Второй том

Холод тьмы и холод окон,
Стужа дыма сигарет…
Холодами воздух полон –
Кроме снега в мире нет
ничего. Продрогшим светом
Столб фонарный пригвожден…
Мрак извечный предрешен,
И мороз – всему ответом.
Смертью вырванных страниц
Путь промозглый отмечаю.
Нет прохожих, а встречаю
Лишь стекло застывших лиц.

Хладнокровно, без горячки,
Замораживаю ручку
(пусть не пишет!) и из спячки
Возвращаю мукам сучку.
Нежно, вежливо, ногой:
Ты – изгой, и я – изгой…
Злополучный, охлажденный
пошлой вывеской «как все»,
Что страдает по весне,
Хоть и осенью взращенный.

Мне бы к тучам приглядеться,
К гололеду притереться,
Мне б к ознобу притерпеться –
Влезть в сугроб и в нем согреться,
Может, понял бы тогда,
Что зима не есть беда:
Что могу ко льду привыкнуть –
распахнуться, жар свой выкинуть.
Ведь сугроб еще не гроб!
Я – не Гоголь, столб – не поп.
Я не жег второго тома,
Просто спрятал где-то дома…

…Фар, к теплу спешащих, холод,
Криков птиц, летящих югом…
Теплый шелест лишь у хлопьев,
Прочь летящих с перепугу;
к прочим прочь.

                12.12.2001-15.01.2010