Самая, самая вдохновенная в мире

САМАЯ,
САМАЯ
ВДОХНОВЕННАЯ
В МИРЕ
       
2023

ББК

«САМАЯ, САМАЯ ВДОХНОВЕННАЯ В МИРЕ» –      
первая книга историй из прозы и стихи
         

ПРЕДИСЛОВИЕ

        Сразу оговорюсь: в прозе я не силён, ничего почти не творил. Немного для резюме на сайтах, да ПРЕДИСЛОВИЕ, с ПОСЛЕСЛОВИЕМ, да ПРОЛОГ, с ЭПИЛОГОМ – в книгах стихов. Но все когда-то начинали, начну и я, раз есть, что сказать, жизненный и духовный опыт уже значительный. В этих моих повествованиях не будет ни йоты художественного вымысла, одна только правда, ничего кроме правды… Может, возможно, из-за своей памяти могу перепутать мелкие детали, не более того, так что не ждите остросюжетных сцен, только проза и поэзия жизни…
    Основной базой и стержнем всегда будут стихи – это главное моё призвание и предназначение в жизни. 25 книжек духовных стихов уже сотворено, а 5 в активной каждодневной работе. Все стихи только духовной направленности: о вере в Христа, и нашем покаянии. Всё строго в канонических рамках Православия.
    Первые 6 штук сотворены в обычных муках творчества, все последующие, послеинсультные, уже не от меня – вдохновлённые Свыше. Со сверхактуальными на все времена темами: вера, покаяние, спасение души, и откровения о последних временах.
    Даже наверное уже не совсем и стихи – все сотворены по образу и подобию песен, а некоторые ими и являются. Своеобразная музыка души, человек лишённый музыкального слуха, услышал Небесные Сферы, и стал годным сосудом, чтобы принимать эту вдохновенную Небесную индукцию.
    В прозе тоже сильно чувствуется это влияние, образы и темы сами становятся в свой ряд, и я опять только успеваю их фиксировать… Как говорят: надежда умирает последней, вот и у меня живёт надежда, что в совокупности прозой и стихами мы сможем достучатся хоть до чьей-то души.
    Так что не судите меня строго за технику изложения, но судите строго, если я окажусь в чём-то не прав.
   
 Добрых и благословенных вам прочтений.
Благослови вас Господь.
Простите Христа ради за всё.
Аминь.

СКИТАНИЯ

Поскитался поездил по грешной земле,
Вятский родом, а был и в Крыму, и в Кремле,
Пятигорск, и Архангельск мелькнул, как мираж,
Волгоград подарил самолётный вираж.
Весь Ташкент истоптал в сапогах патрулём,
И знаком, хоть радист, с корабельным рулём.
Моря Чёрного виделось много портов,
Севастополь, Одесса – всё с разных бортов.
Петербург, Исаакий, музей Эрмитаж,
И в столице Москве утолял свою блажь.
И Болгария в солнце – увиденный рай,
Ну, а всё же милей мне отеческий край.

Ели, сосны, осинки, и верб краснотал,
Здесь я в духе родился, и слышащим стал,
Здесь про всё размышленьем – то свет для души,
Очень многие истины понял в тиши.
Здесь с родными и близкими старый погост,
Здесь я встал над окопом и бруствером в рост,
Здесь глотаю тяжёлый неверья свинец,
Здесь пою про ужасный и страшный конец,
Здесь хочу в покаянье Христу умереть,
И чтоб было кому нас и в храме отпеть,
Вот таков мой любимый отеческий дом.
Ты подумай, где храм твой, Христос, да с Отцом?


САМАЯ ЛУЧШАЯ В МИРЕ БУХТА
первая история

    Мир вам. На заставке моего компьютера и ноутбука было много разных заставок на рабочем столе, но почему-то всегда не лежала душа, и подсознательно установил в конце концов – вид на Стрелецкую бухту, в Севастополе, где я начинал свою морскую романтическую эпопею… В Вспомогательных Силах Военно-Морского флота – ВС ВМФ, в Аварийно Спасательной Службе – АСС, на дизель-электроходе спасателе СБ – Орион.
     Величайший математик всех времён и народов Паскаль вывел формулу, что СЛУЧАЙНОСТЬ – это один из псевдонимов Бога… Так с помощью череды случайностей я и оказался в нужном месте, в нужный час.
    Тогда ещё, в те времена был режим прописки, и я выписался в г.Керчь, но там прямо на вокзале познакомился с парнем, и мы начали вместе искать место работы на судах. То ему, то мне предлагали, но мы захотели вместе, и в итоге он предложил Севастополь, откуда он и приехал в поиске новой работы. Но пока находились в Керчи, поднялись и на гору Митридат к памятному мемориалу, потом уже бывая там снова на судах, было не до этого. Затем на Метеоре, на подводных крыльях, уехали в Севастополь. Там вместе и нашли эту работу, вместе проходили медкомиссию, вместе и несколько ночей провели на вокзале. Он поступил мотористом, а у меня оказалось, что имеется самая востребованная на этих судах специальность – электрик, и меня взяли сходу на кормовой пост.  На военном флоте особо не смотрят на документы, был трактористом – будешь мотористом, был пастухом – будешь матросом, но электриков учат, надо иметь допуск для работы с электрооборудованием. А у меня и опыта, и стажа, и доармейского и армейского, и послеармейского – хватало с лихвой…
    А кормовой пост оказался  самый интересный  и познавательный на судне, наполовину можно было находиться на палубе, даже на ходовой вахте, а на берегу полностью, где и так собирались все свободные от работы и вахты. Электрик управлял: и шпилём, и главной буксирной лебёдкой, и кран-балкой, а в трюме насколько электростанций и огромный гребной электродвигатель, занимающий со всем прилагающимся оборудованием две палубы…
 Но это проза рабочих будней, а поэзия выходных оказалась ещё интересней…
    Это был первый полувоенный экипаж, набираемый заново после полностью военной команды. Капитаном оставался морской офицер – капитан-лейтенант, да мичман с шестью водолазами срочниками. Все остальные специалисты гражданские, но с высшим мореходным образованием. А мы, простой личный состав: матросы – 9 чел, мотористы, машинисты – 12 чел, электрики – 6 чел, , без морского опыта, молодые и дерзкие, приехали  в основном за морской романтикой со всей страны. Так вот, в выходной день мы и дерзнули  не просто искупаться, а переплыть эту бухту – 800м, да в таком месте, где никто и никогда и не купается(стоят одни военные корабли), а на той стороне, был в то время, полудикий берег, и небольшой причальчик «Щитовая», да пара сараев, где наверное хранились принадлежности для ремонта этих понтонов-щитов. Людей я там ни разу не видел, хотя и бывали потом на нём с ночёвкой.   
    На моей памяти было два заплыва. Спускались в воду  с носа судна, по верёвочному шторм-трапу, примерно 5 метров, чтобы не увидели дежурные офицеры с судов, и из штаба. Правда первый заплыв я не осилил, вернулся с полпути, показалось очень холодно, и понял, что сил вернуться обратно не хватит.
Во второй заплыв, через неделю, проявил мудрость, надел стандартный надувной резиновый спасательный жилет, правда он спускал, приходилось постоянно поддувать, но потихонечку, больше по собачьи доплыл до щитов, но так замёрз и устал, что обратно мы с другом пошли в обход всей бухты, где-то км 5 с гаком, и не по берегу, а вброд, и где заливчики – вплавь. Видимо и такое приключение нужно было пройти…
    Больше, на моей памяти, заплывов не было, перешли на купание рядом с базой АСС, на границе с рыбацким шлюпочным кооперативом. Там уже пошло дело с помощью ласт и масок, брали за копейки в прокате. Вода чистейшая, дно до 8-10 метров прекрасно видно, даже при нырянии находили ракушку ¬ рапана, но они больше на глубине, а у меня после 5 м сильно закладывало уши… И я к тому же потом перешёл на другое судно, там уже купаться было негде, одни корабли, бетон, да и вода мутновата.

   Да, у меня оказалась и вторая, сильно востребованная на море специальность – радист, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 63

Недаром катилась железно
По рельсам вся юность моя,
Так надо, чтоб выпала призом –
Стрелецкая бухта-маяк…

И светит призывно с экрана,
Зовёт как-то мыслями вдаль,
И сразу уносится бризом,
Обычная жизни печаль…

Недаром мне всё-таки дали,
Пройти те: весы, рубежи,
Проверен железно, медали
Свои у души – не тужи…

Невидимый миру есть орден,
Я с вахты своей не ушёл,
И с этим умру даже гордо,
Хоть были и горки – не шёлк…

Недаром все пазлы в духовном,
В мозаике нашей кусок,
Стрелецкая бухта готовность,
Завод как-то дала часов…

Ещё будут в жизни и волны,
Но это обычный всех путь,
Мы храма достигли духовно,
Нам с рельсов к Христу не свернуть…

Недаром все песни и проза,
В Стрелецкую бухту сошлись,
Здесь помысел Божий железно,
И вера, с надеждою – Ввысь!



САМОЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ МЕСТО СЛУЖБЫ В АРМИИ
вторая история

    Мир вам. Как известно из череды случайностей и складывается жизнь. Так и получилось…
    Учился я на электрика в училище, внутри полувоенного судостроительного завода, два года. А в том районе было правило – давали год отсрочки от призыва в армию, чтобы призывники закончили 11 класс вечерней школы(при училище не успевали).   Но за справкой надо было идти самому, да ещё днём, к директору, а у меня завалялась прошлогодняя, я её и сдал, переправив год. И меня единственного из всей группы и призвали  досрочно, весной,
до выпускного экзамена. А так как я был отличником, и даже висел мой портрет на доске почёта, в холле училища, то мне и дали повышенный разряд, просто по итогам учёбы.
    Правда в ту весну я в армию так и не ушёл, был перенабор, а уже на сборном пункте предлагали добровольцам служить на севере области в ВВ, я не согласился. Отправили нас с документами на руках по домам. Лето я отгулял дома у родителей, отец тогда на большие стажевые купил мне мотороллер Вятка-Электрон, ох,  и погонял на нём. Успел ещё съездить на экскурсию в Ленинград, и пришла неминуемая повестка в армию, а косить в то время считалось позором.
    Был призван в войска ПВО, попал в Узбекистан, карантин в ракетно-зенитной бригада г. Ташкента, и там подсказали, что можно напроситься в учебку, а иначе, если нет какой-нибудь очень нужной для части специальности, отправят в ракетные дивизионы стартовиком – и будешь два года просто вырубать траву вокруг ракет, в противопожарных целях, как и оказалось потом у некоторых земляков. А документы отбирал замполит, из старых ветеранов войны – 1921 года, я и заявился к нему, так и так, мол, отец у меня с 1921г, с 1939г и всю войну был морским радистом и я тоже хочу стать радистом. А он спрашивает, кто еще хочет учиться, я и отобрал сам все нужные папки: в радисты четырёх со своего района, я у них был старший во время медкомиссии, 5 с соседнего района, да 5 с областного центра. Так мы 15 земляков и попали служить в часть, в 70 км от Ташкента. Учебка  была: у нас на радиотелеграфиста, у других ребят – телеграфисты  ЗАС, при 88 узле связи, который обслуживал КП 12 отдельной армии ПВО, очень высокого уровня. Гоняли, как белок в колесе, но тоже окончил с отличием, а особенно преуспел в электротехнике(база) и радиотехнике, и майор, радиоинженер, который принимал у нас экзамены, когда я оказался в боевом подразделении (7 км от окраины Ташкента), взял меня к себе –радиомехаником. И уже на рабочем месте я осилил весь курс радиотехники, который изучается в техникумах 3 года.
    Вот так и оказалось, что впервые в истории части, я попал на эту должность – начальник радиорелейной станции, без спецобразования. А техника, на приемном радиоцентре для КП армии, на самой передовой в то время армии, была самая передовая и навороченная. 50 приёмников, разного уровня, даже были размером со шкафы, плюс секретная, и другая радиотехника. Моя радиорелейная станция Р – 400М2 – неубиваемая ламповая,  и подобная  ей Р – 404, но та уже транзисторная, у нас только настраивалась. Плюс междугородняя телефонная станция КВ – 24.
И масса телефонов, в том числе и гражданских, и линий к ним, это всё и навесили на меня дополнительно…
    Работал даже с перфокартами, на приборе, предтече компьютера, для проверки крутизны характеристик у радиоламп. Но это всё случится потом, а первым моим заданием было срочно собрать из кучи хлама работоспособный телефон ТАИ – 43, который я до этого никогда не видел, как и любых других телефонов изнутри. Опыт работы электриком уже был, во всём разобрался, и потом эти все телефоны починил. А в конце службы уже мог раскатать гармошку радиосхемы приёмника  Берилл, размером со шкаф, использовался у нас для приема буквопечатанья, длинной от окна до двери, и находить неисправность. А познавать было что, масса разной аппаратуры, которую надо было правильно включить и настроить, до сотни этих проводков, и надо было знать куда это всё идёт. А наша комната, где и проходило основное время, называлась ЛАЗ – линейно аппаратный зал, по одну сторону, на стойках, почти до потолка, располагалась междугородняя телефонная станция КВ – 24, а по другую кроссовое хозяйство, с десятками гребёнок, и сотнями тоненьких проводков, выходящих из кабелей связи. По центру, у окна стоял большой длинный стол, на котором мы и ремонтировали всю аппаратуру. Ещё был здоровенный шкаф набитый папками с радиосхемами, и в нём же в малой половинке уже наши личные вещи: сигареты, гигиенические принадлежности, и вся нужная учебная литература. На дверях надпись: «Посторонним вход запрещён».  Наш командир точки, подполковник, когда приводил летом пару десятков офицеров проходящих переподготовку, показывал пальцем на надпись и говорил, чтобы никто не входил, даже он не входит. Полагалось чтобы там всегда кто-нибудь из наших радиомехаников находился, это было сердце всего приёмного радиоцентра. А офицеры заселялись летом в нашу казарму, а весь личный состав солдат спал прямо на улице, кровати стояли под пирамидальными тополями, до сих пор у меня хранятся эти фотографии. Там же не выживал ни один комар, и паутов не было. Только птицы, да ветерок, засыпали кровати листвой. Но я там ночевал очень редко, даже и места у меня своего не было. Выдали матрас с подушкой, да бельё раз в неделю меняли, и стелись где захочешь. Первый год я стелился на полу, но однажды к нам выползла змея, из лотка с входящими кабелями, и я стал испытывать неприятные чувства, зимой, когда под столом установили обогреватель, перешёл спать туда, и проспал на нём год службы. Так как я оказался в учениках-стажёрах по радиотехнике, то в состав боевой смены не был вписан, а в роте тоже не числился, жил там прямо в тех.здании,(нам приносили пищу, тарелки в чемодане, да термоса, да чайник), тем более имел свободный выход за пределы части, с телефоном через плечо(в противогазной сумке ТА-57), то и начал с первых дней ходить по округе . А у солдат в армии есть и дни рождения и другие праздники-причины, чтобы отметить, сразу это всё и вычислили, начали просить моего командира-сержанта, чтобы отпускал меня  принести им винца, приходилось и это делать – дедушек полагалось уважать. А дедовщина у нас была официально поддерживаема офицерами, старослужащие становились суперпрофи в своём деле, и на них держалась вся боевая служба, а спрашивали на полную катушку со всех. Днём в 1ч.30м. – строилась боевая смена, при противогазах, с которыми не расставались никогда, чтобы все идеально чистые и выглаженные, при всех положенных значках, замполит всегда проверял, и если обнаруживал недостачу, задерживал смену, пока не найдут. Потом зачитывался состав и объявлялся приказ: «На охрану воздушных границ Союза Советских Социалистических Республик – заступить» и всё, человек должен был становиться, как машина, чтобы без единой помарки выполнить свой долг. Ночью в 1ч 30м пересменка проходила молча, без обязательного гимна СССР, в остальное время. Всё было на полном серьёзе, в Ленинской комнате даже висел список из 4х награждённых боевыми медалями «За боевые заслуги», солдат нашей точки, за американского разведчика Пауэрса, которого они вели, принимая засечки его самолёта морзянкой.
    А климат там, ой, мама не горюй, постоянно летом 50 градусов в тени, зимой недели две в районе 0, и опять весна, а там снова жара. Около технического здания, где и проходили эти круглосуточные боевые дежурства, был выкопан бассейн, который заполнялся летом от родника, который начинал бить когда заполнялся недалёко проходящий арык. Так как я был свободный от боевых дежурств, то и тут поучаствовал, почистил его, немного углубил), то мне и разрешали купаться без ограничений(вода ледяная – ключ и контраст), а вокруг бассейна шуршание змей(местная достопримечательность –
это чтобы служба мёдом не казалась).
     Правда загореть на том солнце тоже было нереально, больше обгорали… И так как не был перегружен этими непрерывными боевыми дежурствами, то меня постоянно включали в состав патруля по Ташкенту, отдувались за всю головную часть, которая была далеко от города, так что и город знал неплохо. И маршруты по нему, и стадион «Пахтакор», и ж.д. вокзал, и аэропорт, музеи и рынки. Единственное – донимала летом жара, но на то и солдат, чтобы терпеть тяготы.  Округу, вокруг части,  тоже знал хорошо, где растёт ничейный тутовник, где какие яблони, в большом яблоневом саду, там много оставалось яблок, после сбора урожая студентами, было даже своё, дикорастущее дерево, с грецкими орехами, с которого я два года снимал урожай…
    Но после всех дел, вечерком обычно, заходил в приёмный общий зал, где сидели радисты, подсаживался поговорить с друзьями, однокашниками по учебке, и иногда брал у них вторые наушники и принимал морзянку – засечки по самолётам и воздушным шарам, не забывал, так сказать, квалификацию.
    И в итоге получилось, что я не служив ни одного дня радистом, но имея военные корочки радиооператора, был принят, после проверки, на военно-вспомогательное судно Военно-Морского Флота, в дивизион , что базировался, почти в центре Севастополя, на Телефонном причале – радиооператором, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 64

Эх, жизнь, и срочная служба,
Давалась не зря,
Это было, видно, нужно,
Это был маяк…
И сейчас он как-то светит,
Не детский был спрос,
Мы за дело всё в ответе,
Мы утёрли нос…

Кто проверен этой службой,
Прорвётся везде,
Это школа, это нужно,
Не верьте молве…

Что пройти бы всё заочно,
То просто тупик,
Не узнают что-то точно,
И годы их – пшик…

Этих лет потом с отвалом,
И все об одном:
Где-то деньги, где-то сало,
А в целом всё – сон…

Там же все они похожи,
Сливается круг,
Мы скитальцы, и прохожий
Не будет нам друг…

Только в армии увидишь,
Кто стоит, чего,
Кто с душой, а кто обидит,
Об ноги его…
Мы же вытрем этот мусор,
И дальше пойдём,
Для души даются курсы,
Ко Христу, в свой Дом.


САМЫЙ МОЛОДОЙ РАДИСТ В ДИВИЗИОНЕ
третья история

    Мир вам. СЛУЧАЙНОСТЬ – по выводам самого знаменитого математика всех времён и народов Паскаля, это один из псевдонимов Бога. И неслучайно я попал в радисты…
    Иду я, значит, по городу Севастополь, курю на ходу(был ещё глупый, и тянул тогда это дьявольское зелье), и подходит ко мне паренёк, просит закурить, тогда это было обычное дело. Слово за слово, у молодых того времени: служил ли, что тут делаешь? Он и сказал, что устраивается на работу, на судно – радистом. А где учился? – да в армии, есть корочки… Оказывается на судах три радиста, 2е – первые радиооператоры, с высшим образованием(мореходка), а третьего берут и с армейскими корочками – на должность 2й радиооператор…
    Опа! А у меня и есть такие корочки, и место он мне подсказал, куда можно обратиться… Пришёл я туда, там вагончик, в нём старшина-писарь, и капитан-лейтенант – дивизионный связист. Он направляет меня на МБ-23, к начальнику радиостанции для проверки, и я её легко прохожу…
    Всё! Принят. Просто перешёл переводом,  со своего спасателя, с той же медицинской книжкой моряка. Правда сам радиопередатчик я до этого никогда не видел, да и прочего с документацией не знаю, меня и прикомандировали в рейс на этом же судне – стажёром.
    Тащили мы какой-то повреждённый тральщик в Одессу, да ещё и лагом, пришвартованные борт к борту, и прятались во всех попутных бухтах от штормов. И в Донузлаве, и в Черноморске, а в Евпатории, пока стояли, старпом съездил в Севастополь за зарплатой, и команда загуляла… И наш начальник радиостанции снял женщину в ресторане, из отдыхающих, и уехал к ней в пансионат, а нам приказ и в море…
    Вот так, без раскачки и без подготовки, я и встал на боевые вахты. Всё освоил на ходу в совершенстве… И понеслось, чуть кто заболел, или судно из Сирии пришло, из Тартуса, было шесть месяцев на боевом дежурстве при военной эскадре, и надо радистов в отпуск отпускать, а судну есть работа… То меня, как самого молодого и не обременённого семьёй, и стали кидать непрерывно на подмены… Были и экстремальные ситуации – потеря связи с главной базой в Севастополе, из-за железистых песков мыса Тарханкут, и выход в море без ПРиПов ¬ – прибрежных предупреждений, в район с плавающей миной, и невозможность связаться с пограничниками, так и шли от Керчи до Севастополя вдоль бережка, в территориальных водах, вызывая береговой пост ракетницей, чтобы семафором с ними связаться, случались и такие непорядки…
    Так что получились у меня, почти что непрерывные морские походы, много раз были и в Керчи, и в Одессе, и почти все военные базы посетили, особенно Балаклаву множество раз.  Даже в Севастополе в обоих концах главных бухт побывали, и в Стрелецкой на Щитовой, и в гражданской Карантинной. Потом и в Болгарию сходили, в Бургас – стояли прямо в центре, у морвокзала неделю, кино вечером крутили, проектором на экран из простыни, так к нам куча болгар на палубу забиралась…
    И удивительно, у меня при полном отсутствии музыкально слуха, оказался какой-то внутренний слух, и я легко принимал любую скорость морзянки, может наследственное что-то, отец 7 лет и 8 месяцев, в военные годы отслужил морским радистом…
    Всё было романтично и познавательно, но пришла пора, надо было увольняться, ехать выручать брата, но это уже другая история.


ПЕСНЯ РАДИСТА

Книга «ВЕТЕР ВРЕМЁН», стихотворение – 105

Эх, морзянка, всё точки, тире,
Сохранилась странно, среди всех морей…
И военные морзянят, и в море всем друг,
Никогда не престанет – всем надёжный спас-круг…

Эх, походы, морзянка – то нить,
Если с Богом связан, то и будешь жить…
У кого душа радиста, прорвётся везде,
Это радость – дух родится, если плоть в узде…

Эх, приёмник бы каждой душе,
Мы же здесь бездомны, да и без ушей…
Это дар есть – слух духовный, даётся в мольбе,
Но очистить надо брёвна, в глазницах себе…

Эх, помехи, без них нам никак,
Да и качка тоже, лукавый есть враг…
Кто же Весточки суть примет, зайдётся в мольбе,
И отправит SOS морзянки – спасенья себе…

Эх, мечтанья, морзянку учить,
Кто не примет – рана, утеряет нить…
Ветер времени морзянит – то планете всей SOS,
Никогда не перестанет – спасенья вопрос…

Эх, мечтанья, морзянку учить,
Кто не примет – рана, утеряет нить…


САМЫЙ АЗАРТНЫЙ РЫБАК НА СУДНЕ
четвёртая история
    Мир вам. Среди заядлых рыболовов бытует такой афоризм: «Если работа мешает рыбалке, значит, надо сменить работу».
    И так получилось, что я пройдя много судов, наблюдая за экипажами – убедился, что я и был тот самый заядлый рыбак, и все места позволяли этим заниматься…
    Ещё когда проходили мед.комиссию,  ходили целыми днями в центре Севастополя по набережным, и наблюдали рыбаков, что накручивали лесу с крючком на палец, и опускали в воду, и вылавливали мелких рыбёшек.
    Понятно, что я сразу и купил такой набор: леска с крючком, и при поступлении на спасатель, дизель-электроход, на должность кормового электрика, сразу и приступил к рыбалке, с первых дней… Но ловилась такая мелюзга, что и не знал, куда её деть потом, просто процесс и азарт…
    Ну, и в разговорах узнал, что можно и краба словить, надо только изготовить краболовку. Я облазил всю близлежащую территорию и нашёл кусок проволоки М8, и изготовил из него кольца. А рядом с нашей базой АСС – аварийно спасательной службы, дальше вглубь бухты находился шлюпочный рыбацкий кооператив. Узнал когда бывает на месте председатель и нашёл его, и выпросил кусок дели, это такая мелкая сетка, хватило на две краболовки.
    У боцмана выпросил шпагат и изготовил эту снасть, и дело пошло…Моё место было всегда на корме, а там у берега стоит вахтенный матрос, ему и поручал регулярно доставать  краболовки в моё отсутствие, за пару дней порядочно налавливалось, и потом их варили. Но это было только в Стрелецкой бухте, чистой и невыловленной, в остальных бухтах и портах, и на других судах, такого больше не наблюдал, крабов больше не ловили…
После были и другие сверхазартные рыбалки, к примеру: на рейде Балаклавы, постоянно со спиннинга с шестью крючками, по шесть ставридок и доставал, но это уже другая история.   

