Прозрение

               Поэма по свидетельству „Прозрение“

Прочёл свидетельство однажды я в газете,
Оно коснулось струн моей души.
Мне дух сказал: „События все эти
В поэме ты подробно опиши“.

И я пишу о юной Маргарите,
Сергеевной по отчеству была.
А годы мчатся, что не говорите,
Она в то время пятый „б“ вела.

Учила деток, в пятом была „классной“.
Не полный год проходит с той поры.
О каждом знала всё уже прекрасно,
В себе храня секрет от детворы.

«Я одинаково люблю всех» – говорила,
Но их делила на хороших и плохих.
И совесть каждый раз её судила:
„Люби ты слабых так, как остальных“.

Вот активист и староста Стрелецкий
Борис, спортсмен, хороший ученик.
Он приз имел по плаванью уж детский,
Ну, в общем, был во всём передовик.

Ей очень улыбнуться так хотелось
Борису, видя блеск в его глазах.
За юмор, за находчивость, за смелость,
За всё, что не опишешь в двух словах.

Вот скромная отличница Коржова
Марина, была тихой, как вода.
А это личность Стасика Машкова,
Плутишкой был да ябедой всегда.

Ряд первый, тут неряшливая детка,
Следит Сергеевна давно уже за ним.
Замкнутый мальчик, Женечка Бездетко,
Не очень расположен был к другим.

Одежда грязная, не стриженый, не мытый,               
Всегда таким он в школу приходил.
Казалось, стал он всеми позабытый,
А для Сергеевны был вовсе как дебил.

Она испытывала просто наслаждение
Поставив двойку, как бы невзначай.
Но совесть говорила своё мнение:
„Ты, как учитель, его лучше выручай“.

Однажды вечером сидя за чашкой чая,
(А год учебный уж к концу идёт).
Дела учеников своих читая,
Вот папку серую, невзрачную, берёт.

Она увидела, что это Жени „дело“,
Её со вздохом отложила в тот же миг.
Затем Бориса папку просмотрела,
Ведь был Борис хороший ученик.

Когда же к серой папке вновь вернулась,
Тут разум всё постичь её не мог.
Она в ту папку жадно окунулась,
А там писала его первый педагог:

„Бездетко Женя – первоклассник лучший,
Приятно находиться рядом с ним...“
И снова совесть Маргариту мучит:
„Опять относишь ты его к плохим?“

Вторая пишет: „Женечка Бездетко
Прилежный очень, но родная мать...
Нужны уколы ей и разные таблетки,
Да трудности в семье – не описать“.

А запись в третьем классе так гласила:
„У Жени гаснет постепенно к знанью пыл.
Пришла в дом смерть и маму подкосила
И принял это он, как выстрел в тыл.

Отец родной оставил попечение,
Что может пагубно на Женю повлиять.
Просматриваются лености к учению.
Тут срочно нужно что-то предпринять“.

Четвёртый класс, такое сообщение:               
„Примерным не желает Женя стать,
С друзьями потерял уже общение
И на уроках стал он часто засыпать“. 

Тут краской от стыда она залилась:
„Я проглядела моего ученика,
Не зная всех проблем, напрасно злилась...“
И слёзы жалости катились по щекам.

И в тот же час Сергеевна решила
Скорей, как можно, мальчику помочь.
В себе всю ненависть былую потушила,      
И сильно мучилась в борьбе она в ту ночь...

Отпраздновала вскоре день рождения
Сергеевна, ведя при том урок.
И от детишек принимала поздравления,      
Вручали ей подарки, кто что мог.

Подарок Жени грубо очень спрятан
В бумагу плотную, похожую на тьму.
Мальчишка был всего лишь только в пятом
И в доме некому помочь было ему.               

А класс следил меж тем заворожённо
С улыбками ехидными в тиши.
Стоит Сергеевна и смотрит напряжённо
И развернуть подарок не спешит.

Но всё ж она пакетик этот вскрыла,
И все увидели поношенный браслет,
Флакон духов – наполовину было,               
И хохот разразился на весь свет.

Лицо её обдало тут же краской.
То было как предательский удар,
Но к Жене обратилась она с лаской:
„Я к сердцу принимаю этот дар.

Браслет такой чудесный и красивый“.
И капнув на запястье тех духов...
И тут же приумолк весь класс спесивый            
От этих ласковых и нежных её слов.

Решила быть она примером ярким,               
И не держаться принципов своих.
На стол сложила эти все подарки,
Не развернув при этом ни один из них.      

Детишкам выразив за это благодарность
И тему новую им стала объяснять,
Себя коря за грубость и бездарность,
Решив теперь характер свой менять.

После уроков Женя задержался,
Идёт к столу с заботой тяжких дней.
Он шёпотом Сергеевне признался:               
„Вы мне напомнили о мамочке моей...“ 

Весь вечер Маргарита  в комнатушке
Проплакала, закрыв дверь за собой,
Оставив много слёз в своей подушке.
Ей Женя стал так близок, как родной.               

Так оказавшись в падшем положении
Детей добру учить она взялась.
Вниманье уделяла больше Жене,
Наладив с ним, как родственную, связь.

  Неряшливость его не замечая,
  Она звала его к себе придти порой.
  По вечерам, чтоб выпить чашку чая.
  И находила в том общении покой.
 
  Стал Женя вдруг отзывчивым, прилежным,
  Менялся быстро в школе на глазах.
  Сергеевну встречал он взглядом нежным,
  Её же сердце обливалось всё в слезах.               

  Теперь её глаза как бы открылись,
  Но Женя был зависим от отца.
  И вот с отцом они переселились,
  О ней же думал Женя без конца...

  Проходит год, записку у порога
  Нашла Сергеевна, дыханье затая.
  В ней прочитала слов она не много:
  „Вы в мире лучшая наставница моя!“

  И снова слёзы, снова сердце плачет,               
  А Женя с папой в городе другом.
  О, если б знал, как много он ей значит,
  Скорбит Сергеевна о Жене дорогом...

  Прошло шесть лет, и снова в день рождения
  Открытку получила в этот раз.
  Он пишет Маргарите поздравления,
  И педагог она в сём мире „высший класс“.       
 
  Закончил школу, сдал всё на отлично,
  Победу одержав в таком бою.
  И выразив признательность ей лично,
  Что чтит всё так же „классную“ свою...

  Четыре года быстро пролетели.
  Он пишет:  „Твёрдый в колледже гранит“.
  Но был отличник Женя в этом деле.
  И вновь Сергеевну за всё благодарит...               
 
  Ещё четыре года так мгновенно
  Прошли, ей Женя снова сообщил,
  Учёбу, что продолжит непременно
  Хоть степень бакалавра получил.               

  Ещё одно письмо пришло позднее
  И не могла она без слёз его читать.
  Он встретил девушку и нет её милее.
  На брак чтоб прибыла Сергеевна, как мать.
 
  „Учительница – лучшая на свете“
  Приехала, ведь Женя так просил.
  Был на руке поношенный браслетик
  И запах тех духов, что в школе ей дарил.             
 
  Уже солидным он предстал пред „мамой“,
  Учёным, доктором физических наук.
  Что был воспитан он её программой.
  Мы знаем, это было всё не вдруг.

  Какая встреча – нежные объятия,
  Не стыдно и при людях слёзы лить.
  Вернулись к памяти их первые занятия
  И как смогли они друг друга полюбить.

  На том свидетельство в газете завершилось.
  Пусть всем в пример нам будет сей урок,
  Чтоб мы и немощным оказывали милость.
  Так заповедует нам всем Великий Бог!