Я отчего-то думаю о Риме

Я отчего-то думаю о Риме,
его величии и о семи холмах,
об украинцах, что кричат о Крыме,
о брошенных в Союзе закромах,
так мать не голосит о блудном сыне,
и как патрон о проданной рабыне
не думает о прежних с ней грехах.

Кричат об оккупации Россией      
ее давно непаханой земли,
о глупости толпы и о стихии,
замешанной на пьянстве и крови,
о вышиванках
                и о ностальгии
по гетману,
                а также о насилье,
чего достичь так долго не могли.

Майдан кипел,
                затянут черным дымом,
щиты сомкнулись в боевом строю,
толпа вот также дыбилась под Римом,
давясь у Палатина на краю,               
а над толпой уже незримо
злой дух витал  необратимо,
готовил грозно трапезу свою.

Людская жадность не имеет меры,
ее пороки –
                алчность и нужда,
кто злату присягнул –
                тому нет веры,
ему роднее зависть  и вражда.
Не верят ни во что легионеры,
в толпе уж не выдерживают нервы,
опасность,
                осторожность ей чужда.

Лициний Красс построил легионы, 
над Форумом нависла тишина:
он обещал солдатам миллионы,
победа в Парфии была для них важна.
Но грустно что-то в стане почтальонов,
укор стыда нести по регионам,
глухая весть о поражении страшна.

Толпа шипела, жадная до крови,
не думая про жалкий свой удел,
глашатаи и полководцы,
                хмуря брови,
не вмешивались в грозный беспредел.
Бесчестье проигравшим Рим  готовит,
трусливый Киев громко славословит:
«…получит каждый все, чего хотел».               

Манили долго Неньку иноземцы,
а нужен был всего один нажим,
так в древности не радовал туземцев
стеклянных бус безвизовый режим.
Донбасс в дыму,
                но гордо флаги реют,
в руинах  все восточные Помпеи,
а мы куда-то радостно бежим.

Так жадность с глупостью  в единстве,
черпая ненависть извне,
готовы сокрушить в бесчинстве
невидимый, но родственный барьер,
нет ничего святее подхалимства
которое сменило материнство,
и общество устроило вполне.

Жизнь не усвоила истории уроки:
богатство,
               зависть,
                ненависть,
                нужда –
неистребимы у живых пороки,
их порожденье –
                вечная вражда.
Но  Рим стоит,
                презрев земные сроки,
он сам –  история и он – ее упреки,
а Украина –
                лишь нескромная раба.
июль, 2017