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 39

Если просто сидеть,
никогда, ничего не поймаешь,
Ну, а к борту пришёл,
то уже и участник возни,
Там рыбалка идёт,
не кончается ловля без края,
И ты тоже попробуй,
любую из снасти возьми…

И кого-то затянет,
а кто-то и лучше продолжит,
И преемственность эта:
всегда, и везде, и во всём,
Так и в храм мы приходим,
бывает, для галки, по долгу,
А кого-то затянет,
и он что-то в жизни успел…

Мы ловцы и нас ловят,
Такая, в духовном, рыбалка,
И Христос обещал,
кто за Ним – изготовить им снасть,
Это некий набор,
благодати нисколько не жалко,
Но она только в храме,
туда надо как-то попасть…



САМАЯ АЗАРТНАЯ РЫБАЛКА, ПЕРЕД БАЛАКЛАВСКОЙ БУХТОЙ
пятая история
    Мир вам. Так уж существует промыслительно у Бога, что если душа к чему-то сильно привязывается, и всё это ставится впереди Господа, будь то вещь, или человек, или что другое, всё это будет вырвано с кровью и мясом… Жестко, и даже может показаться жестоко, но если речь идёт о спасении души для вечности, то разве эти мелочи могут иметь значение?
    Видимо и я сильно привязался к профессии радиста и морзянке, и это было отнято…
    Стояли на станции размагничивания, и видимо сами размагнитились, потеряли бдительность, и на праздник 23 февраля массово загуляли, и массово залетели… Ночью пришли чёрные полковники с проверкой, и попали все вахтенные, у меня на радиорубке не оказалось печати…
    Главное сама печать всегда была при мне, на связке ключей, но надо было срочно взять деньги на кафе, а они лежали в сейфе с секретными документами, торопился и не опечатал… А на утро, уже навеселе, что-то вспомнил, что видел какой-то горящий огонёк в радиорубке, зашёл проверить – была включена клавиатура датчика… И снова не опечатал, а дежурные офицеры пришли во второй раз с проверкой – и всё, капитальный залёт…
    Капитан днём заставил 9 человек написать заявления об увольнении, но в штабе рассудили по-иному, и почти всех нас направили на другое судно, которое выходило из ремонта, и там была огромная нехватка экипажа(на ремонте очень мало платят и все кто могут разбегаются)…
    Так промыслительно я оказался на очередном дизель-электроходе МБ – 160, в должности снова кормового электрика…
    Но в плане дружбы и морской романтики это судно оказалось самым весёлым и приключенческим, на нём же ходил в Болгарию, в составе экипажа.
    Судно ранее завоевало звание – «Экипаж коммунистического труда» и должно было его носить весь год, а наша сборная команда , почти вся была из залётчиков, да часть, как бы лечилась, и им надо было находится поближе к диспансеру…
    Так что сразу появился афоризм: «Цирк уехал, клоуны остались».
Да ещё капитан, уже в возрасте оказался романтик, даже прозвище носил – Витёк. Мог запросто устроить в море общее купание, или погоню за пластиковым шаром, у берегов Болгарии, выловить просто так в море радиобуй, или даже проверить, если нашли, турецкую рыбацкую сеть. А на его швартовку мы выходили смотреть специально… На полном ходу отдавал якорь, и судно так лихо разворачивало и подтаскивало прямо кормой к берегу, как не умел никто…
    Вот на таком судне мы и стали постоянно ходить работать в военной базе подводных лодок, что располагалась в Балаклавской бухте. Выводили, на рейд перед бухтой, ракетный стенд, , и в то время пока он погружался, потом стрелял из под воды ракетой, потом снова всплывал, я и занимался активной ловлей ставриды.
    Времена были такие, что ничего невозможно было купить в магазинах, из рыболовных снастей. Каждый доставал где, что мог. Вот и я на ночных ходовых вахтах не просиживал штаны, а там же в кормовом отсеке, где и было моё вахтенное место, была и мини-мастерская: и токарный станок, и сварка, и сверлильный станок, и тисы, и весь инструмент.  И я из подручного материала соорудил суперспининг, один оборот и сразу 40 см наматывал. А это хорошо, так как при забросе до 40 метров лески вытравливалось.
Ну, и понятное дело, нашёл подход к боцману, он имел эти все нужные принадлежности: пёрышки, цветные нитки, и крючки. Норма была 6 крючков, больше уже было трудно снимать рыбу. А она, в некоторые периоды шла косяками, и самое лучшее, мне известное место, и был этот залив перед бухтой Балаклава. Рыбы ловилось столько, что жарили на всю команду, и у нас в фальштрубе всегда висели большие связки рыбы – вялились, чтобы потом было с чем пойти в пивбары…
    Потом были и другие порты и рейды, и другие рыбалки, но такого обилия рыбы больше не встречал. И даже однажды утопили мой суперспиниг, при рыбалке у причала в военной базе Донузлав, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 65

Балаклава, Балаклава, берег левый, берег правый,
Засекреченный объект, никуда там входа нет…
Но зато рыбалка – чудо, и ставрида там повсюду,
Да ещё лазури гладь, небо всё на ней видать…

Не забуду эти виды: лето, солнце, и ставрида
Косяками шла на нас, то рыбацкий звёздный час…
Много ль надо человеку, на его коротком веке,
Чтобы польза и азарт, да открытье дружбы карт…

Нам нельзя прожить без дружбы, ни в учёбе, ни на службе,
Это после будет Бог, с Ним совсем другой итог,
С Ним рыбалка – ловят души, и дают стихи – послушать,
Вдохновение с Христом, с этим впустят в Отчий Дом!

Балаклава, Балаклава много знала ты управы,
Каждый делал, что хотел, а теперь там всех удел…
Не рыбацкая малина, и не дом для субмарины,
А какой-то общий порт: яхты, яхты, борт о борт…

Квинэссенцию мы ищем – время-ветер в душах свищет,
Был же в жизни эпизод – некий синий неба свод,
Отразился он на глади, душам надо с Богом сладить,
Примириться, быть в мольбе, чтоб забрал тебя к Себе…



САМЫЙ АЗАРТНЫЙ ДЕТЕКТИВ СО СПИНИНГОМ
шестая история

    Была прекрасная, тихая, летняя, солнечная погода, и самое синее в мире Чёрное море просто отливало синевой…
    И мы выступили из Севастополя, в военную базу Донузлав. И должны были отбуксировать боновую цепочку, для заграждения входа, в то морское озеро.
    И где-то в середине пути случилось приключение… Обгоняет нас морской «Метеор», на подводных крыльях, и оттуда по громкоговорящей  связи говорят, что мы потеряли часть этой цепочки… Было чем поразвлечься всей команде, наблюдая за нашими последующими маневрами… Но ничего, поймали, довели, и встали, у причала в базе, на несколько дней. Даже спустили свой спасательный плотик(на 20 человек), и с него матросы стали подновлять краской борт.
    А я, значит, в своём репертуаре принялся за рыбалку, даже есть оттуда фотографии, где на моём спиннинге по 6 ставридок! Ну, и попросил один, новый, молодой электрик у меня спиннинг, чтобы тоже что-то поймать…
    А он при забросе, так как спиннинг был очень увесистый, не смог его удержать, и тот улетел в воду…
    Наш плотик стоял на воде, было очень тепло и море тёплое, то решили доставать нырянием…
    Отправились на плотике человек пять, и начали  азартно, по очереди делать погружения, но большая глубина, метров 9, до дна некоторые доходили, а там сплошной ил и ничего не видно…
    Сделали и второй заплыв, с новыми добровольцами, и делали погружение уже с тяжёлым грузом, на верёвке, ни с чем и вернулись…
    Но у меня был второй, подобный спиннинг, правда полегче, и не такой уловистый… Я просто несколько раз забросил его в том направлении, и, ура! – он снова в моих руках.
    Потом, когда увольнялся, подарил всё это своё рыбацкое хозяйство, своим соратникам – электрикам, и всех проинструктировал – держать крепко…
    Были и другие приключенческие рыбалки, а где-то под Одессой, в каком-то лимане, вытащили пару рыбёшек, все в каких-то болезненных пятнышках, и поняли, что там с экологией очень плохо, и прекратили в тех краях рыбачить…
    А с Одессой были связаны и другие приключения, но это уже другая история. 

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 66

Переходы и причал – мне же моря образ мал,
Я везде веду заброс, что поймал? – большой вопрос…
Важен видно сам процесс, и безделья давит пресс,
Есть активная стезя, есть и гробить время зря…

Видно то не мой удел, я и дома в этом смел,
Насадил огромный сад – и процесс, и плод наград,
И в духовном тот же путь, и с него мне не свернуть,
Я же был уже на дне – дали круг спасенья мне…

Дали души здесь ловить, спиннинг мой – из строчек нить,
Кто сорвётся их вина, не прошёл заглот сполна,
Приглашён на ловлю я , спиннинг мой – стихов стезя,
Так же прозы дали сеть, надо до Суда успеть…

Ветер-время будет блюз – как избегнуть лютых уз,
Как пройти чрез щелку в Дверь? – если всюду вижу мель,
Как найти тот нужный Створ? – если есть лукавый вор…
Бога в душу пригласи, может только Он спасти!


САМЫЙ ПЕЧАЛЬНЫЙ В МИРЕ БЛЮЗ
седьмая история

    Слово «Блюз» – переводится, как печаль…
Жанр возник в среде афро-американцев, как какая-то тоска по свободе, а далее развился, как вообще тоска по всему на свете…
    Там есть некоторые жёсткие правила, как например: обязательно только мужская рифма, и своё достаточное количество тактов…
    Поэтому, когда на одном сайте  возник конкурс, объявленный несколькими музыкантами, которые искали тексты для блюза, я взял и сотворил стихотворение – антиблюз, разнёс в пух и прах знаменитый «Бархатный блюз»… Но потом заело, и пригляделся к другим работам, и решил дерзнуть и сотворить всё по настоящему…
    Как раз в это время шла сверхвдохновенная Свыше  книга «Ветер времён», о том, что всё – все времена идут семимильными шагами к своему окончанию, скорость увеличилась, и мы уже на пороге всех последних времён…
    Знаете, когда стихотворение идёт в полусне, Свыше, мне даже не надо особо напрягаться… Я просто – посредник, фиксирую возникающие строки и всё, даже на другой день сам удивляюсь… Это, мол, что я сотворил?
    Так и здесь, стихотворение вылетело и ушло жить своей жизнью, кто-то писал – что до мурашек, кто-то взял в закладки… Потом правда весь конкурс  просто исчез в никуда, как будто его и не было…
    Да, мой книжный страничный вариант был немного увеличен, чтобы получился 12тактный блюз…
    И если блюз – печаль, то в этом блюзе сверхпечаль…
Он не просто о гибели Земли, а о том что даже времени не будет –
всё строго канонически по Библии…
    Сотворилось ещё несколько печальных текстов похожих на блюз, даже уже был с нарушением правил, но это уже другая история.

ВЕТЕР ВРЕМЁН КРИЧИТ

Кто-то поёт про мрак, кто-то про светлый день,
Кто-то, своим не враг, в точках плетёт плетень…
Это же нас ведут, может, найдём ответ,
Есть среди тьмы редут, с верой возможен Свет!
Нот из семи весь свод, значит, в нём есть залог,
Что это Свыше брод, смерти пройти порог…

Там же не три пути, множество, полный круг,
Как нам проход найти? – многих схватил испуг…
Кто-то испортил звон, и подмешал в нектар:
Вопли, душевный стон, людям испортил дар…
Кто, как не тёмный бес, этот шутить мастак,
После духовный срез, гибель за просто так…

Ветер времён кричит: близится грозный миг,
И заберут Ключи, делай до Бога сдвиг…
Ветер времён – как гром, где-то вдали раскат,
Много уходит в сон, много бежит назад…
Как пробудить от зла, слышать эпохи шаг,
Вслушаться в Божий страх? – сильно лютует враг…



САМАЯ СТРАННАЯ СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ
восьмая история
    Мир вам. Новый, первый, смешанный гражданско-военный экипаж спасателя дизель-электрохода СБ – Орион, был наконец сформирован, и даже основательно обучен… Вплоть до поджигания учебного корабля и последующего тушения, или заделки разных пробоин, тоже на спец.учебном судне – когда отовсюду хлещет вода, и надо по правилам, быстро всё заделать, иначе затапливает весь отсек, правда вверху, у самого люка сидит мичман и вовремя выключает насосы…
    Даже выходили много раз в море, но всё в относительно спокойную погоду, так для внутрифлотских маневров…
    Но однажды поступает сигнал SOS – гибнет итальянский лесовоз у берегов Болгарии…
    Всё – тревога! Заводится главный дизель, появляется своё электропитание, я сматываю длинный кабель, которым подключался к берегу, и вдруг грохот башмаков…
    На борт поднимаются штук 40 бравых моряков, все рослые, крепкие ребята…
    Ну, всё живы будем – это прибыла аварийно-спасательная команда для высадки на гибнущий лесовоз…
    Выходим экстренно в море, а там шторм разыгрался не по-детски, гигантские волны, и, понятно, у многих появилась морская болезнь…
    На моём боевом посту, около гребного эл.двигателя  был всего один сменщик – молодой парень, только что пришёл из училища в г.Кронштадте, отучился один год, и должен был отработать три года, после этого получают военный билет, как будто отслужил срочную – такой был бонус…
    Так вот – сменщик исчез…
    Последний раз его видели висящим на леерах, в середине судна, на главной верхней палубе, травящим за борт…
    Доложил в Центральный пост, те капитану, он выделил мне боцмана, и мы приступили к поискам…
    Осмотрели досконально все закутки и отсеки, ни одного метра без внимания, ничего – его нет…
    А везде картина маслом: сидят группы этих бравых моряков, вокруг тазиков, и то хором, а то по очереди травят туда… Сидят везде: и в кубрике, в предбаннике душевой, и в самой бане-душевой – оттуда эти все тазики и нашлись… Но кто-то травил и под себя… Вонь, особенно в общем 28 местном кубрике, стояла ужасная, от этой вони даже мне дурно стало… А сменщика нет…
    Осталось одно место – это на большой высоте, подвешенный на огромных рычагах, спасательный 32 местный, полностью закрытый, с иллюминаторами, спасательный катер…
    Принимаюсь, как обезьяна карабкаться туда, а потом пробираюсь вдоль катера… Капитан, с верхнего мостика, чтобы подстраховаться, кричит: привяжись поясом, а к чему, и как потом двигаться? – но добрался до входного люка, и прокричал внутрь – отозвался, еле живой, мой напарник, но наотрез отказался выходить, то ли слабость, то ли страх парализовали всего…
    Что же мне делать? Пошёл опять в этот 28 местный кубрик, поднял, с помощью соседа, лежащего трупом, на моей койке морячка, достал из наволочки вторую подушку, да снял второе одеяло… С этим имуществом и отправился на свой пост… Надо нести вахту… 
    По правилам я должен каждый час делать обход всего оборудования, проверять температуру эл.двигателей, там водяное и воздушное охлаждение главного эл.двигателя,  переключаться на резервные, следить за подшипниками, на один постоянно, с помощью насоса лилось масло, , замерять этот уровень масла, да у себя в отсеке работает ещё мини электростанция – обратимый генератор-двигатель, для выработки именно переменного напряжения 50 герц, а всё остальное работало от главных дизелей на постоянном напряжении. И ещё проверять и самый дальний кормовой отсек, где находилась группа электрооборудования: двигатель-генератор-двигатель, для управления громадной рулевой насадкой…
    Довольно немалая нагрузка. И если стоять вахту одному, то и невыполнимая… А в центральном посту всё это записывается в спец.журнал, все обходы и цифры, под роспись старшим электриком, но тот, под свою ответственность, разрешил делать обходы через два часа…
    А шторм дошёл просто до озверения, потом нам рассказали, что на вахте, если точно считать, то вели судно семь человек, и семьдесят в трюме… Хорошо что не пришлось никого спасать…
    Итальянцы сели в катера и удрали в Болгарию, им нельзя было самим ничего предпринимать, сбросить лес с верхней палубы – поставят на счёт, лучше погубить судно, и будет страховка…
    Но на лесовоз высадились моряки, с нашего же военно-вспомогательного танкера, обрубили тросы, и спустили весь лес с верхней палубы за борт, и судно выровнялось, отбуксировали потом к себе в Союз… Наверное сделали потом разведчиком, у нас почти все разведчики были лесовозы…
    А что наши пассажиры-морячки? – да, наверное, просто вывозили молодняк на обкатку, знакомили с морем, там оказалась сборная солянка с нескольких, наших же военно-вспомогательных судов – Аварийно Спасательной Службы…
    Да, я ещё умудрился, во время этого шторма, изготовить некое подобие пищи… Так как, понятно, трое кухонных женщин и нач.прод  лежали трупами, и ничем не могли помочь остатку ещё живых из команды…
    Сварил на камбузе картошки, да достал большую жестяную банку с огурцами, да такую же с сухим хлебом, да заварил чай с сахаром и ещё с чем-то, тем и поддерживали силы…
    Был ещё один, такой же зверский шторм, когда даже образовалась пробоина в мой отсек, и мне пришлось экстремально её заделывать, даже накрыло волной, но это уже другая история.

Судно мячиком в небо взлетает
На волну, потом вновь в преисподней,
А когда же конец мы не знаем?
Проверяли на что мы способны…
Всемером вели мощное судно
Среди бури, почти двое суток,
Не меняли меня, и день судный
Наступил, и всё было без шуток…
Я тогда ещё был, как электрик,
Это после пробился в радисты,
Но прошёл на спасателе сектор
Испытаний, и с этим всё чисто…
А свои все лежали вповалку,
А «спасателей» пришлых штук сорок,
Нам учебку подсунули, скалкой
Обкатать их, чтоб нюхали порох…
Всего семьдесят – круглая цифра,
И сейчас здесь сошлись все семёрки,
Это промысел Божий, все вихри,
Те шторма и текущие тёрки…
После – семечки, мини экстримы,
Что встречались по жизни на суше,
Всё уверенно было, не кинут
Был ни разу – где горлышко уже…
Но не каждому звёзды так светят,
Не моя это в общем заслуга,
Так вели в темноте, и без Света
Пробирался болезнями туго…
Но недаром всходила семёрка,
На флагштоке души моей верой,
В этой книге весь замысел твёрдый,
Здесь с семёркою масса примеров…



САМЫЙ КРУТОЙ ШТУРВАЛ
девятая история

Мир вам. Все, наверное, видели в фильмах – бравые моряки крутят
большой штурвал… Так вот, на нашем сверхэнергетически вооружённом судне, способном ворочать авианосцы(ставили и выводили от причала авианосец(вертолётоносец) Москва) – был такой огромный, классический штурвал… Он через редуктор крутил огромную, двухметровую рулевую насадку, в виде кольца, в которой и вращался винт…
    Нет, сам капитан хоть из рубки, хоть с ходового мостика над рубкой, мог управлять судном с помощью рычажка(большого джойстика), а этот аварийный штурвал, но тоже с гирокомпасом, находился в самой корме, в глубине и конце крайнего отсека, туда надо было добираться, по мостику-переходу, по воде, если затопит отсек… Что у нас и произошло…
    Пришли вечером на заданную точку, и пришвартовались просто канатом, к заякоренной огромной бочке и всё… Режим сразу меняется. Из вахтенного переходит в режим рабочего дня, всё, команде можно ложиться спать, кроме вахтенного матроса, да дежурного моториста у вспомогательного дизеля…
    Где-то под утро, видимо, сменился ветер, поднялось волнение, судно развернуло и навалило на эту бочку… Било и в мой отсек, где был главный ходовой эл.двигатель, но не пробило насквозь, тогда электроходу был бы надолго конец… Но получили 7 пробоин в кормовой отсек, его затопило, всё приплыли…
    Оказывается для такого случая у боцмана хранится пара болотных сапог… Вот в них и обрядили вахтенного матроса 1 класса, и он встал к тому огромному штурвалу… Я ради интереса выпросил у боцмана вторую пару сапог, и тоже спустился туда, покрутил немного этот штурвал, но оказалось ,что мой сапог был дырявый и быстро наполнился…
    Так и довели судно до базы, правда матросы менялись через час, а не через четыре, как обычно… Были и другие аварийные ситуации, но это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 40

Вновь залезу на борт, покручу как-то ручки штурвала,
Моя память не гаснет, и есть индуктивности ток,
И истории в прозе выходят наружу не мало,
И ничто для них время, у них свой в духовности срок…

Я же вижу те вехи, все некие в жизни экстримы,
И людей, что встречались, но также и тот горизонт,
Что меня приглашал, для какой-то дороги единой,
То дорога до Дома, в историях свой перезвон…

Пробуждается слух и душа что-то Высшее слышит,
Как бы некий отсвет, или эхо от Высших вершин,
И штурвал я кручу, и мы прозой истории пишем,
И везде у нас курсом: и Отче, Святой Дух, и Сын!





САМОЕ СПОКОЙНОЕ МЕСТО В РАДИОРУБКЕ ВО ВРЕМЯ ШТОРМА
десятая история

    Мир вам. Меня, как самого молодого радиста, не обременённого семьёй, стали использовать на все 100…
    Сперва на своём судне придумали интересную схему, типа я должен становиться дежурным(главным по судну) не только за себя, но и за того парня, то за заболевшего радиста, то за начальника радиостанции, ушедшего в отпуск… 1 в 3х в одном лице…
    Но удалось стряхнуть с хвоста тем, что меня стали непрерывно
направлять в командировки на другие суда, для подмены уходящих в отпуск, или заболевших…
    Мне, пришедшему на море, в поисках морской романтики это и надобно было, там более к качке я относился довольно спокойно…
    Получалось почти непрерывно в море, посетил множество портов и военных баз Черного моря…
    И, понятно, возникала масса ситуаций связанная со штормами…
Рядом с дверью в радиорубку была другая дверь, выходящая на верхнюю палубу, вот и приспособился, открою свою дверь, заклиню её ящиком с секретными документами, чтобы не захлопнулась, лягу наискосок, а голову высуну наружу на палубу, так и травлю…
    Но как укрыться от запредельной качки, на крутящемся круглом стульчике – невозможно, сразу пушинкой слетаешь, на откидной полке, как в плацкартном вагоне, тоже не удержишься…
    Но голь на выдумки хитра, нашёл это идеальное место – это лёжа на палубе, между угловой стойкой столов, на которых стоит вся аппаратура, и стойкой круглого сидения, и трубок-перемычек между стойками стола… Это было единственное место, где можно было как-то заклиниться, чтобы не швыряло по всей радиорубке…
    Там даже на всех столах бортики 3 см, чтобы ничего не слетало: ни журнал, ни карандаши, ни книжка с кодами, один приёмник «Океан» не был прикручен, но его как-то заклинило, и я его не поправлял больше…
    А если приносили радиограмму, то тут уж не до ключа, и на клавиатуре датчика двумя руками не сработаешь, приходилось по одной циферке, одним пальчиком и выбивать, а другой рукой держаться, чтобы не свалиться…
    После, уже снова переведённый в электрики, за залёт, не раз порадовался, что я не в радиорубке, а в самой нижней части судна, где амплитуда качания наименьшая… Но это уже другая история

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 68

Эх, жизнь – качка, давалась не зря,
Чтоб не взяла спячка, чтоб взошла Заря!

Эх, и ночка, в духовном вокруг,
Пробудить бы почку, чтоб проснулся друг…

Эх, и песни, даются в слезах,
Гром пока не треснет, все пробудут в снах…

Эх, и строки, не шерстку чесать,
Дали смысл глубокий, ищут друга в рать…

Кто-то знает, премного в судьбе,
Все дела без края, польза ли тебе?

Каждый может, чего-то достичь,
Надо жизнь итожить, слышать Божий клич!

Надо слуха, да каждой душе,
Но идёт разруха, не успеть уже…



САМАЕ СПОКОЙНОЕ МЕСТО НА СУДНЕ ВО ВРЕМЯ ШТОРМА
одинадцатая история

    Мир вам. Все знают, как устроена игрушка Ванька-встанька…
Основание более спокойное, а голова  делает большие дуги качания…
    Вот так же происходит в море, на судне, кто в самом низу качает меньше, но это при бортовой, а при килевой всем достаётся, но кто ближе к центру меньше…
    Сижу я, значит, на вахте, почти у днища, на перевёрнутом ведре, подстелил под себя куртку, не слетаю с неё пёрышком… Хорошо, радуюсь, что  я не в радиорубке, где негде укрыться от этой изматывающей качки…
    Слушаю равномерный гул двигателей: вентилятора,  водяного охлаждения, масленого насоса, для подшипника… Гудит ровно миниэлектростанция производящая из постоянного переменное напряжение, смотрю на  самый главный, на две палубы гребной электродвигатель, на его искрящиеся щётки за стеклом…
    Надо мной вспомогательный дизель с генератором 200 кВт, а рядом с ним главный эл.распред.щит, куда стекается всё электричество: и с берега, и с судна…
    И вдруг на этот распред.щит выливается большой ковш воды, за ним другой…
    Пулей верх, а там по палубе гуляют волны, выбрал момент, добежал до крышки грузового люка, и осмотрел с неё, в чём дело?
    Оказалось, выломало трубу, через которую входит кабель, для запитывания  электричеством с берега, вот через эту дыру и вливается вода… Вызвал, по телефону, из Центрального поста моториста(там старший электрик, двое мотористов и механик), чтоб держал меня за верёвку, и следил за волной…
    Чем заделать? – тельняшку снять, так всё равно вода проникнет, вспомнил, видел в мастерской кусок стеклоткани, вот его и взял и кусок провода, чтобы прикрутить к трубе…
    Волна была, примерно, полметра, если выбирать момент, когда уходит, тогда и наклонялся, вполне можно было работать по заделке дыры…
    Но недаром моряки говорят про 9 вал, какая-то из волн бывает больше обычной, и вот в тот момент, когда я был наклонён наполовину, и держал, ещё не полностью обмотанную проводом, стеклоткань, меня и накрыло…
    Ударило головой о трубу так, что я начал терять сознание, и из последних сил, скорее рефлекторно, ухватился за эту трубу, чтобы меня не утащило за борт, или под фальшборт, где бы переломало все кости…
    Кое-как отошёл, сходил отдышаться, там неприятная картина: моя верёвка плавает по палубе, у моториста за дверью, где он спрятался,  вода по щиколотку в коридоре, всё-таки снова вернулся, ещё раз основательно прикрутил стеклоткань – всё, течь устранена…
    А вода – лёд, на палубе сквозняк, весь мокрый, но есть на судне такое место, почти сауна – в фальштрубе, там выходят выхлопные трубы с главных дизелей, и большая температура…
    Запросил туда сухую, тёплую одежду, я был в трусах и босиком, но в тельняшке с рубахой, с закатанными рукавами… Попросил и досрочной смены с вахты, полчаса оставалось… И как-то пронесло: ни чихнул, ни заболел…
    А моторист, который пропустил волну, и верёвку бросил,  вычерпывал потом весь затопленный коридор совком и тряпкой, там пороги – комингсы, до 40 см, и это он был в нише, куда волны полметра чуть-чуть и доставали…
    Видимо таким 9 валом и выломало трубу, а волна на Чёрном море самая злая, она короткая и большая…
    На спасателе СБ – Орион она накрыла всё судно, и у 6 вёсельной шлюпки, на высоте 6-7 метров, сорвало чехол… И вымыло из неё всё, в том числе и все вёсла(основные и запасные)… Но это уже другая история.

ПОЭЗА ПЕЧАЛИ – 61

Здесь люди не видят,
Один на просторах вселенной,
А в Бога не верил,
И кто может в качке помочь?
Но промысел Божий,
Не след за кормою из пены,
За шиворот держит,
Даёт пережить с бурей ночь…

Случались  по жизни,
Такие свои переходы,
Весь курс неизвестен,
Везде, и по кругу огни…
А там свои камни,
Невидимы, спрятались в водах,
Пусть толпы повсюду,
Но в духе мы всюду одни…

И промыслом Божьим
Один оставался на вахте,
И место такое,
Что сгинешь – никто не найдёт…
Там ночь и один,
И у днища, по виду, как в шахте,
Но промыслом Божьим
Я вышел на Свет, и Вперёд!




