Жена смотрителя зоопарка. Из Сильвии Плат

Я могу оставаться неспящей всю ночь, если нужно –
Холодна, словно угорь, лишённый ресниц.
Мёртвым озером тьма обнимает меня,
Темно-синяя, впечатляющий сливовый плод.
Не взлетают из сердца воздушные пузыри, лёгких я лишена,
Безобразна к тому же,  живот мой - из шёлка чулок,
Где хвосты и головки загнили моих же сестер.
Взгляните:   монеткам подобны, они  растворяются в соках всесильных -

Эти жвалы паучьи,  позвоночника кости на миг обнажились,
Будто  белые линии синьки чертежной.
Если  я шевельнусь, то,  сдаётся,  из пластика этот
Мешок  требухи розовато-лиловый затрещит погремушкой  ребячьей,    
Былые обиды теснят дружка  дружку,  как много их, шатких зубов.          
Но  что  все вы  можете знать вот об этом
Кабанчике жирном,  моем ненаглядном,  он к стенке лицом?
Кое-что в этом мире труднопереваримо.

Ты меня охмурил  не без помощи   волкоголовых крыланов,
С закопчённых свисавших крюков
В душной сырости  Секции Млекопитающих Мелких.
В вольере с песком там дремал броненосец,
Будто боров и грязный,  и лысый; там белые  мыши
Неимоверно  размножились, словно как ангелы на головке булавки,
Единственно вследствие скуки.  Путаясь в простынях, влажных от пота,
Я вспоминаю кровавых цыплят и четвертованных зайцев.

Сверившись с распорядком  кормёжек, 
Ты меня вывел  развлечься с удавом в Общественный Сад.
В той игре представляла я Древо Познания.
Я вошла в твою библию,  я поднялась в твой ковчег
Со святым павианом в седом парике и ушами из воска,
С пауком-птицеедом в  медвежьем меху, 
Что подобьем руки восьмипалой  метался в  стеклянной коробке.
Мне не выбросить этого из головы.   

Как наш брачный обряд всполошил возбудимые клетки--
На мой сахарок носорог твой двурогий пасть распахнул,
Та грязнее подошвы была и не меньше  больничной клоаки: 
Обтянул дух  сортирный  дыханья  его
Как перчатка   мне  руку до локтя.
Пузырями, что  черные яблоки, раздувались  улитки.
По ночам  я стегаю  кнутом обезьянок, сычей, медвежат и овечек
Сквозь железные прутья.  Но спокойно не сплю всё равно.

14 февраля 1961

* * * * * * * *

Zoo Keeper's Wife
by Sylvia Plath

I can stay awake all night, if need be --
Cold as an eel, without eyelids.
Like a dead lake the dark envelops me,
Blueblack, a spectacular plum fruit.
No airbubbles start from my heart, I am lungless
And ugly, my belly a silk stocking
Where the heads and tails of my sisters decompose.
Look, they are melting like coins in the powerful juices –

The spidery jaws, the spine bones   bared for a moment
Like the white lines on a blueprint.
Should I stir, I think this pink and purple plastic
Guts bag would clack like a child's rattle,
Old grievances jostling each other, so many loose teeth.
But what do you know about that
My fat pork, my marrowy sweetheart, face-to-the-wall?
Some things of this world are indigestible.

You wooed me with the wolf-headed fruit bats
Hanging from their scorched hooks in the moist
Fug of the Small Mammal House.
The armadillo dozed in his sandbin
Obscene and bald as a pig, the white mice
Multiplied to infinity like angels on a pinhead
Out of sheer boredom. Tangled in the sweat-wet sheets
I remember the bloodied chicks and the quartered rabbits.

You checked the diet charts and took me to play
With the boa constrictor in the Fellow's Garden.
I pretended I was the Tree of Knowledge.
I entered your bible, I boarded your ark
With the sacred baboon in his wig and wax ears
And the bear-furred, bird-eating spider
Clambering round its glass box like an eight-fingered hand.
I can't get it out of my mind

How our courtship lit the tindery cages --
Your two-horned rhinoceros opened a mouth
Dirty as a bootsole and big as a hospital sink
For my cube of sugar: its bog breath
Gloved my arm to the elbow.
The snails blew kisses like black apples.
Nightly now I flog apes owls bears sheep
Over their iron stile. And still don't sleep.

14 February 1961