***

Во мне зудит опять неумолимо
В волненье пёстром разъедая мозг
Картина за картиной, ярко, зримо.
И болью творчества, так будто бы от розог
Я корчусь телом, расплываясь на бумаге…

…Леса, болота, горы и овраги
А посреди, стоит огромный трон
На нём сидит Владыка, а при нём,
Учебник не учебник, так литература
Но за семью печатями она
И ангел голосит, наверно сдуру
Откройте книгу кто достоин. Тишина
И тут явился агнец, быв в закланье
Имея семь рогов и семь очей
Он снял одну печать из заклинанья
И белый конь явился из победных дней
Печать вторую снял он осторожно
И конь явился рыжий как огонь
Он был войной на всей земле тревожной
И меч у всадника и на лодыжках бронь…
А агнец продолжал снимать печати
За третьим хрустом, вороной призывно ржал
И всадник с мерой, мерил кстати и не кстати
Четвёртый, бледный, смерти угождал
На пятый хруст вокруг Него явились души
И возопили сколько ещё ждать?
Но приказал им бог его послушать
Невинно убиенным подождать
Печать шестая не давалась долго
Выскальзывая прямо из руки
Но агнец состоял из чувства долга
И грохнули о землю каблуки
Землетрясений, ураганов, стало мрачно
То солнце сделалось кровавою луной
И звёзды падали на землю смачно
Отягощая гулкий не покой
С седьмой печатью сделалось безмолвье
Семь ангелов поднялись в облака
И небо расступилось словно стены
У каждого трубой была рука
Вот первый поднеся трубу взыграл
Вспугнул застывший мир её призывом
И огненным дождём с кровавым переливом
Испепелился блеск зелёных покрывал
Второй вструбил, огромная гора
Пылающая кровью покачнулась
И в море по макушку окунулась
Чтоб вместо волн зелёных кровь текла
И третья часть одушевлённых тварей
Живущих в море, задохнулась в варе кровавых сгустков
Грузные киты, любые рыбы, мхи, подводные сады
Всё погибало в жирной, скользкой, алой топи
И третий ангел в эдаком потопе
Вдруг разметал крыла по небу без размера
И затрубил и заиграл, сухая сера воспламенилась
Вспыхнула звезда, Полынь ей имя
Сделалась вода рек и озёр
Горчей природной хины
Кто пил её, тот пропускал помины
своих уже ушедших матерей
Поскольку сам стремился к ним скорей…