С рабочим днём железнодорожника!

(ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ДУМЫ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ПАССАЖИРА)

Сегодня наши, столь же дорогие, сколь и славные профессиональные работники железных дорог изо всех своих железных сил, со всей дорожной радостью и  с беспримерным железнодорожным трудолюбием достойно встречают, проживают, а затем
и провожают свой очередной железнодорожный рабочий день...

В рабочий день не всякого железнодорожника на всякого путешествующего по железной дороге железнодорожного пассажира то и дело накатывают железнообразные думы о железнодорожной судьбе тех, для кого железные дороги являются либо местом работы, либо способом передвижения по земной поверхности, насыщенной железом, как никогда раньше. Если выбирать для таких дум самые подходящие места, то таковыми следует признать головы железнодорожных пассажиров. Если выбирать самые подходящие места для голов железнодорожных пассажиров, то таковыми следует признать тела железнодорожных пассажиров. Если выбирать самые подходящие места как для тел, так и для душ железнодорожных пассажиров, то таковыми следует признать пассажирские железнодорожные составы, которые упрямо, целенаправленно и точечно, с особой железнодорожной точностью доставляют железнодорожных пассажиров из точки А в точку В по возникающей у них
большой пассажирской нужде...

Когда у меня возникает большая нужда стать железнодорожным пассажиром, широко известная в широких пассажирских кругах компания "Росийские железные дороги" тотчас же приходит на помощь, предлагая соответствующее как широким,
так и узким пассажирским потребностям подробное расписание движения различных железнодорожных поездов, которые подразделяются на несколько основных типов, имеющих свои специфические железнодорожные особенности: 
1) Сверхскоростные, сверхкомфортабельные и сверхвостребованные поезда среднего радиуса действия типа "Сапсан", способные в течение нескольких незаметных часов несколько раз решительно развить разрешённые разработчиками
и рекомендуемые разумным регулирующим регламентом рекордные, редко развиваемые резвыми российскими поездами досветовые скорости, уверенно оправдывая тем самым самые смелые железнодорожные ожидания пассажиров;
2) Достаточно скорые, достаточно дорогие, достаточно вместительные, а зачастую - если повезёт - и достаточно фирменные поезда достаточно дальнего радиуса действия, умеющие совершать достаточно непродолжительные остановки на достаточно больших и на достаточно средних железнодорожных станциях;
3) Не очень современные, не очень комфортабельные и - увы!- не очень быстрые пассажирские поезда, способные, впрочем,
очень далеко завезти своих пассажиров, делающие при этом не очень непродолжительные остановки, с очень частыми позывами к оправданно большим и неоправданно малым пассажироиспусканиям не только на очень крупных, очень
средних и очень гордых железнодорожных гордиевых узлах, но даже и на очень скромных железнодорожнообразных
станциях, не очень заметных для незаметно разоружённого в дороге пассажирского глаза;
4) Не слишком торопливые, не слишком большие, не слишком чистые, но и не слишком дорогие пригородные электрички,
не слишком быстро увозящие не слишком взыскательных пассажиров на не слишком большие расстояния от дома.

Готовясь к предполагаемой железнодорожной поездке и приступив к изучению железнодорожного расписания, предлагаемого моему высокому пассажирскому вниманию, прилагаемому к моему высокоразвитому за много лет пассажирскому сознанию, предполагаемо располагаемому в моём пассажирском теле, я вначале теряюсь от поразительного разнообразия и широчайшего выбора железнодорожных направлений и маршрутов, по которым может живо передвигаться не только моё ирреальное пассажирское воображение, но и вполне реальные пассажирские железнодорожные составы. Не найдя себя после самопотери
с первой, автоматической попытки, я совершаю вторую в ручном режиме: подключаю внутренний самонавигатор и с его безвозмездной помощью нахожу себя там же, где потерял - в железнодорожных мечтах о предстоящем железнодорожном путешествии, после чего, сосредоточившись, обнаруживаю в железнодорожном расписании тот самый поезд, который мне
и нужен - будто он сформирован специально для моей поездки! Испытав приятное удивление, отнюдь не расслабляюсь
и очень плавно, по возможности незаметно, чтобы не спугнуть переменчивую железнодорожную фортуну, перехожу
к следующему, деловому, пожалуй даже, самому важному этапу моей подготовки к путешествию, без которого не представляется возможным оказаться глубоко внутри железнодорожного состава, способного доставить меня туда,
куда нужно моей душе и телу. Данный этап включает в себя приобретение железнодорожного билета, для чего предлагается немало как самых разных, так и самых одинаковых способов. Будучи от рождения человекопассажиром разумным, в таких случаях я всегда склоняю себя к разумной умеренности в потреблении аппетитных на вид железнодорожных услуг, стараясь понапрасну не злоупотреблять щедро предоставляемыми мне возможностями по оплате железнодорожного билета и потому никогда не оплачиваю его всеми имеющимися способами одновременно, всегда выбирая какой-нибудь один, чаще всего - доступный...