САМЫЙ БЫСТРЫЙ СПАСАТЕЛЬ ДЛЯ СПАСАТЕЛЯ
двенадцатая история

    Мир вам. Как вы думаете, чем занимаются спасатели, на спасательных судах, если в назначенное время(каждые два часа) не приходит боевая, контрольная  радиограмма, с другого спасателя? Правильно – сразу выходят на спасение…
    В бытность моей практики, на дизель-электроходе спасателе СБ – Орион, это произошло дважды… И нас спасали… И мы выходили спасать однотипное судно… И до нас это происходило много раз…
    Там интересно всё устроено, если по какой-либо причине, обычно из-за резких, противоречивых команд капитана – вперёд-назад, возникает огромная перегрузка, и срабатывает главный защитный эл.автомат… И всё, эл.магнитные заслонки подачи солярки падают, главные дизеля глохнут… И надо заводить волынку по новой: запускать вспомогательный дизель, от него на постоянном напряжении выработать преобразователем переменное, открыть заслонки, запустить главный дизель, а от него генераторы постоянного напряжения, для всех нужд судна электрохода…
    А запуск вспомогательного предусмотрен двумя вариантами: от аккумулятора, или от баллона со сжатым воздухом…
    Но аккумулятор за электриками не числился, и поэтому не заряжался, а с баллонами сжатого воздуха произошёл казус…
    Не доглядел моторист, что идёт подтравливание  вентиля, и давление постепенно падает, и больше завести нечем…
    Хорошо, что всё это происходило недалёко от базы, и в спокойную погоду, но всё равно картина ещё та – огромная железяка неуправляемо дрейфует…
    На других однотипных дизель-электроходах, в другом дивизионе морских буксиров, такого почему-то не происходило, специально расспрашивал – никто не припомнил… Какая-то своя карма спасателей…
    Видимо старшие электрики Центрального поста, были более опытные и реагировали оперативно… Происходило же не сразу, а начинал тухнуть свет, да и прибор показывал падение напряжения, и если достигал границы 180 вольт – всё, автомат срабатывал…Нужно было в этот момент добавить возбуждение на главный генератор и выровнять ситуации… Пара, другая секунд всегда была в запасе… Такую картину наблюдал не раз, но проносило…
    Но в том дивизионе постоянно случалась другая заморочка … Постоянно кто-то из радистов, на разных судах, недопринимал ПриПы – прибрежные предупреждения… Они звучали только раз в сутки и больше не повторялись, как сводка погоды, та хотя бы дважды звучала, и в более удобное время…  Это были извещения обо всей меняющейся навигационной обстановке, в акватории Чёрного моря, но это уже другая история…

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 41

Есть какая-то масть – эти белые-чёрные клетки,
Или некий эгрегор: кому, как и в чём повезёт,
Это некое поле, свои будут всюду отметки,
И у вещи и места, своя будет польза и счёт…

А вот с душами сложно, всегда будет масса нюансов,
Кто-то в помысле Божьем, ему надо срочно уйти,
А другого ни взять, ни пробить толстолобого танком,
Здесь не будет привязки, свои будут всюду пути…

Но одно однозначно – есть в храмах своё заземленье,
Это сводит у душ, негативную некую часть,
Ну, а кто не придёт, поражённый неверия ленью,
Тот рискует с пробоем, в любое мгновенье упасть…


САМОЕ ЛУЧШЕЕ МЕСТО В РОССИИ
тринадцатая история

    Мир вам. Где самое лучшее место в России? А начнём рассуждать здраво…
    Есть так называемы Золотой пояс планеты, так, уже сразу сужается поиск… В этот Золотой пояс попадает и благословенный Вятский край, по крайней мере 2-3 южных района области…
    А почему благословенный? – а потому, что существует непрерывный(даже в советское время), уже более 600 лет – Великорецкий крестный ход, по защите всего Вятского края от напастей…
    Здесь даже и революция прошла тихо и незаметно, и гражданская война почти не затронула, не было голодомора, да и в годы войны особо не голодали…
    Вот в таком благословенном  месте и находится мой храм…
    А для чего все дороги, если они не ведут к храму? – правильно, это тупики… Вот и я анализируя все свои странствия, и на суше, и на море, всю учёбу, службу, все последующие работы…  Далее, связывая все другие трагические события своей жизни – понимаю, что это и была дорога домой… К храму, где и был крещён в младенчестве, к погосту, где упокоились почти все предки…
    Но как сорвать человека с тёпленького местечка, где работа высокооплачиваема, была и высокооплачиваемая совместиловка, и работа – не бей лежачего?
    Правильно, если дать огромную затрещину, что я и получил…
    Буквально за сутки, заболела менингитом, и умерла в реанимации, очень любимая дочка Аня…
    А мы были молоды и до того безбожники, что даже и не думали крестить детей…
    После этого правда сразу окрестили старшую дочку… Вот так и начиналось восхождение… На ровном месте возникает неизлечимая язва, луковицы двенадцатиперстной кишки(неоперабельное место). Потом обширный остеохондроз: поражение позвоночника в трёх местах, и другие болячки…
    Что это если не затрещины?
    В конце концов начало доходить, нашёлся Новый Завет, прочёл, и началось трудное, но воцерковление…
    И все болячки, как ненужная шелуха, сами стали исчезать… В данный момент, уже много лет не был в больнице, и не принимаю никаких аптечных препаратов…
    А храм мой – многострадальный, и закрывался и вновь открывался, много раз был ограблен, без конца выносили старинные иконы, и в конце концов случился пожар и почти всё сгорело… Да и вся эта богоборческая революция ударила в первую очередь по истинному Православию…
    Но по милости Божией восстали из пепла, и ремонты потихоньку идут, и огонёк веры не гаснет…
    А рядом с этим селом, где стоит мой храм, и моя маленькая родовая деревенька, и опять по милости Божией, в самом центе, при изобилии земли вокруг, и даже напротив дома большой парк, в этом месте и оказался мой дом…
    А на углу усадьбы даже сохранился фундамент от дома прадеда, и его удобренная земелька, при пустырях вокруг…
    Как назвать это, если не чудом? – дальневосточные гектары отдыхают, когда рядом гектары пустуют… Здесь сотворился и очень большой сад, и есть изобилие кормов, для живности… А главное всё-таки это найденная дорога к храму, тем более, что и местную дорогу хорошо починили, и уже, как на крыльях: пешком ли, на транспорте, но в Великие Праздники я всегда в храме. Чего и вам всем желаю… Каждый найди свою дорогу к храму…
    Дочки тоже воцерковились, и кумовья, и все ходили в Великорецкий крестный ход, но это уже другая история.



ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 70

Дорога к храму – это круг,
я точно знаю,
                Вели меня, и я учён,
                не выпал с края…
                А сколько видел – не дошли,
                ушли куда-то,
                Да в те безбожные края,
                где враг проклятый…

                Я понимаю в многом суть,
                я был при смерти,
                Но не готов, вернули жить,
                жить для проверки…
                Не растеряю я теперь,
                в духовном крохи,
                Что собирал, порой чрез боль,
                от плоти охи…

                Куда нести теперь огни,
                что дали Свыше,
                Они в стихах и позе есть,
                их Дух колышет…
                Я каюсь, каюсь в каждый миг,
                а в пост сугубо,
                Прости нас, Господи, прости –
                есть в душах убыль…





САМОЕ ЧЁРНОЕ В МИРЕ ЧЁРНОЕ МОРЕ
четырнадцатая история

    Мир вам. Почему Чёрное море называется Чёрным? Ответов будет несколько, и все они мнение кого-то, высосанное из пальца…
    А мы однажды воочию наблюдали эту картину, и только тогда дошло, почему так названо…
    Стояли мы у причала, в военной базе Донузлав, что как бы морское озеро, с морем соединяется узким проходом…
    Это была основная военная база, для базирования больших десантных кораблей, на воздушной подушке. Это были некие монстры, которые издают ужасно громкий звук, и спокойно забираются, выходят на берег, где и стоят постоянно…
    Мы находились там с ночёвкой, стояли на большом причале одни, никаких судов и людей больше не наблюдалось, вечером зажгли на кормовой мачте прожектор и направили за корму, но кто-то заметил движение, мелькание в воде за бортом, решили направить туда прожектор, удалось правда вывернуть его градусов на сорок, но и этого оказалось достаточно, чтобы открылась прекрасная картина…
    Даже все, кто тогда был на палубе, сошли на пирс, чтобы полюбоваться поближе… Вот тогда и открылась это чудо-картина, почему Чёрное море – Чёрное…
    Видимо это было отражение чёрного неба, со звёздами, и среди этого волшебства, сперва десятки, а потом и сотни, всплывающих и погружающихся светлых креветок… Больше нигде, никогда мы креветок не видели, а там они  просто кишат… И чёрное-чёрное море, все тогда сошлись во мнении, что именно поэтому назвали Чёрное море – Чёрным…
    Потом будет и другое Чёрное море – как в песне: «Самое синее в мире, Чёрное море моё», это на рейде Балаклавы, среди тишины и глади залива, перед бухтой, в чистейшей воде отразилось идеально синее небо, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 71

Наш теплоход был окрашен
В чёрный, невиданный цвет,
Это военная база,
Он излучал внешним свет…
Жёлтые были лишь мачты,
Рубка же белая вся,
Шаровый цвет – не заплачем,
В доке убрали шутя…

Первый такой был гудочек,
Чтоб разноцветный буксир,
Палуба зеленью почек,
Смело сменили мундир…
Даже труба бело с красным
Сильно смотрелась извне,
Нос со звездой, это частный,
Просто моряцкий привет…
Синее видели море,
Чёрное тоже в ночи,
Море в покое не горе,
Вспомнишь, то строчки строчи…

Но наступали мгновенья,
Шаровый ярился бог,
Волны по палубе, пенье
Разных снастей – знайте срок…
Тот кто рождён быть спасённым,
Тот не утонет в грехах,
Бог есть, Христос Вознесённый,
Храмы в духовных снастях…



САМЫЙ НЕМУЗЫКАНТ О МУЗЫКЕ
пятнадцатая история

    Мир вам. Как может человек полностью лишённый музыкального слуха и голоса рассуждать, о таком прекрасном явлении, как музыка? – которая даже не отсюда, а дана самим Господом, в виде именно семи нот…
    А так же как и человек лишённый этого слуха может одновременно быть и первоклассным радистом – видимо есть какой-то другой внутренний слух, как у спортсменов второе дыхание, с помощью которого и получается чутьё: на хаос, проходящую вещь и гармонию…
    И почему-то мне, лишённому этого видимого слуха, дано сотворить тысячи песен, на лучшие мотивы мира и оригинальные…
    И этому невозможно противиться, если музыка зазвучала в голове, надо, как бы не хотелось, вставать и фиксировать…
    А иначе проест весь мозг, и дадут всю песню, а попробуй её потом вспоминать, когда очень большие проблемы с новой памятью… Почти не образуются новые нейронные связи, после тяжелейшего геморрагического инсульта… Да и от старые связей мало что осталось, но всё что нужно для стихосложения, все правила, это всё оставлено… Хотя я и зная все эти правила, иногда умышленно это всё нарушаю, мне главное – чтобы была глубина смысла, а не форма, оставим это буквоедам, им же тоже надо чем-то заниматься, как говорят: каждому своё…
    И опять, кстати, о музыке…
    В книге «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» – запредельно не отсюда, сразу и дано откровение про число  семь, в виде семи нот, в виде семи цветов, и ещё сотня с лишним стихотворений о числе семь, о котором до этого я вообще мало что знал, и никогда не думал…
    Но сверхвдохновение, от двух до девяти стихотворений в день, говорило само за себя, да там везде была цифра семь… И начало и конец, в день Иоанна Крестителя –– 07 07, с явной перекличкой(шесть месяцев) с 07 января – Рождеством Христовым!
    И постоянно даются, точнейшее выверенные по форме, и по содержанию творения, даже постоянно на другой день удивляюсь –это что я что ли сотворил?
    Шутка, конечно, не сам, я просто ноль без палочки, но с Господом мы что-то ещё можем…
    И есть надежда на чудо, что сможем и до чьего-то СЛУХА докричаться…
    Невозможное человеку – возможно Богу, так же как человек не верующий в Бога может спеть песню «СМЕРТИ НЕТ» – а он спел и ушёл в мир иной, а она жива, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 72

В гонг ударит душа: просыпайтесь такие-сякие,
Наша родина в плаче, не слышите трубы трубят,
Времена понеслись, и не будут, как прежде, иные
На арену выходят, но нужен в духовности взгляд…

Кто по плоти живёт, он всё больше окажется зомби,
С номерами во лбу, это будет законченный вид,
А пока подготовка, идёт наступление комби:
По частям, потихоньку, а строки в духовное гид…

Здесь недаром идут и стихи в комбинации с прозой,
Это Свыше сигнал, что уже пронеслись поворот,
Покаянья не будет, и только лишь чудо занозу
Из неверия вынет, вся плоть превращается в скот…



Самая воскресшая песня «СМЕРТИ НЕТ»
шестнадцатая история

    Мир вам. По прошествии времени стало понятно, что по-другому
с этой песней и быть не должно…
    Она должна была и умереть и воскреснуть…
    Обратилась ко мне, как к верующему поэту, поэтесса из Петропавловска-Камчатского – Надежда, чтобы посоветовал какой припев выбрать, но я покритиковал, за каноническую небольшую неточность, и посоветовал обратиться к барду из Екатеринбурга – Евгению Никитину, мол, он добрая душа может и исполнить её…
    Евгению тоже черкнул, но даже фамилию неточно указал(проблемы с короткой памятью)…
    Но он разобрался, и нашёл её точное имя, и место где она публикуется…
    Что-то напел и показал мне, он включил в песню оба варианта припева, и она заиграла по-новому, тогда и я добавил третий куплет…
    Вот так каждый внёс свою лепту… После этого мы её благополучно похоронили, и забыли… Но Надежда реанимировала, сотворила на эту песню свой видеоролик, дала название «СМЕРТИ НЕТ», и отправила на какой-то конкурс…
    Ну, раз есть ролик, то и я загрузил её на всех своих сайтах, и в 20 группах на Одноклассниках(2 из них мои) и она зажила своей жизнью…
    Евгений, как главный инженер по работе, верил в какую-то матрицу, и из-за тяжёлой болезни, уже ушёл из жизни, но песня всё живёт, и набирает свои десятки и тысячи прослушиваний, и находит своих поклонников, и они её где-то перезагружают…
    А так как СМЕРТИ действительно НЕТ, то верится, что Господь даст ей свои, неведомые нам крылья…
     И мы возгласим: ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
    И ответим: ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!   
    Евгений, добрейшая душа, спел ещё где-то примерно 17 моих песен, неверующий, но о вере… Но это уже другая история.

СМЕРТИ НЕТ - соавторская песня

На земле нашей Бог проповедовал вечные истины,
Дал завет нам Пророк о любви и о зле, и добре,
И казались когда-то совсем не простыми те принципы,
Но волшебным закатом закончился день на горе…

«Блаженны сердцем чистые» –
Они оставят след,
А души их лучистые,
Они нам дарят свет.

Все раздоры и войны на свете вдруг станут беЗсмысленны,
Если помнить о вечном: о Жизни и Страшном Суде…
Верю – станем и мы в мире жить и добрее, и искренней,
День Божественным Светом начнётся на новой заре…

Пройдёт немало времени,
И сбудется Завет,
Оставьте все сомнения –
Ведь СМЕРТИ НЕТ…

Ирина Коробкина
И Алекс Тим

Но не здесь, не сейчас, и не нашим случайным попутчикам,
Они чашу грехов наполняют уже до краёв,
А нам сбросить грехи окончательно, пользуясь случаем,
На горе у нас Город в волшебном сиянье своём.

САМАЯ ЛЮБИМАЯ ИЗ АВТОРСКИХ ПЕСЕН
семнадцатая история

    Мир вам. Среди множества авторских песен есть и любимые мной, но самая любимая, на данный момент, это песня «Пространство песни» – Людмилы Кононовой. Чувствуется в ней некая гармония смысла и мелодии, тем более о гармонии там и упоминается… В песне даже и рисунок рифмовки какой-то необычный … И голос и интонация – всё внушает доверие, и задевает мой внутренний камертон и он отзывается эхом… Даже моя сверхвдохновенная книга «ВЕТЕР ВРЕМЁН» – получила своё название, как эхо, от этой песни, только наш ветер устремлён не ввысь, в вниз… Певица поёт: «Сверх тонную медь не перепеть не переслушать, как рвётся в полёт, с нами поёт море и суша…», а моя душа отзывается: «Всех песен не перебрать, не переделать, мы в середине пути и движемся смело…», или «Всех песен не перепеть, не переслушать, но вниз устремлён ветер времён, дует нам в уши» и так множество раз идёт перекличка, иногда с противоположным знаком…
    Время последних времён действительно увеличило свой ход, но все часы, то не покажут – это происходит от Бога, на атомном уровне…
    Но в святых местах Господь показывает это для верных…
    В храме «Гроба Господнего», в Иерусалиме, стало оставаться масло в лампадах, после года горения, на Афоне в песочных часах тоже стал оставаться песок, да и те кто СЛЫШИТ – это тоже заметили…
    Тем более откуда, если не Свыше, взялись эти 120 стихотворений в книгу «ВЕТЕР ВРЕМЁН», все на тему ветра последних времён…
    И сама песня до такой степени не отпускает, что уже сотворилось несколько песен на этот мотив и на другой, как эхо от неё…
    Про гармонию и Золотую середину были и другие песни, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 62

Прочти задумчиво из прозы строки,
И, может, тоже шевельнутся мысли,
И ты хоть что-то на Земле исчислишь,
Поймёшь скитаний смысл у нас глубокий…

Прочти истории из прозы тихо
Хотя у нас скользить привыкли взгляды,
И мы привыкли буквы строить лихо,
Они летят насквозь, им нет преграды…

Их невозможно припомнить нам всю – массу историй,
Да и был разный их вес, кто бы поспорил,
Что-то для нас исключительно важно казалось,
Миру же это лишь миг, пшик – этого мало…

Волной огромной накатила проза,
И вдохновенье ощутилось сразу,
И каждый день даёт мне темы разум,
Сидит глубоко эта вся заноза…

И, может быть, и до других достигнем,
Мы в совокупности двойным ударом,
Стихи и проза, может, сдвинут иго,
И всё спасенье нам по вере – даром…

Мы зафиксируем здесь мысли суть – некую точку,
Чтобы ты начал отсчёт: трезво и точно,
Кто мы, зачем, и идём куда? – в мире скитальцы,
Пишет вам Бог, мы лишь рабы, твёрдые пальцы…


САМЫЙ БОЛЬНОЙ ЧЛЕН ЭКИПАЖА
восемнадцатая история

    Мир вам. На всех судах, дизель-электроходах, где мне довелось походить, был свой доктор. Обычно это отставной капитан третьего ранга, медицинской службы. Он имел и приёмную каюту, и свою отдельную собственную, как и капитан судна.
    Но с пациентами была проблема, все же молодые, да и приёмная и проверочная  мед.коммисия – раз в год, довольно тщательная, с заболеванием или слабых не пропустит.
    А моё, рабочее и вахтенное место, электрика – было на корме, где и трудились в основном матросы, и я всегда вызывался им помочь. Происходила ли швартовка или нужно было что-то переместить…
Так однажды перемещали  большой бак, с жидкостью-пеногоном, для пожаротушения, его нужно было раз в декаду вытаскивать, чтобы проветрить, мне и придавило, распороло большой палец на левой руке…
    И настал звёздный час доктора: как он его зашивал, пеленал-обрабатывал, подвесил даже всю руку на шею перевязью, и предписал, каждый день строго в 11 часов быть на перевязке…
    Я уже через несколько дней и не рад был такому счастью, это был пик моего отдыха, после вахты, а надо вставать, потом обед, получается совсем мало для сна… А он строго требовал: и по громкоговорящей связи вызывал, и гонцов присылал…
    Хорошо, что молодой организм, да и уход наверное, сделали своё дело – зажило очень быстро… После этого случая  всегда очень внимательно проводил любые работы, чтобы не подставиться… Ребята потом шутили, что мне повезло, и показывали на другого члена экипажа, который два месяца ходил на такие перевязки… Но вообще-то, наверное,  доктора на судах были не зря, люди становились инвалидами от простых ран, и даже умирали от заражения… Там же никто не давал больничного, вахту, как хочешь, но отстой, подменять некем…
    На моих глазах, уже на другом судне, во время шторма, матросу оторвало полностью ноготь, на большом пальце руки, да и сам большой палец представлял отбивной кусок мяса… Он должен был пришвартовать судно к огромной бочке, которая прыгала на волнах, как мячик…
    Внутри этой бочки труба-отверстие, через которое проходил металлический шток с кольцом, да ещё и трос, с руку толщиной, закрепленный к этому кольцу, и к грузу на дне… Всё это движется, держаться, кроме этого кольца, по которому ходит трос ,не за что, палец и придавило…Матрос чудом смог прыгнуть обратно на борт и выбраться… За ним следом второй собрался прыгать, но я его остановил, предложил привязаться… У меня, в лебёдочной на стене, была штатная верёвка, к погружному насосу, которую запрещено было трогать, но для такого случая я её отвязал… И видимо не зря я её дал, матрос потом долго благодарил меня… Задание он выполнил, пришвартовал канатом судно, но когда прыгнул обратно, не смог путём зацепиться, и пальцы сорвались с фальш-борта, и только страховочная верёвка помогла поддержать его…
    А выловить его, в тот шторм, было бы нереально, просто разбило о борт, и темёнь была кромешная… Моряка же, который пострадал, через несколько дней обнаружил ночью на палубе, теряющим сознание от боли, поставили на вахту у трапа… Пошёл к боцману и потребовал замены, а утром пошёл, с докладом о ситуации, к капитану, моряка потом полностью освободили от вахт до полного выздоровления… Неофициально, конечно,  о всех таких случаях умалчивали, чтобы не терять премии…
    Был и другой случай, связанный с доктором, даже до сих пор применяю его рекомендацию, как побыстрее заснуть, но это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 42

Даже в мирное время
случаются как бы экстримы,
И аварии есть,
а бывает, и тело побьют,
Для чего, то дано,
и одни просквозят невредимо,
А другого увечат,
и даже бывает – каюк?

Это трупы возило
когда-то  плачевное судно,
И каюк выгружали,
как только до места дойдёт…
Так и наша душа,
тоже будет плачевно подсудна,
Если милость не взыщет,
закончит плачевно полёт…

Вся плачевная жизнь,
если в храме не взял благодати,
Этой помощи Свыше,
до места с Любовью дойти…
Мы в духовной войне,
мы духовные в вере солдаты,
Или просто балласт,
так, плачевный сюжет, на пути…



САМАЯ КРУТАЯ РАБОЧАЯ БРИГАДА НА СУДНЕ
девятнадцатая история

    Мир вам. Как вы думаете, чем занимаются, на судне дизель-электроходе, 6 электриков положенных по ходовому штату, у берега?
    Подъём вольный, но главное успеть позавтракать до подъёма флага в 8 часов, на спасателе даже требовали и выходить на подъём флага. Там капитан был военный и мичман с водолазами срочниками…
    Потом начинался один и тот же ритуал, на всех судах этого типа…
    Один человек брал журнал и карандаш, другой кусок картонки, натёртый воском с графитом(это один для истории и другой для электромеханика),  третий – мегомметр, четвёртый – старший, будет подносить два проводка  к прозваниваему объекту… После этого с умными лицами, что и мы выполняем  нужную и ответственную работу, направлялись в прогулку по судну, всего в 20 главных мест…
    Подходишь к какому-нибудь мотору, к примеру: пушка-водомёт, на верхней носовой палубе, открывается лючок и главный подносит проводки, кто держит мегомметр крутит ручку, остальные записывают показания…
    А два ещё оставшихся старших электрика, делали вид, что протирают пылинку, на высоковольтном рубильнике – до 1000 вольт, но обычно они это не делали…
    Туда, за главный распред.щит, идущий поперёк всего судна, входили раз в неделю, все вместе, строго парами, распределяя каждой свой сектор, и один из пары делал протирку , другой стоял рядом, для подстраховки, и в конце уже делали влажную уборку прохода…
    И раз в неделю(по субботам) была прозвонка всего эл.оборудования – 128 наименований(двигателей, генераторов, пусковых реостатов).
    Да, и принцип был очень простой: ничего не тронь, а то сломаешь…
    После этого, можно было заниматься чем хочешь, но не спать…
    Сон наступал после обильного  и питательного обеда с 12 до 13 часов(был свой нач.прод., кок, официантка, посудомойка).
    Во флоте есть, так называемый, неофициально узаконенный адмиральский час – с 13 до 14часов, но никто, никого не будил, кто хотел спали и больше…
    В этой системе существовало мнение, что тот кто проработал в ней более 5 лет, уже становился неспособный заводить семью…
    А зачем? – вкусно и сытно накормят, без платы, раз в неделю меняют постельное бельё, все деньги, а потихоньку набегало порядочно(там и 8й час, и премия за экономию горючего), и все это на себя родимого…
    Ком.состав, который уже с семьями, тоже был сильно расхоложен работой в этой системе, и тоже после обеда носа никуда не показывал – чем они занимались, думаю уже все догадались…

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 43

Где, какая страна, то такие и нравы в работе,
Они делали вид, что зарплату нам платят вполне,
А мы делали вид, что работаем в истинном поте,
И никто не вязался, держава лежала во сне…
Это после все скажут, что было, мол, время застоя,
А у нас так кипела, своя подноготная, жизнь,
Ностальгия у многих, по этому падшему строю,
Но то время другое, сейчас у работников визг…
Сверхурочное время уже стало как бы и нормой,
И вокзал, с чемоданом, стоят наготове всегда,
Где же минус и плюс, где же дух наш проснётся по полной?
А кому-то и кол на башке затеши – всё вода…


САМАЯ СМЕШНАЯ ЗАРПЛАТА НА РЕМОНТЕ
двадцатая история

Мир вам. Организация, в которой я работал в бытность мою на море, в качестве: электрика, радиста – называлась «Объединение Вспомогательных Сил и Гарнизона», ОВСГ – в просторечие просто овсига… И анекдот в тему:
    Останавливают два гоп-стопника моряка с этой конторы и говорят:
– Давай, гони деньги…
    А он отвечает:
– Что вы, ребята, я с овсиги…
    Тогда один громила, со слезами в голосе, говорит другому:
– Ой, Вань, дай ему рубль, пусть идёт…

    Зарплаты были, до смешного, маленькие:
    Начальник радиостанции(высшая мореходка) – 115р
    1й радиооператор(высшая мореходка) – 110р
    2й радиооператор(можно было с армейскими корочками) – 105р
    Ну, ещё премии, может быть, и 8й час, примерно такие же зарплаты у остального личного состава, мотористам да электрикам 10 процентов начисляли за экономию горючего, на спасателе шли 10 процентов за спасателя…
    А если становились в длительный ремонт, то зарплаты становились 90 процентов от оклада, и никаких надбавок, и, понятно, все кто могут «делали ноги»…
    Некоторые из ком.состава, кому некуда было бежать, только и оставались…
    Но всё в совокупности открыло такую картину: что жильё в системе не заработаешь, денег тоже, значит, и семью не заведёшь, и пока не выработалась эта дурная  привычка, нужно уходить и искать свой берег, свой якорь, свой дом, а потом оказалось, что Главное – это найти свою дорогу к храму…
     И вот на такое судно, выходящее из ремонта, я и попал, за залёт, а оно до этого завоевало звание – «Экипаж коммунистического труда», и должно было носить его целый год…
    Как я геройски мореманил на этом суде – это уже другая история.   

