Лето

Солнце постоянно ныряет в облака. Дует ветерок.

По-летнему прохладно и хорошо. Людей на подмосковной платформе - мало, и все одеты по разному. Кто-то в черном костюме нараспашку, большинство в джинсах и футболках. Дамы в платьях с открытыми плечами, некоторые в кофтах. Одна с рыжим гнездом на голове, в синих брюках и в платье в оранжево-желто-зеленый цветочек. Я ушел к краю платформы, взобрался на свободную лавочку,  поджал ноги по-турецки, и выставил вперед голые коленки. Я в шортах и футболке.

На голове шляпа. Ковбойская. Я недавно купил ее в переходе под Проспектом Мира. Очень мне нравится. Все оглядываются и, наверное, завидуют. Из ушей в карман шорт тонкими линиями скользнули белые провода наушников. В голове играет Roxxette - Vulnerable http://youtu.be/PFpZzWdu6XM .

Я разглядываю бордовую электричку. Скрипя тормозами, она медленно останавливается у платформы. С этой стороны поезда идут на Москву, а я - возвращаюсь обратно, домой. Там ждет мама, друзья, рыбалка утром в воскресенье, пирожки с мясом и не очень приятный поход на дачу. Много скучной работы, и копание в земле.

Электричка останавливается. "Конечная, - доносится из ее открытых окон, - просьба освободить вагоны". В этот момент у меня как раз пауза между песен. Стартует Milk and Toast and Honey http://youtu.be/nxWyAtA7-OY .

Ты щуришь глаза. В полумраке дизель-электро-поезда, в душном тамбуре, в потной толпе, пахнущей колбасой, сапогами, и семечками, ты проторчала полтора часа. Узкие стекла на дверях кто-то выкрасил белой краской, поэтому дневной свет в пасмурную погоду сюда проходит слабо. За время пути ты привыкла к полумраку, под светом желтой потолочной лампы ты даже умудрилась прочитать пару десятков страниц книжки в мягком переплете.

В твоих наушниках играют Scorpions - Maybe I maybe you http://youtu.be/DvxZWjgpQsc, ты выходишь в открытые двери, щуришь глаза, и улыбаешься свежему ветру, кучевым облакам, составам на запасных путях, бабке с коробкой мороженого наперевес. Кроссовки легко и бесшумно несут тебя на край платформы. Тебе надо отдохнуть. Ноги не болят, но впереди еще полтора часа пути на следующей электричке, и в ней, наверно, тоже не получится присесть.

На лавке полно свободного места, ты ставишь спортивную сумку рядом с собой, снимаешь с плечей синюю ветровку, и кладешь на сумку сверху. Я смотрю вниз, на асфальт, и чуть скосив глаза, рассматриваю твои кроссовки.

Они отличные, женские, синие с розовыми лепестками цветов, и я улыбаюсь из-под шляпы.

До следующей электрички всего 15 минут. И ты смотришь через перрон на здание вокзала. Над его входом висят белые часы с огромной черной стрелкой. Ты сверяешь время со своими наручными часиками. Все нормально: не спешат, не отстают.

Внезапно что-то плоское и легкое ударяется в твой висок и шершаво скользит вниз по длинным волосам.

По ощущениям - газета или мелкая птица.

Птица? Ты  едва сдерживаешься, чтоб не вскочить, испуганно смотришь на меня, но не успеваешь ничего сказать.

Я, сидящий по-турецки на одной с тобой лавке, теперь без шляпы. А сама она лежит верхом на твоей ветровке. Ветер треплет ее поля, и пытается скинуть на платформу. И я прихлопнул ее рукой.

"Очень сильный ветер. Башню снесло", - улыбаюсь я.

"А?" - ты ничего не расслышала. Песня звучит очень громко. Ты смотришь мне прямо в глаза, слегка вынув из уха левый наушник. Так только, чтоб слышать одновременно и Скорпионс, и меня.

А я ничего больше не говорю, смотрю на тебя, молчу и широко улыбаюсь.

"Шляпу свою в следующий раз держи крепче", - раздражаешься ты.

Я опять молчу. И ты повышаешь голос: "И руку. С сумки. Убрал."

Я поднимаю руки вверх. В одной руке - шляпа: "Сдаюсь".

На ветровке остается лежать красная роза.