кусок мяса стал частью ковра

ты лежала на мокрой траве
и глазами молила: "простите,
потому что в моей голове
ноль знаний о любви и соитии.
простите, что в небе жила,
когда надо было просто поплакать.
а теперь я в душе умерла,
начинаю на нервы всем капать,
тем, что стала стервой и дрянью,
тем, что теперь мне на всех наплевать.
но назвал он при всех меня рванью,
решил крутым в нашем обществе стать.
я знаю, что без эмоций не нужен
никому ты. ведь грустных не любят.
хоть ты богат, хоть по лету простужен,
друзья в это время пригубят.
грустных никто не желает,
грустных не ждут в магазине.
но он меня с колен поднимает
и несётся со мной до корзины.
что-то шепчет и в небо бросает,
ломает моё тело словами.
он по сути меня и не знает,
но любит ни только глазами.
что мне делать? тогда я не смела
говорить, что он мне не нужен.
я любить тогда не умела,
а он был счастливым, к тому же простужен.
но в глазах читалась забота,
в душе его пели огни.
но всё вызывало лишь рвоту:
глаза, чувства, с ним счастливые дни...
что теперь? слёзы наружу?
но вернуться... что-то болит...
по сути он мне не нужен,
но под ребрами кусок мяса стучит".

стерва в крови и в железе.
растопил урод в одночасье
ледяные стервы порезы
в виде грусти, закованной в счастье.
так лежала девушка ночью
и смерти ждала непременно.
к утру остались лишь клочья,
теперь-то по истине верные.
парень тот собрал их в ведёрко
и поставил на свой гнилой стол.
засмеялся, достал он иголку
и соткал из клочьев ковёр.