Вечернее

Твоя странная-странная, непрестанная, непереставаемая грусть,
Нарисованная на бульваре художником-передвижником
За какую-то символическую плату… Я позвоню вечером, извинюсь,
Прочитаю что-нибудь из забытого, написанного чернокнижником,

Обучавшемся в моём университете тысячу лет тому назад
На факультете бессмертия и практического богословия.
Мне какие-то люди что-то предсказуемое говорят,
Но я не хочу слышать о том, что не станет любовью

Твоя странная-странная, непрестанная, непереставаемая тоска
В глазах, в которых город отражается, как в корабельной парусине,
В читаемых тобой буквицах церковнославянского языка,
В твоём доме за городом, в яблоках и апельсинах.

И ты повторяешь слова о том, что всё могло бы быть иначе,
Не понимая, что за каждым шагом, оставленным в прошлой жизни,
Строятся мгновенно железобетонные стены плача,
Превращая в бессмысленный лепет речи создателей истин.

Но твоя странная-странная, непрестанная, непереставаемая боль,
Сдавливающая душу в спазмах невысказанной правды,
Будет ещё лет сорок издеваться надо мной и над тобой
Из-за того, что кто-то не смог ни на что решиться когда-то.

Но я всё-таки позвоню под вечер, идя по дороге в рай-
Городок, и буду как всегда смешон, заносчив и ветрен…
Я только очень-очень прошу тебя – не умирай
И не думай о смерти…