17 МОРЕ

Эта книга 17 в творчестве, как бы эхо-продолжение цикла "Я тебя не забуду" - 1052 стихотворения, в 9 книгах http://www.stihi.ru/2017/07/25/252

и 10(16) книги-сборника "Чёрная сказка" - http://www.stihi.ru/2017/07/11/371

но "МОРЕ" это странное и не отсюда...

Обрушилось сразу, в 5 стихотворениях, и стихи даются в полусне, как бы принимаю уже готовые...
________________________________
________________________________
 
Завершение 26.05 2020г - в Красную Горку, в Антипасху - небывалым потоком сознания, дали в течении дня 11 заключительных стихотворений!

________________________________
________________________________


Алекс Тим

МОРЕ

2018
ББК

«МОРЕ» - одиннадцатая книга цикла «Я Тебя никогда не забуду»,
духовные стихи-откровения.
   
    ПРОЛОГ

Мир вам, кто видит эту страничку.
    Для меня самого великое чудо этот цикл стихов
«Я Тебя никогда не забуду» и последующие книги.
    Плоть практически умирала, я чувствовал, как тёплая струйка крови, пульсируя, вытекает в черепе, и тело начинает терять подвижность, до полного обездвиживания, но разум оставался ясным, и осознавал всё, что происходит, и взывал об одном: «Господи, помилуй».
    Милостью Господней мне дали шанс умереть для греха и образно воскреснуть – для чего?
    Названия книг говорят сами за себя:
1. Я Тебя никогда не забуду
2. На круги своя
3. Имеющий слух услышит
И если первые три книги цикла – взыскание последних овечек, 4 «Обновление мира» – о том, что весь мир приговаривается к уничтожению огнём.
5 «Воскресение» – о смерти, и с чем предстанем на Страшный Суд.
И 6 «Капли жизни» – после сна-видения о том, что время ускоряет свой ход, и мы уже перед поворотом, после которого покаяния уже не будет, будет разыгран сценарий предсказанный пророками. Ещё есть шанс-чудо хоть кому-то принести, именно в храме, обряд покаяния, там окна в горний мир, и возможности молитвы, особенно в намолённых храмах,  сильно усилены, и идёт помощь – благодатью.
    Без неё мы ничто, и всё напрасно: и рождение, и жизнь, и смерть…
Для тех же, кто в этом странствии души сможет уловить и найти свою гармонию, свою Золотую середину, между духом и плотью – есть шанс перехода в иной Светлый мир. Воскресения не для Страшного Суда, а войти в Город Золотой и прийти к Древу Жизни, и утолить свою жажду из Реки Жизни.
    После 7 и 8 книг «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» и «Россия» – стало очень ясно, что стихи уже не мои, это идёт дар Свыше, и 9 «ПРЕДЗИМИЕ».
Сборник стихов, что скопились – «ЧЁРНАЯ СКАЗКА».
Все стихи в книгах приходят в полусне уже готовые: с завязкой, сюжетом, развязкой…
    А книга  «МОРЕ» – не отсюда и странная, как бы отсвет от моря стеклянного у престола Божия…
    Потом пойдут несколько книг стихов-песен – своеобразная панихида по этому миру:
«Реквием МОРЯ» и «Реквием МИРА», «ЗВЕЗДОПАД» –  эпилог, и «ВЕТЕР ВРЕМЁН» – о том, что мы прошли поворот. Время увеличило свой ход, и надо постараться удержать то, что успели собрать в плод покаяния…
И две книги – некрологи по этому миру: «ПЕРЕБИТЫ, ПОЛОМАНЫ СУДЬБЫ» и «ЦВЕТНАЯ СКАЗКА». А после неё целая палитра радуги «СКАЗОК» – это от слова «казать», делать точный подсчёт остатка верующих на Земле, на лучшие мотивы России и мира и всё с небывало мощным вдохновением.
Символически также сотворилась и общая обложка.
1. Вначале по периметру идёт многоцветный хаос, как бы битое стекло – это мир внешний.
2. Фон – прямой и косой крест, обрамлённый белыми лучами, сектора – в которых для каждой книги свой цвет, а у центральной книги всего творчества «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» – семицветные лучи.
3. От семицветных лучей сотворён овал для всех книг, только синие лучи создают не косой крест, а прямой.
4. Внутри овала – Никольская часовня, на Преображенском кладбище в Москве – «О девяти крестах», в которой автор получил причастие Свыше.
АМИНЬ.
ИМЕЮЩИЙ СЛУХ УСЛЫШИТ
ПРЕДИСЛОВИЕ

    Цикл «Я Тебя никогда не забуду» – начинался седьмой
книгой в творчестве, все стихотворения из семи четверостиший, книга «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» – седьмая
в цикле, и на обложке есть три детали – из семи цветов радуги.
    Если в первых шести книгах творчества я творил сам – иногда по вдохновению, иногда просто нарабатывая технику, то начиная с седьмой начала возникать мысль, перешедшая после книги «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» в уверенность, что творит Господь.
    Темы и строки приходили в полусне, уже готовые: с завязкой, сюжетом, развязкой…
    Стихи шли – небывало мощным потоком от 2х до 9 стихотворений в день, а в остальных книгах цикла обычно давали по одному.
    Я всего лишь сосуд, который их зафиксировал…


ИМЕЮЩИЙ УШИ УСЛЫШИТ



Сразу же пошло такое же сверхвдохновенное продолжение, от 1 до 3 стихотворений в день, мысли о РОДИНЕ, 8 книга цикла «Я Тебя никогда не забуду» – «РОССИЯ»
____________________________________________________





МОРЕ

Это «МОРЕ» абстрактного вида,
И как видится даже беЗцветно,
И в волнах его видятся иглы,
Как бы искорки Жизни беЗценной…
И есть в Библии море стеклянно,
Как кристалл, и держащие гусли
Песнь поют! А мы рядом там встанем?
Если каждый чему-то есть узник…

По волне этой новой проводки,
Мы куда-то уйдём за пределы,
Здесь и руль, и компАс, что на лодке,
Капитану доверены смело…
Это Бог нас по жизни ведущий,
Помогает обруливать рифы,
Разбираться в текущем и сущем,
Не кидаться в иллюзии мифы…
Но абстрактное только по форме,
Глубина же его неизвестна,
И святые ловили там, горний
Это мир отразился всем честно…

И мы тоже попробуем в море
Этом вымолить птицу удачи,
И споём наши песни, проторим,
Как бы путь, и в словах обозначим…
Что есть LOGOS – в немыслимой форме
Пятьдесят там значений глубоких,
Выбирайте любые, упорный
Свой кристалл сможет вставить при сроках…

       *    *    *

А по жизни есть Чёрное море,
Это тоже со счёта не спишешь,
И познал его истинно, с корнем,
На буксирах морских, что есть выше?
Там и шторм, и крутая рыбалка,
Средь глубин Балаклавского рейда,
Это стенд мы таскали там, жалко
Не увижу то снова ремейком…

А со стенда ракеты, подводный
Это пуск, проверяли параметр,
А нам что, мы за час этот вводный,
Наловчились ставридку брать сами…
Совмещали приятное, к пиву
Был всегда приготовленный хвостик,
И все снасти у нас были, диво,
Времена же советские, постны…
Что запомнилось – чудо погода,
Как бы штиль, и глубинные сини
Отражали небесные своды,
Мир такой был спокойный, единый…
 
А в Одессу ходили, там качка
В переходах – обычное дело,
Но и это запомнилось, рвачно
Отрыгалось, но ждала умелость…
Море Чёрное с «Чёрною сказкой»
Как-то связано, это по волнам
Поэтической мысли расскажем,
Для чего эта жизнь, смысл напомним…

      *    *    *

Как отсечь начертание зверя,
Чтобы взяли те гусли послушать,
Чтоб открыли заветные двери,
А не видеть мучения ужас?
Это всё про стеклянное море,
Что открыло прозрачные глади,
И даёт заглянуть в эту створку,
Где есть масса достойных награды…

Нам же совестно быть даже близко,
С этим лучшим суровым народом,
Что поют песню Агнца, очистка
Им великая выпала в водах…
Они с Древа плод Жизни вкусили,
И испили Живящий источник,
И одеты все в белое, милость
Там на них почивает, всё точно…
Нам же здесь ещё плыть, в этом море,
Из житейских и гибельных струек,
И волна здесь – обычное горе,
И утопшие в обществе сует…

Кто я есть? – между Небом и адом,
Некий малый, в скитаниях парус,
И набрался житейского яда,
И волною избит, и измаран…
Непростое, в волнениях, с качкой
Наше странствие, но одиноким,
То не будет, с молитвой задачка,
Без неё мы ничто, нас утопит…
      
        *    *    *

У Ахматовой «Синее море»
Тоже странное – с призрачным принцем,
И заочно любовь, вскоре – горе,
Наши страсти пред этим – мизинцы…
Отдыхают абстрактно шекспиры,
И лауры, как бледные тени,
Перед смертью ничто в слёзах сырость,
Здесь горячка защита – есть мненье…

Вот и нам завещали горячим
Обязательно быть в своей вере,
А иначе никак, этот мячик,
Как у Тани не тонет, ждёт берег…
Пусть и нас покачает на волнах,
Всё убежище истинно в храмах,
И враги среди суетных молний
Всё пытаются пакостить странно…
Гениальное всё изначально,
Как у Пушкина – плачь о Людмиле,
Или «Мцыри» – нам Лермонтов в дальнем
Рассказал о свободе – всё в силе…

Так и мы подсознательно волю
Ощущаем, а ныне в ловушке:
Обстоятельств, традиций, здесь сольно
Каждый выберет что-то на мушку…
Мы «У самого синего моря»
Совершаем свои восхожденья,
Но наш Принц, Он Воскреснет и скоро,
Но идти через пост, в волнах бденья…

       *    *    *

Непривычная редкая дата –
Этот день наш февральский, последний,
Да и год в этом веке двадцатый,
Тоже в мистике чисел не бледный…
Високосное с этой накладкой,
Как-то вылезет шилом из массы,
А у нас этой книги наладка,
Непрерывным потоком в сем часе…

Это надо же море на Вятке
Объявилось, стеклянно, с кристаллом,
Отраженье с какой-то оглядкой
Непрерывными строками встало…
Где-то в дальнем бушует волненье,
Изымаются люди и жизни,
Состояния даже, есть мненья,
Что искусственно всё – кто-то движет…
Это всё распознает читатель,
Или всё все узнают за гробом,
А у нас? – эти жалкие даты,
Как зацепки, но строки особо…

В полусне – это пишет не разум,
Я же большую часть не припомню,
Но фиксирую, кто-то же сразу
Распознает картину огромну…
Из мозаики этой подлунной
Мы свои собираем детальки…
Кто играет сюжет семиструнно,
Балалайкой кто бренькает жалко…

* * *

Сапоги полоскать в океане,
Может, будет когда-нибудь русский,
И на юге устойчиво встанет
На позиции старта для пусков…
И кого собираюсь фигачить?
Да врагов оголтелую свору,
Обложили и лезут на драчу,
Не получится мир в разговорах…

Это наше духовное море,
В перекрестии, как бы, прицела,
И все стороны тоже в обзоре,
Всё годится в последнее дело…
А оно назревает, есть признак,
Это номер шестёрки блудливой,
И антихриста скоро не призрак,
А в реальности выползет грива…
А где море, там волны и буря
Тоже циклами, как бы циклоны,
Не стеклянная гладь, будет хмуро,
И поднимет и мёртвых, и сонных…

Всё опять к пробужденью от спячки,
Как бы в матрице будет очистка,
И что с вирусом – выбросят пачкой,
Не оставят и грамма излишков…
Всё выходит к заветному весу,
Не обманешь, всё взвесится точно,
Как добавить нам граммов и честно?
Без ответа – решается очно…

* * *

Море чайками может вернуться,
И прибоем усиленным, шумным,
В водах солнце восстанет, минутка
Эта будет волшебной и думной…
И потом, может, встретится парус,
Современных достаточно лодок,
Даже больше – регату иль пару,
Что ведут свою гонку по водам…

Исчезать будут тусклые звёзды,
Это вечность закроет ладошки,
И земным кораблям будет отдых,
Всё же день это лучше немножко…
С этой вечности вечно прохлада,
Очень чёрное, чёрное небо,
В этих звёздах ни проку, ни лада,
Ни блаженства в текущих потребах…
Будет снова закат, будут думы
Появляться, вернутся по кругу,
Так устроены мы: то угрюмы,
То блаженны, то снова при муках…

И тогда эти звёзды расскажут,
Про свою необъятную вечность,
Кто же их сотворил? – и пропажи
Разных звёзд не заметила млечность…
Кто же наш миг ничтожный заметит,
Кто зачтёт нам восход и закаты?
Или что, поиграли как дети…
– Подскажи нам Творец, Боже святый!

* * *

На широкое буйное море
Обречённые будем до смерти,
И кому-то конец был ускорен,
А кому-то продлили проверки…
Здесь не будет той огненной глади,
Отражение разного неба,
А на севере серости хватит,
Остаётся нам в духе молебен…

Да ещё будут чаши из гнева
Дополнительно вылиты в воды,
Ну, и как не бежать нам налево,
Не искать свои бухты убогим…
Так и будет, все бросятся к скалам,
Чтобы там отыскать свои гроты,
Чтобы спрятать себя, чтоб искали,
И подольше продлить свою рвоту…
Бедолаги мы все – кочегары,
Изнеможем, а призрачный доктор
Далеко, и поётся недаром,
Что при Свете ударит нас током…

Что-то мало молилась старушка,
И отец не по срокам услышал,
А мы сами родители, ушко
Тоже как-то закрытое вышло…
Остаётся молитвой умерить
Этот буйный накат океана,
А волна за кормой гонит смерти,
И догонит, она не устанет…
         
 *    *    *

У нас есть как бы тайна в Бермудах,
И там есть мир Саргассова моря,
Непонятной наполнено сутью,
И в нём много подводных историй…
Ихтиологам с рыбой раздолье,
Где-то там зарождаются угри,
И придут умирать в своё поле,
Но копать это, то же, что в углях…

Кто зажёг тот огонь, где есть пламя?
Только факт – окончательный вывод,
Как бы Свыше утопленный камень,
И поднять его было бы диво…
Но пока суть гипотез из пальца,
В никуда, эволюция даже
Отдыхает, при этих скитальцах,
С сотворения эта этажность…
Есть питомник, и есть инкубатор,
По тридцатой идёт параллели
У людей, артефактов вибратор
До сих пор к нам с сигналами еле…

Но услышать, то можно, по вере,
Не дадут окончательной нити,
Так и нам возвращаться и Двери
Тоже ждали развитья событий…
Но уже отравили нам море,
И везде наблюдается пластик,
Даже Дверь закрывается вскоре,
Вот такой не подводный ужастик…
               
 *    *    *

Где-то образ «Пространства…» есть «…песни»,
Значит, где-то есть образ и моря:
Не отсюда, стеклянно, не треснет,
И из вечности шумом не сорит…
Иногда что-то слышат святые,
Им как образы шлют в подсознанье,
Для народа простого застыли
Навсегда, будем тлению данью…

И такое разложим на полках,
В этой книге не здешнего стиля,
И нездешние ищем иголки
В водах моря, к тому же не в штиле…
Мы про здешнее можем цунами
Рассуждать, где-то сложить соломку,
Но для тех, кто нас слушаться станет,
И идти как-то вверх – вал вдогонку…
И есть шанс что на шаг да отстанет,
Этот вал настигающей кручей,
Но не тянет никто, это сами
Выбираем решенья, и Случай…

Снова к Случаю – это же Бога
Псевдоним, Он на шаг нас повыше,
И за Ним, по следам, без отрогов,
Только вверх направление слышать…
Возвращаясь до образа моря,
До ничтожности маленькой щепки,
Мы с большою волною поспорим,
Но просить будем Свыше зацепки…
               
 *    *    *

Как «У самого синего моря» –
Эту песню так любят японки,
А кто первый? – здесь люди поспорят,
Есть мотив – перевод очень тонкий…
И не надо, и так всё понятно,
Об одном же и том эта песня,
По другому нельзя и обратка
Облетела всю Землю, ей тесно…

Есть такие крутые мотивы,
Что у многих народов на троне,
Это ген человеческий дивный:
Встреча, радость, разлука и горе…
Но есть ноты – их семь, это Свыше,
И внутри уголки резонанса,
И душа отзывается, пишет
Что-то новый поэт: плачь, романсы…
До конца будет мир плагиата,
А народу простому отрадно,
Отзываются: вождь и солдаты,
И мужчины и женщины ладно…

Нам от «…самого синего моря»
Уходить в неизвестные дали,
Но там море открытое – корень,
Что подножьем для избранных станет…
И оттуда идут резонансы
Даже в прошлое, верится в чудо,
И оно прилетает, и шансы
Есть у наших поэтов, покуда…
               
*    *    *

Повсеместно средь русских раздолий
Появляются признаки моря,
Где же был этот уровень – нолик? –
Если даже следы и в предгорьях...
Горы, ясно, могли и подняться
Из глубин, в тектонических сдвигах,
А вода черноземья остатки
Утянула в схождениях мигом…

Знаем, в массе следы есть на камне,
Это даже не факт – аксиома,
Нам на древность кивают, всё в давнем,
И там выдумки будут в огромном…
Соглашаемся, дядям виднее,
У них есть подтвержденье – дипломы,
Мы букашки, пред этим бледнеем,
А им мысль для огромного тома…
А у них потом степени, гранты,
И никто не пойдёт, не проверит,
Миллионные это остатки,
Или просто потоп в своей мере…

В сотворении всё же есть разум,
И черту эту видим повсюду,
Этот уровень берега, язвы
Не такие большие – откуда?
Если взять преогромности хаос,
Да такие нарылись бы щели,
А их нет, с сотворенья осталось,
Всё как есть, мы к кончине успели…
               
*    *    *

Про другие моря – это круто,
Расскажи это северным мишкам,
Там приливы гигантские, суток
Не хватает, а летом излишки…
Не каникулы – это работа,
Приходить, ставить сети и скоро,
Просолённость от моря и пота,
Выживает кто смел и упорен…

Не дельфины – моржи и тюлени
Будут слушать твои побасёнки,
И не праздник там неги и лени,
А суровая проза, всё тонко…
Даже песня есть: «Призрачным мигом»
Называется жизнь – это верно,
Выживание вида – интрига,
Да сих пор там пустынно и скверно…
Хотя местные вроде привыкли,
Это нам те в диковинку фильмы,
А у них – это лунные циклы,
И к зимовке готовиться сильно…

Север-юг, а где призраки счастья
Обретёшь, не на время, навечно?
И романы те южные пастью
Поглощают премногих, калечат…
Наше «МОРЕ» стоит в середине,
Как бы с рубки большой наблюдатель,
Тут и там свои плюсы и минус…
– Помоги найти счастье, Создатель!
               
