Эти отношения сложно как-то назвать. Стих тоже

Арт-галерея "Кладовка",
Большая Покровская.
Конец марта
Две тысячи пятнадцатого года.

Был мороз.
Околели.
Решили зайти.
Как сосульки
Застыли у входа.
               
Во дворе,
В том, что справа
По улице вниз
Мы копались
совсем не одни.

Жуткий тип
В капюшоне
(Убийца! маньяк!)
Вместе с нами
Нашел тот тайник.

Подошёл ближе к свету
И что-то спросил.
САМ, казалось, боится людей.
Помню точно, что он,
Но не помню зачем,
Отплатил вход
По тридцать рублей.

Грампластинки,
"Москвичка",
Афиши, hand-made -
Атмосферный и выцветший хлам,
Как ковры на стене
В доме деда отца -
Облепили четыре угла.

Слово за слово и
Греем пальцы в "ЮАР",
Где на фоне обои "жираф".
В забегаловке, в куртке,
На фоне саванн
Ты сидел,
Цаплей ноги поджав.

Путешествовал,
Много всего повидал,
"Да и здесь ненадолго",-
Сказал, отпив кофе.
«Че Гевара, ты куришь?»,-
Закашляла я.
Хотя явно не с Кубы
Лицо в полупрофиль.

В середине апреля –
Столица Москва.
Наш маршрут:
Юго-западная - Китай-город.
Кровать в два этажа,
Душ и дынный ликер.
Вверх ногами
Губная гармошка и горы

За окном Воробьевы
Вагона метро.
Путь обратно, щелчок
И на память фото.
Революции  наши
Подходят к концу.
«Повторим как-нибудь?»
Выходная в субботу.

И пошло: теоремы,
Посылки, Экстер,
Бог в коробке от сока,
И чёрный квадрат.

Из карманов торчат
Кипы смятых листовок.
Стена Цоя,
Художники,
Старый Арбат.

Гипоксия с Алтая,
Магнит с Эвереста.
Лабиринт на коробке,
В которой был пазл.
Отгадала слова, 
Но забыла случайно
Смысл той двухсторонней
О звездах фразы.

Если б можно все было
Обратно вернуть,
И идти вниз пешком
Как в начале рассказа,
Я прошла бы вперед
До второго угла,
А затем бы налево
Свернула сразу.