Холст на мольберте Часть 2

«Тебе нельзя быть иным, чем ты есть»
(Герман Гессе)

Все кажется очень легким, когда думаешь о далеком будущем. Все очень сложно и страшно, когда задуманное – на расстоянии вытянутой руки. Когда пора начать складывать рюкзак, зашивать порванные штаны, докупать бинты. Вот тогда страшно. Нет, коленки не трясутся, когда только-только выгружаешься из маршрутки, что привозит тебя к окраине Улан-Удэ. Здесь страх иной и он сидит не в коленках – в голове: а если что-то случится, и не доедешь? Подведешь тех, кто ждет там? Подведешь тех, кто едет с тобой? Струсишь, в конце концов? Как тогда быть? Вот такой страх. Но не случилось. Нормально добрался – лучше некуда. Не считая глупейших ситуаций, которых, чем больше – тем веселее вспоминать потом. Зашивал рюкзак прямо на обочине, ибо лопнул и ехать дальше без починки – ни-ни. Рыбачил с дальнобойщиком, ибо взял с собой спиннинг, с которым толком управляться то не умею – а вот водитель попался разбирающийся. Вот и рыбачили, в небольшом озере, не доезжая Новосибирска километров двести. А вот еще расскажу одну байку - думаю, она пополнит «золотой фонд» моих воспоминаний (будет, что рассказывать детям и внукам).

Только-только выезжали из Иркутска. Доехали до конечной остановки автобуса, от которой пройти до трассы – ну может с полчаса ходьбы. «Покумекал» я что-то с умным видом в телефоне, карты поглядел, и очень рьяно двинулся в нужную сторону, еще и ведя за собой коллегу-автостопщицу (как она меня не убила за все время, я вообще поражаюсь?). Прошли мы через какие-то пустыри, кусты и вышли, наконец, к трассе. Перешли на нужную сторону и давай «стопить». Хороший у нас «стоп» пошёл, машина почти сразу остановилась. А еще здорово, что водитель попался очень разговорчивый. Примерно следующего содержания у меня диалог с ним вышел:
- «Куда едем, ребят?»
- «Да на Алтай, вот… Если по пути, к Красноярску не подкинете? Или куда вы?
В ответ – тишина на полминуты…. Подвис водитель. Потом говорит:
- «Так Красноярск в другой стороне, парень!»
- «Как так, в другой?» - у меня недоумение аж в зубах застряло.
- «Ну, так вот, совершенно в другой! Я еду в Иркутск, в центр, а вам, ребята, воооон туда уходить надо…»
В общем, в качестве топографа – провал у меня был полнейший. Ну а до Красноярска мы, пусть по одиночке, но добрались потом, нормально.

Спустя дней пятнадцать-двадцать мы ехали по дороге, что входит в число самых красивых на планете. И не зря. От Бийска в раскаленно-жёлтую Монголию убегает Чуйский тракт. Перевалы, хребты, реки – я глядел на это и понимал, что вернусь сюда еще не однажды. Вообще, как думаю – среди мест такого «уровня» нет таких, которыми можно «наестся» за один раз. Приехать, поглядеть и забыть. Ну а если и не забыть, то не захотеть вернуться. Алтай, Крым, Карелия – это как хорошие книги, классика. Достоевского или Камю я перечитывал не однажды, постоянно открывая нечто новое. Так и Алтай – я еще не уезжал, а уже знал, что вернусь.

Менялись планы, менялись маршруты. Менялся состав участников – конфликты, они неизбежны, наверное. Да и не силён я в миротворческой деятельности, а скорее даже – не заинтересован был. В напарнице я был уверен, она в мне – тоже, все остальное – глупости. Вот такая собственническая позиция.

Чуйский тракт убегал в Монголию. Когда мы ставили палатку, я погнул один колышек о то, что называется землей. Остальные пожалел, убрал обратно в чехол. Земля была выжжена, камениста и глядела на меня с абсолютным равнодушием. Ну, мучайся, мол… Еще были солнце и ветер. А, да, еще сухая трава и небольшие озера (откуда взялись – ума не приложу). Потом солнце укатилось за горизонт, а вот ветер не просто не исчез – он перерос в небольшой шторм, только не на море вот, а в степи. В палатке – мы с Томой, наши рюкзаки, и бояться, что палатку унесет, в принципе – глупо. Но мы боялись. Боялись и заедали страх ужином. Готовили на «газовке», ибо дров в радиусе N километров – не было совершенно. Поели, чай попили – хорошо. Да и ветер стал успокаиваться. Так и уснули.

А теперь – еще байка. Проснулись мы от ощущения, что рядом кто-то ходит. Вокруг палатки кто-то наворачивал круги, особо и не таясь. Потом кто-то еще подошел. И еще. Мы очень напряглись. Ночь, степь…да, та еще ситуация. А за стенками палатки – шум стоит, кто-то сопит, кто-то кряхтит, кто-то дышит очень активно. И тут, оно раздается – ржание. Мы аж подскочили. Хвать фотоаппарат и на улицу.

Огибая палатку, двигался табун. Как они нас еще не затоптали… А позади всех ехал потомок бесстрашных хунну. В халате. В очках на пол-лица. И с кнутом у пояса. А пояс был длинный, вязанный. Живописно выглядел – хотелось стоять и глядеть, когда еще такие чудеса увидишь? Хозяин табуна улыбнулся и сделал рукой приглашающий жест, показав на что-то, за нашими спинами. Мы оглянулись и передумали ложиться спать. Примерно, в километре от нас, цепью темнели юрты. Горели костры. Погонщики сгоняли лошадей. И над всеми ними висел месяц – не золотой, не белый, но рыжий. Одним концом почти касаясь степи.

(август 2017-го…Михаил Чебунин)