*    *    *

У всех в юности море надежды,
Впереди, как зелёные глади,
Все равнины морские, и реже
Кто-то сам хочет в бурю, в нелады…
Но потом начинаются вахты,
Каждый фрахт заключает, а совесть
Как в порту оставляет, характер
Как бы что-то, к чему-то готовит…

Но здесь что на роду, что запишут,
И какую Любовь вставят в угол,
Хотя выбор искать свою нишу,
Нам всегда предоставленный в круге…
В этом море в бездонности выбор,
Шелест волн, или что-то покруче,
Как ответка какая-то зыби,
Так мы сами её и приучим…
И надежды смывает приливом,
Велика притяжения сила,
По законам своим, не игриво,
Всё сметает с зачисткой в могилу…

Но Заря всё равно будет Утром,
Но идти до неё через ночи,
И здесь важны года и минуты,
А не так, как бы каждый захочет…
Есть и правила, есть и законы,
И своя навигация в море,
И наставники есть, есть и боны
Заграждений постами – свой корень…
               
*    *    *

Этот ветер времён – он над морем
Обретается от сотворенья,
И в затылок нам дует с укором,
Прогоняя обратно, где тени…
Мало кто ощущает то грудью,
И идёт непременно на встречу,
И ничто, то что рядом, не судит,
Понимая всю правильно сечу…

Это нам отбиваются грани,
И шлифуется некий свой образ,
Что когда-то блаженно воспрянет,
Наконец-то в блаженное собран…
Этот ветер времён – он над сушей
Извергает какие-то звуки,
По законам материи слушать
До конца будем свисты и стуки…
Этот ветер времён своим вихрем
И в душе образует торнадо,
И тогда, те кто рядом, притихнут,
Или тоже закрутятся рядом…

Как над морем встречаются циклы,
Так и мы в своём странствии разны,
И в покое бываем, и дико
С завыванием возимся в грязном…
С сотворенья гармония дует
Своим неким блаженным напором,
То лицом ощущают, без сует,
Остальное уносится сором…
               
*    *    *

Эта песня времён перестройки,
«Не кончается синее море»,
Очень жалобно, выдержит стойкий,
Чтоб слюну не сглотнуть и с укором…
А не надо в другую державу
Уезжать, когда Родина в плаче,
Так и будет, и кто-то подправит,
И не в жизни спокойной удачи…

Много есть где-то радостных точек,
Где не наша улыбка, с оскалом,
Где на нас даже ножики точат,
За добро у них кукиш, всё мало…
Где не наши какие-то дали,
В этой близости родственных судеб,
Интервал расстояний не малый,
Как бы личным пространством пребудет…
А у нас, тех, кто Правильно славит,
Как бы ген есть быть с миром в обнимку,
Уживались: великий и малый,
Но всегда где-то был невидимка…

Это тоже заложено в мире:
Паразиты, уходы, расколы,
И нигде нет спокойствия, дыры
Вылезают повсюду, в сей школе…
Как хотелось бы «Синего моря»
Пожелать на прощанье, с отмашкой…
Но, увы, этот мир очень болен,
И нуждается в полной запашке…
               
*    *    *

Отраженье с оранжевым небом,
Да ещё и в оранжевых реках –
Это дядя означил проблемы,
И покажет в чём смысл человека…
Это в песне сидит Чунга-Чанга
На ветвях, и бананы смакует,
А попить подойдёт – сразу в ранках,
Крокодил его схватит, лютуя…

Ничего не видать в этой мути,
И ни рыб, и ни синего неба,
И в секундах там жизнь, ни в минутах,
Выживает, кто в прыть может бегать…
А в оранжевом море и людям
Не особенно светит удача,
И свои там проблемы, поудить
Не удастся, всегда будет сдача…
Паразиты и разные твари
Размножаются просто в огромном
Исчислении, солнце в край жарит,
Каждый ищет где пища, и с кровью…

Отдыхают законы там джунглей,
Беззаконие – главная прихоть,
И у нас, у людей эти угли
Основные, и выглядят лихо…
Даже в джунглях есть смысл и законы,
А у нас будет хаос и рвачка,
Всё в оранжевом цвете, препоны
Уже убраны, мир будет злачный…
               
*    *    *

Как бы спячкой обычной и быстрой
Завершаются эти накаты,
А на выходе – строками искры
Появляются темою взятой…
Это «МОРЕ» так явственно волны
Насылает в моих погруженьях,
В полусне свежей мыслью наполнит,
Не дойдёт то в обычных хожденьях…

Научился к семнадцатой книге
Уже видеть в последствиях сонных,
Что дают что-то внешнее видеть,
Под каким-то углом, без препоны…
Это в створе обычном закрыто,
А потом как бы сходятся вешки,
С перспективою дарится свиток:
Канонический, верный и честный…
Даже ближние как-то привыкли,
И не трогают в этих улётах,
Они знают – пройдут эти циклы,
И всё сделаю верно, и чётко…

И земные дела дают делать,
Они тают, не катятся комом,
Примем «МОРЕ», а разная мелочь
Не встаёт в своих вечных препонах…
Это видим в обычном прибое,
Схлынет вал, и рассыплются льдинки,
А волна что-то вечное строит,
Что-то точит из камня, не в глине…

      *    *    *

У нас где-то Охотское море
Далеко, велико, необъятно,
И как озеро стало при зорях,
Пустячок, а как будто приятно…
Пусть ни разу не ел я той рыбы,
Или крабов, консервы с икрою,
И не надо, стерляжий род в видах
У нас рядом, и то мы не ловим…

Но за Родину всё же есть гордость,
Что смогла оградить то богатство,
И граница поставлена твёрдо,
Наше всё, не допустим пиратство…
Там же рядом живут миллионы
В ограниченном малом пространстве,
Да и прошлые выловы в тоннах,
Подбивают их пробовать шансы…
Надо кушать, нужна справедливость,
И свои у них взгляды на дальность…
Но с Поклонным крестом, с этим дивом
Повстречались, и контур обвальный…

Завещание есть – нет им пяди,
Там где ставится крест – это русским,
Богородицы обруч, и взгляды
У нас сильно широки, не узки…
У нас всё по краям не Случайно,
Даже Крым – пришвартованный остров,
Полуостров Рыбачий – всё тайна,
Но по вере понятная просто…
 *    *    *

Это море не встретишь на карте,
Там не образ – серьёзная стерва,
Переменчивость есть, и помарки
Постоянно идут и у первых…
А есть море Любви – то в духовном
Проявляется полностью образ,
От него, как лучи, и на ровном,
И на мир проливается в добром…

И сперва на детей – милых крошек,
А потом и на женщин – есть мамы,
И есть жёны для счастья, в хорошем
Это смысле, с помощницей самой…
И другим тех лучей будет вволю,
Их Источник великий и вечный
Сотворил в отношениях полюс:
Самый верный, магнитный, конечный!
И весна – пробуждение жизни,
И для женщин букет самый лучший,
Пусть и образный, выразить сильно
Как ещё, и представился Случай!

Этот март для России впервые
С непривычным теплом, даже дождик
Накрапает на Вятке, простые
Всё примеры, и образ подножный…
И тепла, и Любви в отношеньях
Пожелаю в возвышенном смысле,
И лучи изойдут непременно,
И дойдут до других в Свете истин…
               
 *    *    *

Не механик я, даже не шкипер,
Был радистом, да им и остался
Навсегда, эта азбука в цифрах
Поселилась в мозгу, будто палка…
Зазвучит, и я сразу как вздрогну,
Сразу жизнь промелькнёт в своих кадрах,
И я вспомню экстримы, не согнут
Был ни разу, пробилась эскадра…

Пусть земля притянула нас ношей,
Но душа где-то носится чайкой,
До сих пор где-то в море хорошем:
Где друзья, где простор, да и пайка…
Нет заботы о хлебе насущном,
Кок сготовит и вкусно накормит,
Каждый в деле своём, где допущен,
Выдаёт свою нужную норму…
А на суше найти свое место
Нам не просто – огромнейший выбор,
Хорошо если будешь, как тесто,
И тебя поместят в форму дыбы…

Пораспять мы должны свои страсти,
Это главная наша наука,
А вот здесь шкиперами отчасти,
Капитанами даже – порука…
Здесь рубить надо к миру все сходни,
Все канаты, не надо оглядки…
Уходя в неизвестное – поднят
Флаг по вере, тогда всё в порядке!
               
 *    *    *

Я ничтожной, из праха былинкой
Предстою пред величием моря,
Оно в грозном встаёт поединке,
Не уважишь, то смерти ускорит…
Мало кто умирал из прибрежных
Своей смертью, их много отважных
Уходило на север, и снежность
Укрывала, но это ли важно?

Кто вернулся, набрался добычи,
Этот север богатый на зверя,
А уж рыбы немерено, личность
Здесь всегда проходила проверку…
Так ковался поморский характер,
Острова те далёкие – Грумант
Прозывались, а флаги и акты
Не встревали, всё общее умным…
До сих пор там нет войск, ни охраны,
Вот бы то по планете размножить,
Но, увы, даже там уже хамы,
Что-то хитрое делают, рожи…

Море то же, но люди другие,
И за прибыль задавит их жаба,
И удавят природу на дыбе,
Проиграет – кто крайний и слабый…
Но ничтожность быть может песчинкой
От гранита, и море беЗсильно,
А все вместе – предел в поединке,
Если с Богом, то склеят обильно…
               
*    *    *

Судовой аварийности ящик,
Он всегда был на море в дозоре,
На пятьсот килогерц – передатчик
Мог в себя уловить при позоре…
Но никто не давал эти SOSы,
При любой ситуации – в кодах
У военных, и мало вопросов
Возникало гражданских на водах…

Но всегда регулярно включали,
Это первое действие в рубке,
Всё быть может от берега в далях,
Всё серьёзное, вахты без шуток…
Кто на суше свой ящик настроит?
Да никто, не услышим соседа,
Всё пространство эфирное злое,
И его отключают при бедах…
Да там грохот стоит непрестанный,
Постоянно же кто-то споткнётся,
Постоянно же вой, даже странно
Если где-то молчат – где же плётка?

Кто-то нас постоянно утюжит,
Расправляет ненужные складки,
У кого-то прижжёт, свои уши
Закрывает любой, пока сладко…
Разве в храмах есть доктор-священник,
Этот может кого-то послушать…
Да Христос на Кресте – Этот денно
И ночами ждёт выкрики в душах…
               
*    *    *

Сухопутный моряк этот Мишка,
Или где-то есть прошлое море?
И Одессу румынам – то слишком,
Но пришлось уступить в этом споре…
Но всегда возвращается русский
На свои, что от Бога пределы,
Под Смоленском так было, и пушки
Для салютов всегда были целы…

И не плачет моряк, хотя слёзы
И сглотнёт про себя, где украдкой,
Севастополь же жалко, серьёзно
Враг его разровнял бомбокладкой…
И свои моряков, что в Кронштадте,
Предостаточно ставили к стенке,
Хотя, что там свои, в этом штате
Комиссарам первейшее членство…
А там полный букет этих тварей,
Не по паре, а злобная прорва,
Но сыграл свою пьесу товарищ,
И на круги своя наша норма…

Вновь Андреевский флаг ввысь на реях
Приподнялся в раскосом распятье,
Распинать – это доля злодеев,
Не судить – пожалеть этих «братьев».
Мы не плачем, хотя молим слёзно:
– «Пожалей нашу Родину, Боже,
Окружил враг серьёзный и грозный,
Без Тебя мы отбиться не сможем».
               
 *    *    *

Сочетание песни и вида,
Даже автор куда-то задвинут,
Узнаваемый, в этой интриге
Он, как будто, сменил свое имя…
У Высоцкого с Шацкой, и Сейри
Гармонический выложен ролик,
И подобранный ряд, как бы крылья,
Корабли в них в классических ролях…

Даже море всегда в своей сини,
Да и в тропиках где-то пейзажи,
И любви славный образ, слепили
Это сердце и танец в нём важен…
А потом наступила развязка,
Это ржавость и смокинг в потёках,
А она словно лебедь из сказки,
Борт о борт, не сведёт своё око…
Оптимизм вроде есть, но плачевный,
Это мы где-то носимся в море,
И от Господа, нашего Кремня,
Ускользаем с лукавым, в задоре…

Что нас ждёт? – как и этих разделка,
Нет страшней разделения с Высшим,
Все напрасны круизы, нет щелки,
Чтоб ещё где-то в плаванье вышли…
Не поставят нас в док и ремонтом
Обновляющим нас не украсят,
Если сами не сбросим груз в тоннах
Из грехов…. Будем ждать верой Часа!
               
*    *    *

Прочитал – есть столетнее судно,
Оказалось – там сердце, машина
Паровая, с дровами же трудно –
На мазут, с новым корпусом, мило…
Корабельщики бонусом славным
Там своих отправляли в каталки,
А потом и других, любят в давнем
Побывать, многим прошлого жалко…

На Двине, нашей Северной, летом
Выходил этот «Гоголь» в круизы,
Современное всё, но при этом
Колесо его плавненько движет…
Здесь, понятно, не выпустят в море,
Очень низенький борт, и осадка
Небольшая, но легче на поле
Выходить, на природу, где сладко…
Но здесь суть – где ровесники жизни,
Эти славные в прошлом красавцы,
И пошире, и выше, и движет
Даже винт – где их светлое завтра?