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 74

Как бы вроде по виду случайность,
А в итоге – контрольные вехи,
Рубежи и пороги, что в дальность
Довели, устраняя помехи…
И неважно, что рвалось: работа,
Или даже и тёплое место,
Надо дальше идти, видеть что-то,
В своё время, духовно всё честно…
Дам другое значенье, привязки
Не на пользу или даже к смерти…
Так меня довели, ныне «СКАЗКИ»
Для подсчёта ведутся, проверкой…
А ещё эти «СКАЗКИ» и с «ПРОЗОЙ»,
Тоже как бы сварились случайно,
Но Случайность – даровано Богом,
В совокупности – лучшая тайна…
Из мельчайших деталей картинка,
Вроде в хаосе всё – разный мусор
Затесался, но там в середине
Обязательно нить – своим курсом…
Надо эту мозаику сложить,
Но без помощи Бога – не выйдет,
Только в храме всё сможешь итожить,
В совокупности вручат вам вымпел……



САМЫЙ УВЛЕЧЁННЫЙ НА СУДНЕ ФОТОГРАФ
двадцать первая история

    Мир вам. В старые советские времена фотоаппараты были большой редкостью…
    Практически на всех судах я не встречал владельцев, и моя простенькая, ещё доармейская , СМЕНА 8 была нарасхват… Заряжали плёнку сами, проявлять отдавали за 15 копеек в фотоателье.
Фотооборудование: фотоувеличитель, фонарь и ванночки брали в прокате на сутки, и сами проявляли, закрепляли фотографии из фотобумаги.
    Увлечение это было ещё от ранней юности. У меня в детстве  был неразлучный старший товарищ, с которым мы вместе занимались разными увлечениями. Например, он строил авиамодели самолётов, а я кораблей, по чертежам… Он и научил меня всей фотопремудрости, а потом и передал мне всё фотооборудование… 
    Фотографировать в Севастополе корабли было строжайше запрещено, если патруль увидит кого сразу вынимали и засвечивали плёнку…
    Но все запреты существуют для того, чтобы их нарушать, поэтому мы даже в армии снимали себя на фоне своей аппаратуры… У меня даже есть фотографии моей радиорелейной станции Р-400М2 – начальником которой я и был, и другие фото, так что и на судах мы снимали, что могли…
    Поэтому есть множество снимков, что в Стрелецкой бухте, что в других местах, а весь наш красавец буксир, который при нас и раскрасили в Северном доке Севастополя в разные цвета, снимал уже на пирсе военной базы Донузлав.
    Там никого тогда кроме нас не было, а суда на воздушной подушке стояли далеко на песке…
    Буксир был, кстати, единственный среди всех военно-вспомогательных судов, не раскрашенный в серый(шаровый) цвет, там всё – и звезду с жёлтыми лучами на носу судна, что надписи на рубке и на борту, делали уже сами. Снимал и в море, во время шторма, видно как швыряет щит-понтон, который мы и притащили на стрельбы, и разных друзей в то же время… Снимал и на берегу, есть множество фотографий на Сапун-горе, это в 18км от Севастополя, там огромная экспозиция и нашей, и трофейной военной техники… Снимал и в Болгарии, в Бургасе, стояли неделю прямо в центре, на морвокзале, а поодаль множество судов, рядом тогда стоял парусник «Товарищ», и мы ходили по этим судам, брали кинобанки с фильмами, и крутили кино прямо на палубе…
    Сейчас даже снимки, что делают на войне красочные, цветные, а тогда всё было чёрно-белое… Но образы событий и друзей не стали от этого бледнее, по крайней мере для меня…
    Увлечение это продолжилось и в дальнейшем по жизни, и даже передалось и дочкам, снимаем и людей, и природу, и все места где бываем… Есть уже и зеркальный фотоаппарат и смартфоны, недавно сняли по моей просьбе Никольскую часовню «О 9 крестах», на Преображенском кладбище в Москве(получил там, в своё время, незримое  причастие Свыше), сняли с большого количества ракурсов. А я использовал эти снимки для общей обложки, для всех книг духовных стихов…
    Фотография – это какой-то миг бытия, видимо нуждается человек в какой-то фиксации мгновений, так как понимает, что просто память слаба удержать всё это в себе. Хочется остановить время, да и о себе память продлить, оставить след на земле…
    И только в храме, во время молитв, начинает доходить, что все мы где-то зафиксированы… То ли в греховных списках, со всей массой грехов, то ли в Книге Жизни, что там проявится в конце, на Страшном Суде  – это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 44

Фотография – миг,
и застыло навеки мгновенье,
А сейчас цифровая,
не вся и в бумагу пойдёт,
Будет где-то лежать,
промелькнёт, может, быстренько тенью,
Даже где-то и вставят,
пойдёт в Интернете в полёт…

Хотя если мигнёт
электрический ядерный импульс,
Размагнитится всё,
всё исчезнет, не будет гореть,
А бумага лежит
для потомков негаснущим снимком,
Это некий наш свет,
никогда он не будет стареть…

Зафиксируют нас
и в анфас, да и в профиль наверно,
И на Страшном Суде
весь просветит тот снимок рентген,
Там увидят изъян,
даже скрытые прежде каверны,
Проявись в храме прежде,
и, может, и выправят крен…




САМЫЙ СИЛЬНЫЙ И ЛУЧШИЙ КООРДИНАТОР ВО ВРЕМЯ ШТОРМА
двадцать вторая история

    Мир вам. Представьте море и очень сильный ветер, наверное с берега, так как волна была не очень большая… А это происходило где-то в 30 милях от Севастополя. И представьте судно с запредельно высокими бортами, а таким и являлось спасательное судно СС – 20. И вот этому судну нужно было идеально находится в нужной точке, так как у него постоянно под водой находились водолазы. Держали их четыре троса растяжки, прикреплённые к четырём заякоренным огромным бочкам, и если в обычную спокойную погоду перемещением занималась специально выделенная команда матросов, а в авралы и с усилением ветра подключали всех свободных от вахты, то с усилением ветра, до хорошего шторма, вызывали на помощь кого-то из наших морских буксиров. Сила у них была запредельная, на моих глазах канат, в обхват пальцами обеих рук, рвался, как чрезмерно растянутая резинка. Оказывается эти пряди из синтетического материала могут и растягиваться и возвращаться в исходное положение, но выдерживали несколько растягиваний, а только потом рвались.
    Но без поблеем, из грузового люка тут же доставался новый нужный кусок, и работа продолжалась…
    А на дне находился большой противолодочный корабль «Отважный» со всем боезапасом. У него по неизвестной причине получился самопроизвольный запуск зенитной ракеты, остальные ракеты детонировали, и ему разворотило корму, и он затонул…
    Доставать с него это большое количество вооружения: торпед, бомб для бомбомётов, снаряды, ракеты было очень опасно и поэтому было принято решение взорвать всё это разом, чтобы всё и детонировало.
    С судна СС – 20 в воду были опущены гибкие гофрированные трубы, и по ним непрерывным потоком, в нужные отсеки, засыпали гранулированную взрывчатку, а следили за этим и переставляли трубы эти водолазы…
    Опускались они довольно быстро, а вот подъём занимал много часов, да и потом отсиживались в барокамерах, чтобы из крови вышли все пузырьки воздуха… Так что всё время нужно было опускать новых и поднимать тех, кто отработал…
    Вот наш буксир и запрягался, и врубал на форсаже оба главных дизеля, чтобы запустить главный гребной электродвигатель на все обороты… Ощущение было, конечно, не из приятных, дрожь и гул доставали до всех уголков судна. Находится на палубе в это время
было строжайше запрещено, но так как моя вахта была на корме, то я наблюдал за всем в открытый иллюминатор лебёдочной. Я потом рассматривал это место куда ударил этот канат рядом с иллюминатором – были хорошо заметны крупные зарубины…
    А на СС – 20 в то время не было ни души, у них был до этого случай массового травматизма, от этого каната, и поэтому урок пошёл впрок, а то всегда на борту висит эта команда зрителей, которая и таскала до этого канат…
    Оказывается эта забава-соревнование перетягивание каната имеет и практический смысл.
    Есть даже сайт и блог, где участники их экипажа, во множестве описывают свою эпопею, со взрывом этого БПК. И мы не раз приходили им на помощь. Когда подходили к их борту, то они опускали прямо на нашу ходовую рубку, большой подвесной штром-трап,  мы выглядели просто букашками против их высоты. Капитан иногда высаживался к ним, чтобы за рюмкой коньяка обговорить все детали.
    А мы два дизеля заводили только  в таких экстремальных случаях, остальное время ходили в эконом-режиме, без форсажа, для экономии горючего, за что и получали  постоянно премии…
    Были и другие экстремальные морские приключения, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 75

У нас тоже есть некая точка,
Некий центр, а мы ходим по кругу,
И незримо мы связаны прочно,
Но доходит та истина туго…

Кто-то даже растянет растяжки,
И зайдёт в тупики, как бы в бухту,
Это духу проблема, всё тяжко,
Что по плоти, всё дело протухло…

Некий Центр – это Бог, и законы
От Него, как бы некая карма,
Кто нарушит, конечно, утянет,
Кто исполнит – получит дар даром…

Даже кто-то получит авансом,
По молитвам родных или близких,
Эти родичи в связи сеансом
Помолились, и дали записку…

Как увидеть нам Центр, эти связи?
А для этого есть и молитва,
Но внимание нужно, не сглазить,
Чтобы это увиделось ниткой…

Эта нитка Любовь нам от Бога,
А Он рядом всегда, держит душу
На ладонях Своих, и дорога
Та всё ближе, идёт не наружу…



САМЫЕ БОРЗЫЕ ПРЫГУНЫ С ПОЕЗДА
двадцать третья история

    Мир вам. Видимо мне дано было попробовать в жизни многое…
Правда с парашютом я не прыгал, в те давние времена это было только в редких местах, где имелись клубы ДОСАФ и аэродромы.
    Но зато у нас день и ночь ходили поезда, то порожняки, то гружёные лесом, и у нас была забава: кататься на них и прыгать на ходу…
    А одно время это даже было, как эпидемия среди молодёжи. Приходили ночью на станцию, где-то к часу ночи, встречать пассажирский поезд – ещё одна местная традиция. А потом самые смельчаки садились на него, ехали на нём километр, а потом начинались прыжки. Сразу же за семафором, раньше было нельзя, там то стрелки, то проволока к этому семафору.
    Скорость к тому времени поезд набирал внушительную, но дальше начинался затяжной подъём с поворотом, и середнячки прыгали уже за пару километров от станции, но там была довольно большая высота насыпи, с очень крутыми склонами, по любому летишь до болота внизу, удовольствие не из приятных, выбираться наверх, вся обувь набивается песком. А кто новый или послабее на самой вершине подъёма. Там даже порожняки иногда останавливались, не хватало пару у паровозов вытянуть.
    Потом катались на этих поездах и далеко от посёлка, и привыкли так «выходить» без остановки поезда. Прыжков со временем я уже произвёл достаточно, знал всю технологию. Там на этих старинных пассажирских поездах можно было свободно ходить между вагонами, и по буферам, ни одна дверь не закрывалась ключом.
    С одноклассником мы прыгали на большом ходу, когда проехали соседний лагерь, на виду колонны зеков, я слегка поцарапал ладони, друг же зарылся в кусты, поцарапал руки до локтей. Зеков, что хотели нам помочь, автоматчики с собаками загнали обратно, к нам подбежал только один, но я объяснил, что целы и помощь не требуется.
    Как-то всё время обходилось без переломов, но уже позднее, когда ехали на призывную комиссию, один призывник прыгнул на переезде, не доезжая до станции, а потом вздумал обратно запрыгнуть, и попал под поезд – отрезало ногу…
Но жив до сих пор. Тоже видимо у каждого своя судьба. Он и на протезе потом давал фору  любому рыбаку и охотнику. Да и выучился на толкового бухгалтера, и женился рано, а не спился, как многие из того поколения…
    Даже потом, уже учась в училище, я возвращался с моря, из санатория, и завис на некой конечной станции, а дальше уже начиналась наша северная дорога, и мы поехали домой на порожняке(более сотни километров). Я, ещё одна женщина и моя одноклассница. Женщина ехала с юга с множеством сумок и чемоданов с фруктами. Но поезд на её станции не остановился… Она бросила корзину с помидорами, понятно, они все раскатились, и я её удержал от дальнейших действий. Видимо там был её муж, он позвонил, и на следующем разъезде её высадили. А мы поехали дальше, и тоже поезд пронёсся мимо нашей станции. Я подготовил одноклассницу инструктажем, но надо было прыгать не с подножки тормозной площадки, а прямо из открытой большой двери, крытого товарного вагона…
    Это даже я никогда не делал раньше. Хотя поезд двигался уже не сильно, оба кувыркнулись хорошо, не обошлось без синяков и ссадин. Я, как всегда, отделался лёгкими царапинами и ушибами, но девушке досталось порядочно… В кровь разбила коленку, пришлось даже делать перевязку из подручного материала. Но идти было можно, наступали белые ночи, вещи её уже я тащил, проводил почти до дома, так что всё обошлось… Для меня это был так, мелкий эпизод, а вот каково ей пришлось? Она же была, наверное, самая тихая в классе, я её даже ни на танцах, ни просто в клубе, перед кино, ни разу не встречал…
    А перед этим у меня был прыжок на камни, уже на Транссибе…
Раньше все прыжки были на самом севере области, в лесных краях, там везде песок. А поступил я учиться в училище, в самый южный район области, где-то за 700 километров от дома, и там уже проходил Транссиб.
    Но привычка – вторая натура, вот и я подбил своего друга, родом из моей родовой деревни, с которым вместе и поступили учиться, доехать из того городка, на грузовом поезде до райцентра. Благо поезда там, перед большим мостом через реку, подолгу стояли, и можно было без проблем успеть выбрать тормозную площадку.
    Так что сели и поехали, а поезд набрал скорость и пошёл без остановки, через станцию райцентра…
    Делать нечего, надо прыгать, быстро провёл инструктаж для друга, и прыгнул… А надо прыгать под углом, как можно больше на спину, чтобы центробежной силой тебя и поставило на ноги, а не грохнуло сразу лбом об землю. Я прыгнул удачно, слегка под конец споткнулся, запачкал колени, там же был не наш северный песок, а гранитный щебень.
    Другу, ясное дело, повезло меньше, он на брюхе пропахал эти камни, и ладони ободрал…
    Но главное – нарвался на охранника станции… Я когда пошёл в ту сторону, увидал его идущего под конвоем, под стволом пистолета…
    Конечно, стал приставать к охраннику с вопросами: не американский ли шпион, или, наверное, это китайский диверсант, да таких надо сразу к стенке ставить… Дайте мне ваш пистолет, я сам приведу приговор в исполнение…
    Охранник же не видел, что и я тоже прыгал, думал просто случайный зритель с пассажирской станции, и объяснил, что сперва его надо допросить.
    А охранник был по виду, точно, как почтальон Печкин, уже в возврате, в какой-то военной фуражке с кокардой, и плащ с капюшоном, до земли, перепоясан ремнём с кобурой. И пистолет! – наверное, с ним ещё мой дедушка служил, он тоже охранял эту станцию во время войны, будучи одноруким инвалидом.
    А когда подходили к железнодорожному вокзалу, он начал щёлкать предохранителем и предупреждать, что будет стрелять при побеге…
Я тоже поддакивал, говорил арестанту, что шаг влево, или вправо, считается побегом, но лучше стрелять в ногу, надо же точно допросить, у него наверное, сообщники есть…
    Привёл он друга в линейное отделение милиции, сдал его под роспись, а сам вышел. Но тут уже я всё быстро объяснил, показал по паспорту, что я с севера, что мы там привыкли пользоваться поездами, как личными такси. Что здесь нельзя не знали, простите нас, пожалуйста, больше не будем…
    А дежурному зачем связываться с несовершеннолетними, он смазал другу руки йодом, да и отпустил с миром. Предписав правда явится в своём городке, к своему начальнику отделения милиции. Там, на том перегоне, постоянно случались ограбления поездов, а воров никак не могли поймать., может, хотели сделать из нас осведомителей, Но всё обошлось, и про нас забыли. Да, а тогда куда этому дежурному было нас девать, несовершеннолетних и без родителей рядом. А охранник увидев, что нас так быстро отпустили, закричал чтобы мы подождали его и побежал разбираться…
Ага, держи карман шире, нас как ветром сдуло…
    Больше по Транссибу мы не катались, но покатились с этим другом на экскурсию в Москву, так как получили ученические билеты, и можно было купить билет за полцены, на пассажирский поезд, в общий вагон недорого, но это уже другая история.
   
ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 67

Мой друг уехал в Ригу сам, за некой девой,
И там женился, и ведёт оттуда древо…
Но им добавили там «эС» – в конце фамилий,
И сын и дочь уже не русь – такие были…

И что-то вспомнилось теперь, в седые годы,
Как мы скитались по стране, жизнь – пароходом…
Потом расходится причал, но мой шёл кругом,
И я вернулся в отчий дом, уже без друга…

Он приезжает, раз в пять лет, из этой Риги,
У них проблемы в той стране – одни интриги…
Он там не выйдет никогда к родному храму,
Без Бога век грех доживать – идти упрямо…

Когда-то прыгали мы с ним с локомотива,
И не разбились на камнях тогда на диво…
А жизнь сама нас бьёт волной: кого о скалы,
Кого выносит на песок – там строить жалость…

Зачем даются нам ещё – познанья вехи,
Куда ведут они, зачем? – в тупик для смеха…
Или какой-то есть и смысл, пока закрытый,
Пошлём мы другу эту весть – не шито-крыто…

Пускай и он добавит что, пусть в комментарий,
Живой ещё, а сколь ушло, волной ударит…
Волна и в Африке волна – слона увечит,
Что наша жизнь? – а есть душа, она из вечных…


САМЫЕ БОГАТЫЕ ПРОВОДЫ В АРМИЮ
двадцать четвёртая история

    Мир вам. Да, были службы в наше время, не то что нынешнее бремя – на службу честно шли…
    Призывался я в армию из северного посёлка, где прошли мои годы учёбы в школе, и куда я снова приехал к родителям,  после окончания училища. А леспромхоз, куда я устроился на Центральный склад – лесобиржу, электриком, был головным лесным предприятием области – миллионером.
    А в ту осень – 1974г, наверное был самый большой призыв в армию(26 человек), и начальство решило устроить большие  праздничные проводы.
    В центральной столовой на каждого призывника, дали согласие 24 человека, выделили по столику на четверых, плюс ещё один стул приставной, да два стола для ведущих и начальства. Но мы с закадычным другом сделали ход конём, объединили два стола, 4х родителей посадили за один, а мы шестеро молодых за другим, так нам было комфортнее и веселее.
    Принесли и колонки из клуба, и проигрыватель с пластинками и магнитофон. А вся кухня была в работе и накрыла столы.
    Подарки были очень богатые по тем временам: электробритва, наручные часы, и гигиенический набор: бритвенный станок, паста, щётки. А в фойе ещё и работал буфет, где мы знали, завезено 10 ящиков красного вина. На столах стояло только по 3 бутылки, и празднование и танцы начались… А на улице собрались толпы молодёжи, кто не вошёл в число счастливчиков, им начали покупать и выносить вино, но их быстро разогнала милиция.
    Всё проходило по высшему уровню, но любое празднование выглядело бы очень бледным, если бы не началась грандиозная драка, уже среди тех, кто оставался…
    Дрались на улице, под ближайшим фонарным столбом, частично даже в луже воды, но кто это различает среди молодых бычков… Помахались знатно все желающие, отвели так сказать душу, чтобы было что вспомнить бойцам потом. После такой драки всё было быстро свёрнуто, и время было позднее, да и напутствие уже получили…
    Милиция, с нашего и соседнего посёлка, и самые сильные дружинники были наготове, да и дежурный автобус с леспромхоза дежурил всегда, каждую ночь, так что прибыли мгновенно и начали вязать драчунов…
    Загрузили тогда полный автобус, под раздачу попали: и мой брат, и даже прихватили отца(он просто был сильно опьяневший). Меня как-то отмазали друзья, мол, призывник, да и разнимал, но руку милиционер успел вывернуть, потом с полгода болела, не мог в армии выполнять, без боли, ружейный приём карабином «На плечо».
    Никому, ничего правда задержанным не было, отца уже утром отпустили, брата к обеду, хотя кое-кому из милиции и попало по лицу. Потом, вроде, таких проводов не делали, или делали без вина, не знаю, я уже ушёл странствовать по морям, по волнам, но это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 54
Молодые года, вы всегда не такие, как надо,
По прошествии лет, что-то хочется вспять повернуть,
Но, увы, не дано, есть у времени эта преграда,
Что уходит оно, и лишь память прошедшего в путь…
Уже нет тех людей, отошли большинство за пределы,
Кто и как бы ни жил, промелькнул, отошёл в никуда,
Да и те, кто живут, много вышло ли в жизни умелых,
И узнали в чём Суть, нашей жизни, на пользу года?
Для чего я пишу? – для последнего где-то остатка,
Чтобы вспомнили что, или всё это прах и обман…
Кто же вышел до храма, до самого Главного взятка?
У нас будет, у голых, одна – там молитвы, сума…



САМЫЕ СИЛЬНЫЕ МОРОЗЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ
двадцать пятая история

    Мир вам. Много было в жизни событий связанных с экстремальными погодными явлениями, но вот свирепые новогодние морозы – 50 градусов, 1976-1977г запомнились очень ярко.
    Был я тогда молодой и дерзкий, и всегда тянуло куда-то за горизонт, вдаль… Перед этим, осенью, сразу после возвращения с моря, я забрал брата из Оренбурга, он отбывал там «химию» на поселении, мы были в гостях у нашей бабушки, на юге области.    Там же были и ребята-девчата которые провожали меня в армию, в первый раз весной, все друзья юности, так что туда и потянуло на Новый год. Захотелось, так сделаем, 30 декабря ноги в руки и вперёд – в местный аэропорт.
    Думалось, что днём будет потеплее, но ничуть, хорошо что утеплился знатно: и три штуки тёплого белья, а на ногах, заправленные в брюки порыжевшие от старости валенки. Но времена были простые, за модой особо никто не гнался, носили, что есть под рукой. На голове разогнутая шапка ушанка, да шарф на лицо и всё – жить можно весело…
    А аэропорт находился на противоположном конце посёлка, да с 1 км от него, всё вместе порядочно, но ничего добрёл, а там неотапливаемая комнатушка для ожидания…
    А потом подошёл ещё один пассажир, мужчина средних лет, хорошего плотного телосложения, слегка поддатый после вчерашней пьянки, и даже уже опохмеленный. Вот с ним нас и загрузили, в 12 часов дня, в кукурузник – АН-2, и полёт 1 час 20 минут начался… В салоне температура было не на много выше, чем на улице, да и попутчик начал скисать и засыпать… Я пошёл к пилотам, они запёрлись в своей кабине, да в тёплых унтах, сказал, что не довезём пассажира, замёрзнет… Они посоветовали укутать его ноги в ботиночках всеми чехлами с сидений, чем я активно и занялся, но видимо уже поздновато, пальцы на ногах ему всё же прихватило… Так что, человек летящий на похороны матери, вынужден был возвратится обратно в посёлок, но уже на поезде.
    Мораль тут есть, но кому она, когда, что сказала, пьют и будут пить в дороге…
     Все полёты, в другие районы, в этот день отменили, и я завис в областном центре, мне ещё нужен был такой же перелёт на 1час 20 минут. Хорошо, что жила там двоюродная сестра моей матери, у неё и погостил пару дней, да тоже вернулся в посёлок на поезде. Видимо не судьбы была мне встретится с кое-кем, вот и отвело. А до этого, 29 декабря, я лазил на этом диком морозе по столбам, и вкручивал 500вт лампочки, вдоль линии погрузки вагонов, на Центральном складе. У нас леспромхоз мог за раз загрузить эшелон леса, а порожняк мог прийти в любое время суток, часто и по ночам, и грузили в любой мороз и темень, но мне что-то не очень сильно понравилось это лазанье… Так что когда, после Нового года, открылось окно возможностей, поучиться в Лесо-технической школе областного центра, по направлению от леспромхоза, за эту же зарплату, то я с радостью и поехал. Закончил, тоже как всегда, с отличием и повышенным разрядом, и даже поработал сварщиком-практикантом полтора месяца, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВА СКАЗКА

Экстремальные в жизни морозы,
С экстремальной жарой под Ташкентом,
Но по силам все были угрозы,
И зачем-то давали моменты…
Экстремальные были и вахты,
Да вся жизнь в экстремальных сюжетах,
Сериал отдыхает, но ах ты,
Никому не понять вехи эти…

Всё даётся кому-то и точно,
А другому, что в лоб или полбу,
Не поймёт, не дают, где-то прочно
Поселилось неверье – без толку…
Есть какой-то прописан сценарий,
И нас выведет в нужную точку,
В нужный час, и чего-то подарит,
Или вырвет – проверено точно…
Это если есть Бог, пусть за кадром,
До поры и до времени скрытый,
Но дойдёт до открытья не каждый,
А кого доведут в мир открытий…

Открывается некое поле,
И в нём наши события – вехи,
Нас по ним довели, Божьей воле
Мы доверимся – будут успехи…
Мы же видим, уходят любые:
Работящие, пьющие, трутни,
Все один к одному, не святые,
А со злом и с неверием мутным…



САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ СТОЯНИЯ НА ПОСТУ
двадцать шестая история

    Мир вам. Как вы думаете, какое время самое лучшее при стоянии на боевом посту?
    А это, видимо, для кого как… Я по жизни ярко выраженная сова, и для меня это время, в какое мне и выпало стоять на посту, с 2 часов ночи до 6 утра, было просто идеально… А назначение в караул, у нас в учебном взводе, было некой привилегией.
    Ещё когда был карантин, я больше недели косил и смывался после завтрака, на весь день шататься по округе, так как сержанты ещё не знали нас в лицо и по фамилиям, да и всю толпу в 100 человек держали в одном помещении, и заставляли учить устав караульной службы.
    А это 16 параграфов, и надо было знать чтобы «как от зубов отскакивало», без единой заминки.
    Но однажды я всё-таки попал в это сборище, и услышал речь сержанта, что он будет ставить двойки, тем, кто плохо учит… А я же был отличником, при учёбе на электрика, это меня как-то заело, и я быстро, буквально за день,  всё схватил и выучил.
    В итоге получилось, что когда мы 1 декабря приняли присягу, то второго, тех, кто что-то запомнил, назначили в караул. Потом до конца учебки почти этот состав и ходил, брали иногда на второй пост и первую смену, того, кому приходила посылка, их получали только по субботам, чтобы не делить на весь взвод, а только на караульных.
    Всё-таки это была некая привилегия, для отличников, но тоже кому как… Один, из нашего первого состава, не выдержал на посту у знамени, задремал и выронил свой карабин на пол из кафеля. Понятно, что на грохот сразу выскочил дежурный по части офицер, потом сдал этого неудачника командиру взвода…
    Тот, конечно, не расстрелял беднягу, как тот боялся, и как мы прикалываясь, его стращали, и даже не отправил на гауптвахту, а придумал пытку более длительную и изощрённую…
    Бедолагу запирали в каком-нибудь помещении: с бумагой, перьями и тушью, и держали так до отбоя, а иногда и после, чтобы он писал плакат, этими печатными буквами, на кусках обоев…
    А командир взвода, был капитан, по прозвищу: «Наполеон». Так значилось на его , ещё курсантских, конспектах по ленинским работам, которые он нам и диктовал все полгода, на уроках политинформации… Что вы хотите: образцовая учебка, при командном пункте, образцовой армии, элитных войск ПВО. Да и он похож был немного, тоже маленького росточка, когда сидел за этой огромной трибуной в классе, за которой сидели в ряд все наши преподаватели: 2 сержанта, прапорщик и он. То из-за трибуны виднелась только его голова в огромной фуражке, которую он почему-то никогда не снимал… На ней тоже была эта надпись, видимо однокурсники везде постарались… Очень грозный вид, для некоторых… Залётчик и старался каждый день… Это надо было видеть: сперва буквы были просто все пьяные, потом изредка вкось, но в конце концов получился приемлемый вариант. За ним последовал другой плакат, но уже был стимул – освобождение от всех нарядов, даже в выходные дни. В итоге этот солдатик, из обрусевших немцев,  по прибытию в боевое подразделение, стал штатным художником, получил звание ефрейтора, и был полностью освобождённый от всех боевых дежурств, до конца службы…
    Так, а мы вернёмся к нашей: встал я на свой 2й пост, для охраны 2х складов с вооружением, большого ограждённого автопарка спецавтомашин – передвижной КП для армии, и склада ГСМ, да в придачу, только в ночное время, и парочку овощехранилищ, для недалеко стоящей столовой…
    А устав то я же выучил назубок, и всё – враг не пройдёт. Среди ночи слышу треск в камышах, за арыком, и за колючей проволокой – пробирается лазутчик, вот он уже близко, видно даже тёмный силуэт среди ночи, ближе к фонарю, ну, я понятно, с отомкнутым штыком наперевес, на него…
«Стой! Стрелять буду!» – а он, такой, сякой, в мат и захотел отнять у меня моё оружие, хватается за штык, даже не чувствует удары штыком в грудь… Тогда я лязгнул затвором и щёлкнул предохранителем… Загнал патрон в патронник, тут он немного остыл, вроде начал просить пардон, но я уже закусил удила. Правда, когда ещё начиналась эта заварушка, я успел включить тумблер тревоги на столбе, а потом во время скачков и выключил его. Там, в караульном, ужасно сильный был звонок тревоги, проверяется всегда в самом начале, при приёме первой смены.
    Но старший сержант, начальник караула, не стал докладывать дежурному по части, а с двумя часовыми, бегом прискакал к нам, забрал, так сказать, арестанта, ну, и меня заодно сменили с поста, уже немного оставалось. Когда пришли к караульному помещению, и поставили оружие на стенд для разряжения, только тогда я доложил, что у меня патрон в патроннике… Сам побоялся вытаскивать, очень тугой затвор, могла сорваться ещё неопытная рука. Сержант всё сам сделал молчком и отдал мне патрон.
    Утром я тоже отличился, не пустил прапорщика ГСМ к объекту, заставил ждать разводящего, а в третью смену, элементарно сел на ступеньку склада и уснул… Развезло, пригрело на солнышке, хоть и декабрь, но это же Ташкент…
    Проснулся от голосов, с оружием на перевес туда, где проникли нарушители… А там картина маслом – у меня на посту отсутствует 500 метров колючей проволоки… Пока я разбирался с первой группой,  вторые нарушители, которые зашли и с тыла, начали трогать замки на складах… А там же везде печати, которые мы и должны передавать друг другу в сохранности.
    Оказалось, что это наш же местный стройбат, при части, их было 200 человек, переносил заграждение в другое место для расширения территории, и сперва демонтировал старое, начали просто прямо от своего железного ангара, в котором жили…
    На так или иначе время поста закончилось, и я его сдал.
    А на следующий день, на разводе, услышал свою фамилию и назначение в наряд на кухню, рабочим по залу… Там надо было быстро прибрать зал на 500 человек, для второй такой же смены, а после приёма пищи, поднять всё эти сто лавок на 50 столов, и драить полы металлической щёткой до белизны. Учебку назначали только в этот зал, и каждый день, а в посудомойке работало пять человек из боевых подразделений ¬– там была преисподняя, все в одних трусах, пар и жара, от ванн с горячей водой… Но и по залу тяжелейшая работёнка, спина всё время в поту, а главный над всем этим, мой вчерашний нарушитель – старший повар, он же хлеборез, как раз его хлеборезка и была при этом зале. Оказывается он ходил в самоволку, и возвращался сильно пьяный, путём ничего не соображая, да и не в первый же раз, не знал, что нарвётся на новичка из учебки, вот и захотел покачать дедовские права. А старший сержант, тоже с его призыва – дед, вот они и решили назначать меня на кухню через день, чтобы неповадно было дедушек обижать… Ладно, через день я снова заявился к нему в наряд, а он захотел ещё покачать права, и придрался, что пришёл в грязной одежде-подменке, отправил менять форму. Что делать, пошёл к старшине, а он вспомнил меня, что такое, почему через день? – а ну-ка зови сюда старшего сержанта, что он ему там сказал, я не знаю, но больше меня к кухне на пушечный выстрел не подпускали. А в караул я ходил раз в неделю, все полгода учёбы, в какой выходной день выпадала очередь взводу, стояли только: или пятницу, субботу, воскресение, в остальные дни не отвлекали от учёбы. И дневальным по роте, у этого старшины, я вроде ни разу не стоял, может, разок где-то в конце, дневалил только по учебному корпусу, но там была лафа, но это уже другая история.


ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 95

Принимать от кого бы то либо,
Передать – эти «либо» предметы,
Этим «либо» – тройное спасибо,
Так нас выбрали сложности эти…
На разводе всегда проверяли,
Этот странный и сложный параграф,
До конца его люди не знали,
В караул их не брали, а к швабре…

Отправляли ишачить в столовой,
Да наряды по роте всю службу,
И они для работы готовы,
Да и служба сложнее – не тужит…
Есть какая-то цепь аналогий,
Что на пост меня вывели вехи,
И, как в армии, наши дороги
Все с охраной стоят, без помехи…
Стой! И сразу бой крестным знаменьем,
Без щелчка, ни к чему подготовка,
Крест он должен идти в то мгновенье,
Когда к нам подошло прираженье…

А иначе – сдруженье, и мысли
Унесут тебя в некое поле,
Там соблазны найдутся, начислишь
И себе послабление, в горе…
Пост – не только храненье от пищи,
От грызни и того, кто стал ближний,
От поста всё начало, и ищем
Чтоб нас взяли на пост и в Отчизне!



САМАЯ ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ В ЖИЗНИ ЭКСКУРСИЯ
двадцать седьмая история

    Мир вам. Все мы где-то, когда-то бывали, и мечтаем побывать. Тем более у молодых, которые только начинают познавать мир, это происходит особенно ярко. Вот и у меня, ещё юного, поездка в город, тогда он ещё назывался Ленинградом, оказалась и самой познавательной и запоминающейся. Сразу после досрочного окончания училища на электрика, но не ушедшего в армию из-за перенабора, я работал в посёлке, где жили родители. А в те времена, если кто приходил после учёбы и имел направление-вызов от предприятия, получал сразу 30 дней отпуска. Учился я на полувоенном судостроительном заводе, понятно, что там готовили всех специалистов для себя,  и на запрос от леспромхоза ответили отрицательно. И ответ был выброшен в корзину, но запрос-вызов сохранился. Вот на базе его я и отхватил этот отпуск, в сентябре, так как чувствовал что вот-вот и придёт повестка в армию. А договаривался с друзьями, ещё при училище, что поедем вместе, но оказалось, что один на курсах шоферов от ДОСААФ, другой только-только устроился работать и ему никак не вырваться. Получалось мне ехать одному.
    Доехал до Москвы, сходил раз было время, на ВДНХ, и сел в полупустой поезд в Ленинград. А там очередная счастливая случайность моей дружбы. Подошёл парень, мы разговорились, оказался мой близкий «земляк». Ехал после отбытия трёхлетнего срока, за хулиганство, из лагеря, что в 12 км от моего посёлка. Его обворовал, такой же освобождённый в это же время воришка, и он был без копейки денег. Чем-то я его подкормил, купил у проходящей официантки пищу, самому бы не полезло есть, глядя на голодного.
    Ну, доехали мы до места, распрощались, а напоследок он спросил, куда, мол, я? – а я ответил: «Вокзал мой дом родной». Тогда же не было Интернета и сдачи квартир, а в гостиницы вообще нереально было соваться. Он и предложил мне поехать к нему в гости, видимо тоже не выдержала душа, бросить меня одного в незнакомом городе. Квартира была однокомнатная, в ней его мама, но в тесноте да не в обиде… Жил он на той стороне Невы, почти напротив Смольного, на Большой Пороховской. Мы потом всегда с ним переходили мост, проходили мимо Смольного , и по боковым и параллельным улицам, выходили, мимо тюрьмы «Кресты», на Невский проспект. Там оказывается и эти улочки все в шедеврах архитектуры, каждый дом, как произведение искусства.
    Он же тоже соскучился по городу и первые три дня мы непрерывно ходили по разным местам. Прошли и по всем стенам Петропавловской крепости, и на Авроре, у штатного фотографа потом фотографировались. До сих пор лежат у меня эти большие фотографии: и у носового орудия, и на фоне рубки, и на самой рубке, вместе с ним и порознь.
    Потом ему надо было оформлять документы, и свои экскурсии я уже продолжал один. Купил подробную большую карту и по ней строил свои маршруты. Первым делом, конечно, пошёл в военно-морской музей, я же в то время зачитывался книгами про корабли и моря. А рядом там Зоологический музей – это было нечто… Во весь зал скелет динозавра, а по периметру чучела многих животных, а в конце и вовсе сценки из них…
    До сих пор помню особенно поразившую меня: стоит красавец северный олень, с большими рогами, а вокруг него, нападают, три северных полярных волка. Все красавцы, в серебристой белой шубе, а особенно поразил их размер – они ненамного меньше этого оленя…
    Были и другие музеи, но когда добрался до Эрмитажа, то и завис в нём на три дня. Столько там всего: и царский трон, и малахитовый зал, и огромное количество шедевров живописи, скульптура и прочего…
    Перед нашими выходами в город, его мама нас очень просила, только не выпивать в городе, что мы и свято выполняли, ни разу ничего не пригубили, даже пива… Дома только, под хорошую закуску, с разговорами и игрой на гитаре.
    Парень оказался хорошим гитаристом и хорошо пел, а таких и в лагерях уважают. И на прощание подарил мне свою хорошую гитару, я тогда только учился бацать… Но по приезде домой, через некоторое время, пришла и повестка в армию… И меня повезли, в сопровождении «купцов», уже в другую экскурсию, в дальние края, в солнечный Узбекистан, в город Ташкент. Познавать и тот мир, но это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 55

Вновь увижу свой путь, и пройдусь по отсекам «Авроры»,
А потом и в Ташкент, унесёт меня быстрая мысль,
А затем Севастополь, всегда он есть в памяти скорый,
И другие картинки в уме моём вскачь понеслись…

Нам зачем-то даётся в копилку такое богатство,
Хотя многим не в пользу, и бьётся копилки горшок,
И на ветер все виды, не та, видно, выпала хватка,
Не дойдёте до храма – сотрётся всё в прах, порошок…

Я когда-то залез, на музей, на святой Исаакий,
Это первый мой храм, я тогда был духовно слепой,
Потом красил наш крест, на моленной, то может не всякий,
Квинтэссенция жизни – уйти в Небо веры тропой!




САМЫЕ СИЛЬНЫЕ ЛЕКАРСТВЕННЫЕ РАСТЕНИЯ У НАС ПОД НОГАМИ
двадцать восьмая история

    Мир вам. Про травы и корни для лечения, я до поры и времени не знал практически ничего. Да почти ничего и не заготавливали, и не применяли, за исключением шиповника для чая, облепихи, для делания масла, да дикорастущую калину. Но однажды пришла горькая весть: у супруги рак груди… Её и оставили там в онкодиспансере для операции, и последующего облучения радиацией и химии.
    Она просто заливалась слезами, когда рассказывало мне это по телефону…
    А я уже в то время воцерковлялся и свято знал, что Господь никогда не оставит в беде. Вот и тут ровно перед этим получил очередной номер газеты – самарский «Благовест», и там статья «Всякая травка благословлена Богом» – Е. Ф. Зайцевой. Целительница не простая, с огромным количеством опыта. Поднимала смертников во время войны, и на момент выхода статьи, прошла уже 20 монастырей, где обучала молодых монахов всей этой лечебно-целебной премудрости. Всем рекомендую эту статью, она к тому же воспитала сына, который стал православным епископом, так что здесь никакого колдовства или оккультизма.
    Так вот, там чётко и ясно было сказано, что рак до третьей степени лечится только корнем лопуха, а у нас вся округа была им заполнена. И я принялся усиленно заготавливать его, хотя и время заготовки выпадает всегда на самую жару. Нужен обязательно только не процветший, не отдавший свою силу в семена. Корни потом надо 10 минут кипятить, и этот отвар пить.
    А жена начала проситься на выписку раньше, чтобы успеть к выпуску дочки из 11 класса школы.
    Ей и вкатили повышенные дозы радиации и химии, всё за 3 раза, вместо четырёх. Приехала основательно сваренная, обожжённая с одного бока, вся кожа тёмно-красная, потом полностью лохмотьями сходила. А я с самого первого дня начал отпаивать её этим корнем. Она потом перезванивалась, со всеми своими однопалатниками – все облысели, а у неё, может, несколько волосков и выпало, и уже через год сняли вторую группу, а ещё через год она бодро вышла на работу учителем. А ещё целительница советовала две травы, которые растут у нас всегда под ногами: это одуванчик и пырей, самые неистребимые, но,  значит, и с самой сильной жизненной энергией. Потом научились заготавливать  и другие травы, корни и листья в больших количествах. Смородиновый лист, во время цветения, беру просто нарезаю большую кучу веток, а потом сидя в тени, всю обдёргиваю, и лист в электросушилку. Благо смородины у меня больше ста кустов. Так же и малину, все прищепленные верхушки в дело, а так же и другие веточки: облепихи, жимолости. И крапиву, для себя, с молодых растений верхушки, а для кур уже и большие, обсеменённые. И большое количество ферментируем иван-чая.
    Постепенно, видимо, как-то расслабились, да и лопух в ближайшей округе, и у себя и соседей, я извёл. Да и сам, после инсульта, на жаре не очень хорошо себя чувствовал, как-то отошли от массовой заготовки корня. Сейчас, в прошествии многих лет, у жены снова обнаружилась опухоль, удалили половину легкого, провели химию. Но Господь не оставил и в этот раз: чётко и ясно вспомнилось, что одна женщина в Интернете написала заметку, что она свой рак третье степени вылечила с помощью молодых веточек осины.
    А я изредка хожу на ключ, и там на половине спуска в большой овраг, как специально выросли и молодые осинки. Принёс уже несколько рюкзаков и заготавливаю кору и веточки, и для неё и для друзей, у кого что болит…
    У меня у самого прошла, просто исчезла, неизлечимая прежде никакими лекарствами и санаториями, язва  на луковице двенадцатиперстной кишки. Принимал иногда отвары подорожника, научился делать масло из облепихи, да полностью сменил питание, а главное – это бросил курить… Считаю это самой большой ошибкой моей жизни, что я научился курить, и курил 17 лет – сколько же здоровья я выпустил в дым… Трудно мне будет догнать мою столетнюю бабушку, что ушла из этого мира без хронических болезней, и в яснейшем разуме. Только в последние 3 года ослепла, тоже своеобразный знак, что нельзя нам духовно оставаться слепым, как и весь почти мир…
    А главный вред от курения: это, по творению святых отцов, дьявольское зелье так действует на душу, что она становится неспособной увидеть духовный мир. Как если дыхнуть на зеркало и не видно отражения, или как в банке с молоком ничего не видно, так и это действует. А по решению всех врачей, которые собирались в ООН – это зелье причислено к наркотикам, а наркоман не может сам всё бросить, разве что Господь поможет. Вот и мне помог с помощью язвы, и других болячек, и ударов по судьбе, но это уже другая история.


ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 55

Милосердия ищем и что-то вокруг собираем,
Что взрастил нам Господь, да и в этом есть истина, суть,
Что спасение рядом, не нужно катиться до края,
И гармонией надо идти, исправляя свой путь…
А что надо – взрастёт, под ногами, в своём регионе,
И не надо за морем искать некий лучший нектар…
И в своём надо храме спасаться, духовно мы тонем,
В этой нашей текучке, и жизнь убегает, как пар…

И нельзя нам советом объять этот мир загребущий,
Там нет личного, просто все делают деньги на нас,
И лекарство – есть бизнес, болейте почаще и пуще,
А спасение – в храме, там лечат и душу в свой час…



САМАЯ ДОБРАЯ НА СЕЛЕ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ
двадцать девятая история

    Мир вам. Как вы думаете, что нужно человеку, пришедшему на обед с поля, после тяжелейшей утомительной работы, в пыли и на жаре?
    Конечно, плотно и питательно, вкусно поесть, чтобы хотя бы как-то восстановить силы, для 10 часового рабочего дня, весь сельхозсезон. А главное – услышать бы добрые слова, чтобы хоть кто-то поинтересовался, расспросил каково тебе было переносить эти запредельные тяготы. Вот таким человеком и являлась моя мама.
    Опыт работы поваром у неё был просто громадный, я ещё помню в классе 5-6 она работала в школе, но там режим все шесть дней в неделю, потом перешла в центральную столовую посёлка, там было 5 дней, через 5. А потом наверное пару десятилетий отработала поваром в детском садике, день через день. По отзывам и сотрудников, и даже встречал и ребят из этого садика, которые рассказывали, что очень любили её, она всегда находила время заходить в группы, поговорить и поиграть с детьми. А работа там была непростая, надо было прийти очень рано утром, и натаскать большое количество метровых поленьев, и в морозы, и после снегопадов. Да всё это потом разжечь, и вот на такой громадной плите всё и готовить, да и греть всю воду для мытья посуды. Как-то раз я даже поработал у неё на кухне. Пожаловалась, что темновато, и розетка одна неудобно расположена. А я сказал завхозу садика, чтобы сделали заявку в контору, чтобы мне не отвлекаться в другие места, да и израсходованные материалы было куда списать. Электрифицировал ей всё по полной программе, и розеток везде наставил, и дополнительных лампочек, со своими выключателями.
    А садики тогда были не чета нынешним, на посёлок три штуки, полноформатные, 4-5 групп, и в каждой по максимуму детей.
    А в деревню мама с отцом попали потому что леспромхоз вырубил все окружающие его леса и переезжал на новое место. А ей уже оставалось четыре года до пенсии, а отец уже был на ней, и ехать с леспромхозом не имело смысла. Поэтому они заказали товарный вагон, и переехали с самой крайней северной точки области, на юг области, в родовую деревню отца. В дом к его маме, ещё крепкой 90 летней старушке.
    Работала пару лет воспитателем в интернате для школьников, в соседнем селе, а потом предложили работу в деревенской столовой и квартиру. Вот из-за квартиры она и перешла работать летом поваром, зимой животноводом, и проработала потом уже на пенсии с десяток лет, а потом даже передала эту эстафету моей жене. Та работала зав.клубом вечером, а день был свободен, ну, и бригадир, понятно, всякими пряниками заманил её туда.
    А мама оставила о себе добрую память, как-то раз один тракторист татарин сказал на бригаде, в присутствии людей, что она даже лучше, чем родная мать…
    А уж для нас то родных и знакомых она была просто незаменимой, всех и приголубит, и приветит, и одарит, и продуктами и деньгами. Все её племянницы  с детьми, каждое лето обязательно, а кто и не по разу, приезжали к ней и жили неделями, хотя вроде недалёко, в соседнем селе жили и родители.
Свою пенсию вообще перевела на мою сберкнижку, а сами жили, да ещё и брата безработного 20 лет содержали, на пенсию отца.
Правда она была порядочная, северная, да и за ветерана войны была доплата. Но и мы старались чтобы была отдача, и сорняки везде у них выкашивали, и сено первым заготавливали, и дрова. И всё что нужно ремонтировали.
    Мама каждый год обязательно ходила на покаяние в соседнее село, а в год смерти, это пришлось на 9 мая – пропустила… Дома был слепой муж, ветеран, готовила праздничный обед всем, и случился на другой день после этого инсульт.
    С Господом нельзя так, если пошёл – иди, были, видимо, как бы некие пятнышки на её душе, и чтобы её очистить, она и была парализована на левую сторону – на 2 года.
    А может это урок любви был для нас, мы поместили её у себя дома, и ухаживали за ней очень старательно, благо все условия позволяли, даже специально установили в доме ванну, чтобы её постоянно купать, содержать в чистоте. Она могла сидеть, опираясь на подушку, и правой рукой сама принимала пищу.
    Отошла в яснейшем уме, успела у всех попросить прощение, просто отказали почки и всё…
    После мамы я принял её эстафету, начал сперва ходить на эти поминальные панихиды, с общим обедом. У нас обязательно собираются: в Покровскую субботу(местночтимая), в Дмитриевскую, перед Великим постом, и на Радоницу, и в субботу перед Праздником Святой Троицы..
    А умерла мама в самый лучший день для усопших, в день отдания Пасхи – в Антипасху. И отпевание было в Радоницу – Пасху для умерших. В присутствии всей общины, собрались в этот день на вселенскую панихиду со всех мест, с общим обедом в храме. Лежала она во всём белом, беленькая, а одежда у неё была вся идеально приготовлена.
    Её двоюродная сестра была духовным наставником у староверов, в областном центре, и знала в деталях, всё что нужно. Всё продиктовала, объяснила маме, а та являясь и хорошей швеёй, всё это и сшила: и саван, и все простынки, тесёмочки, и белые тапочки, и даже белую лестовку.
    Когда отпевали её в храме, наша младшая дочка и дочка её племянницы, и сама племянница, просто обливались слезами , плакали безостановочно, навзрыд, до того её любили и жалели.
    Мы с женой стояли рядом и как-то держались, но вот мама-покойная не выдержала и заплакала…
    Это было нечто, из глазницы одна за другой стали вытекать слезинки… Мы переглядывались с женой – видишь ли? Потом перерыл весь Интернет – это же невозможно у мёртвых, там же весь кровоток остановлен, но мы же это видели…
    Маму отпели по всем правилам: и в 9, и в 40 день, всё в храме, так как она ходила на покаяние, и поэтому отпевание было на её имя.
    А брат был не воцерковлённый, а он последние два месяца жил у меня дома. Обнаружили опухоль в голове, оперировать было поздно, и он без всяких болей, просто с каждым днём всё более надолго засыпал. Я не собирался отпевать его в храме, так как он и не дошёл до покаяния…
    Но Господь и здесь сильно вразумил меня – отпевать надо ВСЕХ.
    Он отошёл в саму Пасху, вечером, просто тяжело задышал и всё… Есть оказывается и такой чин отпевания, не на имя, а к святым: Уару и Паисию. Этим великим святым дана сила ходатайствовать и за тех, кто не успел совершить обряд покаяния…
    Умрём ли мы в Пасху? И будет ли у нас своя пасха – воскресения? Не для Страшного Суда, а для Жизни вечной?
Это уже другая история.
   
ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 57

Отойдём ли мы в Пасху? – и будет ли в этом наука,
Для того, кто проводит и нас в обязательный путь?
Эти даты не хаос, такая духовная штука,
Так как Бог есть – Случайность, Он может сюжет повернуть…
Те, кто надо – увидят, а дар будет – что-то услышат,
Бог зовёт нас и любит, и даты и числа Его…
Этот хаос для мира, им надо лазейки и ниши,
И найдут отговорки, для разных пустот своего…
Всё же редкая штука: и смерть, и не в пост именины,
Перекрыто всё поле, а нам по запретам ступать,
В этих числах и датах сокрыты какие-то мины,
Хотя миру едино – куда взрывом праху летать…



САМАЯ КРЕПКАЯ ИЗВЕСТНАЯ МНЕ БАБУШКА
тридцатая история

    Мир вам. За свою, уже довольно длительную жизнь, много и повстречал людей в солидном возрасте, но один человек продолжает поражать меня до сих пор. Это моя бабушка, по отцовской линии – Пелагея Алексеевна.
    Дожила ровно до ста лет и трёх месяцев. Отошла мирно, без хронических болезней, от элементарного гриппа. И ясно почувствовала, что уже не выкарабкаться… И согласилась: на соборование, на причастие, и на исповедь-покаяние. И была в ясности разума. Когда на её столетие приезжало областное телевидение, она поразила всех своей памятью и крепостью, исполнила несколько песен, по 20 куплетов, на одном дыхании.
    Я как-то раз подкинул ей свою, трёхлетнюю ещё дочку, а сам увлёкся рыбалкой в отпуске. Так дочка потом в аэропорту выдала номер, исполнила для всей ожидающей публики три таких огромных песни, с притопом и в точности с мотивом, которые напевала ей бабушка.
    А уж детей и внуков, и правнуков за свою жизнь она вынянчила множество. Даже, к самым дальним и первым, успевала съездить и помочь. Я и вырос у этой бабушки, уже с класса 5го самостоятельно ездил через всю область, с тремя пересадками на разные поезда, и на два автобуса потом, и проводил у неё всё  лето. А когда учился в училище на электрика, в соседнем с ней районе, бывал у неё каждые две недели, оттуда и провожали в первый раз в армию, туда и приехал после армии, повидаться со всеми.
    Вся жизнь у бабушки была полна сильными и яркими жизненными событиями. Мать умерла при родах… Отец нашёл другую жену, и у неё появились две сводные сестры, что выжили, да несколько детей умерло, и она над всеми ими нянчилась. Поработала даже в девичестве на кондитерской фабрике.  Да, а выдали её замуж просто по сватовству, как и большинство тогда, по виду, вроде, не совсем удачно. Фактически за инвалида с детства, у него была парализована левая рука – сухорукость. Родила ему троих детей. А его, за отказ вступать в колхоз, репрессировали, отобрали всю живность и инвентарь, а самого отправили в ссылку, как и ещё пятерых с нашей деревни.
    Через три года освободили, но уже ничего не вернули. Дед был просто лесником и не должен был вступать в колхоз, но платили очень мало, и поэтому имел и надел земли, корову с телёнком, и лошадку.
    А бабушка была до такой степени выносливая, что ходила на свидание с мужем, , где пешком, где подвозили на лошади, с лаптями через плечо, чтобы не истрепались, на другой конец области… За 600 километров, в село Кай, где когда-то отбывал ссылку Дзержинский. И детям она смогла дать достойное образование по тем временам. Старший сын закончил лесоводческий техникум, дочь медицинский техникум, а младший только 7 классов, но и это по тем временам было много. Сама же она не закончила ничего, но умела и читать, и писать.
    А в 43 году всю деревню постигло несчастье – выгорело больше половины домов, в том числе и их…
    А старший сын её был, в это время, на разных войнах. Начинал ещё с Халхин-Гола – пулемётным старшиной, потом финская война, а потом много фронтов ВОВ. Я делал ему орденские планки, так как тогда жил в областном центре, так там орденов 5 штук, и каких только медалей нет… И за оборону Одессы – это юг, и за взятие Кенигсберга – это север, и опять юг – освобождение Болгарии, и это уже капитаном – командиром батареи артиллерийских орудий, каждое из которых было запряжено тройкой лошадей. Понятно, что нам юнцам, он такое ничего не рассказывал. Просто подслушивали их споры с другими ветеранами, за стопкой вина, кто кого выручал… Получалось, что всегда его части, под командованием маршала Рокоссовского.
    Дед же, однорукий инвалид, тоже был призван, и всю войну охранял станцию Вятские Поляны. Но так был горд за сына, что всегда, что бы ни делал, приговаривал: «Вдарим по Рокоссовски».
За что и получил уличное прозвище – Рокоссовский, которое потом перешло и на меня, некоторые даже думали, что это моя фамилия.
    Дочь тоже всю жизнь проработала в военных госпиталях, а младший сын был призван в 1939 году, на Дальний Восток, в моряки, выучился на радиста. И попал под указ Сталина, о запрете писать дальневосточникам рапорты об отправке на фронт, разрешали только мстителям, кто потерял кого либо на фронте. Поучаствовал в войне с Японией. Такая вот судьба выпала бабушке встретить их всех живых после войны, это, видимо, за предыдущие лишения.
    Дед потихоньку, после пожара,  обстроился, благо его восстановили снова в лесниках, проработал им 40 лет,. Да и потом, уже на пенсии продолжал работать в охране, охранял каждую ночь, с ружьём,  местный маслозаводик. Дед ослеп после 70 лет, и она ухаживала за ним. Он провожал даже меня в армию и обещал дождаться, и дождался – отошёл где-то за 80 лет.
    Бабушка продолжала жить одна, где-то лет под 90 к ней  вернулся младший сын(мой отец с мамой). Так как леспромхоз на севере области ликвидировали, потом через пару лет, уже в деревне им дали квартиру, а бабушка продолжала жить самостоятельно. И только в 96 лет, дала согласие дочери, переехать к ней. Пожаловалась, что начинает плохо видеть, и не может уже работать на ножной швейной машинке, строчить разные узоры на занавесках, чем очень увлекалась всю жизнь.
    Ослепла в 97 лет, но разум продолжал оставаться яснейшим. Всё без хронических болячек, ломала как-то руку под 90 лет, так и та быстро срослась. Все дети тоже прожили долгую жизнь, без хронических болячек, старший сын отошёл в 92 года. Да и вся родня такая, до сих пор есть 90 летние представители её девичьей фамилии. 
    Интеллект у неё, или как говорят уровень ай кью, был просто запредельный, по одному, двум словам понимала, о чём будет речь и сразу давала ответ…
    Будет ли нам, кому из ныне живущих, такой столетний юбилей, да ещё без хронических болячек? – это большой вопрос, и это уже другие истории.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 58

Нам сто лет юбилей
Не приснится, наверное, спьяну,
Да я другов своих,
Проводил лишь за сорок всего…
А кого-то и раньше,
Но все в Воскресение встанем,
И ответим за грех,
И за все переборы его…
Перебрали мы много,
И эти фальшивые струны
в резонансе зайдутся,
И где там гармонии суть?
И об этом вопросы:
Зачем, отчего это? – думы
Улетают обратно,
Но всё то нельзя повернуть…
Надо так нам прожить,
Чтобы исповедь дали исполнить,
На кресте, на своём,
Попросить о прощенье Христа,
Это Главное в жизни,
А мало ли будет и долго,
Это мелочь уже,
Здесь духовные занять места…



