Предисловие к сборнику Брагинские стихи

БРАГИНСКИЕ СТИХИ
(стихи, написанные во время жизни в Брагино: сентябрь 2002- май 2004)

Время моей жизни в крохотной деревушке Брагино среди Пермских холмов – один из самых удивительных и романтических периодов моей жизни. В каком-то смысле, это время моего психического рождения и духовного зачатия – время, когда я достаточно твёрдо начал ощущать себя как личность со своими уникальными жизненными устремлениями и интересами, и когда я впервые, пусть и фрагментарно, прикоснулся к состояниям сознания, которые можно назвать духовным опытом, Озарённостью. Но, наверно, самая ёмкая характеристика этого периода – это Время Обретения Родины, время пробуждения любви к земле.

До Брагино у меня не было такого переживания, как «Моя родина». У меня не было такого переживания, как «Моя земля». Не было такого переживания, как «Я – Хозяин». Именно в Брагино я впервые за свою жизнь прикоснулся к земле осознанно – не просто полол сорняки на даче, потому что так сказала мама, а именно почувствовал эту землю как живую основу всего своего мира, как ту Силу, которая рождает жизнь, как то пространство, в рамках которого создается Игра.

Я не просто научился сеять морковку, сажать деревья, косить траву, выращивать помидоры, колоть дрова и обустраивать дом. Я обрёл точку на этой земле, к которой мне хотелось прирасти и стать её естественным продолжением, подобно тому, как деревья становятся продолжением холма. Я нашел место, историю которого мне радостно хотелось считать своей собственной историей и в историю которого мне казалось естественным и гармоничным вписать свою жизнь. Именно здесь, в Брагино, я обрёл ответ на вопрос «Кто Я?» в географическом смысле: я понял, что моя родина – Урал, и я сам уралец. Я понял это, когда обнаружил, что я что-то чувствую к этим холмам, пихтам и соснам, что меня волнуют предания о жизни Ермака, который, как говорят, родился в одной из здешних деревень, и легенды о выселении Нижнечусовских городков перед строительством Камской ГЭС. Что мне удивительно и интересно бродить по округе и открывать на окрестных полях и речках памятники старины – заброшенные дома, остатки плотин, полуразрушенные мосты…

Моя жизнь в Брагино была удивительно насыщена: я словно впервые открывал для себя мир. Я огородничал и сажал деревья, я учился строить и вести хозяйство, я общался с интереснейшими людьми, я читал волнующие книги, я активно изучал иностранные языки (английский, итальянский, испанский, французский, латинский, немецкий, санскрит…), я вел обширнейшую переписку… Казалось, вокруг неисчерпаемое количество невероятно интересных вещей, и жизни не хватит для того, чтобы прикоснуться к ним всем. Люди со стороны говорили мне, что я очень много работал в это время, но я совершенно не ощущал это как работу – я не уставал. Это не была работа, это было прикосновение к Жизни. Я пробовал на вкус свою вселенную и пытался найти в ней своё место. Я создавал Себя.

И, наверно, так естественно, что стихов в этот период было много, и они были яркими, сочными, живыми. Именно в Брагино в моих стихах стали появляться предельно конкретные, физические, осязаемые вещи – «морковная грядка», «цепочки иностранных слов», «моё платье обрызгавший джип», «заснеженные тропинки», «грязь на колесе», «бездорожье» - то разнообразие конкретных, зримых образов, которое трогает душу гораздо сильнее и пронзительнее, чем абстрактные «светлая мечта» или «красота мирозданья». Богатый живыми красками мир, что окружал меня, подарил богатство и моему языку, и именно эта – предметно-образная – линия стала определяющей в моей поэзии в будущем.