В переплавке давно, может, корпус
Завалили где сильно камнями,
И построили что, то не норма,
Но на Каспии есть этот «пряник».
А у нас просочиться в круизы,
В это Светлое Завтра возможно?
Есть от Господа в вечности виды,
Но молить, пока жив, осторожно…
               
 *    *    *

О каких это душах спел песню
Незабвенный усопший Высоцкий?
Не о тех ли, что спиртика треснут,
А потом перейдут и на водку…
Песню слушаешь, сразу мурашки,
Да ещё сочетание в кадрах
Разной хроники, мины, барашки
Перископов, и взрывы в эскадре…

Но душа настоящая к телу
Очень мало имеет привязки,
Под водой не остаться, взлёт смело
Из любой ситуации вязкой…
И спасти может только Спаситель,
Этот SOS на дне моря услышит,
И придёт эта помощь, как нитью,
Ей доступны подводные ниши…
Как на суше исполнить те крики,
Чтобы души проснулись от спячки,
Мины рвутся, охотятся дико
За душой, а особенно злачным…

Это слово имеет значенье:
И плодов, и развратное место,
А там выпивка первою сенью
Накрывает, и гибель не честна…
Мы по трезвому просим» «Спасите,
Наши души, нас душит мир вредный,
Он внутри, окружает, носитель
Наше тело без помощи бедно…»
            
*    *    *

Иногда мореходные баржи
Проплывают с буксиром по Вятке,
Это Аркуль их строит к продаже,
А иначе закрылась бы «хатка»…
Их достроит с начинкою Питер,
И в Голландию после отгонит,
Для каналов с приморскою свитой,
Не страшны им огромные волны…

Эти тысячи миль перехода
Для каналов с зеркальною гладью,
Но бортов огражденье – не мода,
Есть суровая жизнь, без услады…
Это нам загнивающий Запад
Как-то видится вшивой упряжкой,
А у них выживание, лапой
Море рвётся, царапает «ляжки».
Там освоили куплю, весь бизнес,
В совершенстве порта Роттердама,
Даже нефть с нашей русской Отчизны
В большинстве закупает та дама…

Получается Родина в спячке
Гонит баржи и нефть в забугорность,
А в своей глубине незадачка,
По весне этот сплав, и запорность…
Навигации нет в нашей шири,
Под четыреста метров протоки,
Наши баржи в затоне под гирей
Из неверия, сон есть глубокий…
               
*    *    *

Про Цусиму рассказывать дядя
Нам не будет, не та это тема,
Это мы по прошествии сядем,
И попробуем мыслить коленно…
О неведомой страшной шимозе,
Это вам не простые болванки,
Это всё изначальная доза,
И пролив этот узенький, в банке…

Как в речушке заходит рыбёшка
На подкормку, и тычется в стёкла,
Так и нас заманили, матрёшку
Разбирать начинаем – всё блёкло…
Этот ход броненосной эскадры,
Изначально замедлена скорость,
Порт Артур гады сдали, по кадрам –
Там предатели в штабе, позором…
Получается наших героев
На убой привели на верёвке,
А врагов раззадорили, гои
По Китаю прошлись, пусть не ловко…

И опять начинают с Китая
Этот новый лукавый сценарий,
Кукловоды за морем всё знают,
Знает Бог, и чего нам подарит?
Что подкормка, где выход из банки,
Кто предатели, в чём наша скорость,
И союзники где? – прём в болтанке,
Как избегнуть большого позора?   
               
*    *    *

Когда ветра откроется прорва,
Вал девятый обрушится в печень,
Вот тогда мы закрестимся бодро,
Как всегда не готовы в конечном…
Роковые минуты всем душам
Уготовлены как-то особо,
Пусть ты моря не видел, не слышал
Даже песен о том – будешь согнан…

Всех прогонят с насиженных ямок,
Даже где продолжение рода,
Этот цикл завершается прямо,
И не будет развилок, отводов…
Роковые минуты нависли
Над планетой отчётливо, ясно,
А ударит – не сложите числа,
И крестится тогда – всё напрасно…
Нас затем отпустили на волны,
Чтоб дошло – есть единый Спаситель,
Этот шторм непрестанный, исполнит
Всё, что надо для чаши испитей…

Роковые минуты – пораньше
Подстели как-то в храме соломки,
Они будут, как с горочки санки
Понесутся, в конце будет ломка…
Пронести эту чашу не сможем,
Пусть порой наслаждаемся в штиле,
Этот к горлу приставленный ножик
Нас достанет на дне и в могиле…
               
*    *    *

Все на гребень волны в море выйдут,
Где-то злая, где, может, пониже,
Где тут звёзды, а где тут корыто,
Что из трещин, и дно ему ближе…
Изначально есть сводка погоды,
И укрытия есть, и прокладка
С картой курса покажет проходы,
Хотя в жизни бывает несладко…

Это к нам приближается гребень,
Но народ в своих жрачных салонах
Отрыгается сыто, потребы
Всё животные больше, и сонность…
Каждый думает – вывезет дядя,
И доставит всю тушу на берег,
Где блаженствовать дальше присядем,
Очень мало кто движется в вере…
А по вере волна – это проба
Наших душ на излом и привязки,
Кто на гребень взлетал – близость гроба
Ощущал, и не следует сказкам…

Эта сказка земная из плоти
Просто пища червей, мир иллюзий,
Через смерть не построите плотик,
Этот гребень презлейший, закружит…
Гребень волн может вынести вера,
Если верит душа в воскресенье
Не на Суд, но отмаливать серость
До конца надо в вахтенном бденье…
               
*    *    *

Моря маленький витязь «Меркурий»,
Он сразился с двойным Голиафом,
И обоих уделал, заткнулись,
И остались без паруса, шкафом…
И другой есть пример с «Рафаилом»,
Эти казни позорной достойны,
Но мараться не стали, забили
На них крест, на предателей гнойных…

Почти все передохли в чужбине,
Этот плен оказался не мирный,
А кто выжил – не люди отныне,
До конца им позор этот жирный…
Это русское племя героев
Не прощает подобной измены,
Чтоб сдаваться, как трусы, без боя,
И урок получился отменный…
Почему не сломили «Варяга»,
С одинокою башней «Корейца»,
Потому что все знали: отвага –
Это честь, без неё сразу спейся…

А потом получилось, что спились
Повсеместно потомки героев,
И без боя, без чести, навылет
Их неверие сделало гоем…
И сейчас – часть прокурены, в пьянке
Прозябают, давно кверху ручки,
Но не будет им чести, гулянка
Завершается, случай не лучший…
               
 *    *    *

Вся история выглядит фарсом,
Повторяется снова и снова,
Пусть всё выглядит умно и жарче,
Это к аду и Раю готовят…
Голиаф с триллионным бюджетом
Похваляется, крутит дубиной,
У России свой мизер при этом,
Пять камней, и нет брони единой…

Вся надежда на меткость и скорость,
И, конечно, от Бога удачу,
Чтобы с первого раза весь норов
Укротить, и конец обозначить…
Что не так в этом новом раскладе,
Где не сходятся масть и расчёты?
Победитель Саул там неладен,
И у нас кто-то будет в приметах…
Наш Саул обозначится в звере,
Этот всех забодает рогами,
Вся Россия ничто, и без веры
Даже шансов ничтожность – не с нами…

Мало значит свалить Голиафа,
Надо трон захватить и наследство,
Но не ради гордыни и праха,
А для Сына готовить соседство…
Вся история выглядит чётко
Если правильно видеть ответы…
Море смерти пригладит всех плёткой,
И куда воскресаем при этом?
               
*    *    *

Из морей уже образов море
Получилось, немыслимой смесью,
Но начало сей книги и зори
Впереди, в своём свете чудесном…
Начинали стеклянной отсветкой,
И до смерти дошли, и по кругу,
По спирали пойдём своей сеткой
Выявлять, что является другом…

Если корень – воскресшее тело,
Пусть в какой-то своей ипостаси,
А в душе – чтоб все страсти слетели,
Чтобы Свет поселился отчасти…
То вся наша болтанка и море,
И прибой, и прибрежные скалы,
Это всё вычищает от сора,
И к чему же тогда у нас жалость?
К этой блудной, заблудшей планете,
И к народам её, что как черви
Проникают везде, сами в клети,
В бездуховности выглядят стервой…

И куда же ту стерву? – невестой
Нарядить, и одеть её белым,
Чище снега нарядом, не местным,
Нереально то видеть, не зрело…
Все народы – ничто, не невеста,
Возвращаемся к маленькой точке,
Что есть каждый, проверка на честность,
Продолжать будем словом-заточкой…
               
*    *    *

К середине приблизилось «МОРЕ»,
И начало отложилось третью,
В этой сотне процентов, что нормой
Кто-то дал, и другую не встретить…
Изначально есть счёт и порядок,
Чтобы хаос обрёл свои формы:
И орбиты, и тягу, награды –
Или жизнь, или в дыры упорность…

В этой сотне незримых процентов
И частичка есть меры из веса,
Из долгов, где-то в прошлых моментах,
И текущий расклад в мире тесном…
Всю механику нам не осилить,
И духовные грани за гранью,
Но и нам открываются жилы,
У которых есть тяга, как танком…
Мы в броню своей веры одеты,
Да и траки широки, закрыты,
И молитвой прикрытый весь сектор,
Эти образы в сетке, как нити…

Что же выудить надо в сем море?
Да себя зацепить – это первым,
И родных, да и близких упорных,
Да и дальних – забросить к ним нервы…
Всех ведут к ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЕ,
Не проценты, здесь некий параметр
Между гранями – выведет к Сыну,
Это Цель, это вечности Камень!
               
*    *    *

Стороной, обращённою к морю
В полусне появляется Кайлас –
Пирамида, и круг весь проторен,
Обойдёшь и окажешься в «счастье».
Да там море везде в её створах,
Продолжается вогнутый вектор
На те точки планеты, что в спорах
Ключевые всегда, есть здесь некто…

Спроектировать это, построить
Может только приниженный разум,
Или слуги его, эти гои,
Но до нас не дошло, то зараза…
Там какие-то страсти про возраст,
Про какое-то чудо старенья,
А копнуть что поглубже – не можно,
Даже просто подняться, всё в тени…
В этой чуждой науке о душах
Нет ни грамма надежды на вечность,
Появиться опять, что-то кушать,
А потом в никуда путь отмечен…

А от моря стеклянного стрелы
Попадают туда в этот мусор,
Там эрозию видим и дела
Никакого, движенье безусых…
Изгрызёт та эрозия камни,
Да чуть-чуть пошатает планету
В её плитах гигантских, останков
Не найдёшь, этот мир без ответа…
               
*    *    *

В запредельности отблесков моря
Из стекла – запредельности практик,
Что из тёмного камня, поспорят,
Что есть круче в их важности актов…
Этот угол – незримый вибратор
На входящих от стен мавзолея,
Что на площади Красной – проклятье
Над страной моей призраком веет…

Этот образ – алтарь из Пергама,
До сих пор он не убран и губит
Очень многих, тяжёлая драма
Продолжается ломкою судеб…
И уже нет надежды на время,
Что оно всё расставит, расправит,
Излучателей вогнутых темень
Накрывает от Кайлеса паем…
Это мерзкое суперустройство
Предназначено в мира кончину,
Чтоб народ, оболваненный, свойства,
Что не в совести, выбрал причиной…

Эта совесть, как выгнутой сферой
Закрывает от суперзаразы,
И ещё у нас Крест своей мерой
Не даёт перейти в метастазы…
Против лома нет вроде приёма,
Только лом на пути в перекрестье,
Вот и Крест получился, и к Дому
То единственный Путь – это честно…
               
*    *    *

Пирамиды в немыслимых формах,
Как какие-то суперустройства,
Закрывают народу путь горний,
Всё какая-то тёмная стройка…
Всё какие-то странные числа
Расстояний, и форма, и створы,
И своя в этом цель, но зависли
Все ответы – утопит их море…

Люди просто считают ступени,
Выявляют чей сектор, где полюс,
И чуть-чуть понимают, что гений
Был велик, знал в энергиях волю…
Знал – когда, что отнять и направить,
И куда приложить эту силу,
И зачем, а к какому же краю
Не узнает никто – всё в могилу…
Если это творили гиганты,
С интеллектом первичного вида,
Ещё те, допотопные рамки,
Вылезают, и где-то там идол…

Где-то там вылезает гордыня,
Что проявится сектором – башней
Вавилонской, на трети из линий –
Это бунт, непокорный и страшный…
А за бунт и забвение знаний,
Все энергии молнией в землю…
Но Завет душам Новый предстанет,
Суперзнания Свыше приемля!
             
*    *    *

Допотопные вылезут страсти –
Если глубже копнуть пирамиды,
Но Господь не позволит, и масти
Не сойдутся, не те уже виды…
И воды уже больше не будет,
Так как радуга вещим Заветом
Говорит, но бренчание бубен
Заглушает тот глас человеку…

И встаёт в дымке смог над Китаем,
Инд у Индии вроде помойки,
Рим – не ясно с каким уже паем,
Кто удержит над пропастью стойких?
Есть уделы для Матери Божьей,
Среди них и в страданьях Россия,
И извне в основном бездорожье
Заносила враждебная сила…
Эти «…измы» – не наша задумка,
Нам община завещана родом,
Но её извратили, и рюмка
Тоже быстро подставлена подло…

Допотопные блуд и развраты
Морем нас обложили по кругу,
И огнём эту нечисть проклятых
Выжигать будут скоро и грубо…
Нам не надо копать пирамиды,
Мы и так часть энергии чуем,
Дело ангелов светлых и гниды
Тоже есть, и пока атакуют…
               
*    *    *

Раз есть море – есть субчики с креном,
Под водой не прощают осадки
Больше нормы, есть градус отменный,
Чтоб бортом не черпнуть в неполадках…
Да ещё неожиданно шквалы,
И здесь крен – это массово гибель,
Проходили, всё в жизни бывало,
А на суше тот крен мы не видим…

И никто не исправит свой вектор
Не туда, прозябают у кромки,
Не проверит регистра инспектор,
Эти грани опасны и тонки…
И уходят тихонько эскадры,
Не пошлют погибающим шлюпки,
Здесь законы другие, и ядра
Прямо в лоб посылают для глупых…
Эта суша духовного свойства:
Беззаконие – главное, хаос,
Ни порядка, ни даже геройства
Не потребно, ни думы о здравом…

Все так жили, авось, да и праздник
Можно в график любой отчебучить,
А на море – посты и заразный
Карантин, да и молится Случай…
Это Бог не пускает заразу,
Опрокинется чаша – не сладишь,
И уже понеслось, страх – не сразу,
Страх от хаоса будет здесь ядом…
               
*    *    *

Видел я фотографию крана,
И подвешено судно на стропах,
И посмотрят, поднимется рано
Или поздно на киль – это опыт…
Проверяли так мощный спасатель.
Опускался он мачтами в воду,
В документах всё было, чтоб знать то,
Выйти в море в любую погоду…

Да ещё с ледокольной обшивкой,
Там бывают и льдины под Керчью,
Балаклава во льдах, и ошибки
У других могут быть, кто доверчив…
И в отсеках стоят переборки,
Всё задраено глухо, железно,
И достаточно средств, даже с горкой,
Что народ рассадить в переезде…
Страх один – было, плавают мины,
От войны, их срывает с буйрепа,
Не протралишь же тралом единым,
Там железа полно и зацепы…

Как всплывает – сигналы всем ПРИПом,
Закрывают квадрат для вожденья,
Раз «зевнули», от берега «крики»
«Понеслись» – но бывает везенье…
Кто в духовном душе даст запреты? –
Здесь же минное поле сплошное:
И стоят, и плывут, и задетость
Непременная будет – кто взвоет?
               
*    *    *

Судно с креном и вражья зло встреча,
Ярость схватки большая в сюжете,
Прав всегда капитан – то не вечер,
А иначе и песни нет этой…
Этот бой, он у нас, в наших душах,
И у нас возникают экстримы,
Кто же наш капитан, что нам слушать,
Как узнать, где своя СЕРЕДИНА?

Кто подбор совершает команды,
И куда мою личность припишут,
Изначально идёт или ранги
Повышают по мере излишеств?
Вроде как бы абстрактная тема,
А задуматься – выбор убогий:
Или смерть или плен неприемлем
У подводного моря в чертогах…
Хотя многие сразу сдаются,
Им отпущена как бы отсрочка
В этой жизни, и сытость уюта,
И у них есть попутчики точно…

И в попутчики тоже команда
Собирается в ранг на галерах,
Есть салоны, есть трюмы, вся банда
В зле едина – не стоит примера…
За добро у нас бой в этой схватке,
И назад озираться – погибель,
До конца и без страха, обратно
Нет пути, в это мерзкое иго…
               
*    *    *

Фильм какой-то о бедной японке
Был когда-то, там кадры есть строя,
И под двадцать рядов, грохот громкий,
То реально, теперь не построят…
По судьбе эта масса матросов
Пошагала к публичному дому,
И не образ – реальность, вопросов
Никаких, это жизнь в своих тонах…

Кто считал эти судьбы в Китае,
Через море в огромной Джакарте?
Эти в Индии судьбы считает
Болливуд, для потоковой карты…
Сочиняют сюжеты из пальца
Про любовь и неравенство в кастах,
И вопрос этот в вечных скитальцах,
А на месте в провинциях частый…
Это в городе стёртые грани,
В обезличенной массе кипенье,
Попоют и попляшут, не встанет
Никакой из вопросов – всё пена…

Можно выйти религией – касты
Рассыпаются здесь перед Богом,
Но изгои, то будут, и массы
Даже селятся вместе в итоге…
Всё же это какой-то да выход,
И двенадцатый час, уже стрелка
Из минут поднимается лихо,
И закончится вся переделка…
               
*    *    *

Этих южных морей не упомнишь,
Самоа и Молуккское море
Где-то там, в этом лапте огромном
Умещается с массой историй…
Папуасы, все местные люди,
Для историй занятных, из пальца,
Идеально подходят, мы будем,
То читать, как-то грезя о пальмах…

А у нас, в нашем фоне из ёлок
Всё тайга, и медведь в ней хозяин,
Но здесь палка с концами, иголок,
Что в стогу, не найти у окраин…
А у нас есть в тайге староверы,
И скиты – это сердце России,
Как игла у Кощея, примером
Этим как-то покажем ту силу…
Там песок в этих южных пределах,
А песок утекает меж пальцев,
Там вся жизнь – чтобы пелось и елось,
Вокруг тела и плоти скитальцы…

А душа, она больше таёжна:
Бурелом, непролазности случай,
Но и взгляд изнутри осторожней,
Как-то грани виднее получше…
География духа обширна,
Что здесь глобус? – здесь мало вселенной,
Но другой не дадут – очень жирно,
Как-то в этой спасайтесь коленно…
               
*    *    *

Что паршивые портят всё стадо
Это знаем – есть массовый случай,
Поминать это вроде не надо,
Там позор этот вылился кучей…
Это мистика разных фамилий,
На просторах Японского моря,
Неслучайное скопище былей,
Неслучайное скопище сора…

Кто сейчас у нас есть из паршивых?
Непонятно – кругом олигархи
Из нерусских, звучит то красиво
Для кого-то солиднее марка…
А потом подберётся попроще,
На неё и все бедствия спишут,
Изначально был рода он тощих,
И не дело лезть в высшую нишу…
Эту мистику кто-то шевелит,
Она снова и снова всплывает,
Как бы есть где-то высшие щели,
И оттуда отстёгнутость пая…

Но у нас есть зацепка – царь Грозный,
И молитва – пусть снова восстанет,
Нас морями обложат серьёзно,
Но и к сдаче готовиться рано…
Флаг Андреевский всё же не спущен
Был на части судов, есть зацепки,
Что дойдём мы достойные к устью,
И наш Крест, установленный крепко!
               