САМЫЕ ВОЕННЫЕ ПЕСНИ И СТИХИ
тридцать первая история

    Мир вам. Первые песни в моём творчестве ярко обозначились в третьей книге «Сердце на ладонях», там они выделились в свой цикл из 30 песен –  «На старый мотив о Главном». А потом было по несколько песен и в других книгах.
    Цикл «Я Тебя никогда не забуду», 1052 стихотворения,  трудно отнести к песням, хотя они и сотворены на размер песни из рок-оперы «Юнона и Авось».
    Но вот с 10 послеинсультной книги песни пошли уже непрерывным потоком, на лучшие мотивы России и мира, и свои оригинальные. И среди них встали в эти ряды, конечно, и военные. И очень чётко стало заметно, что самые известные из них, как бы списаны с членов моей семьи…
    «Я убит подо Ржевом» – это знаменитый стих Вознесенского. Начинаю смотреть в «Книге ПАМЯТИ», Малмыжского района, Кировской области, которую выдали маме, как дочери погибшего отца на войне. Там числится и мой дед Снегирёв Емельян, погиб в бою, похоронен под деревней Табаково, Зубцовского района.
Открываю карту – где это? Так это же всего в нескольких километрах восточнее Ржева, провоевал он ровно год, самый тяжёлый и кровавый.
    И там же рядом, в «Книге ПАМЯТИ», числится его сын, старший лейтенант, Снегирёв Иван Емельянович, командир танковой роты, погиб в 1943г, уже при освобождении Киева, когда был охват с севера, со стороны Белоруссии. Так это же про него песня «По полю танки грохотали». А когда делал орденские планки, для родного дяди, брата отца, был поражён количеством орденов и медалей, по которым даже можно было проследить его боевые вехи. А заканчивал он войну командиром батареи орудий, каждое из которых было запряжено тройкой лошадей. Так это же про него песня «Комбат». Да он и давал, огоньку прикурить врагам, ещё с Халхин-Гола и Финской войны, и потом прошёл много фронтов ВОВ, с юга на север, и опять на юг.
    Конечно и у меня на эти мотивы сотворилось не по одной песне, и на другие военные, например на песню «Воюет взвод», как бы память о войнах уже внучат и правнуков.
    А отец призванный ещё в 1939 году, 7 лет и восемь месяцев прослужил во флоте. Знал почти все эти моряцкие военные песни, и исполнял их под гармонь. Я их все знал наизусть, с раннего детства. И «Мишка моряк», и «Моряк с Ордынки», и у меня на все эти военные песни рождалось своеобразное эхо, отзвуки, и творились и свои новые песни, но в конце чтобы обязательно была своя духовная квинтэссенция смысла.
    И рождались и другие отзвуки связанные с военной темой, например на «Бухенвальдский набат», или «Мальчишки, мальчишки несутся по снежным горам», «Шофёрская фронтовая», «Эх, дороги», и другие прямые или косвенные отзвуки от песен военной тематики.
    И в других моих песнях, на разные мотивы, эта тема родства с ветеранами вставало не раз: «Он не вернулся из боя», «Баллада о земле» – Высоцкий, «Солнечный круг, небо вокруг».
    Поставили мы недавно, как раз напротив моего дома, скромный, но красивый и ухоженный памятник, всем погибшим воинам ВОВ, с верой, что и внуки и правнуки сохранят эту память.
    Это своеобразное маленькое чудо, для нашей маленькой деревеньки, а как памятник создавался, это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 96

На рассвете их взрывы разбудят,
И потом будет в памяти грохот,
От побудок – всего лишь мы люди,
И от шума, со страхом, нам плохо…
Нет гармонии в этих экстримах,
Это некая чёрная туча,
Налетела на жизнь, даже имя
Поистёрла у многих, есть случай…

Кто-то без вести, кто-то от раны,
А кто просто в бою, и в окопе
Закидало его, ветераны
Отошли все у нас, нет их скопа…
Хотя новые есть, в камуфляже
Все приходят, почтить этих прежних,
Да и память своих, новых даже
Поставляет война, где же межи?
А их нет этих граней, все стёрты,
Да, война не закончится миром,
И лукавый воитель упёртый,
Но детишки страдают – вот Ирод…

Хотя взрослым, конечно, загривки
Порасчешут ещё, не по шерсти,
Здесь духовность замешана, диво
Всё же ближе встаёт перед смертью…
Над башкой когда грохнет из «Града»,
Перекрестится сразу, кто выжил,
А убило кого, то награда
Здесь за дело и веру – Бог ближе…



САМЫЙ ВОСТРЕБОВАННЫЙ СВАРЩИК-ПРАКТИКАНТ В ГАРАЖЕ
тридцать вторая история

    Мир вам. Так сложилось, что со сваркой я был знаком ещё с училища, у нас целых три месяца, по два часа в день были эти занятия-практика сварочного дела. То есть готовили на судостроительном заводе электриков-универсалов.. Но там был общий генератор, и 16 кабинок, в каждой балластный реостат, для набора тока. А если изредка попадали спецэлектроды, для сварки судов, то это вообще была сказка, шов и узор, после них, были просто загляденье, даже у любого ученика. Красивейшая ёлочка, это совсем не то, с чем потом придётся столкнуться.
    Занимались сваркой без всякой теории, и не имели спецкорочек, а когда выпала возможность и поучится, я поехал. Зиму постигали теорию, а к весне я приехал на практику, в посёлок, где жили родители, на два месяца. Определили в РММ – ремонтную моторную мастерскую, к суперсварщику учеником. А он варил в основном просто нарубленными кусками проволоки, несколько раз обмакнутые в жидкое стекло и высушенные, других хороших электродов в леспромхозе в то время не оказалось.
    Этим я больше и занимался, готовил электроды, да наблюдал, как он варит, через другую маску, самому мало что перепадало.
Но однажды за мной пришли…
    Оказалось, что в рядом расположенном большом гараже лесовозных машин сложилась критическая ситуация. Один сварщик заболел, другой уехал на похороны, и там тоже заболел, и работать некому. Меня и попросили поработать. Да попросил старший друг детства, который был там механиком. Куда деваться, другу  невозможно отказать, согласился, а там техника пошла конвейером. Да кто-то из водителей одноклассник, кто друг, им надо сварить местное ноу-хау – вынесенный подальше от водителя МАЗа глушитель, за спину пассажира, и крепился прямо на ограждение от хлыстов.  Делался он из какого-то пустотелого вала передачи, от какой-то машины и труб. Считалось, что такой глушитель съедает до 10 процентов мощности, но силы у МАЗов были достаточные. Тем более у нас же вообще не было грязи, только большие снега. А летом бетонка, лежневка, и пески, пески, пески… Это была самая вершина водораздела: Печоры, Вятки и Камы. Но эффект от глушителя был существенный и заметный для водителя, уровень шума понижался в несколько раз, сам убедился катаясь с ними.
   То подъедет большой бульдозер, ему надо было приварить большую деталь, в которую вставляется держатель ножа, и всё этой проволокой нарубленной из стального мотка. А однажды подъехал автобус, который возил лесорубов в тайгу, лопнула рама. Я видел подобную работу у своего наставника(он тоже куда-то делся в те дни, то ли в отпуск, то ли заболел), я везде был один. Но смело взялся за работу, залез под этот автобус и всё сделал правильно.
    А на другой день приезжает этот водитель и говорит, что я чуть было не убил всех, кто был в автобусе. Оказывается пока я там мучился с этими электродами из проволоки, они же постоянно залипают, и когда отрываешь, рука же с силой уходит назад. А там проходила незаметная медная трубочка, по которой подаётся жидкость на тормоз, вот её я и прожёг, да видимо не до конца, а обнаружилось после спуска, и сильного торможения перед мостом.
    А я ему объяснил на пальцах, что вообще-то это его вина. Что не провёл мне инструктаж, я вообще автобус впервые вижу вблизи, да ещё и со днища, и к тому же практикант… Трубку ему заменили тут же на новую, как раз подошёл срок ремонта, а моя сварка не подвела, служила долго, наверное, до списания автобуса. А других рекламаций на мою работу не поступало, так как я бы узнал об этом от своего неразлучного друга детства немедленно. Ещё месяц я практиковал уже газовой сваркой, но уже в областном центре на заводе. Так что везде практика получилась интересной и насыщенной, получил отличные характеристики и отлично сдал экзамены – получил повышенный разряд. После окончания учёбы вернулся в посёлок и устроился работать в РСУ – ремонтное строительное управление, громко сказано, а в реальности один начальник, да несколько рабочих, в основном временных. Получил новенький агрегат – САК – сварочный аппарат колёсный, генератор и тракторный двигатель, от Белоруса. Пришлось с ними помучатся пока доводил до ума: и камеры в колёсах клеить, и трубки на двигателе снимать, запаивать, и аккумулятор заряжать, но всё сделал, а у меня его забрали… Отдали шабашникам, что чинили водопровод в больнице.
    Я и перешёл опять в электрики, стал устанавливать новые счётчики в домах, и менять проводку, истёк срок её годности, она же была вся в резиновой оплётке, и через 20 лет начинала массово крошиться.
    Да, и сварочное дело – это не моё, оказалось, что у меня светочувствительная  кожа, к вечеру всё лицо, просто от отражения дуги, становилось красным.
    Вот так всю жизнь, сколько бы я не ходил кругами, выводило опять к работе электриком: и на море, и на комбинате «Искож», где я получил пятый разряд, и далее потом в областном центре – в жилконторе.
    А от сварки остался образ: надо и нам зажечь такую непрерывную дугу, между собой и Господом, и держать её без отрыва и залипания, не делая зла ни в шве, ни в окружающем мире… Есть, оказывается, в нас и другая, невидимая внешне, духовная энергия, а как сгенерировать её, и набрать нужное количество молитвами – это уже другая история.
 

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 97

Мы же знаем есть это свеченье
У святых, а мы ловим их искры,
Как нам сжечь свои ветхие тени,
А иначе конец очень быстрый…
Кто без веры, тех сразу сжигают,
А кто тёплый – им Суд есть и Страшный,
А кто в белом проходят по краю
И проходят в другой мир, прекрасный…

Но пока что мы жжём в себе дыры,
Не латаем постом и молитвой,
Кто без Бога – скиталец он сирый,
Не пройдёт в Сад по лезвию бритвы…
Мы же любим двойные стандарты,
И двойные мы в мире: по плоти,
И по духу, засесть бы за парты,
И учится бы дали охоту…
Но не все же «варилы» по жизни,
У кого-то башка и не варит,
И к греху прилипает – он нижний,
Не обучатся Истине твари…

А свечение есть – много чуда
Показал нам Господь и покажет,
Но закрылись все маской, покуда
Как-то в мире сквозят, хотя в саже…
Но есть Свет и духовный экзамен:
Что искал, что в духовной копилке…
Что в твоём основании – Камень,
Наш Христос, или мелкая пыль всё…



САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДНЕВАЛЬСТВА
тридцать третья история

    Мир вам. И опять немного предыстории. Среди многих подарков от леспромхоза, перед отбытием на службу, были и часы.
    Они и сыграли существенную роль моей дальнейшей жизни. Часы тогда были ещё большой редкостью, у нас во взводе из 28 человек, едва ли набирался десяток владельцев, да и то к концу учёбы. Основной массе они и не были нужны, у них был нянька-сержант: который и поднимет, и на обед сводит, и спать уложит.
Но кто-то же должен был и звонки на уроки подавать, а их только официальных было по 8 уроков в день, да неофициальных четыре.
    Вот мне и выпала такая доля, ходить не в наряд дневальным по роте, а всегда дневальным по учебному корпусу, чтобы подавать звонки на уроки и на перемены – с 2 дня до 8 вечера. А так как я был сова, то и время моего ночного дежурства – с 2 ночи до 8 утра было просто идеальным. Там можно было всё это время находиться в кабинете командира учебной роты, майора, и отдыхать на кожаном диванчике, правда не спать. Так как специально для контроля, каждые два часа, мимо проходил маршрут развода часовых на посты, и нужно было выходить, стоять на улице, показывая, что не спишь.
    Как-то я упомянул, что ничего в прозе до этой книги не творил, и вдруг вспомнил, так я же все сочинения в школе, и во время учёбы, и на экзаменах в школе и техникуме, писал обязательно на свободную тему. А от всех этих дежурных штампов и формулировок по классике, меня воротило…
    Так вот все эти ночные часы дневальства, я посвящал написанию писем родным и друзьям. И перо всегда разгуливалось, редко когда в пару листков укладывался, так что, оказывается, предтеча прозы уже была. Да и при нахождении в карауле, когда идёт смена бодрствования, тоже писал письма…
    Караул из учебки стоял всегда только в выходные, и я все полгода в него входил, а моё дневальство выпадало на время учёбы, но все пропуски не повлияли на неё, закончил, как всегда, на отлично по всем дисциплинам. Скорость морзянки принимал уже почти на 1 класс, хотя всё равно выпускной был 3 класс.
    Вот такой неслучайный оказался подарок, неразлучно и не снимаясь был на руке несколько лет, и неслучайно были и те тренировки прозой писем. Да всё в этом мире не случайно, для тех кто УСЛЫШИТ, а Господь знает всё наперёд, и даёт кому промыслом нужный  путь, а кому позволяет вариться в обычном хаосе жизни. Но и там свои неведомые и нужные зачем-то зацепы шестерён: а где, что и как, и у кого, чем отзовётся – это никому, кроме Бога, неведомо… А нам главное – осознать всю временность этого мира, что часы времени подошли к своему пику, и скоро времени уже не будет – будет вечность.
    Но это для кого как, кто-то будет скрипеть зубами во тьме внешней, прося избавление второй смертью, а кто-то отстоит своё дневальство на Земле достойно, и будет введён в Небесные обители, но это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 59
Знает время Господь, от Него и звонки все по жизни,
Где, кому, как прийти, и когда умереть в нужный час,
А мы просто летим, метеорами мигом до тризны,
И никто не узнает – могилка где наша и прах…
И лишь знает Господь, где, кому, и когда остановка,
Как, зачем выходить, пересесть, может, в новый экспресс,
А кому-то балластом, в товарном, с корытом парковка,
Хотя он то не видит, а мыслит – удачно я влез…
Время всё не у нас, и повсюду у нас эти няньки,
Злые бесы и ангел, и знают когда, где звонок,
У них вечность идёт, мы шатаемся здесь – ванька-встаньки,
Скоро будет последний, застанет нас в чём  – это шок…



САМЫЕ НУЖНЫЕ «ПАРТИЗАНЫ» В ВОЙСКАХ
тридцать четвёртая история

    Мир вам. Гражданский мир, живя в своей обычной повседневной суете, оказывается ничего не знает…
    А у нас постоянно, на страже страны от врагов, стоят на боевом дежурстве части ПВО. Чтобы пресечь любые попытки и посягательства на наши границы Родины. Но хотя и стоят эти части по всему периметру страны, для часа Ч этого было мало. И поэтому при всех дивизиях, даже в мирное время, формировались зенитно-ракетные полки запасного личного состава, и на спец площадках стояла и вся необходимая техника.
    Вот и я только прибыл, и осел в городе, после странствия по морям, сразу и был призван на такую службу-переподготовку, для формирования такого полка. Там даже были солдаты которые полгода назад отслужили, а некоторые и 15 лет назад.
    Попал в роту КП – командного пункта, в расчёт из 5 человек, для радиорелейной станции. Неделю где-то шли учения, даже где-то сформированные дивизионы и постреляли. А нас привлекли к строительству некого полуподземного бункера, для части, где стояли радиолокаторы, уже за городом. Надо было наложить гидроизоляцию на эти огромные арки, чтобы потом их засыпать песком.
    Особо не напрягали, обычно в места, где справлялся один солдат срочник, ставили трёх «партизан», такая слабая была от нас отдача.
    Я встречал этих «партизан»-офицеров и во время своей срочной службы, летом они двумя потоками заселяли наши казармы, а мы спали на улице, просто ставили койки под пирамидальными тополями. Они даже иногда появлялись около тех.здания, где сидела боевая смена, но мы их не подпускали к аппаратуре, служили они просто для галочки…
    Здесь мы тоже спали на воздухе, но уже в 20 местных палатках, как раз успели и забор за палатками разобрать, и сотворить новый, и, понятно, оставили в нём лазейку, через которую  и начали ходить в самоволку, на ночь домой. У меня как раз тогда жена-студентка ждала первого ребёнка, а нам успели дать хорошую комнату, с подселением с другими жильцами в квартире. Да и недалеко это было от части, так в форме и сапогах ходил пешком, а утром добирался на троллейбусе.
    В дальнейшем нам было предписано: если прозвучит сигнал тревоги, в течение 4 часов прибыть на сборный пункт, при одной школе, для немедленной отправки к этой ждущей технике, чтобы в течение суток всё было развёрнуто. Кстати, там не было ни одного из сельской местности, видимо у крестьян и так всегда шла битва, то за урожай, то за выживание в зимне-стойловый период.
    Ещё раз повестка пришла уже зимой, а у меня жена как раз лежала в роддоме, ждала второго ребёнка. И я успел в последний момент взять справку из этого роддома, и утром при явке на отправку, отдал её принимающему офицеру, и он отправил меня домой…
    А всех, кто был призван тогда, отправили, в числе первых, в Чернобыль… Встречал потом таких: кто год прожил, кто даже несколько…
    Вот так, промыслом Господним, я и был отведён от такой судьбы, чтобы мог сейчас и в стихах, и в прозе, донести вам некое откровение Божие.
    Нет ничего случайного в мире, и любая случайная история – неслучайна!
    И в дальнейшем у меня возникли такие неизлечимые проблемы с желудком, что меня не стали больше призывать, после комиссии. А вызывали на неё, чтобы снова отправить в Чернобыль.
    Даже и эта болячка была неслучайна, и сыграла свою роль в жизни, за счёт неё бросил наконец курить табак – дьявольское зелье, а курил почти 17 лет. И духовное зрение и слух стали приоткрываться, и я наконец УСЛЫШАЛ, но это уже другая история.

ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 100

Вся случайная в мире случайность,
Не от нас – это промысел Божий,
Но не сложишь, то в хаосе, крайность
Здесь другая – не все видят тоже…
Это как-то дойдёт, может, в храме,
При спокойной сугубой молитве,
Когда станешь совсем прихожанин,
Уйдёт горечь из чаши испитой…

Когда ясно увидишь дорогу,
И весь промысел Божий, и вехи
Все построятся в линию строго,
И ты вышел по ним без помехи…
Хотя многие просто блуждают,
Их и учат порой по загривку,
Не доходит, и ближе всё к краю,
И уходят запаханной сивкой…
И другие есть в образе кони,
Вознеслись на глазах Елисея,
Он вдвойне попросил себе брони,
А нам что-то в себе бы посеять…

Да ещё прорастить злак средь терний,
Да к тому же чтоб счёт был приличный,
Для того прихожанин – чтоб верный
Был эвет, соработник отличный…
А эвет – это есть тот раб Божий,
Это так перевёл нам Мефодий,
Неслучайность, та в Библии тоже,
Сослужитель – он к Богу выходит…


САМАЯ ТРУДНАЯ ДОРОГА К ХРАМУ
тридцать пятая история

    Мир вам. Начну с некой предыстории… Помнится на заре Перестройки, был по телевизору такой фильм «Покаяние» –
киностудия Грузия-фильм.
    Там весь сюжет происходит в интригах вокруг строящейся дороги. Оказывается замешаны не просто большие деньги, а старая вражда-обида, но так или иначе в конце концов дорогу построили…
    И показывают её: широкую, красивую, уходящую вдаль, прямо в небо, а на ней стоит древняя, сморщенная старушка, с клюкой в руках, и спрашивает:
 – Люди, скажите куда ведёт эта дорога?
– Не знаем, отвечают люди…
Тогда старушка продолжает речь:
– А зачем тогда дорога, если она не ведёт к храму?
    Чёткая и ясная аллегория нашей жизни – вся жизнь борьба-дорога, а куда она ведёт?
    Проживали мы с супругой в областном центре, она работала учителем английского языка, и даже уже и школа была рядом, и старшую дочку туда определили в 1 класс.
    А у меня вообще было, по выражению нашего главного инженера, самое тёплое место в областном городе.
    И правда: ставка 1.3, премия 30 процентов, да всё это по 5 разряду – выходило под 200р. Когда средняя по стане в промышленности была 180, даже у председателя колхоза – 140, а у рядовых вообще 98р. за 30 дней.
    С виду всё прекрасно, и комната в малосемейке была неплохая, очень тёплая(дополнительные батареи), и своя кухонка, и туалет, горячая вода, и очередь на квартиру потихоньку шла…
    Но случился удар по жизни… Умерла, уже сильно любимая, вторая дочка. Семимесячный, очень красивый ребёнок, для нас был просто ангелочком… Сгорел буквально за пару дней. Попал под краткий дождь, видимо головка простыла, сразу воспаление, менингит, сутки в реанимации и смерть…
    Удар был до того силён, что мы стали, как тени, как зомби, ничего не радовало в жизни, ни большая зарплата, ни обилие плодов в саду(купили полностью готовый сад, с домиком и водой). Так получилось, что я в ту осень, взял отгулы и поехал в деревню к родителям, помочь выкопать картошку, и самому как-то встрепенуться… А там колхозный бригадир этой деревни, предложил мне работу, а главное новый , достраиваемый уже дом, да в самом центре, напротив клуба. А я это место любил всегда, там прошла вся моя летняя юность. С жильём, в те советские времена, везде была напряжёнка, а тут целый дом, и земли не мерено вокруг, правда вся заросшая кустарником.
    Жена тоже сразу согласилась на переезд, в городе всё напоминало о дочке…
    За тот месяц, что шла отработка, мы прикупили много разных вещей, и стройматериалов, для переезда в деревню.
    Да прямо в этом же здании, где жили, в подвале у меня была обширная кладовка-мастерская, там всё и складировал.
    Забирать нас приехали два грузовика, один даже с прицепом, загрузили всё под завязку, я даже из сада много чего взял из саженцев. И началось наше обустройство на новом месте, позже я назвал это – битва за выживание, но это же и помогло отвлечься от горя…
    А дороги были в то время, уже и невообразимые сейчас… Помнится мы 4 км, по этой дороге шли 2 часа, на похороны дяди. Ноги невозможно было поднимать из грязи, мы просто передвигали ступни в этой жиже. Даже опоздали, пришли, а его уже отпели, и по нашим правилам, в доме или в храме, там где было отпевание и заколачивают гроб.
    Так и не видел его мёртвым, и в памяти он всегда живой и жизнерадостный. Видимо так и надо было, взрослых покойников до этого я не видел ни одного.
    Жизнь потихоньку налаживалась, я активно строился. Но ничего не возможно было купить, пусть и были деньги. Лес – ограниченное количество кубов, даже на дрова. Самому, вместе с лесником заклеймить, и выработать, потом это всё привезти на пилораму и распилить на доски. Уже дома кромить, огромный объём работ, больше 100 кубов ушло, а ещё были и срубы.
    Дорога тоже вставала из грязи, сперва подняли довольно высокую насыпь, и ждали когда она осядет…
    Помнится в те годы наблюдали целое танковое побоище на нашей дороге… Сломались, на этом четырёх километровом отрезке, все наши три гусеничных трактора, что были на ходу. Один осилил большой овраг и уже выбрался, но оборвалась гусеница, и раскаталась  в грязь. Другой осилил половину дороги, и утонул на этой новой дороге в яме, третий поехал их выручать, и до того доездил , что когда выбирался на эту насыпь, трактор стал под углом, всё масло из картера тоже, и до того догазовал, что запорол всю поршневую группу.
    Так и стояли они много дней, пока не подсохло, и из других деревень не подошла на выручку техника. Потом стали отсыпать по этой насыпи речной песок с галькой, благо р.Вятка была рядом, в 2 км, и брали не меряно, без всяких лицензий. Дальнюю половину дороги отсыпали хорошо, сваливали просто машина к машине, и трактор разравнивал, ближе к нашей деревне всё реже, так что до сих пор километр довольно проблемный, сколько щебня не валят, всё тонет в дожди…   
    Беда, как известно, не ходит в одиночку, вот и у меня со всеми этими работами получились проблемы с позвоночником, сперва ущемился грудной позвонок, его два года лечили в областной спец.больнице, с помощью вытягивания в ванне с водой. Вроде сняли проблему, но перешло на поясницу. Это целитель-невропатолог всячески исследовал, и прописал всю жизнь носить широкий пояс из сыромятной кожи, Так болезнь перешла на шейные позвонки – получился обширный остеохондроз… Уже иногда еле ноги передвигал, или руками не мог двигать, всё с большой болью, во время обострений… По два раза в год лежал в местной больнице, в соседнем селе.
    В конце концов стало доходить, что что-то я делаю не так, тем более, что в один из заездов, в эту областную больницу, мне и попал в руки Новый Завет, и другие книги …
    И началась моя главная дорога – восхождение к храму…
    Не всё проходило сразу гладко и быстро… Были свои: и взлёты и падения, но в конце концов  подъём выровнялся, и начали уходить эти все ненужные уже болячки.
    Исчезла без следа язва луковицы двенадцатиперстной кишки, ушёл и не мучает, этот обширный остеохондроз, к поясу привык, он всегда со мной, помогает в активной работе. И другие более мелкие болячки исчезли полностью или не особо мешают.
    А дорога тоже продолжила всё улучшаться и улучшаться, в конце концов вошли в какую-то программу и нам её просто  всю отсыпали гранитным щебнем, и сейчас по ней без проблем, каждый день ездит школьный автобус, за двумя учениками, да двумя работниками школы.
    И моя дорога к храму наладилась полностью. После смерти мамы я принял её эстафету, и начал ходить сперва на все родительские поминальные субботние службы, с обедом в храме, а потом и на все двунадесятые Праздники, да и другие…
    Иногда, как на крыльях, туда и обратно на транспорте, а если когда и пешком, то и это по силам, а не по силам Господь испытания не посылает.
    А рядом с этой дорогой, примерно в трёх километрах от нашей деревни, да в километре от дороги, находится и наш погост. Где похоронены мои предки и по материнской, и по отцовской линии. Всегда останавливаюсь на этой горе напротив и молюсь: о всех усопших христианах, обо всех усопших единоверцах, и обо всех усопших родственниках…
    Всё-таки Господь довёл меня до храма, но задача предстоит не меньшая – довести и моих ближних, да и дальним чем-то помочь.
И чем закончатся их дороги – неведомо, это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 60

Надо к храму найти непременно большую дорогу,
А мы в жизни спешим, и всегда на распутьях стоим,
Повернуть ли куда? – а их так тупиков этих много,
Но надёжней идти, прямиком этим только двоим…

Но не мы выбираем в попутчики нашего Бога,
Этот наш Поводырь, Он всегда впереди нас стоит,
Надо только идти никуда не петляя дорогой,
И здесь важны молитвы, что кто-то за нас сотворит…

Ну, а если нашёл, то тогда помолись и за ближних,
У них тоже ошибок полно, да до самых ушей,
А здесь главное СЛЫШАТЬ духовный призыв от Отчизны,
Мы ни скот, ни машины, ни твари, подобье ужей…





САМЫЙ НУЖНЫЙ ОБЪЕКТ ДЛЯ УМИРАЮЩЕЙ ДЕРЕВНИ
тридцать шестая история

Мир вам. Видимо это и нужда, и веление времени – повсеместное возведение памятников, памятных досок, и пограничных столбов.
    Вот и у нас эта мысль возникла, и прошла свежим ветерком по деревне, поддержали идею единогласно.
    Нашёлся и инициативный человек – женщина татарочка, уже на пенсии, которая и занялась предварительным сбором денег.
    Но от желания до воплощения, как говорится: от земли до неба…
    Не было ни плана, ни идеи, ни тем более способных это воплотить, а нанимать мастеров – не хватит средств. Но здесь нам несказанно повезло. Оказалось, что наш глава сельского поселения и есть активный участник строительства памятников в других деревнях поселения, и организатор их открытия. Все работы по строительству памятника он провёл на моих глазах. Тем более это место находилось на пригорке, между заброшенным клубом и сгоревшим магазином, на фоне открытой поляны, среди парка, как раз напротив моего дома.
    Так что наблюдал всё от истока, в мельчайших деталях… Как привезли сперва выделенную колхозом бетонную плиту, обломанную с одной стороны, и с торчащей арматурой, как мучились с её установкой. Но в конце концов глава с помощью воина-афганца вручную лопатами идеально по уровню выровняли площадку и установили этот фундамент. Потом обрубали этот обломанный конец с помощью угло-шлифовальной машинки и огромных ломов. А в дальнейшем обкладывали эту плиту, и всю площадку перед ней, гранитным щебнем(немного выделилось его от ежегодного текущего ремонта дороги по деревне).
    Материал: декоративный кирпич, цемент и лист крашенного в красный цвет металла привёз на своём транспорте, бортовом УАЗе – бывший бригадир, уже находящийся на инвалидности, но активно и нагружал и разгружал машину в мой гараж напротив памятника. Вызывался и съездить и за песком, но решили, что с тележкой мотоблока, будет пониже и нагружать и разгружать.
    В погрузке песка участвовали четыре активные пенсионерки, они же потом были и участниками замешивания раствора, и подтаскивали кирпичи к памятнику. Помогали даже мужчина татарин в погрузке, и молодой парень татарин в разгрузке песка. И началось возведение памятника. Глава всё выверял до сантиметров и каждый кирпич укладывал по уровню. Очень качественно и красиво. А погода стояла просто небывало дождливая, через каждые два дня точно лил дождь.
    Вот он и выбирал моменты между дождями и приезжал, то в выходной день, то после работы, да и больше двух рядов нельзя было, чтобы кирпич не «поплыл».
    Но так видимо промыслительно и нужно было, чтобы идеально всё строительство завершить к 22 июня – дню начала ВОВ.
    Перед этим все вместе прибрали всю округу, молодой парень выкосил траву, а глава и воин-афганец, и я немного, убрали всю лишнюю поросль деревьев и кустов.
    Вот такого главу послал нам Господь в эти непростые времена, а для умирающей деревни новый толчок к жизни…
    У нас же умерло всё, что было: закрылась школа, закрылся детский сад, клуб, сгорели два магазина, сперва райповский, потом вагончик частника, и дальше дело с магазинами не пошло, закрылись две фермы(телятник и конюшня-телятник), сгорела тёплая стоянка для техники…
    А так как с этим памятником  замешана надежда, которая умирает последней, то и мы скажем: «Не дождётесь…»
    Глава, при ежегодном  ремонте дороги, не гнушался простых работ, брал грабли, лопату и разравнивал щебень по ямам и колеям, а также и организовывал субботники по вырубке поросли деревьев по деревне, и активно участвовал в них.  А также каждодневное внимание оказывала и единая во всех лицах женщина: и учётчик, и кладовщик, да заодно и бригадир, постоянно подъезжала и спрашивала, что нужно. Она и показала где взять песок. и посылала технику, для перетаскивания этой плиты с места на место.
    Сам я лично не много мог физически помочь, был ещё слаб после инсульта, в основном снабжал их инструментом, и всем необходимым для строительства, подтягивал провода, да укрывал памятник и песок толстой армированной плёнкой. Всю тяжесть вынес на своих плечах Алексей Николаев, но и плечи его оказались самые крепкие. На двух сабантуях в этот год, он занял первое место на соревнованиях с двухпудовыми гирями. Да и мне помогал: забрасывал большие мешки с сеном, на сеновал, как игрушки. Он любую перегоревшую лампочку в сельском поселении тоже сам вкручивал, приезжал на машине и забирался с помощью когтей на столбы.
    Открытие памятника глава организовал на высшем уровне: были привлечены и библиотекари, и зав.клубами, приглашены и председатель колхоза и глава соседнего сельского поселения, и военный-контрактник, и афганец-пограничник.
    Стояли даже все два часа двое школьников, со знамёнами России, по краям памятника. Памятник украсили принесёнными в вазах цветами, был установлен динамик, и в нужный момент включали музыку.
    По другую сторону дороги, напротив памятника, сделали импровизированные скамейки, из перевёрнутых вёдер и строганных досок для людей в возрасте и болящих, им так всё понравилось, что попросили ничего не убирать, а вынести вечером ещё и стол. Чтобы они могли посидеть с зажиганием свеч. Народу вечером пришло столько, что пришлось выносить ещё один стол, и накрыли вскладчину, всё достойно для такого случая. Установили ещё и на сам памятник свечи-лампады, в стаканах из стекла, так что горели они до ночи. Пришлось даже вынести стремянку и подвесить на неё лампочку, для освещения столов. Так что получились и памятный вечер, и   встреча и гостей деревни, и своих пенсионеров, что редко когда и видели. И верится, что эти встречи продолжатся, и именно в этот неслучайный день, и наши дети и внуки продолжат память…
    Знаковым является, что причастными к возведению памятника оказались все нации нашей округи: и мари, и татары, и русские. Как перед лицом смертельной  опасности встала вся страна, так верится и вновь встанет, если враг посягнёт на нашу Родину.
    И недаром в умирающей деревне встал этот незыблемый памятник – символ памяти погибшим ради Победы, станут помнить и наши дети, внуки и правнуки, если и мы будем правильно и свято чтить память предков.
    Есть и другая память перед Богом, но творится она не памятниками, а в храмах, но это уже другая история.

