Иван ушёл, но Блюз остался

Иван ушёл,
но Блюз остался.
Остались ветры,
краски, думы,
сознание,
того, что все мы
Бога крошки,
разбрасываем кости
и мосты.
Сжимаем весть,
внимаем честь,
рисуем песни
и поём картины,
о благородном,
вечном,
нескончаемом Отце.
Отце свободном
и разумном.
Отце сжигающем
всю месть.
Всю ложь,
всю лесть,
всю низменность
и алчности просторы.
Отце,
который забирает нас к себе,
к себе в покои,
и раздумью о другом.

Иван ушёл,
но слышишь, слышишь.
Там в тишине,
там кто-то шепчет,
там кто-то
предоставлен всей весне.
И шёпот этот
превращает песню в вечность.
Так блюзок этот голос,
блюзок,
как исток.
И ритм есть,
он словно рядом, рядом,
плывёт в цвету. Повсюду ноты-города
сшивают ночь с рассветом,
так глубоко
и так же высоко,
мол стая ангелов
пришла к нам летом,
в любви, в сияние любви.
Подобно птице,
спит Иван в гнезде,
свой верный путь и жажду к жизни,
он доверял родной звезде,
которая сейчас ушла за ним же.

Подобно птице. И душа его чиста.
И путь земной, хотя и грешен,
но шёл он по нему,
своей естественной походкой,
над серою толпой
музык и праздных,
чертоголовых и пьянчуг.
Подобно птице. И взлетел он в небо.

В тот день,
когда никто не ожидал,
а музыка играть всё продолжала,
а сцена продолжала всё стоять.
Покойся с миром,
Блюз Иван,
покойся…

(посвящается Ивану Денисенко, украинскому художнику и музыканту)