*    *    *

Современный эгрегор, он спящий,
О душе представленье из фильмов,
Там размытое некое «счастье»
И на страсть уклонение сильно…
Страсть, конечно, параметр ведущий,
Но их целый букет тех энергий,
Что закрутят циклоном в текущем,
И заложат на будущность серьги…

Семена этих ждущих серёжек,
Они всюду – их вложили предки,
Мы понять это сразу не можем,
Да и мир закрывает то сеткой…
Это море духовных исканий
Необъятно и в буйных порывах,
Большинство увлекается дрянью,
И несётся по ветру игриво…
А потом уже поздно – потоки
Увлекаются мощным все скопом,
Всё как все – эта норма жестока,
Мало кто открывает здесь око…

Современное море – болото,
Это нишу все ищут где деньги,
Выживание тела, охота
И страстям потакать, вкупе с ленью…
Хотя лень – это тоже параметр,
Апогей – мы творцы изначально,
С сотворения мира, покамест
Малый шанс остаётся сакральный…
               
*    *    *

Сколько золота спрятано в море?
Растворёно, на грунте, в обломках,
Доберётся ли, гибель ускоря,
Человек, ради выгоды звонкой…
Если как-то получит источник
Из дешёвой энергии – просто
Перегонит, вскопает всё точно,
И намоет от жадности остров…

Ему мало земли, он Китаем
Будет строить дома, эстакады,
Всё когда-нибудь в ящик сыграет,
И останется что, кроме яда?
Но пока будут грызть эту сушу,
И до моря не сильно допустят,
Разве только ловить, что покушать,
Но и здесь это травят искусно…
Эта плёнка из нефти – планктону
Явно смерть, и конец кислороду,
Сами рубим сей сук, и без стонов,
А с энергией губим природу…

Запрягают и солнце, и ветер,
Чтобы больше использовать силу
Всех энергий, приливов, но вечер
Всё же видится в этом – могила…
Очень сильно размножатся – вирус
Будет послан, очистить заразу,
К золотому тельцу все пунктиры –
Проходили, есть образы с ядом…
               
*    *    *

Сколько в мире российском усопших?
Есть традиция – выставить рюмки,
И никто с этой темой не ропщет,
Все привыкли, оставили думки…
И апостольских правил не помнят,
Мы наследники пьяной державы,
Бормотуха и водка – вот комель
От ствола, а где корень исправный?

Отпилили, и как-то приделать
Невозможно, и значит те брёвна
В пилораму, в опилки, умело
Изготовить гробы, и в них …овна.
Без нормальных поминок те трупы
Просто прах, и потешатся черви,
Да похмелье ещё будет глупым,
Кто добавит вдогонку за первой…
А потом скажут: троицу любит,
И Творца припечатают всуе,
И букет будет промахов в кубе,
Мы реально картину рисуем…

Этих промахов – целое море,
Это образ безбрежного срама,
У безбожности где этот корень?
Но прибой – это та пилорама…
Измочалит, и будут песчинки,
На песке ничего не построишь,
А помянешь нормально – с начинкой
В Дом проводишь, в святые покои…
               
*    *    *

Этой химии море – вне мозга,
Не моё это поле с валентным,
Да и дочки не любят те розги,
Хотя кто-то смакует моменты…
Для кого эти связи, что рыбе,
Под водой, любопытны: коряги,
И трава, и из камня есть глыбы,
И поток в завихрениях бражных…

А для нас эта муть непонятна,
Не дано, моё поле в духовном,
Приоткрыли завесу, и взятком,
Как пчелу, наделили средь брёвен…
Эти брёвна в духовности – мусор,
И в глазнице у нас изначально
Появляются с детства, искусно
Мы обманывать будем в сакральном…
А начнётся с невинных: не знаю,
Не видал, не моё, и не трогал…
Обманул, вроде дальше играю,
Но изъян получился в итоге…

А потом эта ржавчина гложет,
И здесь химию видно реально,
До дыры проедает, итожит
Это смерть – сразу в брак, и в отвальность…
Получается, всё же науки
Познавательно знать, видя главный
Смысл пришествия в мир этот муки,
Чтоб искать Жизни формулу славно…
               
*    *    *

Море шалости детской безбрежно,
Отдыхает с накатом цунами,
Не заставишь их думать прилежно,
Когда в доме одни, а не с нами…
Всё поставят в игральне на уши,
Изгрызут даже пазлы, загонят
Часть игрушек под мебель, где глуше,
И сметут небольшие препоны…

Мы же хуже детей, мы по злости
Можем пакости строить для ближних,
А для дальних не надо и трости,
Их заочно представили нижним…
Им не надо добра, этим гадам,
Что без нас наслаждаются, дышат,
И им кукиш в кармане, нам радость,
Если воздух подпортим излишне…
Этот мир, он такой – без присмотра
И без строгости частой, с постами,
Уклоняется взрослый и отрок,
И без храма всё гибельно. Аминь.

Море шалости взрослой без грани,
Без границ, здесь фантазия бесит,
Собирание сора и дряни,
И, понятно, сей груз перевесит…
На весах этот мусор тяжёлый
Книзу стрелку качнёт правосудья,
И никто не поможет, вся школа
Понапрасну была, всё паскудно…
               
*    *    *

Полусонные мысли – как волны,
Кто их в море безбрежном гоняет,
То вздымает на максимум полный,
То роняет к обрыву, до края…
Что им день или ночь – это разум
Оторвался от ждущей заботы,
И подключится к Высшим, не сразу,
А когда снизойдут эти токи…

И тогда появляются строчки,
Канонический пик откровений,
И встают так особенно прочно,
Что уже их не сдвинуть, нет смены…
И уже не волна, а утёсы
Возвышаются в море сурово,
Это будет ответ, и с вопросом,
Может, что-то появится снова…
И волна, и утёсы – мы в лодке,
И по воле гоняем по кругу,
По молитвенной чистой проводке,
Или в хаос скитаться, где туго…

А в конце на Маяк, днём и ночью
Он всегда неизменный – пик Света,
Это Высший Утёс и сверхпрочный,
Для Него будет ода вся спета…
Для Него эти мысли о море,
От стеклянного эхо, и волны
Открывают грядущее взору,
Как восстанет живительно Солнце!
               
*    *    *

И у моря верхушки есть – пена,
Она свяжет весь мусор, очистит,
И чистейшие воды на смену
Поднимаются, мусор же в пищу…
Там найдётся живьё и микробы,
Обезвредят всю эту заразу,
Что на море упала, и чтобы
Жизнь и здесь продолжалась в экстазах…

Здесь же живности слой преогромный,
Он даёт эту жизнь в океанах,
И живья там для всех – мегатонны,
И китам, и рыбёшкам – престранно…
Их не видно, но как-то же смогут
Уловить этот мизерный образ,
И огромные стаи, особы
Вырастают для пищи всем доброй…
Пищевая цепочка: дельфины
И моржи, все питаются рыбой,
И планктон своей жизнью единой
Не допустит их массово гибель…

Что в духовном представим планктоном?
Начинается с малой молитвы:
– «Ты помилуй нас, Господи» – тоном
Покаянным, неслышимым криком…
И от этой молитвы особы
Вырастают – святые гиганты,
А для нас даже в избранном собран
Весь нектар, изобилием в кранах…
               
*    *    *

Не представишь пирата без флага,
И военные – честные вои,
В красоте этой видишь отвагу
Проходящих в кильватерном строе!
Кто-то в смерть, кто в сраженье за другов
Устремляется явно, есть гордость,
А на суше бандитское грубо
Пробирается в тайности вором…

И в духовном не мыслим без чести
Мы нести Жизни Свет на окошке,
И на каждом, как флаг, будет крестик,
И враги это знают, им тошно…
Это наша и честь, и защита,
За Христом и в кильватерном строе
По морям этой жизни, с испитьем
Своей чаши, где слаще, где с гноем…
Здесь всё важно: и в трюме есть черви,
И кто строил, и кто был в команде,
Как поверил в спасенье – во-первых,
Во вторых и дела на шаланде…

Мы не сильно военное судно,
И эскадра теряет заблудших,
Для того и огни, даже в будни,
Для того и Окно, чтоб улучшить…
Пока жив – для починки есть время,
Живность в трюмах зальём скипидаром,
И допустят и в строй – кто не дремлет,
Все же знают – спасение даром!
               
*    *    *

Море синее, тихое – остров
Из коней, в песне рыжих, не держит,
Весь вопрос после мины встал остро,
И не ждали его, то во-первых…
Во вторых эта тема о море
Необъятная в выборе мыслей,
Что спускаются, образно торя,
Как тропу, и хватают за дышло…

И пойдёт, как-то стронется короб,
В своей форме святой изначально,
Отделённой от мира, без спора,
Канонической стенкой причальной…
И от Троицы будут отходы
Пароходов, не рельсами в дали,
Не чужой колеёй – данью моды,
А искать своё место, чтоб ждали…
Где, кому мы ещё в этом мире
Необъятном нужны на минуты,
Как иллюзия всё, как пунктиры,
А оглянешься – даль, без уюта…

И грядущее пусто без веры,
И куда этот путь изначальный?
Вникуда – на волну, и на серость,
Без причала надежды, что в дальнем…
И мы мины не ждём в своё брюхо,
У нас «Слава» – иллюзии судно
Вникуда, в своих стойлах протухли,
Проверять будут души в День Судный…
               
*    *    *

Послевкусие – сон был отменный,
И там море гуляло в героях,
Но не помню деталей, отмычкой
Только вкус – это многого строит…
А потом подвалили ребёнка,
И он с дедом обрушился в спячку
Моментально, и море здесь звонко
И ему продолжает раскачку…

Тоже что-то же видит, не помня,
А проснётся – весь вкус из улыбки,
Что отлично поспал, мир огромный
Предстаёт продолжением зыбки…
Эти наши ухода качели,
Как волна из падений и взносов,
И из пены, из дней, и недели
Улетают, оставив вопросы…
И семь седмиц продолжится качка
Основная – Великого моря,
Это пост так назвали – всё зная,
Что в конце будет Пасха – всем Корень…

И воскреснет Господь наш из пены,
Это смерти отломлено жало,
Главный вкус нашей веры отменной,
Да идти к нему в бурю немало…
Но в конце ожидают улыбки
Наших братьев, сестёр, что достигли
До святого причала, ошибки
И не вспомним, текущие иглы…
               
*    *    *

Иногда долетала морзянка,
Но не нам, говорили, что в море
Для подводных то лодок, их склянки,
На одной частоте все обзоры…
«Монолит» – назывались те сети,
Сорок лет – никогда не забуду,
Да и там изменения нет им,
Монолит – он и в Африке груда…

Есть такие решения – вечно
Им стоять для покоя и стражи,
И нам даты взвалили на плечи,
Чтобы чистились лучше от сажи…
Благовещенье – будет седьмого,
И всегда этот день перед Пасхой,
Для собрания верных, немного
Кто на вахте стоит ежечасно…
Как в сетях, круглосуточно, в море
Из страстей наших, слушать сигналы,
Что несутся от мира ускоряясь,
Да и быть так должно, хотя жалость…

Долетает морзянка – кто примет?
Скоро скорость пойдёт запредельна,
Да и шифры свои, и им имя –
Из пророчеств идут неизменных…
Хотя шифры даны и известны,
И при чтении – вера откроет
Слово Божие вечно и честно,
А для мира эфир этот в вое…
               
*    *    *

Постоянно есть лодки в дозоре,
Постоянно есть что-то в прицеле,
Аргумент чтоб серьёзней при споре:
Поувесистей, быстрый и смелый…
Кто беЗшумные строит подлодки,
Кто затарится массой ракетной,
Постоянно в ученьях, проводке,
Постоянно есть – что неприметны…

Велико необъятное море,
Да ещё есть и скрытое льдами,
И туда проникают, как в норы,
И под айсбергом встанут, всё тайны…
И уже невозможно державам
Агрессивно планировать войны,
И гибридное вылезло право
Из компаний, и санкций довольно…
Хотя с той же Японией вышло
Нехорошее в санкциях дело,
Оказалось, что нефти нет лишней.
И пришлось нападать неумело…

Им подставили этот Пёрл-Харбор,
А свои оттянули эскадры,
Коготок зацепился у храбрых,
И кино даже сняли – есть кадры…
Но учёный весь мир, да и Боже
Не оставит Россию, в молитве
Здесь достаточно, прежние тоже
Нам помогут, по мере открытой…
               
*    *    *

Эти – море и семечки чужды,
И традицию чтут, пресекая
Приношения, где-то и нужно
Поплевать этим девочкам в стае…
Хотя где-то быть может проскочит,
И потом как-то вылезет мусор,
В чистоте корабельной – не очень
Хорошо это выглядит, пусто…

Но на суше оттянемся вволю:
Поплюём, похаркаем забвенно,
Нет традиций, и семя не солят,
И мужчины, как женщины – пленны…
Вроде мелочь, дурная привычка,
На природе ещё и прокатит,
Но торговля везде и обычай
Этот стал уже нормою в хатах…
И на станциях вечно торгуют,
В магазинных пакетиках жарят,
Не осудят традицию злую,
Если в меру – полезная пара…

И убьют как-то миг, для раздумий
Остаётся немного пространства,
И слюна выделяется в сумме,
Как бы вроде нормальная планка…
Но на море плеваться на воду
Не престало, и кэпы не любят…
И в духовном – всё чистая одурь,
Без молитвы питаться, как блудным…
               
*    *    *

Эти игры «Усатого няня»
Растиражили – «Море волнует»,
И играть ребятня не устанет,
Там где группы большие, день в суе…
Да и с возрастом есть, где учёба
Не идёт, созерцание жизни,
И для взрослых глядеть надо в оба,
А так заняты все, и нет лишних…

И у нас эта будет фигура,
Уже раз или два мы качнулись,
А потом будет разная дурость,
Как бы времени скорость – на нулик…
Это тоже есть в Библии чётко,
И про Суд: как, кого, в чём застанут,
И уродливых вычистят плёткой,
Сгон в «коней привередливых» сани…
Их без счёта – фигур этих тёмных,
Но светлее – молитвенный образ,
И святых сразу с нимбом есть сонмы,
Подражать есть кому в видах добрых…

Подражаем – сперва именами,
От крещения – раз и качнулись,
А потом будут Праздники с нами,
Отделение верных от улиц…
А на три будет вечная Пасха,
Грядет Царь и стеклянное море
Отразит этих верных – не сказка,
Этих песен к нам эхо, путь торен…
               
*    *    *

Ледоход на реке – это круто,
То не в море оторванность льдины,
Что вернётся по ветру минутой,
И опять будет с брегом едино…
Здесь – ушло и уже не вернётся,
Не затихнет до новой погоды,
По весне это действие чётко,
И народ потянулся в походы…

Всё банально, как действие рифмы,
Что веками летела по ветру,
Возвращалась, на время притихнув,
Но вставала в размеренность метра…
И у нас свежей рифмой весенней
Обновить можем мир неуёмный,
Что дерзает в немыслимом пенье,
В светлой гамме расцветок, до тёмных…
На реке в сочетанье с подъёмом,
С подрезания берега льдами,
Не найдёте заиленный омут,
Будет просто затопленный камень…

Будет новое всё после схода
Этих льдов, и разливов весенних,
Изменения есть год от года,
Хотя где-то не очень, где кремни…
И у нас – в нашем береге веры,
Отрывает, уносит кусочки,
Что затопит, заилит, измерить
То по Камню получится точно…
               
*    *    *

Говорят – есть любимый ребёнок,
Что ещё больше моря я помню,
И встаёт всё волной неуёмной –
Этой книгой при цикле огромном…
Книги – образ сынов моих неких,
Этот будет любимый – он вольный,
И Любовь его Мать, человечьих
Половина здесь генов – довольно…

Половина уже этой книги
Сотворилась, в немыслимых темах,
Они сами приходят, все сдвиги
В полусне – это Мать непременно…
А моё? – я же ручкой катаю
По бумаге, фиксирую строки,
И довольно, достаточно пая,
Раз нужны и земные здесь соки…
Две любви, а сошлись в этом «МОРЕ»,
Пусть жена всё поймёт, не ревнуя,
Даже больше – поможет, проворен
Этот сын – убегает ликуя…

И в наборе, и даже в загрузках,
Получился задел – снежным комом,
И подняли средь ночи, чтоб узость
Разобрать – для родных и знакомых…
Для друзей – наших близких, и дальним
Донести эту радость рожденья…
РОЖДЕСТВО – в нашей вере сакрально,
И идёт всё к Любви Воскресенья!
             
