Сказание о Василии, раздел шестой

В память о Василии Шуйском (ставке Русского Мрежъ)
                Даниил Андреев. Русские боги. Глава 13. Рух*


(продолжение http://www.stihi.ru/2017/07/29/9099,
http://www.stihi.ru/2017/07/30/2641,
http://www.stihi.ru/2017/07/30/4647
http://www.stihi.ru/2017/07/30/5425
http://www.stihi.ru/2017/07/30/5794)

Мутные воды смывали Одного за Другим Царей Московии. Убивали, убивали, убивали - как простых мужей - ЦАРЕЙ! Которым сами же и присягали. Помрачение достигло своего апогея: ни один из получивших Престо Московии не мог его удержать - не было на то ни Воли Божьей, ни Силы Демонской.

Волна за волной накатывала на Русь, помрачая умы: отлетела от народа Соборная Душа - Навна, была обезврежена, наконец-то, Демоница Велга, которая вступив, как помним, с запретную связь с останками Ивана Грозного, принесла в народ плеяду Лже-Царей, защитник (уицраор) Польши, подняв на Московию Литву и Киев, подмял под себя обехглавленное Царство.

Пока Милость Всевышнего не приняла таки "выстраданную" на русской крови династию - Династию Нового Рима - Романовых.





Пир. Пылающие свечи. Смех и гам.
Мнится - близок упокой
                всем врагам.
Лишь боярыня-хозяйка
                бледна,
На подносе поднося
                ковш вина.
Взор змеиный, а как пава
                плывет,
Гостю-витязю,
             склонясь,
                подает:
- Выпей зелена-вина, сударь-князь! -
И он кубок берет, не хранясь.

Взвыла горькая Москва - сирота.
Плачем плачут города
                всей Руси.
В топких улицах
               от толп
                чернота,
А от Велги чернота
                в небеси.
От Успенских святынь
                до застав -
Вопль, рыданья,
               топот ног,
                визг колес;
Царь Василий, перед троном упав,
Рвет кафтан,
            задыхаясь от слез.

Не ввели вас ангелы благие
  Под святой покров,
Вы, надежда, светочи России,
Скопин-Шуйский! Федор Годунов!
Ибо кубок смерти и бесславья
Осужден был выпить в этот час
Первый Демон Великодержавья,
Перед смертью пестовавший вас.
Там, за гробом,
               вам - всё море света,
В жизни ж - яд, петля, да в ближний ров.
Не прибудет помощь Яросвета:
      Рок суров.

В круг последнего мытарства,
Всё дымясь, клубясь, горя,
Распадаясь, никнет царство
Всероссийского царя.

Уицраоров подкидыш,
Буйных бесов бедный кум,
Всё ты, Шуйский, черту выдашь,
Бесталанный узкодум!..

День за днем пустей в палатах...
Ветер крышей дребезжит...
С красных век подслеповатых
     Сон бежит.
Звездочет, взревев на дыбе,
Видно, злую правду рек:
Знаки звезд вещают гибель,
     Близкий мрак...
             Адский брег...

Дряхлым ртом, в чаду моленной
Пол целуя, в блеске свеч
Молит царь Судью вселенной
    Жизнь сберечь.
Но суров закон созвездий,
    Прав их путь,
И железное возмездье
Изменяет вид - не суть:
Да, не казнь. Не смерть. Но скоро
Вступит он на путь ко дну -
В дни, позорней всех позоров,
В польской крепости, в плену.
    Как: в плену?!
    Да, в плену;
  Но и там не снять вину:
Там, коленопреклоненно,
Срам с холопом разделя.
Он приникнет в зале тронной
К белым
       пальцам
              короля.

В города, в скиты глухие -
    Шепот уст:
- Совершилось! Трон России
        Пуст.
И еще - страшней всех страхов
    И измен:
В башне пыточной, у ляхов
    Гермоген.
Патриарх, надежда мира,
    Столп Руси...

Господи! От злой секиры
  Света-пастыря спаси...