МОНУМЕНТ СТОИТ

«От героев былых времён, не осталось порой имён»,
И у нас на плите их нет, только памяти слабый свет…
Но пробился и в век другой, не порос суеты травой,
Этот скромный наш вклад, подхватили, как один –
Монумент стоит.

Благодарны – кто внёс свой взнос, свою лепту трудом, вопрос
И к другим: у вас кто-то был, кто Россию собой прикрыл?
Хотя многим и жизнь, как сон, и уносит всю память вон,
Это те, кто травой, проживают жизни миг,
Но зовут людьми…

Уже много есть тех семей, кто духовностью стал бедней,
Им лишь личное благо цель, в никуда открывают дверь,
Но есть где-то и Страшный Суд, он рассмотрит, как жили тут,
И душою нельзя ни мельчать, ни покривить,
Всем есть смерти вид…



САМЫЙ УВЛЕЧЁННЫЙ САДОВОД В ОКРУГЕ
тридцать седьмая история

    Мир вам. Сейчас по прошествии некоторого времени – более 30 лет, можно и начать подводить некоторые мои итоги в садоводстве.
    А начиналось всё у нас в областном центре, когда мы купили уже готовый, полностью посаженный сад с домиком, и там начинали постигать азы садоводства-огородничества.   
    Даже вырастили несколько кустов картошки с трёхметровыми лианами – ботвой. Да по книжке заложили пару грядок садовой земляники. Потом, когда переезжали в деревню, выкопал из сада много чего, но всё погибло при перевозке – пока ждали машины, все почки на растениях проросли и они не перезимовали.
    Уцелели только: жимолость, крыжовник и чёрная смородина, но зато какая?
    Купил её на центральном областном рынке у мужчины, пучок веток за 50 копеек и в придачу ветка с ягодами. Я пока шёл до места, где дежурил в тот день электриком, в аварийной службе, успел всю её и съесть, и вернулся на рынок купил и второй пучок с веткой ягод, потом набрал с этой ветки гранёный 250 граммовый стакан. А вкус – сладковатая, могу с куста съесть стакан, другой, а от других сортов, от пары ягод долго плююсь…
    Вот эту смородину я и развёл до сотни кустов, и каждый год дарю людям десятки уже готовых кустиков. Выращивал массово и из черенков, но в последние годы, когда появились излишки кустов, просто беру куст и разваливаю ветки, придавливаю кирпичами и засыпаю землёй, за год-два получаются отличные кустики. Дарю их все с комом земли и инструктажем, если уже цветы и листья, прикрывать обязательно сверху светлым мешком, на кольях-растяжках – приживается отлично.
    В первую же нашу весну съездил в плодопитомник райцентра и накупил 12 яблонь, да сосед в это же день, по предварительному моему заказу, проехал из областного центра в район и привёз ещё 9 штук – итого 21 яблоня.
    Но новый дом стоял на пустыре, всё разрабатывал, раскорчёвывал заново, поэтому зайцы гуляли повсюду, вплоть до крыльца, и постригли все мои яблони. В дальнейшем они вырастут с 3-4 стволами. Вычислил их уже только на второй год по следам, и опять всё покусали. Так что пришлось заниматься огораживанием всей территории, а в магазинах тогда абсолютно ничего не было…
    Увидел у знакомого валяется размочаленный моток сетки рабицы  – оказалось в одном колхозе, где у него работал шурин гл.механиком, эту сетку вывезли, как бракованную, на свалку. Он просто взял на пробу несколько рулонов и не знает куда их деть.
    Сошлись в цене – 1 чекушка самогона, за один рулон и дело пошло, он привёз потом ещё, в итоге загородил где-то метров под сто, да привёз с пилорамы два трактора хорошего соснового горбыля и всё остальное огородил.
    Садоводство продолжилось…
    Закладывал целые ряды из красной, чёрной малины, массово развёл крыжовник, тоже привезённый мной, колючий, но ранний и вкусный, до сих пор с него начинаем летнее объедание ягодами.
    Но особенно увлёкся прививками яблонь, первые годы прививал на дички, которые выкапывал в овраге. Один год даже что-то в голову взбрело, услышал что одна профессорша, из областного центра, прививает 1000 саженцев в год, так и я выкопал 1000 штук… И понимая, что весной всё это невозможно привить, начал осваивать зимнюю прививку, с запаиванием черенков расплавленным воском. Но всё делал наобум, да ещё с помощью прививочного секатора, и всё неумело и медленно, а надо наверное с золотыми руками и очень быстро – не очень удачно всё получилось…
    В дальнейшем пришёл к выводу, что прививать надо к сеянцам антоновки, у них величайшая зимостойкость, а главное большая сила роста, на дичках яблони и груши измельчали, и немного изменили свои свойства.
    С сеянцами антоновки проблем не возникло, легко семена стратифицировал, проращивал и рассаживал, с прищипкой стержневого корня. До сих пор сотни ждут своей очереди прививки. Да и новый, зимний сорт хочу районировать, уже есть сеянцы сладкие, чтобы своими сладким черенками и привить– это сорт «Моя мечта», хранятся до следующего лета.
    В основе и массе моих прививок лежит неизвестный сорт: обнаружил его в самых старинных садах нашей деревни, он пришёл и выжил даже в те экстремально сильные новогодние морозы 1976-1977г  – минус 50 градусов… И до сих пор есть эти древние и живые яблони в нескольких садах.
    Сорт ранний, в июле начинает массово созревать, от зародыша сластимый, потом умеренно гармонично  сладкий, без приторности, без кислоты.
    Яблоки средние и крупные, с красным румянцем на пол-яблока, а когда и на всё. Просто идеальный для детишек – внучка уже в 6 лет их до 20 штук в день съедала, и мы по полведра, ведру в день. А уж 5 ярусная эл.сушилка работала все полтора месяца плодоношения, а потом купили ещё одну – больше и мощнее.
    Раздариваю эти яблоки в больших количествах, когда обильный урожай ,то и до 50 вёдер. Так же и раздариваю привитые саженцы, в прошлый год из моего сада ушло 70 штук, денег ни с кого не беру. Раньше, если кто брал по 10 штук, брал символическую цену – 100 рублей( при цене на рынке 500 рублей, но сейчас и это перестал. Один верующий друг научил, что блаженнее давать, чем брать, и это истинно так. Растут наши яблони и в школьном саду, и даже высаживаю просто на природе, в большом овраге выходящем на р.Вятка. Вычислил, что там вроде открытое пространство и следов зайцев не видел, видимо боятся лис, которых у нас тоже много вокруг.
    Сейчас есть и масса каталогов в Интернете, множество фирм занимающихся рассылкой саженцев, часто и я выписывал весной,
осенью, до того, что сад стал тесен.
    А у меня как раз случился геморрагический инсульт, и был очень слаб физически. Надо было расширяться и жена отговорила от большого сада, думала, что мне не осилить. Пригородил только соток 6, благо теперь проблем с материалом нет, есть любая сетка рабица, и труб купил уже 150 метров – для столбов, с толщиной стенок 4 мм. И всё снова огородил, и металлическую старую рабицу перевёл с дубовых столбов на металлические, с натяжением толстой проволоки между ними, защитился от зайцев.
    Да, у этой нашей суперяблони есть один минус – если её унюхает заяц, то он обойдя весь сад, ни одной яблони не тронет, а эту объест всю: и ствол, и скелетные ветви, встанет на дыбы да 1,5 метра, до того она для него вкусная. Это же гибель дерева, отрастает вновь от того, что было под снегом, у меня так объел 3 уже большие плодоносящие яблони, и отбросил меня на 5 лет в плодоношении.
    В тот год были сильные метели и сетку рабицу перемело, со стороны соседей, там росло много одичавшей вишни, заяц и перебрался. Сейчас слежу и за этим, чтобы так сильно не переметало. И продолжаю расширять сад, забурены уже столбы, дожидается сетка рабица, а в школке подрастают яблони и груши выписанные из питомников, да и своих привитых разных сортов множество. И есть цель – чтобы и груши мог дарить людям десятками вёдер.
    Яблони тоже дарю с комом земли, и сажаю или в пятилитровую бутылку, или в большой бункер, если уже с листьями, то советую прикрыть светлым мешком. Рекламации на такую технологию не поступало.
    Даже пошёл процесс и с грушами, есть и новые удачные прививки, и старые заплодоносили. Тоже оказались свои нюансы, у груши привитой к дичку груши – плоды были зелёно-коричнивые, твёрдые и сладкие, а привитые к дичку яблони стали полностью ярко жёлтые, и вкусом немного острее и мягче, чувствовалась некая кислинка, но мы и таким радёшенки, всё-таки они в нашем северном крае экзотика, редко у кого и есть, и можно взять черенки.
    Мулла из соседнего села нарезал черенков, при мне, своей доброй рукой, так что груши те легко прижились, но они все ранние и летние, и немного с кислинкой, но детишки их объедают первыми, они и растут низко.
    Много чего ещё есть в нашем большом саду, и даже вышел и за пределы ограждений, но уже ближе к улице, посадил ещё один сад – 9 яблонь. У меня где-то красной сливы штук 30 деревьев, но есть и 5 жёлтой, она не опадает быстро и становится всё более и более сахарной, а красная перезревает быстро. Жёлтой посадил ещё 9 штук, уже вдоль улицы – это для людей.
    А земли у нас! – дальневосточные гектары отдыхают, у дома 80 соток в собственности, да 40 соток в аренде, плюс под культурными пастбищами ещё столько же, даже отказался от нескольких родительских участков, уже не под силу всё это объять.
    Специально смотрел по Гугл картам на все соседние сёла и деревни, искал садоводов, ничего подобного не нашёл, всё в пределах нескольких соток, и если это на окраинах района, где обилие места, то ближе к райцентру в деревнях всё теснее и теснее, а в самом райцентре и подавно. Получается всё-таки Земля круглая, раз Господь привёл меня на это место, и в углу участка оказалась и усадьба моего прадеда, по отцовской линии, с землёй более облагороженной, а в других местах был дикий неудобренный пустырь, да к тому же, на глубине от 70 см до 2 метров, шёл слой окаменевшей извести, который вообще не пропускает влагу из земли, первые яблони мои все погибли, за исключением двух антоновок, видимо достигали его и вымерзали.
Поэтому сейчас делаю глубокие посадочные ямы и пробиваю эту преграду, добираюсь до влажной земли, а яму наполняю плодородной, так как окружающая земля это песок, с малой примесью глины и известняка.
    Раньше сильно помогал брат, с ним выкопали ям 200 под кустарники, с заполнением плодородной землёй, большое П образное подполье, и три погреба обустроили, один из них специальный яблочный, хранятся до следующего лета. Вообще родные очень здорово помогли нам в обустройстве в новом доме, дядя был и вальщиком дубов и столяром, до сих пор двери в бане его работа, другой дядя изготовил все первые рамы в постройках,
Два двоюродных брата-тракториста выручали несчитанное количество раз, и в заготовке леса, и в распиловке его на пилораме, другой двоюродный брат – водитель газпромовского КАМаза-фургона автобуса, прицеплял к нему тракторную тележку, и транспортировал на пилораму, и сам же много раз был участником и распиловки, и валки леса, да и отец, уже даже с одним глазом, постоянно приходил помочь.
    Напротив дома ещё находится большой, заброшенный, бывший клубный парк – тоже под моим шефством, поддерживаю в нём и чистоту, и поросль деревьев и кустов вырубаю.
    Называю всё это – работа по завету прапрадедушки Адама. Он первым начал возделывать Сад, и давать всему своё название.
    Вот и я назвал эту суперраннюю сладкую яблоню – Старокуженерская, по имени нашей деревни, раз истинное название никто не помнит…
    А рядом с домом растёт калина, и обычная и сладкая. Обычную мы даже перестали обирать, заготавливаем в лечебных целях в других местах, а под окном, и во дворе оставляем для птиц.
    Снегири прилетают уже в ноябре, и вижу их под окном всю зиму и до весны, подкармливаю и зерном, и излишками заготовленной калины. Посадил ещё 20 кустов калины вокруг дома, чтобы и красиво, и для птиц обильно.
    Видимо садоводство – это всё  моё, истинно садовод-агроном в душе, хотя по сельхоз диплому  – зоотехник. Было и такое занятие, хотел стать чуть ли не фермером, разводил и КРС и свиней, но постепенно отошёл от всего этого. Держу живности ровно столько, сколько позволяют честные корма. Козочки, да вся продукция от них, да курочки – надо ещё и внучек, и детей гостей вырастить на экологически чистых продуктах.
    Продолжал бы ещё повествование, но наверное и так утомил этой своей сверхдлинной историей. Простите за всё, но уж сильно любимая тема попала…
    А ещё, живя на природе, занимаемся и разной заготовкой трав, корней, коры разных растений, в лечебных целях, как открывает Господь в нужный момент, но это уже другая история.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 52

Вновь приходит весна, просыпается зуд садовода,
И деревья проснутся, и дарят живительный сок,
И мы будем творить, невзирая, в любую погоду,
Раз уж взялись за гужи, он краток прививочный срок…

Там же много нюансов, и все не узнать, не успеешь
Может, как в лотерею, и точно чуть-чуть попадёшь,
Но обычно впросак, если быстро подхватишь идею,
Поиграли и хватит, раз будет отход и падёж…

И в духовном есть тоже свои не простые нюансы,
Кто приходит за свечкой, а кто за водой прибежит,
Загорит и потухнет, не в пользу проходят сеансы,
Прививается к Древу – кто сроки все вновь повторит!





САМОЕ МЕРЗКОЕ МЕСТО В НАШЕЙ ОКРУГЕ
тридцать восьмая история

    Мир вам. В Библии сказано: увидите мерзость запущения стоящую на святом месте, знайте – последнее время близко. Мф.24:15, 16 И что должны думать мы, наблюдая эту мерзость постоянно? Хотя для основной массы населения это место ничего не значит, просто старый заброшенный клуб, в котором рухнули и потолок, и пол, и всё это в подвал, куда можно кинуть и мусор… Стены обшитые крепкой сосновой доской ещё стоят…
    Но это же был когда-то освящённый храм, с антиминсом и алтарём, который осквернили сценой. А место, где стоял храм, навсегда считается святым…
    Правда храм тоже был не простой, он был искусственно внедрённый в это село официальной церковью, в противовес двум староверским храмам: старопоморцев и поморцев.
    Принадлежал он к единоверческой церкви, службы совершались по старым обрядам, но священника назначали из официальной епархии. Максимальное число прихожан было всего 9 семей.
    Эту информацию рассказал мне местный, сейчас усопший, краевед, писатель, художник, поэт – Борис Мосунов. Он даже сотворил и картину этого храма. Правда когда показал мне её в первый раз, я её сильно раскритиковал. Кому нужно смотреть на эти почерневшие стены, сделай их из свежеструганных сосновых досок… Он так и сделал, и храм ожил и заиграл… Промыслительно было чтобы эту картину приобрела татарка, а в конце жизни она всё-таки приняла крещение, соборовалась и причастилась, и только тогда отошла к Господу. И похоронена с отпеванием в православном храме, на православном кладбище, с символическим именем – Надежда.
    После революции этот храм закрыли, единоверцы сразу рассеялись, я даже не слышал, чтобы где-то ещё в Вятском крае был их храм. Восстанавливать некому, да и не на что, и где найдутся такие смельчаки, чтобы ломать всё это?
    Видимо такая судьба этого места, чтобы от взора
 на это пророческое место, хоть у кого-то открылось духовное зрение  и слух…
    Напротив этого места, на месте нынешнего кирпичного клуба, стоял деревянный храм  староверов поморцев, его закрыли и уничтожили…
    У старопоморцев огонёк веры ещё теплится, в много раз ограбленном, и даже горевшем здании из кирпича. Новую православную никонианскую церковь освятили прямо напротив, в приспособленном жилом доме. Даже мусульмане открыли мечеть, в бывшем здании магазина, духовные огоньки тоже как бы тлеют ещё, но прихожан особо не наблюдается нигде…
    А картина с храмом, перешла по наследству к дочери Надежды – Елене, по национальности татаро-марийка, но как православная – истинно верующая, но это уже другая история.

ОРАНЖЕВАЯ СКАЗКА – 28
Деревянная церковь стоит, прямо в центре, не на косогоре,
Но от этого мерзости вид, ещё больше вещает о горе…
Осквернённый и брошенный храм, но от этого место святое,
Не ушло, и укором всем нам, хотя многие смотрят с покоем…

Ну, подумаешь, брошенный клуб, да и денег же нет на разборку,
Постоит ещё малость пусть тут, может сам и сгорит, нет подпорки…
Есть одна небольшая деталь, новый клуб – тоже место от храма,
Осквернили, какая там даль, так обычная местная драма…

И пророческий всё-таки вид, мы же видели эти руины,
И пророчески всё, пусть стоит – новодел, но концовка едина…
Деревянная всё же башка, и ей в лоб, и что полбу – едино,
И последняя участь близка, мир не ждёт возвращения Сына…



САМЫЙ СТРАННЫЙ СОН-ВИДЕНИЕ
тридцать девятая история

    Мир вам. Что такое сон? Точно вам никто не скажет. Возникают какие-то образы, сюжеты… Навеянные: встречами, потенцией, тревогами и т.д. Возникают, как миражи, и так же исчезают, растворяются, и через мгновения уже ничего и не помнишь…
    Но если вдруг ты смотришь большое кино: с завязкой, сюжетом, развязкой, и просыпаясь, понимаешь, что помнишь ВСЁ, даже в мельчайших деталях и нюансах… То ясно осознаёшь, что это было ВИДЕНИЕ от Бога, ясно связанное со спасением души…
    Уже прошли годы, а я всё так же хорошо помню главные детали, и раз мне дали дар творить и прозу, то попробую изложить и эту историю…
    Движется транспортёр – это время, и мы на нём, и можем сходить в левую сторону, и ходить между болотцами, в которых сидят люди… Они находятся по шею в этой тёплой жиже, им там очень комфортно, и они зовут к себе… Но я хожу между этими яминами и собираю по травинке траву-чистотел…
    Потом надо возвращаться на транспортёр, а он начинает увеличивать ход… Как-то получается, что я споткнулся и выронил свою вязанку травы, и она отлетела вперёд, но каким-то чудом я всё-таки догоняю её, доползаю, и уже держу крепче…
    А потом первый поворот, который в реальности тогда только намечался, но в данный момент мы его уже прошли. Я боялся что шестерня, на повороте, повредит во мне что-то, но всё прошло незаметно… А дальше транспортёр понёсся  с большой скоростью(это наше время), и уже было не до расслаблений и схождений, держаться и упираться всеми конечностями, и держать, не выронить этот пучок травы-чистотела, что каждый успел собрать… И все, кто были на болоте и другие, тоже оказываются на этом транспортёре, но уже ничего не смогут собрать(наша теперешняя реальность – уже невозможно собрать достойный плод покаяния, удержите, то, что имеете)…
    А потом второй, быстрый поворот и транспортёр движется уже с бешеной скоростью, и выбрасывает, всех кто на нём, в грязную, чёрную реку(это смерть)…
    Надо прыгать, если не хочешь, чтоб сразу в отбросы, а внизу, как бы металлоконструкции и бетон, по любому поранишься, но вот здесь и помогает этот пучок травы, как бы смягчает удар, чтобы не выступило ни капли крови…
    Потом надо идти к мосту, но невозможно, там идёт от него невыносимый жар, и все кто с кровью – не проходят, а сами лезут в грязную воду… Как я прошёл этот отрезок – не помню, видимо ангелы перенесли до моста… И потом этот пучок добавляется в общую варку, и этот отвар надо пить 40 дней, пока проходишь через мост…
    На этом моя видимая часть истории закончилась, а те, кого уже выбросило в воду, перешли реку вброд, и вышли грязные прямо к судьям, на Страшный Суд, но это уже их история…
    Там были ещё нюансы-додумывания, уже после ВИДЕНИЯ, когда вопросил Господа, а где же другие верующие, например: протестанты?
    А они сходят, как бы правее транспортёра, там не болото, а возвышенность, но вся из песка, вот они на песке и строят, а траву-чистотел, постом и молитвой, не собирают…

Стихотворение-страница 564, цикла «Я Тебя никогда не забуду»,
С 478 стихотворения 5 часть-книга «Воскресение»

 Транспортёр, что и движется – время,
Проползает, как кажется – тихо,
И сажает не всех, кто не дремлет,
Чистотел собирая на выход…
Набирается плотно вязанка,
Транспортёр же бежит с поворотом,
Потерять её можно, обманно
Расслабляться чуть-чуть перед сходом.