*    *    *

Море страсти кипит в «Идиоте»,
В «Даун Хаусе» мозг забинтован,
Пародийно разложат по нотам,
И сюжет заработает снова…
Да ещё гениально актёры
Отыграют свою половину,
На цитаты весь фильм, даже спёрли
Современность дурдома едину…

В Баден-Баден мне ехать не надо,
Я своих подтираю внучонков,
Да и мозг мой немного неладен,
Там инсультом разложено тонко…
И всегда есть свои отговорки,
В фильме князь, я царём величаюсь,
И не царское дело вся порка,
Это бабка и мама, я с края…
Да и образно это, поучат
Их, конечно, за слабость в штанишки,
Но опять это спишут на случай,
Так выходят на волю излишки…

А в духовном – мы тоже навалим
Под себя, но никто не подмоет,
Добровольное дело – всё сами,
И тепло же своё в этом слое…
Так до смерти все в памперсах ходят,
И их с этим «богатством» встречают,
Не допустят к Живительным Водам,
Не допустят пародию к Раю…
               
*    *    *

Высоко, запредельно ударит,
И откатится с волнами море,
И в стихах так – приходят, как кара,
И с наградою высшей поспорят…
Мы взлетали с Любовью до Неба,
И в арт-хаус свалились с обрывом,
У волны же обычно есть гребень,
И провалы огромные в глыбах…

И чем глубже, тем больше контрасты,
И в арт-хаусе, мире пародий,
Нам виднее, что рушится часто,
И в могилу бездонную сводит…
Мы свалились на нижнюю точку,
Вознесёт нас или же накроет
Своим хаосом грешная бочка?
Однозначно – не будет покоя…
И здесь страх – однозначно утянет,
Или Божий – возвысит до братьев,
И поэтому будут нам раны,
Это выбор: дары и проклятья…

Мы в волненье, текущее зыбко,
Но уже приближается Берег,
И волна в сверхпровалах, ошибки
Не должно быть в спасительной вере…
Мы же видим в сиянии пену,
И в ней смерть – это точно награда,
А на дне непроглядная темень,
И в ней сущности страшного ада…   
               
*    *    *

Для чего провокации в море
Возникают, как будто, случайно,
И всегда неожиданно? – вздором
Это будет с открытием тайны…
Где-то раньше был создан сценарий,
А потом разыграли по нотам,
И всегда этот козырь ударит
Неожиданной подлой работой…

И ошибкой – надеяться, верить
В благородство, особенно янки,
Отличились, для них это ересь
Если кто-то не гнётся поганкой…
Целый штат аналитиков хитрых,
Просчитают сценарий на доллар,
Ради выгоды много убитых
Получается, давят на горло…
А у нас виноват, как-то Путин,
Если хочет подправить сценарий,
И из пятой колонны пар ртути
Отравляющей будет от тварей…

Но ещё есть за кадром и Боже,
А вот здесь просчитается жирный,
Нас давно уже это тревожит,
И готовимся, вроде бы смирно…
Не от нас открывается гений,
Не от нас в технологиях вспышка,
Уповали всегда, и без лени
И сейчас мы в молитве – есть Высший!
               
*    *    *

Образ моря – без храма усопших,
Вот уж где разгулялась стихия,
Все на дно, все без выбора опций,
Что без веры – исчезнет, нет имя…
Все без счёта, и кто те осадки
Сосчитает? – всё чёрное в иле,
Чёрный мрак, этим душам не сладко,
По молитве им лучик в могилы…

Утешение малое, всё же
Это лучше, чем просто поститься,
И совсем забывать их негоже,
И родных, и знакомые лица…
Нам оставили эту лазейку,
И поминки с молитвами в храме,
И молитва там сильная, клейкость
Как-то ту очищает упрямым…
А иначе нельзя – мы помянем,
Может, нас кто-то так же проводит,
И сдвигается выхода камень,
У Христа тоже был он у входа…

Мы пока что болтаемся в волнах,
И закроют, задвинут, кто в гротах
Навсегда, и им лучик довольно,
Кто всплывёт – здесь другая работа…
С этим как-то поступят разумно,
И одежда, и новое тело
Приготовлено будет по сумме
Наших дел, и по вере умелой…
               
*    *    *

Этих море сигналов в эфире,
Не один мне пока не даётся,
Интернет на приёме пунктиром,
С ноутбуком сижу, всё нечётко…
А к компьютеру нет мне прохода,
Там ребёнок в той комнате главный,
И его не тревожим, погода
Виновата, придумаем явно…

Хотя вроде луну где-то видел,
А потом закатилась за тучи,
Это всё неприятные миги,
И садимся бумагу помучить…
Но и вроде дозрел – полусонный,
И могу подключится до Сферы,
Некой Высшей, где строк этих тонны,
И мне граммы дают для примера…
Иногда с иностранным словечком,
Хотя кто их теперь различает,
А у нас направленье на вечность,
И мы выдернем что-то из стаи…

Здесь концовка сюжета в заглавном,
В запредельном своём интеграле,
И ход русский – дубиною славно
По мозгам, мы давно не играем…
У нас схватка на Жизнь и от ада
Убегаем, и ниточкой строки
К нам приходят, а критики ядом
Подправляют, без мысли глубокой…
               
*    *    *

Пик – оттаяло море работы,
Небывало – без снега в апреле,
И река разлилась, хотя соки
Часть в земле, там промёрзлости еле…
И пока это плюс – садоводу
Чистота намечается к Пасхе,
Всё в саду приберём, и погода
Тоже в меру, но в серой раскраске…

По ночам ещё минус и держит
Это всё в пробуждении жизни,
И нет зелени, нет даже первых
Из цветов, чистотел вылез нижний…
Он один лишь чуть-чуть зеленеет,
Наша горечь, но нам и леченье,
И в душе нашей тоже идеи
Вроде этой погоды, но с тенью…
Как бы стаяло время безбожья,
Но нигде не видать первоцветов,
Есть немногие крохи подножья,
Те кто выжили в прошлое лето…

Зеленеем чуть-чуть, но с надеждой
Нашей горечью, что-то исправить,
Что нам минус и снег – наши вежды
Приоткрылись слегка, вера – в мае…
Мы же верим в те чудо-расцветки,
Что в Раю, но с известною гаммой
Из семи, здесь вопрос и ответы,
Чистоту наводить к смерти самой…
               
*    *    *

Эпидемия общего страха –
Это море не знает преграды,
Интернет, телевизор: и знахарь
В каждом доме, вещает с засады…
Комментариев масса под фейком,
А где верно – откроется в Храме,
По другому не будет, здесь рейка
Однозначна – пророчества драма…

Появился сей вирус, с короной
Первый всадник – их можно и спутать,
Но цветочки сейчас, миллионы
Заболеют, страдая минутой…
Но грядёт страшный мор – новым гриппом
Заболеют уже миллиарды,
То двенадцатый – будет по свитку,
Не учебный – не садят за парты…
А сейчас – всё прелюдия, громы
Эти многие слышат, но прячут
Свои головы в маске, и дома
Отсидеться дерзают с удачей…

Да не страшен сей вирус – малюет
Пропаганда, свои у всех цели,
Чтобы люди зациклились всуе,
И борьбой выживанья уелись…
Кукловоды и промысел Божий
Здесь закрутят – откроется в храме
Многим верным, а дальним прохожим
Говорить то в стихах не устанем…
               
*    *    *

Этот «Остров…» находится в море,
И там лишние судьбы в тех фильмах,
Сериал интересный, но в соре,
Там нет Бога, сплошная фитильность…
Каждый тлеет особенной бомбой,
А в конце хепи-энды развязкой,
Но вопросы останутся, тромбы
Эти всё же откуда? – не ясно…

В нашей жизни неясностей масса,
Тоже море страстей неспокойно,
А в конце? – а здесь разная касса,
Кто-то лечится, кто-то и гнойный…
Так всю жизнь проживёт в своём соке,
А умрёт несмышленым котёнком,
И глаза не откроются, очень
Всё типично – неверия плёнка…
Это тоже какая-то тайность,
Кто хирург тот, кто ставит надрезы?
Но без крови здесь мало, тональность
Непонятна, и где эти межи?

Сериал непрерывный в сех фильмах,
Хепи-эндов не видно, их мизер,
Да и там под вопросом, умильность
Не возникнет в просмотре интрижном…
Есть и зрители, есть и статисты,
Без конца эти роли незрячих,
Кто сценарий тот правит нечистый?
Не молиться – закроется ящик…
               
*    *    *

Уже вывелся, вылез эгрегор,
Вирус – это пандемия страха,
И здесь жатва большая, без брега,
Каждый тела имеет рубашку…
В этом море типична зараза,
Каждый хочет тащить в свою сумку,
Разделение мира, и сразу
Каждый будет в углу своём хрумкать…

Где-то доллары правят на троне,
И лечение стоит солидно,
И статистика страх тот затронет,
В этой мути концовки не видно…
Но откуда даётся эгрегор,
Кто его выливает из чаши?,
Этот страх, что с короной, потреба
В том дозрела, и будет то чаще…
У пандемии страха всё волны,
То провал, то опять всё на пике,
Это будет, теперь это в норме,
По пророчествам это из Свитка…

Никогда и опять – этот юмор
Навсегда здесь зависнет цитатой,
Кто-то с юмором будет и думать,
Кто-то просто в животности цапать…
Но России Бог как-то поможет,
Чрез неё обновление сору,
И с креста не сойдёт, свою кожу
Из грехов, может, выбросит в море…
               
*    *    *

У солдат тоже чёрный был юмор,
Сапоги чтобы новые к плену,
Мол не трогал я ваших, я юный,
Афоризм – чтоб поржать непременно…
Мы держали с Китаем границу,
Часть Синьцзяна захватывал сектор,
Там логистики нет, чтобы биться,
Но учения шли, как инспектор…

Проверялись штабы, офицеры
На казарменной были привязке,
А оттуда трепали нам нервы
Пропагандой по радиосказке…
Что войска их дошли до Ташкента,
И выходят навстречу с цветами,
Что свобода с Востока моментом
Приближается к русским, местами….
Разногласия были в идеях,
С головы загнивает вся рыба,
А как ссориться, бомбы имея,
С термоядерной общею дыбой…

Постепенно те распри забыли,
И у нас, и у них поумнели,
Что медведь и дракон оба в силе,
В победителях третий сиделец…
Он за морем и курит сигару,
И подпустит и фейки, и вирус,
Поумнеем ли с верою – даром
Раздаётся она в Божьем мире…
               
*    *    *

Море Балтики в русском Кронштадте –
Это лужа, разбавлено пресным,
Синевы не хватает по штату,
Это где-то южней, интересней…
А здесь лёд закрывает весь сектор,
И нагонные бродят приливы,
Выбирать не приходится, некто
Дал России сей выход, пусть криво…

От врагов устояла твердыня,
Но размножились секты и ложи,
Хотя вроде их давят отныне,
Но другие придут, и размножат…
И в духовном мороз есть с нагоном
Разной ереси, рушились дамбы,
Их свои подрывали, погоны
Даже рвали – кричали «Всем амба!»
Докричались – и нет их, аукнешь,
Редко где пропищит где-то возглас,
И «свидетелей» нет в наши уши,
Попритихла лукавая кодла…

Море Балтики тоже, но грязи
Предостаточно старой и новой,
Всё куда-то для Запада связи,
Всё куда-то к отправке готовят…
Непонятное – плюс это, минус,
Или всё к Золотой середине?
Вроде видим, ломаются льдины
И отгон всякой грязи от Сына…
               
*    *    *

Кто ничем был – ничем и остался,
У отребья глубокие корни,
Елисей это проклял, пусть жалко
Тех детишек, их семя упорно…
И за ними не надо ухода,
Эта дикость найдёт свои ниши,
Просочатся грунтовые воды,
И на время и бедность всё спишут…

Но лукавый сидит постоянно,
Где-то слева у бедных с богатым,
До конца эта пропасть, и грани
Эти вряд обломают проклятья…
Изначально, с уходом из Рая
Эта связь, это чёрное с белым,
Это верх и низы, и играет
С нами жизнь – кто в конце, кто-то первый…
Но Христос расколол эту мерку,
Объявляя всемирное братство,
И свеча та доныне не меркнет,
И народ получает обкатку…

Как на море – прибой есть и галька
Округлённая, острых нет граней,
Так и нас всё швыряет, пусть жалко,
Но закон тот всемирный, не странный…
И отребья, и грани – в отходы,
Всё в песок утекает зыбучий,
А на гальке проявятся коды,
И даст имя Величество Случай…
               
*    *    *

Что-то вспомнил о купле-продаже,
О «молочнице» славной, что в кубе
Литражи выдаёт, вкусно, даже
Сам хозяин с рекламой полюбит…
Вот что делает чудо-реклама,
Из дерьма нам налепят конфеток,
Зазывалы текущего хлама,
И напор их направленный, меток…

А сейчас будет мир удалённый,
И всё больше онлайн-магазины,
И без платы доставка, и тонны
Из покупок бросают в корзины…
А потом не припомните явно
Для чего эта вещь в обиходе,
И лежит, и забыли подавно,
Но уже новый выброс там вроде…
Снова надо наполнить корзину,
Этот шопинг повёлся на скидки,
Если оптом, то больше же скинут,
В распродажу идут неликвиды…

Неликвидное море в духовном,
Тупиковые ветви религий,
Но реклама в стране, даже …овна
Распиарит, со скидкой все виды…
Будут воду толочь в своей ступе,
Или фаллос поставят заглавным,
Неликвидное – верящим в тупость,
Да, с рекламой выходит всё «славно»…
               
*    *    *

Как обычно сложить хочу песню,
Из каких-то кусков, из обрывков,
Но опять скажет критик нелестный:
Это было, банально и зыбко…
Но на то и широкое «МОРЕ»,
Чтоб гулять на великом пространстве,
И какие здесь рамки, укоры,
Ограничат волну в постоянстве?

Неустанно мы бьём в эти скалы
Из неверия, моем песчинки,
И кто знает, и раньше бывало –
Вымывались из скал золотинки…
Может, тоже мы что-то намоем,
Отсечётся тяжёлый осадок,
И в горнило его, чтоб без воя
В переплавке очистить от ада…
Мы же все здесь греховные, в саже,
Изначально виновны по роду,
От Адама ведём жизни сажень,
И под дудочку пляшем в угоду…

Это тоже известный напевчик:
Здесь урви удовольствие в мире,
Впереди этот путь не размечен,
Всё в тумане, и зыбком пунктире…
Философская выпала песня,
Опустилась на мозг полусонный,
Не бла-бла, не притоп и не пресно
– Это соль из волны подзаконной…
               
*    *    *

Заболеть в карантине ветрянкой,
Через третьи, четвёртые руки,
И откуда сей вирус-подлянка?
Не помогут и маски, с наукой…
Где он прячется, где он находит:
Те проходы, и щели, лазейки?
Он живуч и идёт через годы,
Всё такой же умелой ищейкой…

Он не трогает тех, кто болели,
И не сразу утюжит планету,
Постепенно идёт к своей цели,
В чём она? – нет известности этой…
И про грипп этот подлый, последний,
Он придёт к нам такой же летучий,
И смертельную справит обедню,
А пока что нас мелочью учат…
Колокольные звоны – защита,
Этот радиус будет стерильный,
Здесь защита другая, испита
Чаша веры, другая могильность…

Здесь могила – как выход от ветра,
Что всегда донесёт что-то в грешном,
Он найдёт свои щели, свой сектор,
И утянет до ада, конечно…
И у нас сатана тех не тронет,
Кто его и давно при заразе…
Не везде колокольные звоны,
И сдаются премногие сразу…
               
*    *    *

Скоро выглянет яркое солнце,
И уйдёт ерунда из России,
Мы привыкли рубить без оконца,
Здесь и храм, и тюрьма погостили…
Скоро Пасха – то будет преградой
Для неясной, чужой заморочки,
Колокольные звоны отрадой
Зазвенят, уничтожат всё точно…

Остальное добьют карантином,
Не впервые нам строить заслоны,
И чуму, и холеру едино
Побеждали запретом и звоном…
И сейчас удивиться умнейший,
Когда всё подсчитают статисты,
Не найдётся при звоне лазейки,
Заражений не будет нечистым…
Мы не в этой блудливой Европе,
Где везде во главе содомиты,
И нет крестных ходов, и накопят
Грех – для чаши из гнева, испитьем…

Нет Случайности – эти проблемы
Расставляют над буквою точки,
Хотя мир этот маскою пленный
Не поймёт ничего – спящей почкой…
А у нас пробужденье пред Пасхой,
И грех – стоп, и пик – страстной неделей,
И Воскреснет Господь, миг – прекрасный,
В обновленье душа зеленеет!
               