Незадолго до отбытия в известном мне железнодорожном направлении, с помощью привычного для меня пассажирского тела
я привычно собираю привычно требуемые моим привычным пассажирским телом привычные для него пассажирские вещи,
а затем с помощью ловкого пассажирского сознания ловко улавливаю и сгребаю в привычно небольшую, но привычно важную кучку необходимые для железнодорожного путешествия ловкие пассажирские мысли. А когда наступает время, и к моей пассажирской душе заметно подступает бремя отъезда, я беру себя в руки и самым решительным образом помещаю себя
в пассажирское такси, не всегда ловко управляемое безвестным таксистом, недавно, но надолго прибывшим в родной для меня, но не для него город то ли с Юга, то ли с Востока, то ли с Юго-Востока. Учитывая это, неожиданное для меня, но не для него привходящее обстоятельство миграционного характера, жду от таксоводителя не так много - гораздо меньше, чем стоит поездка этого, далеко не последнего чуда автотехники: воспользовавшись не его неработающим навигатором, а моим знанием маршрута, при удобном случае доставить меня на один из нескольких имеющихся в моём, а не в его городе железнодорожных вокзалов, желательно - на тот, с которого и должен вскоре стартовать мой, а не его поезд. Когда, каким-то чудом объединив наши интеллектуальные ресурсы и успешно преодолев звуковой языковой барьер, возникавший между нами на каждом перекрёстке, нам таки удаётся достичь желанной мной, а не им железнодорожной цели, тогда я облегчённо выдыхаю накопившийся в моих лёгких тяжёлый автодорожный воздух и начинаю жадно дышать куда более приятным и лёгким  железнодорожным...

