Предисловие к сборнику Академические Стихи

У каждого языка, у каждого народа, у каждой империи есть свой золотой век. Век классики, век окончательного формирования национальной идентичности, время, когда в шедеврах гениев разрозненные и несогласованные диалекты и течения прошлого складываются, наконец, в единую палитру красок, в единую мозаику, в единую панораму, и эта панорама осознаёт саму себя как нечто целостное и отличающееся от всего остального. Время, когда в литературе возникает переживание совершенства и безупречности и складывается литературная норма, по которой равняют свои произведения следующие поколения.

В истории моей поэзии таким золотым веком были три последних курса моей учёбы в Юридической Академии в Екатеринбурге. Именно в это время, 2000-2002, параллельно происходило моё социальное становление как личности в обществе с присущими ей индивидуальными интересами и взглядами на жизнь, и моё становление как поэта с характерным языком, стилем, темами и смыслами. Если ранние стихи, когда я читаю их теперь, вызывают у меня улыбку, кажутся порой неуклюжими, неловкими, чересчур напыщенными, страстными или переполненными слишком экзальтированными негативными эмоциями, то где-то, начиная с 2000 года, я ощущаю в своих стихах безупречность – законченные смыслы, чёткие формы, точные слова. Они больше не устаревают с течением времени. Они как полностью созревшие плоды, которые спокойно могут отделиться от породившего их дерева и начать собственное, самостоятельное существование. Сейчас я могу в чём-то быть с ними не согласен, я могу с ними спорить, но это не отменяет того факта, что свою идею в своё время они выразили от и до. 

И поэтому название сборника – «Академические стихи» - как нельзя более точно подходит для его содержимого. Не только потому, что они были написаны во время моей учёбы в Юридической Академии, но и потому, что эти стихи представляют собой «академическую классику» - то, что было написано в Золотой Век и что будут изучать литературоведы и исследователи творчества Дмитрия Ольхового в последующие эпохи, пытаясь выявить в нём, так сказать, культурологический фундамент.

Но, слава Богу, классика хороша не только тем, что даёт пищу для научных диссертаций исследователям, но и тем, что она сама по себе красочна, богата, жива и интересна. Читать эти стихи – все равно, что читать Пушкина: даже если ты стремишься отрешиться от суетного мира, погрузиться в самадхи и повсюду ищешь глубокие смыслы и гениальные прозрения, ты всё равно не сможешь устоять перед очарованием самого по себе языка, перед обаянием простой искренности в передаче даже самых обыденных картин нашей жизни.

Да, классика – это еще не время мудрости. Это не время революционных прозрений, экстатической озарённости и пронзительной, бездонной любви. Это, скорее, аполлоновская безупречность красоты полностью созревшего юного тела. Да, пока что этим телом руководит ум, некритично впитавший, как губка, все – и сильное, и слабое, - что могла ему дать вырастившая его культура. И пока еще неизвестно, куда это тело и этот ум направят свои стопы…

Но кто осмелиться утверждать, что в красоте юного тела нет ничего божественного?

Во второе издание сборника (апрель 2014), помимо, собственно, стихов, включены также тексты написанных мною в тот же период песен, которые ранее не публиковались.