Рассекая губу света старых машин, за миг
до того, как в сухой серый воздух зашит; забит
клин кроссовок под стёртыми джинсами,
просыпаясь в тумане, выдыхающем астму в мир,
я, возможно, возвращаюсь домой не напрасными
трясками. Если воздух сухой, то туман-
это дым, если дом- старость жизни/ ума,
то пускай он горит, этот мир- низина,
наверху- только холод и мрак,
потому- все надежды вернуться, но
память погрязла в коррупции,
любит рабов и не ищет свобод,
измеряя глубину пожара вброд.
...но не пеной у рта потушить эти клочья огня,
при жаре и тузы в рукаве прилипают к руке,
пустыри превратились в пустыни, горят
даже идолы, став только куклами вуду,
для прошлых себя, их покину ни с кем
и никем,
если всё решёно, то туман- это пыльная буря,
в середине которой свой дом я оставлю
пустым/ не потушенным.
Этот воздух отравлен.
Свержение прошлого- к лучшему.
Пустыри и пустыни
© Copyright: Данила Васильев, 2017
Свидетельство о публикации №117081208555
Свидетельство о публикации №117081208555
Рецензии