И вот, наконец, наступает решающий момент: тяжёлый пассажирский железнодорожный состав, существовавший до того лишь в моём пассажирском железнообразном воображении, на моих глазах легко материализуется и становится даже более реальным, чем я сам; со значительным и важным видом он медленно заполняет собой подъездной путь к пассажирскому перрону,
не оставляя ни малейших сомнений в том, что его любезно прислала мне моя счастливая пассажирская судьба. Преисполненный железнодорожной благодарностью, предвкушая интересные железнодорожные впечатления, я с лёгким и приятным волнением окунаюсь с головой в предстоящее железнодорожное путешествие, осознанно принимая на себя огромный, но вполне оправданный пассажирский риск, а именно: по завершении железнодорожной поездки категорически разочароваться в других, менее комфортных, хотя, быть может, и более скоростных видах транспорта. Многоразовый железнодорожный вагон радушно принимает меня в свои гостеприимные недра вместе с остальными, сумевшими не отстать от жизни и от поезда железнодорожными пассажирами. Мы доверчиво размещаем в нём на временное хранение самое дорогое, что у нас есть -
свои драгоценные одноразовые пассажирские тела, одновременно ослабляя контроль над многоразовыми пассажирскими мыслями, благодушно позволяя им путешествовать в любом направлении, не обязательно совпадающем с траекторией движения поезда. После этого железнодорожный вагон плавно трогается с места, постепенно набирает ход, затем выходит на крейсерскую скорость и начинает ритмично трястись - причём, не от однообразного пассажирского страха, как можно было бы подумать, а от разнообразных дорожных волнений, о которых можно было бы и не думать. Серо-железный вагон, временно оказавшийся моим колесонизированным домом, покорно следует за железнодорожным локомотивом туда, куда его железной рукой направляет железнодорожный машинист. В такие моменты количество железа в моей пассажирской жизни превышает всякие допустимые нормы. Ладно я: со мной такое случается не столь часто - может, всего пару-тройку раз в году. Но каково этим трудягам-железнодорожникам, изо дня в день, на себе, в себе и за собой таскающим по железным рельсам все эти неподъёмные железнодорожные составы?! Кто может выдержать такое, если не они - прирождённые железные дорожники, наделённые непререкаемой властью над железнодорожным железом, железнорождённые для того, чтобы надёжно и уверенно,
в единственно верном, хотя и в заданном не ими самими направлении, с огромной железнодорожной силой передвигать взад-вперёд тяжёлые и неповоротливые железнодорожные составы по не всегда покладистым железным рельсам?! Если самую тяжёлую работу жадные до работы  железнодорожники выполняют сами, заботливо освободив от неё нас, слабых и не умеющих управлять железом железнодорожных пассажиров, что нам при этом остаётся делать? Оказавшись в столь щепетильном железнодорожном положении, нам не остаётся ничего иного, как преисполниться глубокой железнодорожной благодарностью к железнодорожникам, после чего, набрав в свои пассажирские лёгкие как можно больше железнодорожного воздуха, решительно и громко гаркнуть во всё своё пассажирское горло: "Да здравствуют до неприличия скромные, не всегда замечаемые нами, не всегда приличными железнодорожными пассажирами, но, несмотря на это, всегда практически полезные
и теоретически подкованные железнодорожные наездники, крепко оседлавшие своих железных коней, практически неудержимые в своих трудовых подвигах, обладающие несгибаемой железной волей, закалённые в противоборстве
с неподатливым железом и навсегда сроднившиеся с ним!"... Поняв, что провозглашённая от всего пассажирского сердца железнодорожная здравица в виде звуковых волн подходящей частоты попала куда надо, то есть, в слуховые отверстия внимающих ей железных дорожников; убедившись, что она заколебала их барабанные перепонки, после чего, сочувственно поддерживаемая стремечком, смиренно заняла надлежащее место между молоточком и наковальней среднего по названию,
но не по значимости уха, нервно ожидая последующей трансформации в активность соответствующих нейронов головного мозга - только после этого со спокойной пассажирской совестью мы можем ехать дальше...

