Редеет свод пред грозовым огнем...

Редеет свод пред грозовым огнем          
и слышу поступь твердую ... Срываю
со стен топор и щит, покрытые быльем.
Подпруги затянув, бредем с конем
сырой овчины горький аромат вдыхая.
Как ночью зверь, я вижу ясным днём
неистовость молений бестолковых.               
Не протрубил дозор в забитый глиной горн,
на подступах к полям с горящим льном,
твой строгий лик с печатью дней суровых.

Угрюмый зверь иль кроткое дитя,
кто жив в душе, распоротой над нами ?          
Пытаясь растворить в горниле бытия      
пурпуром грани скрывшим, лезвие меча   
дары любые, что стекут из длани               
Твоей, простертой в теплые сады,
где жили мы, не ведая тревоги.
И пусть не вдоволь было хлеба и воды,
но и не вдоволь было страха и беды
и знали, благосклонны будут Боги.

Где лен горел промчались колесницы.
Веселый фавн уже с неделю плох.
И шрамы разошлись, и смолкли птицы.
Споткнулся волк, мой тихий птах оглох.
И лентой траурной намотан лен на спицы,
И в кущах райских взрос чертополох ...