***

Л. Ядъ на Колю глядя строго:
- Вай мэ! – сказала – Кушай, бля!
Что ни родится - всё от Бога.
Кока и мак.  И конопля!

:о)

В любой работе, как известно
Конечно, нужен перекур.
 поэту.
Про масло, пеньку, булки с маком,
И про тижёлую страду
Писала я. А Вы - однако,
Всё перепутали в бреду?
Лашадку и себя при этом
Жыстоко обкурили сдуру!
Закон нарушимши при этом:
(пошла звонить в прокуратуру).

:о))

Творцы словесных кренделей,
адепты смачного скандала,
таких, как наши, стихулей
вовек Стихира не видала!
В них бьет ключом сакральность фраз
на звездонутость небосвода!
Пииты лезут на Парнас
(пущай и с заднего прохода)
...
и вперив взор в златые дали,
протёрши стёклышки в очках,
попутно сохнем от фекалий
на вдохновенных сквознячках

Влечёт Парнаса суета
Пиит ласкает пиита
Сосайтникам и сосайтницам

Забыты низкие заботы,
Постылой жизни суета.
В позывах вдохновенной рвоты
Стехом полощет пиита:
«Галдят закатные урманы
Усталой трелью кабарги;
Клубятся хладные туманы,
Ползя к реке вокруг ноги;
Зовут далёкие плеяды,
Куя огней златую медь;
И хочеца, принявши яду,
Немедля, тотчас умереть!!!»
И, облегчён, склонив головку,
В восторге сладостном затих:
Колбаской, свёклой и морковкой
Пестрит и пахнет свежий стих.

:о))

Зачем же сразу не сказали
Что прокурор у Вас в роду?
(прошу прислать немного шмали)
Люблю, надеюсь, верю, жду!

:о)

Иван кузьмич Шершеляфамов
По деду матери француз
Целует где попало дамов

Пегас, Кентавр, Жорж, Орлофф,
И Мавр: вас штоли пять голов?
Кто кого съел? Кто обкурил,
Что оный в бозе опочил?
И даже при моём уму
Не очень что-то я пойму.
Но, соболезную всерьёз.
Мне очень жалко всех. До слёз.
И очень рада вас услышать:
Ведь кто-то жив! Раз кто-то пишет.

Деревня спит – мужик не хочет.
В нём всё клокочет и кипит,
Прекрасно зная, что он: кочет,
Эпикуреец, сибарит,
Поэт, колхозник, орнитолог,
Кутила, верный семьянин,
Проктолог, дамский спелеолог,
Игрок и честный гражданин  –

Абрам Израилевич Рубин
(отец – цыган, а мать – француз)
Любил играть в очко и в бубен,
Красив был, как бубновый туз.

Умел, козлу  поставив клизму,
Добыть парного молока.
И отзвонить монаха Изю
«Варяга» и «Броня крепка»!

Летя на тройке с бубенцами
Среди ромашковых полей,
На поворотах влёт яйцАми
Сбивал поющих журавлей.

Смешав перловку и текилу,
Горох, агдам, аперитив,
Умел плясать хаванагилу
Выпукивая лейтмотив.

Приняв из травяной аптеки,
Что собрана народ лечить,
Бодался, блеял, кукарекал, -
От петуха не отличить!

Не спал совсем. Всегда был весел,
Пошарив малость в бардачке.
И пьяный знал 120 песен
На неизвестном языке!

Ах скоко общего меж нами
Я пожелаем всем таг жыть!
Мы непременно буду с  вами,
Таким хорошими, дружить!

И не найдя, белугой плачем,
Над растоптатою судьбой,
С разбегу горестно … (бьяся)
Об стену буйной головой.

С исцеловатыми перстами,
(чего желаю и ногам) –
Мы все за ТЫ про между нами:
За брудершафт и бабыл-гам!

Чем, в стену головою биться,
Потом повеситься пойти,
А после взять и застрелиться,
Затем уныло отравиться -
Вы правы, матьеёети:
Куда приятней дивно спиться,
На длинном творческом пути!

Бубно-рунический эпос Ямало-Немецких партизан Кайсацко-Игарского чайханата.
« Махмудгемахт» в переводе Яцеха Плац – Картного .

Махмуд Руфимыч Гутэнабэнт,
Ямало-немецкий казах,
Родился худеньким и слабым
И мать сказала: - Абгемахт
Мальчёнке будет очень скоро –
И на помойку отнесла,
Где его злая волчья свора
Нашла и в стаю приняла.

Махмуд за жизнь боролся крепко:
Мохнатой шерстию оброс,
Грыз кости, камни и деревья,
Мышей, сломатый паровоз
Сожрал, и, потихоньку,
Волкам всем горлы перегрыз.
И выл на солнце дюже громко:
-  Рахмат… сиктым… генук… арррххыыыззз!!!!!!.......
Ловил медведей на лосося,
Китов легко рукой душил,
И в рыбоводческом колхозе
Соляру бочками глушил.
Стада оленьи поредели,
Пингвины вымерли почти,
Исчезли нерпа и тюлени
А он всё выл: - Геннууук….сиктыыыымм!!!....
Потом угнал аэросани
И, ровно через десять дней,
Возник, как тать, в Туркменистане
Средь буйных маковых полей.
Декхане головой кивали:
- Нур хойте махен… - ничиво!!
И через день за жабры взяли
Легко, чуть тёплого его…