Мамин завет

(экспромт на поэзу Павла Светского «Богу — Богово...»)

В поэме этой тоска по маме
                вселенским криком летит в эфире,
и не зальёшь беду слезами –
                терять не ново в подлунном мире.
...Он рос под Богом и с Богом вырос,
                отец и мама добра желали.
Он был смышлёным, с душой пытливой
                и о потерях слыхал едва ли.
А жизнь казалась прекрасной самой,
                и не пугали ни зной, ни грозы,
пока молилась за сына мама,
                в углу украдкой роняя слёзы.
Мальца учили – всё в жизни свято! –
                с безмерной верой в любовь и счастье.
Летать он рвался, как все орлята!
                Но оборвалось всё в одночасье,
когда, бездушно дырявя душу,
                мир огласили злосчастья трели:
уже без мамы пришлось их слушать...
                пока «мозоли души» грубели... 
Всю волю в крепкий кулак собрал он –
                не поклоняясь хвале и славе,
он, верный клятве, в горах Афгана
                свой долг геройски отдал державе!
Молитвы мамы спасали вечно...
                Пусть не дают покоя шрамы,
души спасеньем – от всех увечий! –
                был... есть... и будет подвиг мамы!
В жару, в ненастье, и где бы ни был,
                он помнил свято, как мать просила:
– Всех сильных примет однажды небо...
                твоя – в молитве за слабых! – сила...
Свой путь сверяя по тем заветам,
                от пробужденья... до истощенья...
несёт добро он зимой и летом,
                горит, как светоч, в своих твореньях...