Последний день моей жизни

Если сегодня будет последним днем моей жизни, буду ли я делать то, что запланировал на сегодня?
Делал бы я То, что запланировал накануне в последний день своей жизни?
Соответствовал графику и системе?
 
Мой ответ будет до банальности очевиден: нет. К черту соответствие.
Первым делом, я бы проспал на работу. Особенно в понедельник. Карма - штука веселая, и, стоит отметить, та еще стерва, если бы мне было суждено умереть именно сегодня. Впрочем, я готов умереть в собственном кресле перед телевизором, если "Динамо" продует Швейцарии в сегодняшнем матче. Только это потом. А сперва я просплю на работу. Не буду бриться. Я всегда мечтал о бороде, но всё никак не выходило ее отрастить. То женщинам не нравилось, то начальству, а я, к сожалению, так и не смог научиться пропускать общественное мнение мимо ушей. Не стану забирать костюм из химчистки. Нет, право же, эти брюки цвета гусиного помета наводили на меня исключительную тоску. Никогда его не любил, но носить приходилось по праздникам и на официальные встречи. Я бы купил ящик пива и отнес соседу. Пусть он лучше по вечерам икает довольный, чем сверлит сутками напролёт мозаику психопата на стенах своим перфоратором. Ведь это не позволяет ни уснуть, ни проснуться в хорошем настроении. Ни проспать, к слову. Отменный будильник, вот только у Тамары Михайловны из сорок третьей - сердце, а у Лены с четвертого - маленький сын. Поэтому пусть пьет пиво. Я бы собрал вещи, и... Впрочем, зачем мне они? Подхватил бы, скорее, легкий ранец, закинул туда альбом, ручки, карандаши, старый пленочный фотоаппарат... Барсик? Ну, здравствуй-здравствуй, воровская морда. Не представляю, как я мог забыть о нем - 10 лет в одной комнате. Вот кого действительно жаль. Кота я бы отдал Тамаре Михайловне, как делал обычно на время частых командировок. С ней ты точно не попадешь, друг.
Потом я бы все таки заехал офис. Как-никак, я с ними, как с Барсиком - целый десяток бок-о-бок. Я бы уволился, улыбнувшись во все 32, хлопнул по плечу Пашку, забрал бы любимую гортензию и сказал бы ждать писем из теплых стран, куда я уезжаю навсегда. Я бы надел свою любимую шляпу - и на вокзал. Взял бы билет на ближайшую электричку до Счастливцево - маленького поселка на берегу Азовского моря, где я часто бывал в детстве. Мама говорила, он называется так потому, что там живут самые счастливые люди.
Мама...
Я бы позвонил маме и сказал, как сильно я по ней скучаю. Узнал бы, как ее поясница и давление. Как поживает огород и наша старая овчарка. Я бы сказал, что со мной всё хорошо. Что слежу за собой и правильно питаюсь. А еще я уезжаю за границу, где мне предложили достойную работу. Единственное -там проблемы со связью, но это не беда... Ведь я обязательно буду писать.
Я бы смотрел в окно на летящую вдаль вереницу деревьев, сменяющие ее степь и лиманы. Я бы слушал рассказы попутчиков и травил свои, о работе, путешествиях, мире... О чём угодно. Я бы улыбнулся каждому из этих людей, сойдя на станцию. Я бы не стал ловить машину. Я бы просто шёл. Вперёд. Вдаль.
Я бы вышел на пляж. Перекусил бы копчеными сосисками, от которых на следующий день у меня будет изжога... Только не в этот раз. Я бы закурил. Спустя Барсика и офис. Спустя 10, как перестал. Я бы достал содержимое ранца начал писать.
Я бы написал десять, двадцать, пятьдесят, сотни писем о том, как же мне хорошо. Я бы фотографировал море, камни, пляж, уходящее солнце, а как только станет совсем темно, я бы продолжить писать. Я бы продолжил делать то, что я люблю. То, что я должен тем, кому на меня не плевать. То, без чего я не представлял свою жизнь. То, что я обязан успеть.
Я бы высавил даты. Адреса. Имена. Подписи. Кусочки пленки с камеры. Конверты. Я бы сложил это всё обратно в рюкзак с запиской и небольшой суммой денег для пересылок.
Я бы лёг на остывший песок. Я бы смотрел на звезды. Не буду кривить душой, я бы заплакал. Нет, не потому, что даже не знал, как буду умирать: в тот момент я совсем не боялся смерти, но, как оказалось, я слишком любил жить.
Я бы закрыл глаза.
Я бы дышал так, словно мечтал вместить себя весь кислородный запас этого мира.
Я бы уснул, слушая шепот волн и шелест ночного ветра.
Как же странно... Иногда всего лишь день значит в тысячу раз больше, чем целая жизнь.
Я улыбался. И всё было бы хорошо, если бы за стенкой вновь не зашумел перфоратор.