Хичкок
сошлись на белой скатерти под локтем.
Он капитан разбившейся подлодки
на дне её души.
Из всех, кто выжил
представлен только он к той полосе,
которая, к несчастью, станет виршем
в кинематографе,
с таким большим размахом.
Он смотрит на часы. Звон. Ровно семь.
Соната Баха.
Из всех когда-то нравившихся черт -
её непроизвольно вводят в ступор.
И он хранит их, но хранит так скупо,
что остальным всё кажется размытым.
Он силится спросить себя: "Зачем
она в моей душе весь век, раз мы там?" -
и что останется? Останутся лишь копоть
и мир, что умещается в зрачке
Хичкока.
Свидетельство о публикации №117080604098