Кувшин

***

Раскис от шведского стола.
Там было всё и понемногу,
хватило бы и на дорогу,
медведю на зиму в берлогу.
И был кувшин. Кувшин вина

среди других напитков будних
с водой брусничной. Я не знал,
Я по наитию попал
на тот, что надо, и пригубил.
Его букет напоминал

мускат, похожий на Советский,
чуть-чуть глиссе и Прасковейский.
Смешали, словом. Но так вкусно!
И два бокала для воды
в меня безропотно вошли.
Мои соседи по искусству

носами воздух поводив,
(а я в тот миг сообразив,
бокалы взял), пошли за мной.
Я наливаю – они тоже.
Я пью – и чувствую, моложе
я с каждым мигом становлюсь.

Соседи тоже. Молча, смотрим.
Вино, соединясь с душой,
теплом согрело. Кровь вскипела.
Поплыло всё, позеленело.
И так приятно пышет тело!

Держа в руках свои бокалы,
сообразил, а вдруг мне мало?
Кувшин легчал. Налил, поставил.
Соседи тоже, но не все.
Я выпил, им едва оставив,
и понял: всё же окосел.

Чело на бок, глаза в прищуре,
потупясь в точку, зубы сжал.
Но лишь одной рукой держал
пустой бокал. Соседи тоже.
И каждый ощущал: моложе

мы стали вмиг. Но наш язык
ещё не мог взойти на трёповый порог.
Беру кувшин – а там вода.
Другой – там сок. Там – что попало.
Но нет того, что так светло,
чего нам столько не хватало.

Сидим растерянно, молчим.
Официанты вдруг забились,
кувшины нюхают. И вдруг
у них в глазах такой испуг,
что не дай бог увидеть снова.

Они нагнули тот кувшин,
который пах земным богатством,
и только капля как слеза
на дне бокала заиграла.
И солнца луч блеснул на миг

и растворился, став слезой.
«Ну, кто? Ну, кто же только мог
так перепутать бесшабашно?»
И я раскис. Мой водопой
был удивительно прекрасным.


1998