*    *    *

Всё, проехали пик половодья,
Небывало – к седьмому апреля,
Да всю зиму такие угодья
Простояли, прилив еле-еле…
Снова будут спасать осетровых,
И на Астрахань что-нибудь сбросят,
Остальные заплачут, уловы
Поредеют, что летом, что в осень…

Даже плачут весной браконьеры,
Не попалась им стерлядь в аханы,
Хотя воды у нас не мелели,
Больше нормы текли непрестанно…
Здесь какая-то глубже причина,
Вроде с виду река стала чище,
Но рыбёшки не стало, едино
Это всем, убавляют нам пищи…
Хотя раба лежит на прилавках
В изобилии, как-то не тянет
Покупать, неизвестная справка,
Да и свежесть сомнительна дряни…

Сильно всё же надеюсь на Пасху,
Даст Господь нам отведать ушицу:
На костре, в казане, это часто
Мы проводим, как данью традиций…
Оборвали все связи нам с морем,
И на Волге без хода плотины,
Здесь стерлядку поймать уже с горем,
И кому предъявить этот минус?
               
*    *    *

В пожеланиях море с любовью
Мы порой добавляли в открытки,
А сейчас – варианты готовы,
Но неясности в действия вшиты…
А ещё в «Одноклассниках» масса
Тех открыток на Праздник духовный,
И здесь вера ли, действие часа? –
Не узнаешь, всё выглядит ровно…

Есть стандарт: и посыл, и ответы,
Нажимай машинально на мышку,
Хорошо и приятно, задеты
Даже чувства, порой из излишних…
Нас всё больше ровняют к стандарту,
И уже нет посылов по почте,
И пуста с адресатами карта,
Хотя масса общений заочных…
Что сейчас на уме молодёжи? –
Не узнаем, посыл виртуальный,
И нет фактов, чтоб почерк надёжный,
Узнаваемых близких и дальних…

У них это особое море,
И там денежный вылезет фактор,
Даже в чате минуту поспорят,
И открытки штампует редактор…
Благовещенье – с этим посылом
Гавриил объявился Марии,
А у нас любви море застыло,
ЭСэМэСки порхают лихие…
               
*    *    *

Море вылезет в фильме ковбойском,
В документах на землю невесты,
В нём и подлость, и подвиг геройства,
А в конце – с хепи-эндом известно…
Приплели там отца, и он пленный
Изнемог, умирал от болезни,
И коллеге отдал документы,
И разрушил интригу, пыл «нежный».

Сколько этих обманов по жизни,
Преступлений, таиться где деньги,
Там всегда и герой есть, и нижний,
Это как подсветить, с какой тенью…
В нашем мире всё будет с обманом,
И всегда будут в тайне интриги,
Человеческий образ не станет
В чём-то чище историю двигать…
Не одни на земле мы в изгнанье,
Дьявол тоже был выгнан калекой,
И шептать за плечом не устанет,
Весь сюжет без конца будет бегать…

Он подсунет свои «документы»
На земные мечты и удачи,
Но всегда будут в сделке моменты –
Договор с номерами и сдачей…
И наш фильм – он покруче интригой,
На кону здесь душа в Свете Правды,
И не спрячется тайна, всё мигом
На Суде обнажится отравой…
               
*    *    *

День сурка – это море и волны
Непрерывны, как в фильме накатят,
Для фигуры обточенной, полной,
Средь песка – это дар и проклятья…
И у нас жизни день полумрачный,
А у многих и полностью тёмный,
Для чего приходили, что значит
Мир учёбы, в страданьях огромных?

Нас не будут учить столь упорно,
Словно миг пролетит жизни песня,
И в конце не блаженство снотворно,
А к ответу разбойный путь крестный…
Все на крест, то, как образ сурковый,
Возникает всегда при раздумьях:
Что взвалил, где сошёл, где бы снова
Повторил по-другому всю сумму?
Но и миг превращается в храме,
При раздумье зацепкой за вечность,
И здесь вера фигуру упрямо
Создаёт средь песков быстротечных…

А конец – это то, в чём застанут,
При последних сурковых минутах,
Это всем отпускалось, и в данных
На Суде, никого не запутать…
Сотворцы в суете, сотворенье
Среди грома, дождя, да и молний,
Но укрытие в храме, где день тот
Приоткроет зачем эти волны…
               
*    *    *

Видим детское море науки:
Хорошо это, средне ли, плохо,
Для чего нам даётся? – но тупит
Где-то мозг, на других будем охать…
Это где-то плохой, значит, дядя,
А я белый такой и пушистый,
Все должны мне, пусть строят и садят,
Изменяют, пусть моют и чистят…

Это нас без конца будут тыкать
В это Главное блюдце с духовным,
Мы котята слепые, но крики
Непрерывно о соске готовой…
Там достаточно пищи на блюдце,
И глаза открываются сами,
Но сосать этот мир всё же лучше,
Большинство так живут, не местами…
Это блюдце, как в центре, но к краю
Все стремятся, а там и обрывы,
И отходы никто не считает,
Добровольная тяга в крапиву…

Всё на детское: суть и примеры,
Мы для Отче всегда будем чадо,
И Господь говорил – будьте смело
Словно дети, и Царство наградой…
И молитва в духовном – наука,
Просвещает до всех закоулков,
Открывает и виды, а стуки
Не нужны, для слепых это гулко…
               
*    *    *

Часть поэтов сидит в карантине,
Не видать «урожая» на сайтах,
Вдохновение в панике стынет,
И пуста от загрузок «лужайка».
Не бывало такого – полсуток
Я «висел» одиноко на Главной,
Мне же днём не хватает минуток,
Садовода сезон вылез славный…

С небывалым началом апреля,
И нет снега, очистилась Вятка,
И земля не промёрзла, успеем
Ныне многое сделать до Святок.
После Пасхи – неделя святая,
Я земные бросаю делишки,
И Господь моё действие знает,
Помогает в работе с излишком…
А стихи я пишу полусонный –
Поднимает какая-то Сила
Среди сна, и фиксирую, «тонны»
Этих тем, этих строчек не хилых…

Но кого-то баюкают ритмы,
Бу-бу-бу – модератор припомнит,
А другие не лезут на битвы,
От смирения сделались сонны…
И куда мы пристроим здесь «МОРЕ»,
Да вот в этом последнем катрене
Мы поэтов припомним, что в норах
От волны укрываются ленью…
               
*    *    *

Наше «МОРЕ» в просторах вселенной
Начинаем от мути на сайтах,
И взлетаем до темы нетленной,
Где душе подбираем лужайку…
С «Откровения» есть это эхо,
От обильных живительных пастбищ,
А мы здесь прозябаем с помехой,
Среди жалких ничтожностей как бы…

Скорлупа от яйца – этот образ
Идеально подходит для страсти,
Что случалась в душе, и недобрый
Будет груз, утаённый отчасти…
Для того покаяние в храме,
Чтобы вычистить эту скорлупку,
И убрать оболочку, и станет
Возникать некий Свет – образ хрупкий…
Он у каждого свой и особый,
Кто-то даже взлетал над землёю,
По воде кто-то бегал, и ноги
Не мочил, кто-то крепости строил…

А поэты гуляют от слова,
Не от LOGOSа – больше по мути,
Ничего не найдётся в нём ново,
Те же страсти ничтожной минутой…
Изобилие есть где-то Свыше,
Где нет времени, все – как поэты,
И все что-то особое слышат,
Не земные ничтожности эти…
               
*    *    *

В этом море безбрежном из страсти
Сразу вставлены совести рамки,
От рождения вводится кастинг,
И в отходы уходят поганки…
До Христа это было законом,
Для всего человечества в целом,
А сейчас информация комом,
И до всех эта Весть подоспела…

Проповедано, сказано, будет
Это всем, до последних бушменов,
И дадут переводы, и людям
Эта вера даётся на смену…
Здесь не рамки – здесь в образе взрыва
Улетает вся плоть без остатка,
В Воскресенье воскреснет на диво
Что-то новое, с вечною хваткой…
Этот кастинг, отбор ли – по-русски,
Непрестанно идёт, ищут души,
Чтобы в них без изъяна, не узко
Можно вставить запал было с лучшим…

Средь страстей же живёт добродетель,
И здесь помыслы есть, что святые,
Отделённые – дети от Света,
Семена эти Свыше – живые…
Проповедано – кастинг конечный,
Как финальный, проверит таланты,
Что давались нам в рост, быстротечно
Времена упадут и атланты…
               
*    *    *

Всё без моря в убогой культуре,
Возле пояса жалкие страсти,
И не то, чтоб сюжет стар и дурен,
С этим вроде в порядке отчасти…
Непрерывно идут детективы,
Понакрутят красиво интригу,
Но в конце – не спираль, а так чтиво,
Через время забудешь всю книгу…

Я уже это видел, сюжеты
Проходили, как некий наркотик
Возникал у людей, многих нет и
Не предъявишь тем авторам счёта…
А в безбрежности некого моря
Возникает духовная тяга,
То, как в Библии – с сутью историй,
Где есть Корень и Высшие стяги…
Хотя ныне, конечно, есть выбор,
Возникают духовно озёра
У конфессий, тираж у них зыбок,
Не заманишь читателя скоро…

От культуры – культурные люди,
А сейчас во главе – карантины,
Отчуждение душ, им запруды
Воздвигают лукавые свины…
Этих слуг не становится меньше,
Даже больше – приходит их время,
Интригуют и делают деньги,
А душа в беЗкультурии дремлет…

*    *    *

Не стремилась вся Персия к морю,
Преизбыточно чуда в державе,
А когда-то истории корень
Истекал из неё – ныне ржавый…
На каких-то задворках из санкций,
И внутри непонятные «Стражи»,
Что им надо и чьи то останки,
Или новое нечто – кто скажет?

А Россия стремилась за чудом,
За каким-то неведомым зверем,
Про пути соболей брала груды,
И всё дальше искала свой Берег…
Но рубеж кто-то ей обозначил,
И не вышла до южных пределов,
Океан тот закрыт, и задачи
На Восток устремляются смело…
Уже наше Охотское море,
Как бы озеро, внутренним кругом
Обозначено, гонятся воры,
Кто без квоты врывается грубо…

А Россия свой статус без квоты
Опустила на два океана,
Ледовитый – и тыл, и забота
От врагов охранять, что упрямы…
Вновь по берегу строятся базы,
И встают городки огражденьем,
Это тыл – он с крестами был сразу,
А кресты – это всё к Воскресенью…
               
*    *    *

Если как-то покрутим мы глобус,
Среди моря вдруг встретится остров,
Одинокий какой-то, особый,
А куда с него кинется мостик?
Он открыт не случайно на Пасху,
И теперь навсегда это имя,
Истуканы стоят там в раскраске,
И компанией в вечности стынут…

Ничего не расскажут те камни,
Кто, зачем сотворил эти рожи?
Одичали туземцы, о давнем
Ничего не расскажут прохожим…
Но контраст – это Пасха и идол
Возникает отнюдь не случайно,
Это мира начало – те виды
До Христа, и конечная тайна…
Взглядом веры те рожи охватишь,
Это как Вавилонская башня,
Тоже делали имя, откаты
От себя в том величии страшном…

Но кого напугаешь? – туземцев,
Да рабов, что рубили портреты,
Археологам грызть эти темы
До конца – всё равно без ответа…
Нам в конце всё расставлено ясно,
Что есть смерть, и грядёт Воскресенье,
Своя Пасха – живые в прекрасном,
Истуканам же вновь избиенье…
               
*    *    *

У России день связанный с вербой,
Ничего нет в природе промёрзлой
Из живого, и первые нервы
Это жизни, как взгляды из норок…
Мы уже в предвкушении Пасхи,
Как бы тоже «осанну» готовим,
И букетики ставили часто,
И день рыбный,  и рыбки наловим…

Но мы помним о Страстной неделе,
И там день каждый будет особый,
Со значеньем, и много, что пели,
Убегут в свои норки-утробы…
Будут жрать свою старую пищу,
Ничего не изменится внешне:
И нет туч, и угроз, и не свищет
Лютый ветер, последний, не вешний…
Это всё наблюдают, кто вышли
На простор и с открытою грудью,
Кто не спрятался в тень лютой мысли,
Что всё вымыслы, их не осудят…

А за морем распустятся пальмы,
Их нарвут вдохновенно народы,
И под пение, с умыслом дальним
Вновь куда-то пристроили, вроде…
Там ещё не открыты ворота,
Замурованы камнем, не въедешь,
Из России начнётся работа
Пробуждения Жизни – все следом…
               
*    *    *

Из постов есть великое море,
Но особо двойное величье –
Перед Пасхой, из чисел фон скроен,
Из семёрок – в недельном обличье…
Сорок девять особенных, строгих,
При сугубой особой молитве,
Подбивают всей жизни итоги,
И своя в чём-то чаша испитья…

Это наш, как бы путь некий, скорбный,
Чтобы тоже прошли восхожденье
На голгофу, страстей чтобы горбик
Поумерить, в духовном рожденье…
Для того покаяние в храме
Обязательно – Высший обычай
Сохранился, и жил даже в драме
Из советских гонений обычных…
Даже тайно там шли коммунисты,
Есть легенда, что шёл председатель
И колхоза, и храм у нас чистый,
Вновь открыли его в своей дате…

И сейчас он стоит всем укором,
На молении – пара старушек,
Да с брадой приходящий, и скоро
И того не останется в Тушке…
Это мощный оплот староверов
Был когда-то, теперь там руины,
Населения масса, но серой
Как-то выглядит, спит, не едина…
               
*    *    *

Задождило пред Вербным, в субботу,
Но в тепле для приборки есть время,
Да и баню истопим, чтоб потом
Выгнать шлаки, что копятся ленью...
Где-то слышал – потеть надо часто,
Полчаса или час ежедневно,
Но планктон ныне люди, и масса
Пробегает свой путь не как в древнем…

Ныне техника, многим компьютер
Как бы первый источник питанья,
Я про грамотных, прочей же мути
Есть конвейер, и дяди заданье…
А на дядю потеют за деньги,
И потом понесут в магазины,
Но там шлаки из химии сенью
Всех накроют, как сеткой единой…
Получается – шлак уже норма,
Это наша вторая натура,
И его надо парить упорно,
Выгоняя неверия дурость…

Это главная грязь в наших душах,
Никуда не пропустят нечистых,
Пусть в красивых одеждах, но туши
Переполнены мерзостью мглистой…
Уже мало здесь видится время
Нам оставлено к Главной приборке,
Когда Страшно проверят, чьё семя
Посадил, как лелеял упорно…
               
*    *    *

Дополнительный снег, да с бураном,
Долетел к нам на Страстной неделе,
А у нас пробуждение рано,
А у нас уже птицы запели…
Неожиданность часто в природе
Проявляется, в марте без снега
Оказались, растаяло вроде,
Да и соки давно стали бегать…

И с берёзы, и с клёна обильно
Потекли эти первые слёзы,
Небывало, сверхранние, сильно,
И не ждали от снега угрозы…
Парники мои даже открыты
Оказались вовсю с черенками,
Но им плюс, и все выпады сшиты
Белой ниткой, растает, не камень…
Вроде минуса нет по прогнозу,
Нарисовано дальше – плюс сильный,
Всё равно мы прикроем угрозу,
Пусть внутри будет эта обильность…

Это море из снега свалилось
Неожиданно – плюс это, минус?
Хотя снег – это все таки сила,
А не подлая к гибели мина…
И по жизни бывает – к нам валит
Небывалая с Неба угроза,
Урожай будет душ, те что в дали
Заглянули, и лечат занозу…
               
 *    *    *

Страстный вторник стоит на пороге,
А страна моя вся в карантине,
И припомнил знакомых, им ноги,
Как волкам, пропитание скинут…
Как бы сами с собой что-то варят,
И коммерция вся на колёсах,
Гастарбайтеры-местные – пара
В зоне риска, а главной нет оси…

Не бюджетники-пенсионеры,
Те частично с гарантией как бы.
И сидеть им в домах, и нет веры,
Что наладится бизнес их слабый…
Остаётся, как выход, молитва,
И сперва о спасении шкуры,
И потом до души, может, нитка
И потянется крепеньким шнуром…
А ещё есть кто связан кредитом,
Кто попался в тюрьму-ипотеку,
Как им выжить, и быть не избитым?
– Это жирный вопрос, вызов века…