В самый разгар рабочего дня работников железных дорог, после того как ненасытные железнодорожные пассажиры с вполне созревшим железнодорожным аппетитом употребили спелые плоды трудовых свершений железнодорожных служащих, наступает самое подходящее время для временного упокоения пассажирской души. Горизонтально разместив почти всё своё немногочисленное, но весьма прихотливое пассажирское тело на полке неприхотливого пассажирского купе и внимательно вслушиваясь в фирменный дорожный перестук железных колёс фирменного дорожного железного вагона, я задумываюсь
о его причинах: не является ли этот настойчивый ритмичный стук каким-то отчаянным сигналом, скрытно посылаемым нам, железнодорожным пассажирам, откуда-то снизу? Используя железную логику для скорейшего творческого развитии этой новорождённой железнодорожной мысли и направляя её в вертикальном направлении строго в сторону железного ядра земли, не успев мысленно добраться даже до поверхностного почвенного слоя , я вдруг вспоминаю о тех бесчисленных, несправедливо забытых, на редкость терпеливых, стойко выполняющих свой дорожный долг железных мучениках, на которых по воле сурового, но по-своему справедливого железнодорожного рока легла вся тяжесть железнодорожных перевозок: я вспоминаю
о них - о распятых по всей земле железных рельсах, добровольно-принудительно принявших на себя незавидную миссию дорожного мученичества, ставших бескровной железной жертвой для всеобщего пассажирского блага и ради процветания
всего прогрессивного человечества! Под тяжёлый железнодорожный стук тяжёлых железнодорожных колёс, несущихся по тяжёлым железнодорожным рельсам, мои пассажирские веки постепенно тяжелеют вместе с ещё более тяжёлой пассажирской головой, приютившей тяжёлые железнодорожные мысли о том, что повседневные трудовые подвиги железнодорожных работников могли бы оказаться никем не востребованными и потому не совершёнными, если бы железные мученики в своё время не заняли предназначенное для них место. И это было бы ещё не самым тяжёлым  последствием отсутствия на земле тяжёлых железнодорожных рельсов: гораздо более ужасными оказались бы социальные и экономические потрясения
в масштабах всего человечества! В этом случае нашу цивилизацию постигла бы самая страшная железнодорожная катастрофа за всю историю Железного века: многочисленные железнодорожные составы, созданные человеком по большой нужде
с помощью усовершенствованных за тысячи лет железных орудий труда, остались бы совершенно недвижимыми и безнадёжно ржавели бы на задворках больших, средних и малых железнодорожных станций; миллионы железнодорожных служащих
по всему миру оказались бы без работы, а значит, и без зарплаты; ну а миллиарды несчастных людей, будучи несправедливо лишёнными доступа к железным дорогам - самому железному из всех достижений Железного века - и не имея права именоваться железнодорожными пассажирами, считали бы себя бесправными; к тому же, большинству из них пришлось бы всю свою вынужденно оседлую жизнь прозябать в одной и той же точке А... Глубоко осознав незаменимую роль железнодорожных рельсов в мировой экономике вообще и в горизонтальном перемещении человечества, в частности;
прежде чем не навсегда уснуть под стук крепких железнодорожных колёс крепким железнодорожным сном, я мысленно пожелал находящимся подо мной крепким железнодорожным рельсам покоиться на крепких железнодорожных шпалах
с крепким железнодорожным миром. И пусть земля им будет пухом!...
 
Моё железнодорожное путешествие, как и следовало ожидать, закончилось благополучно - как для моей пассажирской души, так и для моего пассажирского тела. Завершился и очередной тяжёлый рабочий день железнодорожных работников, принявших в моей поездке не самое посредственное, а самое непосредственное трудовое участие, хотя и накопивших за этот день немалую железнодорожную усталость, но при этом с честью выполнивших свой дневной железнодорожный долг перед железнодорожными пассажирами, в числе которых волею железнодорожной судьбы оказался и автор этих железнодорожных заметок. Перед тем как покинуть временно приютивший меня железнодорожный вагон, я обнаружил в себе последнее на этот день, крепкое, как железо,  железнодорожное желание - воспользовавшись железнодорожной радиосвязью, сделать железнодорожное объявление следующего содержания:
"Уважаемые железнодорожные пассажиры! Если в вашей пассажирской крови есть хоть немного железа, и вы хотя бы раз
в вашей прошлой пассажирской жизни оказывались не в каком-нибудь там автомобиле, автобусе, корабле или самолёте,
и не в воображаемом, а в самом настоящем железнодорожном составе, безостановочно мчащемся из уже не существующего прошлого навстречу ещё не существующему будущему сквозь  существующее только в вашем пассажирском сознании настоящее; пока слишком скорый поезд вашей пассажирской жизни ещё не достиг конечной станции, к которой ведут жизненные пути всех пассажиров, поспешите искренне поблагодарить тех, в чьей железнодорожной судьбе железа и дорог оказалось намного больше, чем в вашей, кто свой сегодняшний железнодорожный рабочий день превратил в день вашего железнодорожного отдыха, сделав всё от них зависящее для того, чтобы ваше железнодорожное путешествие не превратилось
в железнодорожное происшествие; кто не только сберёг в целости и сохранности ваши драгоценные пассажирские тела, но и заботливо, с выбранным вами уровнем пассажирского комфорта, при помощи высокоорганизованного человекообогащённого железа, в точно назначенное время смог доставить их из точки А в точку В! Слава же железнодорожным работникам - этим подлинным героям непрекращающегося, временами невыносимо тяжёлого Железного века! Как античные атланты держат они на себе значительную долю тяжести этого многострадального века, своим тяжёлым трудом делая его по-настоящему железным и потому не столь тяжёлым! Так не ура ли им, товарищи?! Конечно же, ура!..."