Бог вступается

Конечно же, Бог вступается во всякое время, когда мы верим в силу Его благодати, Он незамедлительно отвечает нам! У меня сильно болит колено, по-видимому, разрыв связок, без фиксации невозможно ходить. Я не знаю, для чего Господь допустил это, может, для того, чтобы снова, в который раз, утвердилась в Его милости к человеку, как написано: «Воззови ко Мне, и услышу тебя, и покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь».

Врач не верит мне, говоря, что не может, такого быть, чтобы физио-процедуры нисколько не помогли, а мне стало трудно встать с кровати утром и начать движение по комнате без наколенника. Она сказала: «Иди и не гневи Бога!» У меня болит нога, а врач говорит: «Не гневи Бога», словно я её обманываю, или Он наказывает меня в гневе Своём. Если это пророчество с её стороны, то пусть скажет, в чём моя вина, и почему для «моего блага» я должна нести это наказание? Тогда бы я изменила свои пути… Но если врач бессилен, чтобы дать облегчение больному, тогда Господь становится виновником боли.

Гнев Его страшен… Особенно, когда страдают Его дети, в том числе и малые дети, за которых Он несёт ответственность, называя ангелами. Работая в детском доме, мне дважды пришлось удостовериться в силе молитвенного служения за детей. Две девочки двух лет никому из потенциальных родителей не нравились.

Сотрудники детского дома говорили:

– Эти дети останутся у нас и потом будут переведены в школьный детдом. Одна с дефектом на теле – няня опрокинула ведро с горячей водой, девочка получила ожог ягодицы, поскользнувшись. А другая – мулатка, кто ж её здесь возьмёт, в России, если родная мать отказалась в роддоме?

Девочки были прекрасны. Белокурая кучерявая Катя с надеждой смотрела на незнакомых взрослых, улыбалась, почти не говорила, вероятно, от испуга после травмы, подходила играть, ласкалась, доверчиво прижавшись к моей руке. А другая – Оля, оказалась не по годам развитой (подвижной, смышлёной, с хорошей речью). Только смуглый цвет её кожи смущал будущих родителей, приходивших выбирать себе наследника.

Я тогда молилась за них каждый вечер перед сном, чтобы Бог дал им родителей. Катю удочерили итальянцы, а Олю – российская одинокая крестьянка из дальней деревни. Все были удивлены такому выбору, но женщина приезжала много раз и просила дать ей на воспитание именно Олю.

Несколько лет спустя после этих событий я уехала на жительство в районный город и стала обходить школы и детские сады в поисках работы. Но город был невелик, и возможности найти место учителя или воспитателя не было. Учителя брали дополнительные часы в группе продлённого дня, чтобы заработать себе на хлеб.

Однажды, в одной из школ мне пришлось задержаться на время урока до звонка. Я сидела на скамье в вестибюле и слышала голоса учителей, объяснявших материал урока. Особенно мне было интересно, о чём рассказывает учитель начальных классов, как мой коллега по профессии, потому я передвинулась поближе к кабинету, где шёл урок математики в третьем классе. То, что я услышала, повергло меня в шок и уныние:

– Ну, давай, Петров, выходи к доске! Посмотрим, как ты готов решить задачу!

Петров был не готов к решению задачи, судя по реакции учительницы. Она взревела, как пожарная сирена:

– Это что?! Болван! Кто так решает! Садись! Два! Учи вас, дураков!

Потом раздался треск дерева. И комментарий по этому поводу:

– Лоботрясы! Указку из-за вас сломала! Кто мне купит новую?!

В классе стояла такая тишина, словно на спектакле «Король Лир» во время трагической развязки. Я посмотрела на часы, через минуту будет звонок… Вскоре из кабинета вышла учительница. Она приостановилась в дверях, потом подошла ко мне и спросила, кто я и что здесь делаю. Я сказала, что ищу работу воспитателя.

– Нет, даже не подходите к директору. У нас все – совместители. Свободных ставок нет.

И странным мне казалось: вроде, другой человек вышел из класса, где только что сломалась указка… Дорогой я шла в раздумьи, обращаясь в небо:

– Господи! Ничего не могу сделать! Смотри, какая спокойная учительница и как она орёт на детей! Этого нельзя терпеть! Господи, отправь её на пенсию, Ты видишь, как она устала от своей работы. Не для себя прошу, а для неё. Мне не нужно её место!

Через неделю я снова шла в сторону этой школы, в том районе жили мои знакомые. То, что увидела, меня потрясло…

Школьный двор был оцеплен милицией, стоял запах гари. Старое, сталинской постройки, здание из красного кирпича полностью сгорело внутри – остались одни стены, поскольку перекрытия были деревянными. Пожар, как мне сказали, начался в компьютерном классе ночью, загорелась проводка.

Всех учителей-предметников и молодых специалистов обеспечили работой на новом месте, а третьеклассников распределили по другим школам, отправив учителя на пенсию.

Вы спросите меня, знаю ли я причину своего недуга? Я могу предположить, что Господь учит нас смирению, терпению и пониманию друг друга в разных обстоятельствах жизни. Сочувствуя больным, мы становимся добрее, наверное, и мне это нужно – научиться быть сочувствующей, а для этого надо ощутить себя на месте больного.