Баллада о серости

Каждый год три сезона проходят у нас;
Грязь засохла, замерзла, размокла,
И давно уж скрывают от наших глаз мир
Старых окон немытые стекла.
Грязь засохнет – сама отпадет,
Как замерзнет, так крепче камней,
А размытая вновь пристает
К сапогам и подбрюшьям  коней.
Нам рассказывал скальд – далеко есть страна,
Там свободны и веселы нравы,
Там в полях маки цвета хмельного вина
И сочны изумрудные травы.
Мы пошли на восток,  в том не наша вина,
Ведь всегда победители правы,
Мы хотели лишь красок, любви и вина,
И упасть поутру в изумрудные травы.
Мы по пояс в грязи продирались вперед,
На ходу сохли, мерзли и мокли,
Только серость вокруг, разве сталь чуть блеснет,
Заглушить чтоб  отставших предсмертные вопли.
Но однажды король, что месил с нами грязь,
На привале сказал в речи тронной –
Не найти ту страну, сил не хватит у нас,
Видно мир этот сплошь однотонный.
Родились мы в грязи, а вокруг только мрак,
И душа, словно грязь, очерствела,
Что мы рыщем, как стая голодных собак;
Раз мир грязен, да здравствует серость!
И тогда мы на копья подняли его,
Как один, все, не дрогнув и бровью,
И раскрасили серый, пустой небосвод
Голубой королевскою кровью.