Поэзия и время

Поэзия – Эверест. Большинству, называющих себя поэтами,  на вершину никогда не подняться, их удел  снизу смотреть на вершину за облаками.  Как определить, кто достоин звания поэта, кто мастер, а кто графоман?  Чаще всего это определяет время. Людям, особенно современникам, это сделать трудно.  Даже Пушкина при жизни в России знали мало, за пределами ещё меньше.  Известным и любимым он стал позже, при советской власти.  Многие гремевшие при жизни были скоро забыты. Толпа верит рекламе.  Время ставит точки над и. Истинные поэты – провидцы. Посредственные, как правило,  конъюнктурщики, умеющие угодить, власти, толпе, критикам, лоббистам. Таким был Евтушенко. Он понимал значение евреев в мире, когда писал Бабий яр.  Поэма ли это или Бесстыдное желание угодить? С его слов он  возмутился отсутствием памятника.  Взял бы собрал деньги и поставил.  Сносом  памятников советским солдатам он не возмутился. Не волновало его и отсутствие памятников тысячам белых офицеров расстрелянных в Крыму, утопленных в баржах. 
Кто расстреливал евреев из поэмы не понять. Судя по:
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
"Бей жидов, спасай Россию!"-
насилует лабазник мать мою.

О, русский мой народ! -
Я знаю –
ты
По сущности интернационален.
Но часто те, чьи руки нечисты,
твоим чистейшим именем бряцали.
Я знаю доброту твоей земли.
Как подло,
что, и жилочкой не дрогнув,
антисемиты пышно нарекли
себя "Союзом русского народа"!
Это сделали русские.  Из которых настоящий: » я настоящий русский!» Евтушенко. Остальные неправильные. Поняли ли это те, кто печатали «поэму» и те кто ей рукоплескал? По моему этого не понял и сам Евтушенко. Он упивался славой, остальные читали и не понимали, что читают клевету на русский народ. Поляки и европейцы выдали своих евреев немцам. Русские спасали. Выжили они именно в СССР. Евтушеко – обыкновенный русофоб, всю жизнь искавший, где сытнее кормят.
А вот другой поэт. Он не вопил с эстрад, печатался редко. Но стихи его предвидели будущее. Василий Дмитриевич Фёдоров
Высокой дружбой
Похвалюсь.
Мои друзья -
Поэты, зодчие,
Но все сильнее
К вам тянусь,
Мои товарищи
Рабочие.
Хвалюсь,-
Добра моя строка!
Но мысль одна
Бросает в холод:
Не разучилась бы рука
Держать при этом
Серп и молот.
Как в воду глядел. Разучилась. Это написано 1961 году. В 1966 читаем:
Кто на горе,
Тот раньше солнце встретит,
Кто средь друзей,
Тот силой не шути,
Кто впереди шагает,
Тот в ответе
За все ошибки на крутом пути.
Не сдюжили, всё свалили на дедов и отцов.
Моя беда —
Не их беда,
Для них важнее:
Сколько стоит?
Мне стыдно тут.
Хочу туда,
Где не торгуются,
А строят.

Я уеду.
Я непременно уеду.
Беда в том, что ехать нам сегодня некуда. Правят торгаши.
Народ,
Извечный, как земля,
Кто б ни играл судьбой,
Все вековые векселя
Оплачены тобой.

Не подомнет тебя напасть,
Не пошатнешься ты,
Пока над властью
Будет власть
Твоей земной мечты.
1961
Засомневался, пошатнулся  народ. Теперь у власти другие мечты.
Все испытав,
Мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая займет их враг,
Займет, сводя все те же счеты,
Займет, засядет,
Нас разя...
Сердца!
Да это же высоты,
Которых отдавать нельзя.
1955
Не поверили поэту. Теперь сердца бывших братьев занял враг. Посмотрите на Украину.
Наше время такое:
Живем от борьбы
До борьбы.
Мы не знаем покоя,—
То в поту.
То в крови наши лбы.

Ну, а если
Нам до ста
Не придется дожить,
Значит, было не просто
В мире
Первыми быть.
1961
Не просто быть первыми. Мы не смогли, не поверили пророку. Бегали на стадионы слушать таких, как Евтушенко. Поэзия вершина доступная немногим. С гордостью могу сказать, что я мальчишкой, прочитав «Братскую ГЭС» сказал про автора конъюнктурщик и не ошибся.