Всё ничтожно становится в храме,
Когда Крест – это главный наш выход,
Но дойдёт до немногих, кто станет
Восходить от морей этих с лихом…
Будет завтра иуда-предатель,
Всех сдавать – этот образ убогий
Возникающий в среду –в сей дате
Навсегда у нас пост – делать ноги…
               
*    *    *

Мне «Жираф» этот вспомнился к «МОРЮ»,
Кораблям он пустынным подобен,
И наряд его личный, узоры
Не сойдутся, не встретятся двое…
И у нас это тоже отличье
Навсегда, хотя лепятся клоны
Из овечек, а в планах и бычьи
Людям туши растить миллионом…

А потом подойдут и до клонов,
Чтоб для войн были злобные зомби,
И здесь выход – от Бога заслоны
В сотворении этом огромном…
Там же будут и множить красавиц,
Для гаремов, домов ли публичных,
А уж гениев выведут – яиц
Предостаточно в мире двуличном…
Это бунт и попытки все будут
До свободной последней минутки,
Как представишь те клоны – мир судный,
Даже сразу в стихах не до шутки…

И уже подошли здесь к обрыву,
Подключается суперкомпьютер,
И искусственный разум на диво
Интеллект проявляет из мути…
И кормить это будет генетик,
Генетически скрещенной флорой,
А зачем здесь обычные дети,
А зачем человек? – явно вздором…

*    *    *

Индуктивности нет и контакты
Исключить, и отбросится вирус,
Где же в море находятся тракты,
Корабли заражая по миру?
Или есть беЗсимптомный носитель,
Просочился, лелеял заразу,
А потом на других через сито?
Не заметили гада ни разу…

Да у нас этих гадов – всё море
Из неверия, плещутся волны,
Не касаясь друг друга, но споры
Всё равно проникают подводно…
И на палубу падают брызги,
Да и ветер срывает их сверху,
И летит эта взвесь на Отчизну,
БеЗконтактно, как вроде, по нервам…
Или нервы сейчас в Интернете,
А до этого радио песни,
Или всё же носители сети
Расставляют средь нас, среди местных…

Как бы ни было – эта зараза
Охватила весь образ советский,
И почил этот труп, метастазы
От него же растут не по-детски…
И сейчас уже мир будет трупом,
Сомневаются все из неверных,
Да и Бог им судья, в мире глупых
Не убавилось – море из скверны…

 *    *    *

Торжество ныне тёмного князя,
Наш Господь очутился в могиле,
И на время тот камень окажет
Им услугу – почувствовать силу…
Не везде это, миг и проедут,
А в Израиле всполохи в храме,
Благодатный Огонь всем Победу
Возвестит, и ничтожность отстанет…

Там на площади тысячи ждущих,
Все с ножами, и будут тех резать,
Кто молился ничтожно, недужно,
И такое есть знание в бедах…
Не сойдёт тот огонь – не зажжёте
Зажигалкой, не то будет пламя,
Агрессивное, жгущее, нота
Эта будет конца, кто застанет…
Но пред этим ещё будут чаши
К нам излиты от Божьего гнева,
Катаклизмы местами, где наши
Не поймём в этих всполохах Неба…

Не экскурсия это – здесь вера
Притяжением будет Энергий,
И Огонь тот в колонну примером
Уходил, и снаружи – во-первых…
Во-вторых не сошлись ещё стрелки,
Ещё миг остаётся для мира,
Чтобы он догрешил в море мелком,
До конца разошёлся в задире…
               
             *    *    *

Навсегда Море Праздника Света,
Навсегда ёжик собран в коробку,
И все иглы там спрятаны где-то,
И тоскуют, наверно, сироткой…
Это тоже замечено людом,
Никогда я не слышал о ссорах,
Даже жёны всех пьяных не судят,
Это после пойдут «разговоры»…

Здесь какое-то действие Свыше,
Наступает от пищи блаженство,
Куличи эти сладостью пышут,
А детишкам-то радость от членства…
И яиц с увлеченьем раскраска,
Пробуждался талант интеллекта,
А вкусняшки-то было, отмашку
Не давал им обычный «инспектор»…
Сколько влезет, «сражались» от пуза,
И всё впрок, не бывало излишка,
Чтоб расстройство какое-то, узость,
Всё усвоится в теле детишек…

И нам взрослым всегда этот Праздник
Открывался какою-то вехой,
Свой прикол был всегда, и проказник
Забирался в неверящих смехом…
Тоже были свои заморочки,
Это я до церковной наладки,
Но сейчас это в прошлом, всё, точка,
Дар из веры всё делает сладким…
               
             *    *    *

Перекличка морей эта Пасха,
От стеклянного это отсветы,
А Пасхальное Высшею лаской
Всех ласкает, и вечностью метит…
На Руси это Праздник особый,
А для верящих – просто сверхважный,
Но идти до него без утробы,
И поэтому строгость этажна…

Под конец строгий пост – все без пищи
Пару дней, послабление малость,
Пред всенощной для плоти, что нишей
Навсегда в нашем теле осталась…
Это выдержит тот, кто попросит
И себе, и спасенье для ближних –
Это много! Страдания крохи,
Пред страданьем Христа – нам для Жизни…
Даже каждый безбожный татарин,
Отвечал на приветствие чётко,
Что Христос, мол, воскрес, тоже славим,
Потихоньку гуляем без плётки…

Это после пришло пониманье,
Что не надо метать этот бисер,
Что затопчут всегда, плата данью
Очень многим мешает зреть Выси…
Это тонкое некое чувство,
И у каждого лично, особо,
А неверие вывалит дуста
После Праздника вдвое, со злобой…
               
            *    *    *

Испытать надо ленту «Светлица» –
Это плёнка-шедевр для прививок?
Исчезает сама, но открыться
Не успели те двери, на диво…
Опоздала посылка к сезону,
На «Секаторе» – там в карантине
Магазин, где посылок тех тонны,
А в моём килограмме застыли…

Но отправили, новая напасть –
Черенки все закончились дружно,
Но нарезал их в пятницу малость,
После Пасхи привьём, мы не тужим…
Мы же верим: с молитвой воскреснут
Даже эти растущие почки,
И сезон сам прохладный, чудесный,
Будет сад на природе – всё точно…
В эту Светлую Седмицу в доме
Ничего и ничем не тревожу,
Я в пути, что до Вятки – огромен
Создаю море-сад – всё быть может…

Там дичков этих сотни – ждут встречи,
Но и заячьи встретите тропы,
Этот зверь благородных увечит,
Объедает до смерти – есть опыт…
Нашим душам есть Пасха – Светлица,
Но прививка – огромное чудо,
Мы же почки последние, длиться
Это будет недолго – ждёт худо…
               
             *    *    *

Это море открыток на Пасху:
Из готовых, прекрасных, чудесных,
От любви ли? – или то отмазка,
Что, мол, помню, ответ где? – мир тесный…
Задаются же жёстко вопросы,
И не мной – это образ духовный,
Современного быстрого кросса,
Все бежим мы куда-то неровно…

Кто споткнётся, да кто, что заметит?
У нас цель – обогнать рядом ближних,
А где дальние? – зависти сети,
Если внешние видеть подвижки…
В изобилии мир олигархов,
В изобилии даже чиновник,
Что повыше всех рангом, их марке
Навсегда подражать мы готовы…
А Христу подражать – это скучно,
И кресты все за печку задвинут,
Погуляем пока, может, случай
Как-нибудь пронесёт рядом мину…

А она же под каждым, и стрелки
Неминуемо к Часу сойдутся,
Он у каждого будет не мелкий,
Самый Главный – не вспомнишь минутки…
Пожелаю всем море открытий,
Благодати – пускай не крещёным,
Эта Сила Великая нити
Распрострёт всем  – кто ищет прощенья…
               
              *    *    *

Скоро будет вновь Пасха – во вторник,
Это как бы окно для усопших,
И для нас это тоже путь торный,
Соберёмся опять – мы не ропщем…
Что пред этим весь смысл карантина,
Оттянуть где-то плоти страданье,
А здесь вечность, и души едино
Ждут мольбу– это пик ожиданья…

Здесь соборная сила молитвы,
Соберутся знакомые лица,
Да и новые будут открыты,
И окошку тому не закрыться…
Устояли на том староверы,
Ничего не мог сделать каратель
Против тех панихид, есть примеры,
И теперь продолжается схватка…
Вновь отсеется мусор случайный,
Кто как пищу сходился покушать,
Поболтать, может, выведать тайны,
Вновь здесь ищут – ИМЕЮЩИХ УШИ…

После Светлой недели – во вторник,
И вы вспомните ждущих усопших,
Пусть не в храме пока, хотя норму
Не отменит никто, трусость – сопли…
Устояли в чуму староверы,
Здесь какое-то Высшее чудо,
Остальным море страха – за двери,
И жевать для себя там, покуда…
               
            *    *    *

В наше время мужчина ждал женщин,
А потом развелись содомиты,
А в последнее время не меньше
Стало неких ОНО – чем-то сшитых…
Не понять их лукавой натуры,
Что к чему в этом море-пространстве,
Между небом-землёй, куда туры
Направляют они в окаянстве?

Это факт, есть ОНО – это точно,
И ОНО что-то пишет с любовью,
Но к чему, всё без Бога не прочно,
Как стекло, как насыпанность дробью…
Этот тоже, как факт непреложный,
Импотенция некая в духе,
То болезнь, может, вирус ничтожный
Поразил эти души «желтухой»…
И ОНО – заразительный фактор,
Может дальше расти – не ответишь,
И пойдёт эпидемия трактом,
А у нас же есть други и дети…

Карантин не поможет, здесь сразу
Есть молитва: «Воскресни наш Боже…»
И врагов Его, эту заразу
Мы крестом, помолясь, уничтожим…
Яко дым исчезает вонючий,
Разойдутся враги наши пылью,
Этих бесов Любовь гробит кучей:
Это есть, это будет, и в былях…

         *    *    *

И на Небе есть где-то радисты,
Что сидят с микрофоном в эфире,
И погоду духовную чисто
Возвещают для странников сирых…
Это образ технический как бы,
Я морзянкой в квадратах погоду
Принимал, микрофон – это слабый
Был сигнал, это просьбы о входе…

Когда берег откроется в створах,
Надо стоны озвучить о бонах,
Развели, чтобы сеть, чтоб затворы
Приоткрыли, пустили до дома…
Вот и нам возвещают об общем,
А о частном просить будет каждый
Персонально, упорно, мы ропщем
Постоянно, но вход всем однажды…
Тоже Дом приоткроется чисто,
Это Троицы створ – Православье,
И вход в бонах по просьбе, но мглистость
Очень многим в конце – дух подавлен…

Мы пока что блуждаем по морю,
Но Небесных услышишь на вахте
Неустанной, во сне даже скоро
Принимать будешь что-то, как факты…
Я стихи принимал полусонный,
А вот эту во сне зрел завязку,
Но всё дали же вспомнить – заслоны,
Что из плоти нас держат в неясном…

         *    *    *

Поздравление всем с Антипасхой,
Красной Горкой моленье особо,
И пусть в храмах закрыто – участье
Мы стихами очертим, свой обод…
Завершение Светлой недели,
И до Троицы рыбные среды,
Да и пятницы, вкусного съели
Предостаточно Праздничной негой…

Мы же в плоти пока и наш Праздник
Неразрывно аукнется в теле,
Отзовётся струной, что у казни
На крестах – у всех разные цели…
Красной Горкой венчались особы
Даже царские – век был счастливый,
А сейчас запретили все сходы,
Но своё проявляется диво…
И на Пасху охрана открыла
После выхода крестного хода,
Кто дождался средь ночи – им сила
Благодати особо за пробу…

Антипасха – не против, а вместе,
Это Диво венчается Горкой,
А у нас будет дождь и мы честно
Будем дома – закрыли нас зорко…
Как бы некий обряд карантина,
Хотя вроде здоровые люди
Окружают пока, но и Сына
Море верных дождалось, и будет…

              *    *    *

И во вторник с любовью к усопшим
Мы по новой отпразднуем Пасху,
Что нам море всемирного опта
Из запретов, так было и часто…
И Москва вся в чумном карантине,
А на дальней окраине люди
Собирают больных, и едино
С верой лечат и кормят – и чудо…

Христиане Руси –староверы,
Прикупили земельки для кладбищ,
При чумных тех бараках, и стерва –
Та болезнь их щадила, так надо…
По-иному никак, их каратель
Находил, но им стоп – панихиды
Непрерывно идут, кто тут схватит
У последних обрывав – гад, гнида…
Мы же тоже в последней обойме,
Неужели где выйдет осечка?
И такое случается в войнах,
Но мы молимся честно о вечном…

Кто не сможет до храма добраться,
Сотвори панихиду келейно,
И Господь это примет, и братья,
Что ушли, нам попросят елея…
А которым – как лучик молитва,
Как какая-то капля при жажде,
На той Пасхе усопших все сыты…
Все живые усопнут однажды…
               
              *    *    *

В книге «СЕМЬ…» – тоже Красная Горка,
Небывалым потоком сознанья
Отделила, пометила, створки
Ноль седьмого закрылись – не странно…
Это после вся масса семёрок
Протянулась до вечности ровно,
А когда была Горка, как споры,
Прорастали дрожжей не условно…

Непрерывно – стихов было девять,
Не бывало такого, и надо
Мне опять этих девять, чтоб тема
«МОРЯ» тоже закрылась наградой…
Это «МОРЕ» – с Любовью отсветы
От стеклянного, сильное действо
Возникает на фоне засветки
От «Кола» – там осины семейство…
Там идёт констатация фактов,
А сюда донесли это эхо,
Чтобы верные знали – все акты
Завершатся сейчас без помехи…

Потом будет агония мира,
Ты теперь сотвори свою Горку,
Покаяние некое в вырост,
Чтоб не плакаться в вечности горько…
Этот «Кол» – восемнадцатой книгой
Пригвоздит наше странствие в море
Из страстей – и какое ждёт иго?
Но пока это «МОРЕ» подкормит…
               
              *    *    *

Мы отважно поплавали в «МОРЕ»,
И Цусима была, и в Кронштадте
Побывали – довольно историй
И из личных, бывалый искатель…
Мне открыли всю ширь горизонта,
И какую-то Неба полоску,
Но по своему, каждому кончик
Этой нити особый, для носки…

Кто-то бесов гонял – царь молитвы,
Кто-то горы сдвигал где условно,
А мне Слово из буквы избитой
Составлять довелось – даже с кровью…
Это лезет опять гематома,
Что мой череп заполнила смертью,
Но оттуда молился в истоме,
И воскрес от «Мольбы» – в то поверьте…
То четвёртая книга, по краю
Есть там просьба молиться о грешном,
Может, кто-то и лучик, листая,
Мне послал, и восстал я чудесно…

Много страсти ушло от инсульта,
Но ещё где-то прячется ветхий,
Как совлечь этот малый «нос гулькин»,
Он до смерти преследует с сеткой…
Мы немало ходили зигзагом,
В море ход есть от лодок подводных,
Не моя в этом была отвага,
Это дар – я старался быть годным…
               
             *    *    *

Отошли ветераны недавно,
Но успели осесть их могилы,
Поднимать надо памятник, славно
Это было бы с братьями – сила…
Но родной отошел – был рак мозга,
А двоюродный слаб от инсульта,
Еле с палочкой ходит, и ноги
Подгибаются, нужен и руль там…

И другим братанам не подмога
Стал и сам я – пока не осилю
Эту ношу, такого итога
Мы не ждали, не верилось в хилость…
Ветераны же шли с Халхин-Гола,
Кенигсберг, и, конечно, же Владик,
Устояли и выжили – школа
Ещё та, не чета ныне слабым…
Батя как бы радист был на море,
Я с него примерял эту мерку,
Тоже флотскую вытянул горку,
Но уже добровольной проверкой…

Ветеранам та память в граните,
Государство расщедрилось ныне,
Когда их не осталось, и плиты
Всех прикрыли, как будто едино…
Кто-то был христианин, кто средний,
Кто-то даже иуда безбожный,
Кто помянет их Пасхой Победной,
Облегчение даст им не ложно?
               