А на воле - ветер, ветер,
А на воле ропщет люд;
Запад, юг, восток и север
Самозванцев новых шлют.
Уж в очах рябит... и тяжко
Явь колышется, как сон:
Царь Ерошка... царь Ивашка...
Тришка... Тишка... Агафон...

  В поле дикое
  Мчатся, гикая,
Чехардой,
         за бесом бес,
Лают оборотни,
Кувыркнулся - и исчез,
  Сгинул опрометью;
Сдох один на правеже -
  Встречай горшего!
Не орлы уже -
  Только коршуны;
Ни добра, ни зла,
  Ни отечества,
Не щадят ни ремесла,
  Ни купечества...

  Орды ханские!
  Морды хамские!

Только слышно: - Й-их!! -
  В хмельной удали...
То ли Каин в них?
  Сам Иуда ли?..

  Ржанье конское!
  Степь задонская!

С дьяком, смердом, стражником
                в гульбе
                слив
                чернь,
Вьются судьбы страшные,
                крутясь,
             Как зернь.
В буйные снеговища,
                сквозь рев,
                всхлип,
                плач,
Конники-чудовища
                во мгле
                мчат
                вскачь.
Ветер с ледоходов...
                Слеза...
                Резь
                глаз...
Черти с непогодою
                длят
                свой
                пляс:
Сивой снегокрутицей
                шуршат
                вдоль
                троп,
Черною распутицей
                глушат
           Галоп.

Хмель туманит головы.
                В метель
             И в таль
Вскачь!.. Пылают головни...
                В кострах
                вся
                даль...
У костров - шумиголовы.
Вкруг -
       ни зги.
- Не ковшами - пригоршнями:
                - Пой!
                - Режь!
                - Жги!

Не понять: ночь? день? вечер ли?..
      Что за год? век?.. Из ума
Взмахи битв, бурь, бед
                вытерли
      Все, что Бог...
                что не есть
                тьма.

Не персты
         рук
            в рот
                вложены,
Не лихой
        встал
             вверх
                свист:
Сам собой
         смерк
              свет
                в хижинах
И с дубов
         пал
            в грязь
                лист.

Звук крепчал,
             рос,
                выл
                в сумерках,
Как буран,
          как
             злой
                рух,
Как ночной
          рог,
              вопль
                умерших,
И пред ним
          луч
             звезд
                тух.

Трепетал
        нимб
            свеч
                в храмах,
По домам
        люд
           тряс
               зноб;
У кладбищ,
          рвов,
               пней,
                в ямах
Мелкой дрожью
             дрожал
                гроб.

Так встречал свой конец
                смертный
Уицраор - сам раб
                тьмы;
Так кричал он -
               слепой
                жертвой
Сил, которых не зрим
                мы.
Раздираем на рой
                дымов
Сворой детищ своих,
                к тлу
Он низвергся, удел
                вынув
Тот, что вечно сужден
                Злу.
И толпа его чад
               свищущих,
Улюлюкая вновь,
               вновь,
Устремилась - пожрать
                хищное
Сердце отчее, и пить
                кровь.

Так обрушились
              врозь
                плиты,
Возраставшие семь веков;
Захлестнула Речь Посполита
И Москву,
         и ее богов.

И слились - пурговой
                Яик,
Волга, Волхов - в один
                шквал
Вольниц Велги, ватаг,
                шаек,
Где сам дьявол
              рать волн
                гнал.

А над ними, к небосводу,
Из твердынь былого царства,
Дальним блеском тьму России
С туч надмирных пороша,
Светлой мглою воспаряла,
Чашей света возносилась,
Отрываясь от народа,
Ввысь, Соборная Душа.

Струны смутные звучали,
Струи капали святые,
И, не смея досверкать
            До земли,
В поднебесьи меркли, тая:
То ли - плач самой печали,
То ль - прощанье Навны с миром
            Там, вдали.

Д.Андреев "Русские боги" часть РУХ

(продолжение следует)

*Рух — многозначный термин.
Птица Рух — мифологическое существо, представляемое в виде огромной птицы.
Рух (с белор. и укр.  — движение)
Рух — украинская политическая партия.
Беларускі Народны Рух - белорусская националистическая партия