Всякое дыхание

***
Всякое дыхание
да славит Господа.
И мое – хотело бы тоже.
Боже,
помолись Тебе во мне:
без Тебя не справлю ни молитвы,
 ни другого дела.
Все мое получается мелко и неумело:
бескрылая душа,
бездарные руки,
и звуки,
как антраша мотыльков,
сухо стучащих об лампы, -
трескучие штампы
затертых веков.

А я бы хотела сказать
про сосны –
в красной слоистой коре,
растут во дворе,
одна к одной до ста.
Пахнут смолой,
ликуют в бликах от солнца, -
бьется оно сквозь оконца
в моем персональном раю,
там где у поля стою, -
и осыпая нас хвоей, средь хвой
равняют  строй
 на старте в синь.
Тянется следом полынь.

К слову, отмечу, что рай мой совсем простой.
Отблеск и ВРИО минувшего нашего рая.
Но я прихожу сюда, зная,
Что цветы пахнут летом - летом,
а весною – весной,
а лавка под сосной - 
пахнет морем.  Здесь не море, безводный карьер,
но запах напоминает песчаные косы ривьер
и дюны
с остатками высохшей шхуны.

Все это тоже  дар Твой,
один среди неценимых
за суетою дней.
Иней теней -
реальностей мнимых -
почти закрывает Твою
торжественную реальность.
И лишь иногда, - если отладить зрение
для обозрения -
она проступает
вдруг,
и вокруг
все меняет тональность.

И даже не вызывает страха
придти в состояние праха
и весело идти в темноту.
В ту,
куда погребаю луковицу
какого-нибудь крокуса,
тоже не веря в удачу дачных трудов,
но каждую весну 
пучок ярко-желтых цветов
вылезает из промерзшей утробы
с эффектом фокуса,
чтобы
напомнить о подобии судеб живого
и снова
 благодарить.
Быть или не быть?
Для крокуса это не вопрос,
для сосен тоже.
Они не швыряют дары под ноги.
Но мы же – боги
и, ошалев от бессмертия душ,
проедаем свой куш.

Господи,
приди
и не уходи.
Без Тебя плохо,
криво, косо, сухо,
бесперспективно,
бесплодно,
обидно,
однобоко.
Без Тебя не горит внутри,
Только ноет. Останься, чтобы не ныло,
чтобы в словах хоть что-нибудь было,
кроме дерзости самомнения,
тщеславной мерзости самоограниченного бытия
 и прочего тряпья,
покрывающего наготу Богооставленной твари.

Когда не гордиться тварь – она стенает,
мечется, тревожится, не знает
куда ей, твари, себя приложить,
как жить.

У твари всегда одно прошение -
тварь же маленькая, не выносит разлуки,
плачет, стенает, просится на руки, -
сотвори ей что-нибудь в утешение.
А то зайдется в крике,
побежит без смысла и цели
куда-то, зачем-то
дни, недели.

Не вслушиваясь в неразумный лепет.
пожалей свою тварь,
как встарь.
Дай почувствовать ей тепло и трепет.
Тепло ей для радости нужно,
а трепет для чистоты.
Она ведь не до конца понимает, кто Ты
и даже благодарит недужно:
мол, спасибо, все очень мило,
я рада дарам
и пошла по своим тварским делам,
а то у меня уже каша остыла.

Господи, не оставь свою тварь,
почисть и отпарь.