Под Ярославлем

автор Просто Третий Николай


Под Ярославлем деревня Климовское есть,
Там брошенные и залитые водой карьеры,
Народ купается, загорает, дачи есть,
Но там бывало раньше работали и браконьеры,

А зори тихие, мне вспомнился тот фильм,
Только людей губили немцы и без меры,
Им Гитлер дал такой приказ,
Губитель любой, а прежде православной веры,

А что он церкви разрешал открыть,
То хитрый ход был демонический, примеры
Знаем, кто хотел служить и жить,
На Ниве Божией столкнуть нас и других-без веры,

И вот покинув самолет,
Шли не заметны крадучись минеры,
Но встал отважных женщин даже и не взвод,
Смотрели вы тот фильм хоть не второй - так первый.

Итог тот фильма помните, друзья,
И осень теплую и речку и разливы,
И вспомнил зори тихие а я,
Не призываю, но в словах призывы,

Нам вспомнить тех, кто падал и от пуль,
Но не немецких......их там и нет отныне,
Доволен вождь народов, светлый путь,
Кто и на самом деле, кто чудился, что свет загородили,

Но где тот свет закопан он во рвах,
Из Ярославля всех туда свозили,
И хоронили не в цинковых гробах,
Но прежде смерти острую косу точили,

И вот итог, кто в лагерь, кто в Сибирь,
И в душегубках, камерах гноили,
И издевался без пощады "бультерьер,
И хоть ты юшкой называй, но крови пили,

Не кружки, реки протекли,
И сколько миллионов загубили,
Полста примерно, только лишь сейчас,
Не государственную тайну, но открыли.

И вот лежат не в цинковых гробах,
И слезы не пускают, но их не забыли,
Кто прикладом, а кому в висок,
И в голову контрольный, а потом зарыли.

Но помнит лес, а помните ли вы?
Те списки, что извергам тем приносили,
Оправдано их много, что ж теперь?
Наследие свое вы, люди, не забыли?

Священник там; ОПРАВДАН ПОЗДНО БЫЛ,
На день поторопились и пальбу открыли,
А имя ему ПЕТР, и жил бы себе жил,
Но многих граждан, лучших-первых отвозили.

Я был там рядом и с ними говорил,
-Вы не ищите, лес большой, да и давно все сгинули,
А пишет вам тот Николай Простой,
Чью книгу еще вы не открывали.

хоть нет ее еще, но кто-то прочитал,
И те потомки ПЕТРА ЗЕФИРОВА, что не забыли,
Они искали в архивах, спрашивали у людей,
Но что-то все никак могил не находили.

А их и нет, закопаны все там,
Где и убили и там же завалили,
И было так же среди них и дам,
Их тоже туда бросали, но не хоронили.

Хоронят же по человечески а не во рву,
Могилу каждому тогда не рыли,
Копали иногда и сами, бульдозеров ведь не было тогда,
Но больше все таки другие.

Другие, но не сам НКВД,
Ведь знаете ВСЕ органы такие,
А кто закапывал и кто стрелял,
Смертельные задачи уж меж собой распределили.

Как те, делители одежд,
Что меж собой бросали жребий,
Подручников, языческих невежд,
Тех римлян, что христа приколотили.

Вот то наследие наших отцов,
И тех кто поучаствовал,
Кого посмертно все таки простили.
И кто и надевал, а кто и не снимал оков,

Тех предков человечества, что и не знали и забыли.
Каков итог, написан он в строках,
А кем? Кого крестили, кто матом, кого помоями облили,
Что между строк он слышан в голосах,
В молитвах, что не к небу возносили.

Вот вам наследие, оно
Такое разное, бывает и поныне,
С кем ты? К какому берегу притал,
Пока тебя не потопили?

И тот корабль, плывет что по волнам,
Словесных бурь - бывают и такие,
А я хочу туда, где благодать,
Пока еще живой, пока не хоронили.

И я пишу, а как? Даже не знаю сам,
Ложатся стройными рядами на бумагу,
Не для того, что так привычно вам,
Не надо орденов, медалей "За отвагу".

И будет памятник стоять,
Из кирпичей, что вместе положили,
А с кем? Додумай и пойми ты остальное сам,
Куда вы больше свою молитву возносили?!