Анна и другие...

Итак, рассказ мой попинали - мол, правда жизни не видна,
Недостоверны все детали, и он, а главное - она.
Странней героев не встречали, чудней не видели любви -
Смешно скорбеть об их печалях, а впору анекдот травить...
И упрекнув за сложность текста, исчезли критики во мгле
С хорошей миною при бегстве, роман в пример поставив мне.

Что ж... Муж - чиновник в высших сферах, намного старше, суховат.
Она - красавица из первых, но безупречна. Мир и лад
Царил в их доме, и сынишка - кудрявый ангел, тешил взор,
А про любовь читала в книжках, спокойна сердцем до сих пор.
Веселой грацией лучился весь облик дамы - потому
Спешили все в нее влюбиться, от малышей и до старух.
Граф-бонвиван ( хоть не повеса), тут исключением не стал.
Подобно пятке Ахиллеса, пронзен был страстью - и пропал...
Влюбился! Соглашусь - бывает... Ему ведь не детей крестить,
С замужней риски минимальны, никто не вздумает женить.

И после года обожанья, собачьих взглядов, клятв и грез
Размякнув, дрогнет сердце в Анне... Но - рабский девичий психоз?
Гордись столь преданной любовью, ведь ты - подарок для него!
Как будто в жизни за душою, опричь гормонов - ничего?..
Тому, кто тридцать лет бесстрастно в довольстве и покое жил,
Волненья сердца не опасны - избегнет их, не тратя сил.
А дальше все еще страннее ( так чудны автора дела! ),
Вот Анна в талии полнеет, и хоть любовь его прошла,
Он с ней теперь навеки связан, он - убежденный холостяк!
Без этой фальши нет рассказа, спугнуть здесь Вронского нельзя.

А я рискну возвысить голос... Иль не жила пол-сотни лет,
И нет неправды хоть на волос, чтоб оценить - правдив сюжет?
Ах, что бы критики сказали, о правде жизни хлопоча?..
В оправе пышной все печали, и камни сложно различать...
Не все, страдая, с омерзеньем, как Анна, смотрят на людей -
Читательское снисхожденье всегда верней, чем у друзей.
Не каждый, в горьком ослепленьи, на рельсах узел свой рубил -
Хлебнув от ближних осужденья, всплакнул... утерся... дальше жил.

Да, что романы - в коммуналках такое было! Вот сюжет:
Семья не шатко и не валко жила, соседям не в секрет -
Детишки, стирка и готовка, муж тихо попивал, без драк,
И не тиранила свекровка. Но видимо, сгустился мрак
В душе совсем не истерички - так оттеснила жизнь на край...
Шаг... и колеса электрички ей зачеркнут дорогу в рай.
Недолго предавался грусти сосед, Марию схоронив -
Петлей проверил крюк для люстры, а то бы и сейчас был жив.

Кого подобным соблазните? Все мыслим "подковать блоху"!
А он - погрузчика водитель, она - шлифовщица в цеху.
Ей, не оплаканной пол-миром, дождаться ль хоть наперстка слез?
Как всем, в страстях по лже-кумирам пустившим судьбы под откос...
Да, без балов, карет и скачек, взгляд праздный нелегко прельстить,
Романом конюха и прачки адреналин не разбудить.
Примерим классиков обноски, и перелицевав так-сяк,
Штампуем фэнтези и монстров - уж с ними не попасть впросак!
 
Наивно споря так недавно, над книгой мыслями кружа,
Я перечитывала"Анну...", срываясь с лезвия ножа -
То завлекает гипнотично в живых страстей водоворот,
То вдруг занудством полемичным про земство, выборы, народ
Читателей впрягает в лямку коварный автор-лицедей...
Листну нежданную "подлянку" и дальше - жду, чтоб про людей!
Всегда на тонкие обманы летит читатель, как на мед...
И Публицист прикрылся Анной, любовь умаслит суть романа -
сухая ложка рот дерет.
Иначе не скормить раздумий, всех вариантов, перспектив...
Зачем? Чтоб сделать жизнь разумней
в России, Господи прости...