но вовсе не хотелось
Отсюда уезжать.
И
 Настроение было
Даже
Приподнято и весело.
Душою, сердцем смутно
 Я ждал чего-то.
Шоссе, авто, ас-
фальта запах разогретого,
и все летит, летит,
 а мы сидим.
 От контрастности такой
Покой впервые в душу
Мне вселился,
И я
Голосовал лениво, неохотно, вяло,
Пытаясь состоянье чудное
Продлить,
притом прекрасно зная,
что все же мы когда-
нибудь
Уедем,
Но ощущенье это никогда не повторится.
Жена же ничего
Не понимала, не чувствовала,
и под зноем тихо
Исходила злостью,
себя лишь муча нетерпеньем.
Шоссе
Внезапно опустело
И на него
Вдруг
Опустилась нежная прохлада,
меня собой окутав,
и что-то необычное
разливалось в воздухе,
какой-то мелодичный звук
неясный и манящий.
Вдруг ниоткуда               
на стороне другой
За непрерывной
белою чертой авто явилось         
вида странного: летящее над маревом асфальта,
дороги не касаясь,
звон мелодичный издающее,
и
корпусом
прозрачным,
как из хрусталя, ликующим
 на солнце
легкою колеблющейся дымкой.
А за рулем сидела женщина,
вдаль смотрела отрешенно.
И трудно было уловить
Черты лица ее.
Красавица? Уродка?
Мила иль неприятна?
 Машина эта не летела,
Пожирая метры,
 А двигалась со скоростью
Приятной, как для водителя,
Так и пешехода.
И мелодичный звук
Ритмично прерываясь,
Сопровождал ее движенье.
И звук, и вид машины
Этой
 Приятны были необычайно,
 В душе рождая неизведанную ранее
Негу
и одновременно, без боли,
Щемящую тоску.
 Уставился я на нее
взглядом удивленным
И вдруг махнул рукой, ну, просто так, зачем
Не знаю,
от радости
иль от избытка чувств,
Ведь шла она
В противоположном направлении.
Авто тотчас же
остановилась мигом
за линией  оси дорожной,
 но
 предо мною.
- Садись,- сказала женщина и дверца распахнулась.
- Но нам ведь в сторону другую, - заколебался я.
-Садись,- не глядя, повторила.
Черты лица ее менялись во время разговора.
- Я не один.
-Садись один, пустой и без вещей!
Уставился я в изумленье
На нее
Так просто
Разорвавшую  весь круг моих привычных буден.
 Внезапная догадка
Меня стрелой пронзила:
« Несбывшееся ты!»
И если сяду, то увижу,
 Что было бы со мной, избравший жизни путь другой!
- Садись,
Ты хочешь странного,
жена не хочет.-
Чему-то тихо усмехнулась,
Тем самым подтвердив
 мою догадку,
взглядом говоря:
« Жизнь изменить еще не поздно
В любой момент».
 Я заметался.
Будущность манила, но
прошлое висело  на
ногах тяжелой гирей.
И в последней
Дурацкой надежде
 Оставить хоть прошлого кусок,
Совмещения несовместимого,
вдруг заорал:
-Несбывшееся это,
жена,
бросай узлы, садись,
Поедем,
Другая жизнь раскроется пред нами!
прекрасно зная,
что наткнусь на непониманье.
- Дурак, скотина,- вздрогнула жена,
как я и ожидал,
ты что орешь как сумасшедший, кому, зачем?
Внезапно понял я:
Она авто не видит.
Несбывшееся тем более.
 Была пуста машина,
И лишь одно свободное
Сиденье рядом.
-Садись,- сказала женщина,
Решительно, в последний раз.
И я рванул сквозь линию,
споткнувшись об узлы…
Дверь захлопнулась,
Машина вдаль умчалась.
А я… проснулся, мучаясь вопросом:
« Сел или не сел?
Сел я иль не сел!
 Сел  иль я не сел?!»
Что видел я в момент
Пред пробужденьем?
Несбывшееся уносящееся вдаль,
Иль хвост машины впереди
идущей,
которую мы догоняли
 с Несбывшимся?
 Так сел я иль не сел?
 Всего скорее, что не сел.
 Я зарыдал в тоске душевной,
взглянув на спящую жену,
Бездарную хозяйку,
Любовницу и мать,
Стена, обоями покрытая, была пуста, как степь,
ни деревца и ни гвоздя.
Бессмысленно искать веревку.
Жена проснулась,
С ехидною усмешкой
Смотрела
На меня
Потерянно-растерянного,
Как будто знала сон
иль в нем была,
и не дала мне сесть,
Заботясь о себе.
я оказался вновь
в повседневной суете 
затягивающей,
 как болото,
мысли, чувства, стремления, мечты.
 Так сел я иль не сел?
И почему не сел?!
 Пусть хуже было бы,
Но быть могло и лучше.
 Тут пятьдесят на пятьдесят.
 Но точно знаю:
 Была бы жизнь другая.
Так почему ж я не взлетел?