секстина

Напрасно ты сидишь и с моря ждёшь погоды,
в пространстве без того немало общих мест.
Все лучшие места разыграны, как ноты,
и, может быть, на них пора поставить крест.
На этот скорбный счёт не занимать свободы
с тех пор, как повелись доносы и арест.

Все прелести в архив и чувства под арест.
Инструкции дождя в акустике погоды
избавят горизонт от опыта свободы
с любовью к парусам и к перемене мест,
в котором ты болтун и кандидат на крест,
покуда для тебя не сыграны все ноты.

По схеме серых дней разложенные ноты…
Шаг вправо, как всегда, – поимка и арест.
Шаг влево, извини, – схоластика и крест.
И формула тюрьмы надёжнее погоды:
избыточность минут при недостатке мест
под солнцем, подшофе, под статуей Свободы.

Под стать ориентир иллюзии свободы.
Свободы от чего? Симфонии от ноты?
Поэзии от слов? И проза этих мест
в плену таких свобод, что, в сущности, арест
банален, как пейзаж в наручниках погоды,
где с оптикою линз надёжно дружит крест.

Не вляпаться в него порою тяжкий крест.
Не выразить тоски на лозунгах свободы.
Мотив небесных сфер не делает погоды
в прогрессе тупиков. И в воздухе ни ноты
на этот древний счёт. Пространство как арест
баталий и интриг с распределеньем мест.

Вот, собственно, портрет столь недалёких мест,
что глядючи туда, позаришься на крест,
впадая, как река, в естественный арест
никем не занятОй обыденной свободы,
где скорби нет как нет и, если слёзы – ноты
протеста, то равны с прогнозами погоды.