А потом убыстряется время,
Транспортёр уже мчит, надо прыгать,
А вязанка поможет, чтоб темя
Или что, не поранились мигом…
Дальше вход, перед ним очень жарко,
Но здесь ангелы как-то не бросят,
И с вязанкой пускают, чтоб в варку
И свою мы добавили ношу.
Это пьют сорок дней, что по мосту
Переходят нечистую реку,
Транспортёр же бросает всех оптом
Прямо вниз – это были калеки…

Там садятся – кто были с протестом,
Чистотел – это лишне, мы любим
Изучать Слово Божие с местом,
Где обители всем, мы их люди…
И спокойные катятся оптом,
Но потом уже воют напрасно,
Это сон – очень ясный о тропках…
Кто нечистый – тех участь ужасна…



САМЫЕ ПОСЛЕДНИЕ ХРАНИТЕЛИ ИСТИННОГО ПРАВОСЛАВИЯ
сороковая история

    Мир вам. Промыслом Божиим было так уготовано, что я ничего не значащий социально, и ничего не имеющий и материального, был вовлечён в самую гущу событий вокруг христианской веры и Преображенского монастыря. Монастырь он только по названию, сейчас там не поймёшь что…
    А крещён я был в младенчестве, по всем старинным христианским правилам. Отец, тогда ещё молодой, был неверующий, но пройдя всю войну, уже что-то начинал понимать, и всё сделал правильно. По просьбе мамы натаскал с ключа полную купель, и крещение состоялось в Древлеправославном храме – моленной старопоморцев, федосеевского согласия. Староверов, которые не стали молиться за власти. Бабушка была постоянно приходящая и поющая на клиросе, и ходила на все службы и панихиды. За счёт панихид и устояли все наши храмы, во времена лютых гонений. Двоюродная сестра мамы и её отец, были наставниками у староверов, так что все к христианской вере имели прямое отношение. А я был новоначальный в вере, но как и все новоначальные с сильным горением.
    И вот когда началось , как какое-то движение, среди того застоя, меня и подключили от общины. Появился некий организатор, отставной военный, из коммунистов-замполитов, который организовал, как бы съезд староверов. А перед этим была конференция…
    Я уже тогда на съезде почувствовал, что слишком перегибается палка в сторону максимализма, слишком уж сурового нрава, на этом когда-то произошёл и раскол между федосеевцами.
Выступил, что нельзя всё так по максимуму, нас не примут другие общины(что и случилось). А наша председатель общины, когда дело дошло до избрания некой надстройки – Российского совета, настояла, чтобы включили именно меня, вот так я и оказался в тех событиях. Позже этот организатор приедет и за мной, пригласить как бы на новый съезд, так как мы со старовером из соседнего района оказались последние из организованного им Российского совета. Все другие общины исчезли, но он набрал каких-то новых, никому не ведомых, им же может и организованнее, для документа легитимности. Приедет с подарками: жене коробка конфет, мне золотой крестик… Крестик оказался не мой, потом при аварии на мотоцикле, я так ударился грудью о бензобак, что он проломил мне грудь, положил его потом с братом в могилу… И деньги, что он дал на дорогу, я вернул…
    И была ещё предыстория, там часть этого монастыря, занимает рынок, ему было предписано уходить, но рыночники всячески противились уходить с насиженного места, и немного поторопились – прокололись…
    За месяц до всех событий, произвели захват той части этого , на бывшей женской половине, монастыря, которую занимала просто московская община староверов федосеевского согласия. А они знали о готовящемся указе, о том что все церковные ценности должны принадлежать только централизованным организациям, и это община просто никто…
    Этот как бы монастырь, был когда-то просто огромная староверская богадельня, на тысячу стариков и старушек, разделённая этими высокими стенами
на две половины. Женская – одна церковь(часовня), и мужская, там было в то время три общины. И большой трёхэтажный собор – с мутной общиной, назывались, то казаками, то 1 Поморской, и большая церковь, разделённая напополам, между двумя конфессиями, одна староверы поморцы, другая никониане.
    Там даже французы, когда стояли в Москве, не стали ничего трогать, а наоборот поселили свою комендантскую команду, чтобы охранять от своих же мародёров.
Да в каждом жилом корпусе, на женской половине, ещё свой встроенный храм – домовые церкви.
И надвратный храм – для крещения, где крестят и до сих пор, а внизу кухня, трапезные, и гостевые кельи.
    Так вот в этом монастыре началась просто сверхдетективная история: и ловкий вход, через охрану и видеонаблюдение, на хвосте у бабушек, что шли молиться. И дальше вход в административное здание, где находилась только женщина-секретарь общины. Отобрали у неё ключи и вскрыли сейф с документацией. А она попросила сделать звонок по вызову управляющего всем хозяйством, всего, мол, не знаю, они и разрешили. Позвонила она в рядом стоящее здание, там находилась какая-то адвокатская контора, которая как раз и специализировалась на антирейдерский захватах. Пришли двое очень грамотных адвоката, и объяснили этим бритоголовым, что эта община уже входит в централизованную организацию – некое создание из четырёх конфессий, на базе архитектурно-исторической ценности всего монастыря, под крылом самого Патриарха.
    И вызвали милицию, а вызванная милиция оказывается приехала вместе с этой шайкой, просто стояли и ждали, чем всё закончится. Вся эта увезённая, как бы в милицию, группа, через пару часов заявилась снова, и полезла на эти высокие стены, но ситуация уже поменялась… Рядом с административным зданием, буквально в нескольких метрах, и через небольшой заборчик из сетки, находилось здание вневедомственной охраны, тоже когда-то принадлежавшее богадельне. С ними был заключён, по телефону,  предварительный договор на охрану, и автоматчики прибыли немедленно и согнали эту публику со стен.
    Там ещё была масса всяких событий, всё не расскажешь, нам потом показали это всё с камер видеонаблюдения, весь захват…
    Тогда рыночники и этот организатор решили пойти другим путём, с помощью как бы нового съезда, произвести захват в пользу этого Российского совета. Тогда просто забираются ключи, а всех кто был до них, отправят по домам. Всё просто и чётко, организатор все организовал, собрал себе новую группу поддержки, и на другой половине монастыря(у этих мутных) организовал съезд, чтобы всё было легитимно. Вот здесь и проявился промысел Божий. Наша и ещё одна община, из соседнего с нами района Вятского края, были организаторами в этом Российском совете, и оттуда тоже был представитель.
    А мне с ним, перед этим, Господь открыл глаза… И мы по пути в Москву, во время пересадки в Казани, побывали и у казанских федосеевцев. И их председатель, перед съездом, выложил обращение в Интернете, что он тоже против захвата московской общины. И вечером, перед съездом, пообщались с верующими, в комнатке при церковной лавке, и многое разъяснилось…
    А рано утром, перед тем, как идти на этот съезд(моя голгофа), нам открыли Никольскую часовню, «О 9 крестах». Которая годами стоит закрытая, на Преображенском кладбище, чтобы мы могли помолиться. Вот в этой часовне я и получил, то причастие Божие, про которое раньше только читал, что оно есть у староверов. Невидимое, но ощутимое до слёз… Я когда вышел не мог говорить, так душили меня внутренние слёзы… Поэтому для всех книг духовных стихов у меня есть и общая обложка, на которой эта часовня. И по центру всех книжек идёт Главная надпись нашей веры – ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ! И на тыльной стороне – ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!
    А после пришли на съезд, там даже была зачитана резолюция из 22 пунктов, что и как захватить, кому и чем заниматься… А мы в конце взяли и выложили заявления о выходе из этого Российского совета наших общин, и вся эта конструкция рейдерского захвата рассыпалась – нет легитимности…
    Потом этот организатор ещё предпринимал попытки захватить монастырь, приезжал даже к нашему председателю общины, но не преуспел… Может, организатор и руководствовался благими намерениями, но что ими выстилается все знают… И компания этих рыночников у него за спиной, да наверное и их деньги, на всю эту организацию, выглядела очень уж подозрительно. Мы ради интереса заходили в этот антикварный магазин, рядом с рынком… Там же торгуют ворованными иконами… Ибо ни один же храм не продаст, а у частников откуда это? Наш вятский храм был ограблен множество раз, и иконы из него выносили не для того, чтобы на них молиться, а для продажи в таких вот магазинах…
    А этого старовера, из соседнего района, московская община пригласила потом к себе духовным наставником, и он служит у них во время постов, и у нас принимает покаяние. Он получил благословение совершать два вида таинств: крещение и покаяние. Всё строго по канонам Православия, чином псаломщика, так благословил всех благочестивых мирян последний Православный епископ – Павел Коломенский. А меня Господь повёл другим путём, через творчество, дал мне дар духовного стихосложения. И даже среди 30 книг духовных стихов, дал и джекпот – книгу «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ».
Прочти её, там вся наша история – альфа и омега планеты Земля.
    Простите, Христа ради, за всё… Наши истории подошли к концу, а как известно «Надежда умирает последней». Вот и я надеюсь, что всё что изложено здесь послужит неким зёрнышком, неким кирпичиком в духовном душестроительстве…
    Древлеправославная церковь не зря называется Кафолической, то есть единственно истинно верной. Так как остаётся на страже того, что было определено последним соборным решением Православия – Стоглавым собором. Это и не позволяет другим уклоняться сильно в стороны… И никакие гонения, ни при царях, ни при коммунистах, не смогли загасить этот огонёк веры. Будем и мы свято хранить его и нести другим. И эта история некая искорка: правда, одна только правда, ничего кроме правды! Ради этой искорки, может, даётся и вся книга в прозе, хотя есть и другие, но это уже другие истории.


ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 101

Божий промысел всё-таки виден,
В череде моих главных событий,
Да во всём, пусть другим без обиды,
Но глаза стали как бы открыты…
Да и слух пробудился духовный,
И я вижу, мольба и ответы
На неё, происходит всё ровно,
Раз и я не петляю при этом…

Всё же совесть наш главный учитель,
И по ней проверяются вехи,
А она не соврёт, эти нити
И вели все меня, без помехи…
Детективные были моменты,
Да и вехи все были от Бога,
Череда этой жизненной ленты
Довела и до храма, дорогой…
И на ней выпадала удача,
И встречались все нужные люди,
Да и храмы все встали иначе,
Чем бы просто смотрел их покуда…

И часовня, закрытая вроде,
Для меня же открыла дар Божий,
И стихи, да и проза – народу
Будут явлены, верных итожим…
Наши «СКАЗКА» – не просто сказульки,
Если правда одна, и подсчёты
Всех остатков ведутся, писульки,
То для внешних, рождённых для рвоты…



САМАЯ НАСТОЯЩАЯ ХРИСТИАНКА
сорок первая история

    Мир вам. Много уже проводил я в последний путь людей, есть  с чем сравнить, и сделать какие-то выводы…
    А совсем недавно отошла к Господу, довольно ещё молодая
христианка – Елена. Женщина очень непростой и яркой судьбы, вспыхнула, осветила всё вокруг, а Господь и забирает человека когда тот достигнет своего максимума… Всё это происходило на моих глазах, да и мы стали с их семьёй, как родные…
    Были ещё полностью не воцерковлённые, но промыслительно от Господа вышло, что стали кумовьями. Её брат, тогда ещё молодой отрок, стал крестным нашей младшей дочки. А потом уже жена стала крестной её старшей дочери, а потам и сама Елена крестной моей внучки.
    Сама Елена, тогда ещё училась в техникуме. Закончила, работала в областном городе, снова училась, уже в пединституте, заочно. Но потом судьба привела её опять домой, и она рьяно взялась за дело. Очень быстро довела мамину пасеку, с 20 ульев, до почти сотни, и место старой колхозной пасеки взяла в аренду. Туда даже подвели высоковольтную линию, и установили трансформатор, и всё это без платы – очередное чудо. Вошли в программу по электрификации сельхозпроизводителей. Размах, и торговля мёдом, шли семимильными шагами, но она потихонечку приходила к вере во Христа. Начала ходить на Великорецкий крестный ход, да не в одну сторону, как многие, а по полному кругу – это 160 км. И детей-двойняшек – сына и дочь приобщила к этим путям…
    Ходила даже в этот, сверхзапретный крестный ход, когда свирепствовали антиковидные запреты.
    Тогда запретили официально ход, даже священников, которые сказали, что пойдут – запретили к служению. Но ход возглавил священник, который в тот год промолчал, но ходил каждый год, и тут пошёл, как бы в последний момент.
    Это отец Леонид – ходил он всегда весь путь босиком, разбивал ноги в кровь, повёл народ и тут… Всё это я знаю не понаслышке, старшая дочка ходила в тот ход, вместе с Еленой, и исповедовалась этому священнику.
    Елена даже летом ездила в те края, на небольшой крестный ход – к церкви Казанской Божьей Матери, в Горохово, и брала туда и детей, и мою жену с дочкой.
    Детей она всегда брала везде, и так получилось, что её сына взяли  алтарником, в храме райцентра, и дочка тоже всегда была в храме, на послушании у свечей. И она уже через детей воцерковилась, и в городском приходе стала активной прихожанкой, с посещением служб сперва по двунадесятым Праздникам. Она сама потом говорила, что это дети помогли ей окончательно твёрдо встать на путь веры, и воцерковиться. И даже примириться со всеми, успела попросить прощения даже у отчима, с которым из-за мамы были непростые отношения.
    Но где торговля, там и грех – это по Библии, поэтому промыслительно было отнять у неё всю пасеку… Рядом было рапсовое поле, его протравили, и почти все пчёлы погибли…
    А её в это время пригласили работать директором в сельскую школу. Диплом о высшем образовании она тоже получила, уже заочно. Принялась за работу с горением, плюс тогда добавили ещё и детский садик, а в нём шёл капитальный ремонт, так что нагрузки хватало.
    Но неожиданно, в конце учебного года, заболела, во время операции случайно заметили метастазы… Оказалось – появился рак… Начали делать химию, организм ослаб, и потом: то ли от ковида, то ли от сердца, или ещё от каких-то желудочных колик – и смерть, в реанимации областного центра…
    Муж везёт её оттуда прямо в храм райцентра, там она и находилась до утра, а на утро – панихида…
    Было ощущение, что её хоронили всем духовным городом, директорствовала она не там, а в дальнем селе, а в город она перебралась уже на группе, не по силам уже было трудиться в деревне.
    Много народа пришло и в храм, и приехало на кладбище, и похоронили на самом лучшем месте у входа, а большие поминки устроил храм, в доме воскресной школы… Вот такую милость оказал ей Господь, и священник обещал брать детей на Великорецкий крестный ход, что и  выполнил… И молилось за неё все 40 дней очень легко, ни разу не забыл, ни на утренних молитвах, ни на вечерних, что при моей-то послеинсультной памяти непросто…
    А в последний день, ещё не знал, но Господь направил посмотреть календарь – идёт 40 день. Думал вечером позвоню её мужу, а он сам звонит, уехал далеко, на вахту, надо как-то выживать, и зарабатывать на детей, и на содержание дома. Беда не ходит в одиночку, сложилась вся крыша на доме, под тяжестью снега, разломались: и навес входа и веранда… За детьми присматривала её старшая дочь, у которой уже самой двое детей. Всё у них в роду происходит быстро, но эти духовные искорки не гаснут душой, их свет не уходит в никуда, и не чадят…  Это уже видно и по бабушке – Надежде, и по маме – Елене, и будем молиться: чтобы и всех детей, и мужа, Господь не оставил.
    Всё у её мужа, ещё совсем молодого, будет непросто, но верится, что как маму дети твёрдо привели к храму, то и его приведут, да и молитвенница за них у Господа есть…
    Помолитесь и вы о всех нас многогрешных. Чтобы  нам Господь добавил чего недостаёт, и дал возможность дойти до Него…
    Много смертей мы видели, что-то увидим ещё, но каждый ищи свой узкий вход в Царствие Небесное. Благослови вас Господь и доброго пути, у каждого из нас своя история.


ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 102

Есть и смерть, как бы в хаосе вроде,
Как в ничто, и урок ни о чём,
А есть яркая искорка, всходит
Здесь духовная тема при том…
Там и числа, все знаки, все пазлы,
Как-то сами встают в свою щель,
И там смерть – эта наша зараза,
Тоже явно имеет и цель…

А без цели смертей мы видали,
Да премножество, будут ещё,
В никуда, не в Небесные дали,
А для мира подземного счёт…
Христиан, мы видали, хоронят,
Как бы с некой подпорой, стеной,
У них есть эти некие брони,
Но взыскать это – путь непростой…
Здесь какие-то будут страданья:
Паралич, может, где слепота,
А бывает, что нет ожиданья,
А всё быстро, но цель всё же та…

Каждый пятна по разному чистит,
Мы грехов подсобрали – не счесть,
Но в смирении зёрнышко истин,
И везде эта истина есть…
Что есть смерть? – это некий параметр
Перехода: для ада, на Суд,
И в Небесную рать, где-то драма,
Где-то знак, чтоб увидеть всю Суть!



САМЫЕ, САМЫЕ ВДОХНОВЕННЫЕ В МИРЕ
сорок вторая история

    Мир вам. А почему «САМЫЕ, САМЫЕ…»? Попробую разложить эти дважды два по полочкам, чтобы до всех дошло, как и до меня…
    Этот огромный цикл, 1052 стихотворения-песни, в 9 книгах «Я Тебя никогда не забуду» начинался где-то через полгода, после геморрагического инсульта, с помощью которого душа и очистилась от всех земных привязок, и разной греховной шелухи.
    Стихи пошли сразу и технически грамотней, и духовно сильней доинсультных, всё что связано со стихами мне оставили и даже добавили, а масса ненужной памяти была убрана…
    Цикл начинался 7 книгой в творчестве, все стихотворения были из 7 четверостиший. В каждую книгу давали от 1 до 3х стихотворений в день, там сами названия говорят сами за себя: «Воскресение», «Обновление мира», «Капли жизни».
    А потом случилось нечто, это седьмая книга в цикле просто обрушилась на меня небывало мощным потоком вдохновений…
От 2 до 9 стихотворений в день, и все связанные с цифрой 7, всё канонически строго по Библии, по Православию, и даже немного разбавленные, как бы моими бытовыми…
    Это чтобы любителям бросать камни, было куда их бросить. А точка в завершении, из 4 стихотворений, случилась 07. 07 – в день Иоанна Крестителя, ровно шесть месяцев до 07.01 – с явной перекличкой с Рождеством Христовым. Понятно, что и 777 стихотворение этого цикла было в этой книге. Здесь стало что-то доходить – это же невозможно человеку, это же джекпот от Господа. Многие же знают что такое «Спортлото» – угадать 6 из 6, а логотип казино 777, так как его невозможно обыграть, вот они и примазались к цифре…
    А число человеческое – 6, поэтому враг рода человеческого и внедряет везде своё сатанинское число – 666, это будет верх человеческого мудрования. Число это зашифровано во всемирном коде – EAN, которым уже пронумерованы все люди, товары, все предприятия и т.д. В каждой стране он назван по своему. В США – это социальный номер, в ЕС – это товарный знак, у нас это – ИНН, всё до последнего пронумеровано, всё в компьютере, в Брюсселе, по имени «Зверь». Затрачены миллиарды, люди приняли это всё как воздух, и зачем изобретать ещё что-то… Легко примут это начертание и на правую руку, и на чело, тем более технологии уже давно отрабатываются: и на заключённых, и на пропусках и т.д.
    А у нас идёт сплошное перекрытие всего семёркой. Через эти стихи и цифры и у меня на многое открылись глаза: и на иконы, и на храмы, да и на весь окружающий мир… Есть оказывается в этой цифре несокрушимая сила. Вот эту несокрушимость и даровал мне Господь…
    Когда дошла очередь до сотворения общей обложки для всех этих книг, то изображения должны иметь открытую лицензию, для любого использования, чтобы ни одной йоты пиратской. То среди множества выборов, выбрался именно этот: семицветные лучи, исходящие из одного центра, синий цвет образует косой Андреевский крест, и овал – изготовлен из этих же лучей, но синий цвет образует прямой крест. Фон за овалом семицветный, а фон идущий по периметру из цветов в хаосе – это внешний мир. Раз на обложке есть три детали, в которых есть цифра семь, и вся книга о семёрках, то сотворилось и это название, но наши семёрки идут через запятую – мы ещё на Земле – «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ»,
    Так же и число 42 – шесть седмиц, в течении которых давали книгу, говорят о земном. Седьмая седмица, сказали, будет не здесь…
    И книга «САМЫЕ, САМЫЕ ВДОХНОВЕННЫЕ В МИРЕ», 42 истории в прозе, давалась ровно 17 дней… И об этой последней истории я и не гадал, и не думал, а она сама пришла, и точно встала на своё место… Неисповедимы пути Господни, и история этого мира близится к завершению…
    Простите, Христа ради» Аминь.

ОРАНЖЕВАЯ СКАЗКА – 25

Мир в стихах, а есть мир из прозы,
Мир в словах – будет там и тут,
Мир души, и в духовном грозы
Будут здесь, среди всех минут…

Миг пройдёт – и уйдёт читатель,
Миг прошёл – что попало в мозг?
Миг придёт, а мгновений хватит,
Чтоб понять – наша жизнь вопрос?

Всё вопрос – и твоё рожденье,
Всё вопрос, и средь терний жизнь,
Всё вопрос, и когда успенье,
Хотя смерть – это вектор вниз…

Но и есть некий вектор Свыше,
Это путь строго за Христом,
Миг и смерть, мы о том и пишем,
Мы – набат, чтоб развеять сон…

Мир уснул, мир несётся в грёзах,
Миру всё, как бы нипочём,
Всё пройдёт, но и грянут слёзы
На Суде, и не впустят в Дом…

Мир в стихах – это в духе пули,
В прозе мир – это же снаряд,
Он летит, люди же уснули,
Нам попасть надо в чей-то глаз…


ЭПИЛОГ

    Эпилог – единый для всех книг, главный посыл – помолитесь и обо мне многогрешном, чтобы Господь даровал мне прощение и помиловал. И добавил, если чего недостаёт. И живёт надежда, что хоть чьей-то душе  эти стихи будут подспорьем, некими вехами в нашем многотрудном странствии на Земле. Они и меня выводили из тьмы, и вели за собой Ввысь, открывая и освещая горизонт, становясь всё более сильнее и технически, и духовно…
В последних книгах будут сплошные многоточия…
Пророчества это или просто строки, понятно, рассудит время, которого практически уже остаётся очень мало, а так хочется успеть помочь хотя бы кому-то…
    И музыка, эти мотивы из семи нот, звучащие в этих послеинсультных книгах – это чистый дар Свыше.
Невозможное человеку – возможно Богу!
    Непрерывно и таинственно приходящие стихи-песни – это некое эхо от той Небесной гармонии, что есть в музыке, некая весточка через Небесную индукцию и нам пробирающимся в тени смертной, что есть иной мир, где не будет воздыханий, болезней, и оботрут всякую слезу.
    Если хотя бы в ком-то, после прочтения этих стихов, растёт зёрнышко веры во Христа, прочтите молитву Кресту: «Да воскреснет Бог, и разыдутся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его, яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменающихся крестным знамением(полагаем крестное знамение), и да возвеселимся рекуще: радуйся Кресте Господень, прогоняя бесы силою на Тебе пропятого Господа нашего Исуса Христа, во ад сшедшего, и поправшего силу диаволю, и давшего нам Крест Свой Честный на прогнание всякого супостата. О Пречистый и Животворящий Кресте Господень, помогай ми, с Пресвятой Госпожею Богородицею и со всеми Небесными Силами, всегда и ныне и присно и во веки веком, аминь».

    Благослови, Господи, всякую душу читающую и не отвергающую эти строки стихов-песен, и помоги и ей УСЛЫШАТЬ…

    Есть постулат этого мира – что рано или поздно, количество переходит в качество, интенсивное переходит в экстенсивное, а в духовном мире – внешнее переходит во внутреннее, глубинное…
     И даже здесь на Земле, можно уловить некий отблеск, некую духовную индукцию, некое эхо-отзвук от мира потустороннего, но это один из даров Духа Святого – СЛЫШАТЬ!
=======================================================

ИМЕЮЩИЙ СЛУХ УСЛЫШАЛ


И в дополнение об обложке: на ней Никольская часовня «О 9 крестах», на Преображенском кладбище в Москве, где автор получил незримое причастие Свыше.  А так же и надписи по центру всех книжек творчества, на лицевой и тыльной стороне  – наше исповедание веры –

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!     ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!

ПОСЛЕСЛОВИЕ


    Цикл «Я Тебя никогда не забуду» – начинался седьмой
книгой в творчестве, все стихотворения из семи четверостиший, книга «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» – седьмая
в цикле, и на обложке есть три детали – из семи цветов радуги.
    Если в первых шести книгах творчества я творил сам – иногда по вдохновению, иногда просто нарабатывая технику, то начиная с седьмой начала возникать мысль, перешедшая после книги «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» в уверенность, что творит Господь.
    Темы и строки приходили в полусне, уже готовые: с завязкой, сюжетом, развязкой…
    Стихи шли – небывало мощным потоком от 2х до 9 стихотворений в день, а в остальных книгах цикла обычно давали по одному.
    Я всего лишь сосуд, который их зафиксировал…
ИМЕЮЩИЙ УШИ УСЛЫШИТ

    Книгу «СЕМЬ, СЕМЬ, СЕМЬ» – давали явственно Свыше, ровно в течение 42 дней – шесть седмиц – земное число, с 27 мая по 7 июля, седьмая седмица будет не здесь…
    Окончание, неумышленно, в рождество Иоанна Крестителя, в седьмой день, седьмого месяца, с явной перекличкой(ровно полгода) с седьмым января – РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ.
    И внутри, как раз этой книги, есть и семьсот семьдесят седьмое стихотворение всего цикла. Всё, все семёрки замкнулись – это джекпот – 7.7.7.
   Правда, каноническая правда, ничего кроме правды!
ИМЕЮЩИЙ СЛУХ УСЛЫШАЛ

Книгу «Россия» давали ровно 84 дня, в половину больше, чем книгу «СЕМЬ, СЕМЬ СЕМЬ», но также свервдохновенно, непрерывным ежедневным потоком, она наполовину о земном.


Первую в моём творчестве книгу прозы «САМАЯ, САМАЯ ВДОХНОВЕННАЯ В МИРЕ» давали сверхвдохновенно, во время Великого поста – 15 дней, 42 истории, и в конце каждой – контрольный выстрел из стихотворения-песни.

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………………………………………………3
САМАЯ ЛУЧШАЯ В МИРЕ БУХТА первая история………………………………5
САМОЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ МЕСТО СЛУЖБЫ В АРМИИ вторая ист….9
САМЫЙ МОЛОДОЙ РАДИСТ В ДИВИЗИОНЕ третья история.…………15
САМЫЙ АЗАРТНЫЙ РЫБАК НА СУДНЕ четвёртая история..……………18
САМАЯ АЗАРТНАЯ РЫБАЛКА, ПЕРЕД БАЛАКЛАВСКОЙ БУХТОЙ 5…..20
САМЫЙ АЗАРТНЫЙ ДЕТЕКТИВ СО СПИНИНГОМ шестая история….23
САМЫЙ ПЕЧАЛЬНЫЙ В МИРЕ БЛЮЗ седьмая история..…………………25
САМАЯ СТРАННАЯ СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ восьмая история…26
САМЫЙ КРУТОЙ ШТУРВАЛ девятая история..…………………………………31
САМОЕ СПОКОЙНОЕ МЕСТО В РАДИОРУБКЕ ВО ВРЕМЯ ШТОРМА..33
САМАЕ СПОКОЙНОЕ МЕСТО НА СУДНЕ ВО ВРЕМЯ ШТОРМА 11……34
САМЫЙ БЫСТРЫЙ СПАСАТЕЛЬ ДЛЯ СПАСАТЕЛЯ двенадцатая…….37
САМОЕ ЛУЧШЕЕ МЕСТО В РОССИИ тринадцатая история……………..40
САМОЕ ЧЁРНОЕ В МИРЕ ЧЁРНОЕ МОРЕ четырнадцатая история….43
САМЫЙ НЕМУЗЫКАНТ О МУЗЫКЕ пятнадцатая история……………….45
САМАЯ ВОСКРЕСШАЯ ПЕСНЯ «СМЕРТИ НЕТ» шестнадцатая ист…..47
САМАЯ ЛЮБИМАЯ ИЗ АВТОРСКИХ ПЕСЕН семнадцатая история…49
САМЫЙ БОЛЬНОЙ ЧЛЕН ЭКИПАЖА восемнадцатая история……….51
САМАЯ КРУТАЯ РАБОЧАЯ БРИГАДА НА СУДНЕ девятнадцатая ист.54
САМАЯ СМЕШНАЯ ЗАРПЛАТА НА РЕМОНТЕ двадцатая история…..56
САМЫЙ УВЛЕЧЁННЫЙ НА СУДНЕ ФОТОГРАФ двадцать первая ис..58
САМЫЙ СИЛЬНЫЙ И ЛУЧШИЙ двадцать вторая история………………61
САМЫЕ БОРЗЫЕ ПРЫГУНЫ С ПОЕЗДА двадцать третья история…..64
САМЫЕ БОГАТЫЕ ПРОВОДЫ В АРМИЮ двадцать четвёртая ист…..69
САМЫЕ СИЛЬНЫЕ МОРОЗЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ двадцать пятая ист…71
САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ СТОЯНИЯ НА ПОСТУ двадцать шестая ист.74
САМАЯ ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ В ЖИЗНИ ЭКСКУРСИЯ 27 ист……………….79
САМЫЕ СИЛЬНЫЕ ЛЕКАРСТВЕННЫЕ РАСТЕНИЯ 28 ист…………………..82
САМАЯ ДОБРАЯ НА СЕЛЕ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 29 ист…………………………85
САМАЯ КРЕПКАЯ ИЗВЕСТНАЯ МНЕ БАБУШКА 30 ист………………………89
САМЫЕ ВОЕННЫЕ ПЕСНИ И СТИХИ тридцать первая история……….93
САМЫЙ ВОСТРЕБОВАННЫЙ СВАРЩИК-ПРАКТИКАНТ 32……………….96
САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДНЕВАЛЬСТВА  тридцать третья ист………100
САМЫЕ НУЖНЫЕ «ПАРТИЗАНЫ» В ВОЙСКАХ 34 ист…………………….102
САМАЯ ТРУДНАЯ ДОРОГА К ХРАМУ тридцать пятая история………105
САМЫЙ НУЖНЫЙ ОБЪЕКТ ДЛЯ УМИРАЮЩЕЙ ДЕРЕВНИ 36 ист….110
САМЫЙ УВЛЕЧЁННЫЙ САДОВОД В ОКРУГЕ 37 ист……………………….114
САМОЕ МЕРЗКОЕ МЕСТО В НАШЕЙ ОКРУГЕ 38 ист……………………….121
САМЫЙ СТРАННЫЙ СОН-ВИДЕНИЕ тридцать девятая история…..123
САМЫЕ ПОСЛЕДНИЕ ХРАНИТЕЛИ ПРАВОСЛАВИЯ 40 ист..……………126
САМАЯ НАСТОЯЩАЯ ХРИСТИАНКА сорок первая история…………..132
САМЫЕ, САМЫЕ ВДОХНОВЕННЫЕ В МИРЕ сорок вторая история.136
ЭПИЛОГ…………………………………………………………………………………………..139
ПОСЛЕСЛОВИЕ……………………………………………………………………………….140

























Выходные технические данные