               *    *    *

Как-то жалко нам прошлые судьбы,
И у нынешних как-то неважно
Всё слагается, было же трудно,
Но трудней намечается – сажей…
Как-то смутно виднеется вера
У российских заблудших потомков,
А на Западе, в Риме, у первых,
Тоже как бы лукавая ломка…

По пророчествам – папа последний,
Что там будет – мираж и гаданье,
И сейчас у них вирус победный,
Что ещё где-то демоном встанет?
И живой позавидует мёртвым,
Кто-то чашу пригубил, и выпил
Из страданий, но высшего сорта
Свою душу взрастил в моря зыби…
Нам пока ещё странствовать в волнах,
И кого-то ударит о скалы,
Кто-то сразу на дно – кара сильно,
И награда отдельно удалым…

По-другому всё видится в храме,
И здесь в судьбах какая-то ясность
Возникает в конце, пусть не с нами
Их тела, но с душою прекрасно…
Там отчётливо видятся стенки
Между телом душой, и часть духа
Возвращается к нам переменкой,
Отпускают их как бы из круга…
               
              *    *    *

Есть сюжет из глубин староверья,
И есть факты заброшенных судеб,
Сериал развернулся, все нервы
На глазах, но ничто не разбудят…
Как-то остро встают их проблемы,
И у них по живому рвут с мясом,
И сценарий какой-то весь в пене
Наблюдаю, молюсь, но в опаске…

Глубоко там пошли метастазы,
И там беды пустили свой корень
Из неверия родственных связей,
И уже не поймёшь – кто там болен?
Там и дети и внуки в болезнях,
В чём их след на земле, в чём был выход,
А «герои», как тени исчезли,
Но в агонии корчится выхлоп,
Сверхсуровые как бы примеры,
Но идут обнажённые кадры,
Сколько будет в сем море тех серий
Неизвестно – гадаю в чём ядра…

Кто-то варится в собственном соке,
И уже неизвестна развязка,
В этих новых отрогах глубоких,
И своя у них жизнь, и опасна…
У них общее – в жизни нет храма,
Все на силы свои уповают,
Дай им, Господи, веры дар самый,
То и нужный, чтоб вывести к Раю…
               
               *    *    *

В ширь и глубь по стране необъятной,
И по карте души нашей сложной
Мы ходили в морях и все схватки
Через сердце своё – как так можно?
Да никак, не мои это курсы,
Это дар, опускался в мой парус,
И мы мчались в сюжеты экскурсий
С вами вместе, бывало на пару…

Здесь и мне много есть откровений,
И открытий нежданных и верных,
Островки и оазисы сенью
Привечали подмогой, без скверны…
Открывалась вся мощь урагана,
И конечная точка всей цели,
И кильватерный строй нашей странной,
Но идущей эскадры, чрез мели…
Мы же видим удары по днищу
У соседей всё чаще и чаще,
Отстаёт кто – никто их не ищет,
Каждый сам выбирает свой ящик…

Ныне часть душ сидит в Интернете,
А другая вросла в телевизор,
И в морях этих ставятся сети:
Из иллюзий, страстей, и все книзу…
Но и ширь и большие глубины
Не спасут от последней проверки,
Всем нам сердце достанут едино,
На весах его взвесят, и мерка…

*    *    *

Напоследок ещё будет камень
В наркоманов – кто курит заразу
Никотина, и в лоб будет прямо,
Тем кто дружит с отборнейшей грязью…
Эта мелочь, но губит весь корень,
Как в рассаде какая-то «ножка»,
 В разговорах название горя,
Так и в наших скитаньях безбожных…

Этих «ножек» немыслимо море
У греха и заразы отборной,
Что на нас напускается сором,
И часть душ проживает в той «норме».
И больна где-то часть наших ближних,
Мы помочь можем сильной молитвой,
А вот с этим проблемы, не видно
Всех нюансов, не всё нам открыто…
Иногда этим держат от больших,
Ещё глубже греховных падений,
Наркоман – как бы маленький нолик,
Есть большие, но все лопнут пеной…

Для чего этот камень в тот призрак,
Что пока пузырится игриво,
Отливается в красках, нет низа
У шаров этих – крутятся криво…
Но итог всем известен – из капель,
Может, где-то останется сырость
На глазах, да случайная дата
Просто тел отошедших….  Не вырос…

*    *    *

Предпоследнее страшное «МОРЕ»
В преогромнейшем цикле железном,
И Любви это пик? – вывод спорен,
Но контраст перед «Колом» – как бездна…
Там откроется пропасть в греховном,
Что весь мир погрузился по уши,
Констатация фактов, готовность
Для Суда, с гнева чаш, что «покушать»…

Это «МОРЕ», и волны, и брызги,
Как на вшивость проверкой последней,
А что в «Коле»? – могилы там визги:
Для чего, для кого, кто там бедный?
Для чего в этой книге «реклама»
Той последней отмерянной точки,
Или смысл будет в дате – от срама
Отойти, убежать, как «примочка»…
Там уже не поможешь «покойным»,
Там отравлено всё – всех съел вирус,
Из неверия, мёртвому койки
И в больницах без капельки «жира»…

Этот цикл из железного СЛОВА,
Не убавишь ничто, не прибавишь,
Что отпущено, в этом готовить
Свою душу к последнему краю…
Всё же волны Любви это лучше,
Хотя кто-то поспорит упорно,
Что, мол, штиль – это кайф, но есть Случай,
Опрокинет все лодки – то норма…

*    *    *

Завершается «Красная Горка»,
Завершается странное «МОРЕ»,
Постоянно, как лопалась корка,
И конец был, как вроде ускорен…
Их одиннадцать выдали мощных
Непрерывных потоков сознанья,
Нас и тем отличают от тощих
В этом плане животных – зрим сами…

У них всё в чёрно-белом картинка,
Очень мало кто видит мир в цвете,
И в эмоциях – мы серединка,
Обезьяне с гримасой приветик…
Небывало, нежданно, но чудо
Это всё совершилось, и в сроках
Этих есть: и прорыв и запруды,
Выход в пену, нырянье в глубоком…
И недаром конец в Антипасху,
Здесь и пост был со Страстной неделей,
И вся Светлая седмица лаской
Продвигала нас верно до цели…

Не моя это в целом вся книга,
Хотя дух моряка изначально
Мне давали из книжек интригой,
А потом и сошлись так причалы…
И Ташкент-Севастополь – здесь полюс,
И духовное с плотью – два круга,
И Христос наш Воскрес! – этот голос
Не заглушит никто! Главный Угол!

*    *    *

Сотворилось нам «МОРЕ» отсветом
Не отсюда, но волны все наши,
Это пена сверкает приветом,
Но глубины другие мы пашем…
Это просто завязка – вид моря,
Сердцевина же скрыта в духовном,
Вдохновение тропку здесь торит,
Дальше песни помчатся неровно…

А здесь чётким и ясным размером,
Всё в десяточку, в яблочко точно,
«Я Тебя не забуду» – примером,
Распустилась прощальная почка…
Я и сам поражён «МОРЕМ» этим,
Здесь какие-то крылья подняли,
На прощанье мы пеною светим,
Мысль уносится в дальние дали…
Пусть наш парус пока одинокий,
Но мы точно всё знаем – в что верим,
Это вера в Христа, пусть далёкий
Весь наш путь, до открытия Двери…

Золотой подобрать надо ключик,
А для этого будут вам «СКАЗКИ»,
И Господь там мотивом научит:
Что нам делать, мы сбросим повязки…
А ещё мы попросим прощенья,
Кто не понял, им пена вся – мусор…
Они в пене другой – обольщенья,
И мы в море идём разным курсом…

ЭПИЛОГ

    Эпилог – единый для всех книг, главный посыл – помолитесь и обо мне многогрешном, чтобы Господь даровал мне прощение и помиловал. И добавил, если чего недостаёт. И живёт надежда, что хоть чьей-то душе  эти стихи будут подспорьем, некими вехами в нашем многотрудном странствии на Земле. Они и меня выводили из тьмы, и вели за собой Ввысь, открывая и освещая горизонт, становясь всё более сильнее и технически, и духовно…
В последних книгах будут сплошные многоточия…
Пророчества это или просто строки, понятно, рассудит время, которого практически уже остаётся очень мало, а так хочется успеть помочь хотя бы кому-то…
    И музыка, эти мотивы из семи нот, звучащие в этих послеинсультных книгах – это чистый дар Свыше.
Невозможное человеку – возможно Богу!
    Непрерывно и таинственно приходящие стихи-песни – это некое эхо от той Небесной гармонии, что есть в музыке, некая весточка через Небесную индукцию и нам пробирающимся в тени смертной, что есть иной мир, где не будет воздыханий, болезней, и оботрут всякую слезу.
    Если хотя бы в ком-то, после прочтения этих стихов, растёт зёрнышко веры во Христа, прочтите молитву Кресту: «Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его, яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменающихся крестным знамением(полагаем крестное знамение), и да возвеселимся рекуще: радуйся Кресте Господень, прогоняя бесы силою на Тебе пропятого Господа нашего Исуса Христа, во ад сшедшего, и поправшего силу диаволю, и давшего нам Крест Свой Честный на прогнание всякого супостата. О Пречистый и Животворящий Кресте Господень, помогай ми, с Пресвятой Госпожею Богородицею и со всеми Небесными Силами, всегда и ныне и присно и во веки веком, аминь».

    Благослови, Господи, всякую душу читающую и не отвергающую эти строки стихов-песен, и помоги и ей УСЛЫШАТЬ…

    Есть постулат этого мира – что рано или поздно, количество переходит в качество, интенсивное переходит в экстенсивное, а в духовном мире – внешнее переходит во внутреннее, глубинное…
     И даже здесь на Земле, можно уловить некий отблеск, некую духовную индукцию, некое эхо-отзвук от мира потустороннего, но это один из даров Духа Святого – СЛЫШАТЬ!
=======================================================

ИМЕЮЩИЙ СЛУХ УСЛЫШАЛ


И в дополнение об обложке: там за овалом, везде просматриваются прямой и косой Андреевский кресты, в каждой книге свой цветовой фон, а так же и надписи по центру, на лицевой и тыльной стороне  – наше исповедание веры –

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!     ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!










ПОСЛЕСЛОВИЕ

    Книгу «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» – давали явственно Свыше, ровно в течение 42 дней – шесть седмиц – земное число, с 27 мая по 7 июля, седьмая седмица будет не здесь…
    Окончание, неумышленно, в рождество Иоанна Крестителя, в седьмой день, седьмого месяца, с явной перекличкой(ровно полгода) с седьмым января – РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ.
    И внутри, как раз этой книги, есть и семьсот семьдесят седьмое стихотворение всего цикла. Всё, все семёрки замкнулись – это джекпот – 7.7.7.
   Правда, каноническая правда, ничего кроме правды!


ИМЕЮЩИЙ СЛУХ УСЛЫШАЛ



Книгу «Россия» давали ровно 84 дня, впловину больше, чем книгу «СЕМЬ, СЕМЬ СЕМЬ», но также свервдохновенно, непрерывным ежедневным потоком – от 1 до 3 стихотворений, она наполовину о земном.









СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЛОГ………………………………………………………………………………………………3
ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………………………………………………5
Это «МОРЕ» абстрактного вида…………………………………………………………6
А по жизни есть Чёрное море……………………………………………………………7
Как отсечь начертание зверя…………………………………………………………….8
У Ахматовой «Синее море»………………………………………………………………9
Непривычная редкая дата……………………………………………………………….10
Сапоги полоскать в океане………………………………………………………………11
Море чайками может вернуться…………………………………...................12
На широкое буйное море………………………………………………………………..13
У нас есть как бы тайна в Бермудах………………………………………………..14
Где-то образ «Пространства…» есть «…песни»………………………………15
Как «У самого синего моря»……………………………………………………………16
Повсеместно средь русских раздолий…………………………………………...17
Про другие моря – это круто……………………………………………………………18
У всех в юности море надежды…………………………………………………......19
Этот ветер времён – он над морем…………………………………….............20
Эта песня времён перестройки……………………………….........................21
Отраженье с оранжевым небом……………………………………………………..22
Как бы спячкой обычной и быстрой……………………………...................23
У нас где-то Охотское море……………………………………………………………..24
Это море не встретишь на карте……………………………………………………..25
Не механик я, даже не шкипер……………………………………………………….26
Я ничтожной, из праха былинкой……………………………………………………27
Судовой аварийности ящик…………………………………………………………….28
Сухопутный моряк этот Мишка……………………………………………………….29
Сочетание песни и вида…………………………………………………………………..30
Прочитал – есть столетнее судно…………………………………...................31
О каких это душах спел песню………………………………….......................32
Иногда мореходные баржи…………………………………………………………....33
   Про Цусиму рассказывать дядя…………………………………………………….34
Когда ветра откроется прорва………………………………………………………..35
Все на гребень волны в море выйдут…………………………………………….36
Моря маленький витязь «Меркурий»……………………………………………37
Вся история выглядит фарсом………………………………………………………..38
Из морей уже образов море…………………………………………………………..39
К середине приблизилось «МОРЕ»,……………………………………………….40
Стороной, обращённою к морю……………………………………………………..41
В запредельности отблесков моря………………………………………………….42
Пирамиды в немыслимых формах………………………………………………….43
Допотопные вылезут страсти………………………………………………………....44
Раз есть море – есть субчики с креном…………………………………………..45
Видел я фотографию крана……………………………………………………………..46
Судно с креном и вражья зло встреча…………………………………………....47
Фильм какой-то о бедной японке……………………………………………………48
Этих южных морей не упомнишь……………………………………………………49
Что паршивые портят всё стадо………………………………………………………50
Современный эгрегор, он спящий………………………………………………….51
Сколько золота спрятано в море?....................................................52
Сколько в мире российском усопших?.............................................53
Этой химии море – вне мозга………………………………………………………….54
Море шалости детской безбрежно…………………………………………………55
Полусонные мысли – как волны……………………………………………………..56
И у моря верхушки есть – пена………………………………………………….......57
Не представишь пирата без флага……………………………......................58
Море синее, тихое – остров…………………………………………………………….59
Послевкусие – сон был отменный…………………………………………………..60
Иногда долетала морзянка……………………………………………………………..61
Постоянно есть лодки в дозоре………………………………………………………62
Эти – море и семечки чужды…………………………………………………………..63
Эти игры «Усатого няня»………………………………………………………………….64
Ледоход на реке – это круто……………………………………………………………65
Говорят – есть любимый ребёнок…………………………………………………..66
Море страсти кипит в «Идиоте»……………………………………………………..67
Высоко, запредельно ударит…………………………………………………………..68
Для чего провокации в море…………………………………….......................69
Образ моря – без храма усопших……………………………........................70
Этих море сигналов в эфире………………………………………………..............71
Пик – оттаяло море работы……………………………………………………..........72
Эпидемия общего страха………………………………………………………...........73
Этот «Остров…» находится в море…………………………….......................74
Уже вывелся, вылез эгрегор………………………………………………..............75
У солдат тоже чёрный был юмор………………………..............................76
Море Балтики в русском Кронштадте……………..................................77
Кто ничем был – ничем и остался…………...........................................78
Что-то вспомнил о купле-продаже……………………………………..............79
Как обычно сложить хочу песню………………………...............................80
Заболеть в карантине Скоро выглянет яркое Всё, проехали пик половодья………………………………………………….........83
В пожеланиях море с любовью……………………………………………………….84
Море вылезет в фильме ковбойском……………………………………..........85
День сурка – это море и волны……………………………………………………....86
Видим детское море науки……………………………………………………………..87
Часть поэтов сидит в карантине……………………………………………………...88
Наше «МОРЕ» в просторах вселенной…………………………………...........89
В этом море безбрежном из страсти……...........................................90
Всё без моря в убогой культуре…………………………………………………......91
Не стремилась вся Персия к морю………………………………………………....92
Если как-то покрутим мы глобус……………………………………………………..93
У России день связанный с вербой………………………………………………...94
Из постов есть великое море…………………………………………………………..95
Задождило пред Вербным, в субботу……………………………………….......96
Дополнительный снег, да с бураном………………………………………........97
Страстный вторник стоит на пороге………………………………………………..98
Мне «Жираф» этот вспомнился к «МОРЮ»……………………………………99
Индуктивности нет и контакты………………………………………………………100
Торжество ныне тёмного князя…………………………………………………….101
Навсегда Море Праздника Света………………………………………………….102
Перекличка морей эта Пасха…………………………………………………………103
Испытать надо ленту «Светлица»………………………………………………….104
Это море открыток на Пасху………………………………………………………….105
Скоро будет вновь Пасха – во вторник………………………………………….106
В наше время мужчина ждал женщин………………………………………….107
И на Небе есть где-то радисты………………………………………………………108
Поздравление всем с Антипасхой…………………………………………………109
И во вторник с любовью к усопшим……………………………………………..110
В книге «СЕМЬ…» – тоже Красная Горка……………………………………….111
Мы отважно поплавали в «МОРЕ»……………………………………………....112
Отошли ветераны недавно……………………………………………………………113
Как-то жалко нам прошлые судьбы………………………………………………114
Есть сюжет из глубин староверья………………………………………………….115
В ширь и глубь по стране необъятной……………………………..............116
Напоследок ещё будет камень……………………………………………..........117
Предпоследнее страшное «МОРЕ»……………………………………………….118
Завершается «Красная Горка»………………………………………….............119

ЭПИЛОГ………………………………………………………………………………………….121
ПОСЛЕСЛОВИЕ………………………………………………………………………………123


Мой сайт - sandrshin3.wixsite.com/alexandrtimshin

Все стихи на сайте – http://stihi.ru/avtor/timshin














Корректор
Технический редактор