Лося так и не поймали или литклуб на охоте

В целом,  мы  за демократию!  Но везде должна быть власть!
Шеф  сказал,  и   наша  братия  на охоту  собралась.
Но,  охота – не  рыбалка,  не прогулка  по грибы!
Стало  мне   ужасно жалко  семипяденные  лбы.
Хошь не хошь, а, взяв  ружьишки и со снедью рюкзаки,
Загрузили  барахлишко,   и -  вперёд,  в Березники.
Женщин  тоже  захватили,  чтоб им дома не сидеть,
И чтоб слух не распустили,  что мы едем погудеть.
Сев в автобус,   по рюмашке  накатили. Кто-  по две.
Те, кто крепче -  по стакашку,  чтоб  не  ныло в голове.
И дорога  пролетела.   Вот и лагерь.  Егерь ждал.
То, что нет опасней  дела,  он  нас всех  предупреждал.
Егерь был готовым к бою.  Хоть  ему  на  вид    полста,
Он  умело, с  головою  всех  расставил  на  места.
А затем  поднялся  в  гору,  и  оттуда   голося,
Растравил  собачью свору  и погнал на нас  лося.
Мигом  все насторожились,  превратили  чувства в слух.
И,  хотя  вооружились,  слаб  был наш моральный дух.
Все укрылись так надёжно, что не видно и  куда!
Только к  клёну  осторожно  жалась чья-та  борода.
Это Взрывхин*,  значит,  рядом  с ним Нишутинский*  в кустах.
Поглядел я зорким взглядом -  все поэты  на местах:
Расцветаев    у  оврага,   в  балке  Лопиков  в  пыли.
И в глазах у них отвага.  Слава  Богу,  не ушли!
Близко  к ним  в надёжном  схроне ,  там,  где должен  выйти  лось,
С ружьецом  засел  Воронин*.  Не  промажет уж,  небось!
Вспомним тех, кто на  лужайке.   Поэтесс  замучил  гнус.
А шофёр в линялой  майке  разгружал  наш общий  груз.
Лямбина*  с сачком и в шляпке,  сняв  танкетки,  босиком,
Со стихами в толстой папке  мчалась  вдаль за  мотыльком.
А Марголя*  и  Бутолик*,  всласть насытившись  красой,
Обустроив  пень под столик,  ели яйца с колбасой.
И  они  тогда не знали,  проходя лесной тропой,
Что собаки лося гнали мимо них на водопой.
Ну, а дамы  пили,   пили,   изнывая   от  жары,
И в сердцах   навес   срубили,  взявши в руки топоры.
В это  время   лось,  уставший,  не рванул  обратно в лес,
Не к засаде вышел нашей,  а пошёл на поэтесс.
Тут Кустиицина  Наталья*,  чей-то вытащив рюкзак,
Громко крикнула: «Каналья! На, попробуй наш коньяк!»
И в пластмассовое  блюдо  влила  пару  пузырей.
И случилось просто чудо:  Лось хлебнул и стал добрей.
Он ещё  хлебнул  немножко,  а потом ещё чуть-чуть.
Стал он ласков,  словно кошка и лизнул  Наталью  в грудь.
А потом, косясь на  блюдо,   затрусил  обратно  в лес.
Сучьев  треск  был  слышен  всюду,  пыль стояла до небес.
Тут и мы,  посты  забросив,  понеслись на  женский крик.
Ну, а Лось мелькнул меж сосен и умчался в тот же миг.
Мы, конечно,  понимали,  что  поход  не  удался.
Но,  хотя и не  поймали,  всё  же видели лося.
А потом мы все  шутили и  куражились,  пока
На себе не  ощутили   недостаток  коньяка.



* фамилии  под такими знаками вымышленные,
но прототипы существуют на самом деле и история реальная.