***

Олеонафтом смазать

Я Вчерашний день ходил гулять Дак ведь, как молчать, если не писать не можешь, пусть это всего лишь глаз вопиющего в пустыне. Понаедут – охотник на рыбаке, что собаке некуда упасть. Понажрутся алкогольных напитков и давай нарушать безобразий дисциплины правопорядка, с обоюдной стрельбой, мордобитием туловищ и развратом всяких женщин с собой, хоть святых уноси. А на утро, пока раздемши их не отольёшь двумя бушлатами воды, да кирзовой тапкой по морде не дашь несколько раз, в себя не приходят. Разве это красиво? Собственноручно наблюдая неоднократную картину, болото мелеет и звери страдают. Потому и пишу, как могу обо всём, как умею. Спасибо, Владимир, от зело вельми страдающего автора, Вам, как говорится, понеже неравнодушному исполать.

Спасибо, Владимир, за позитивных критик моего скромного пера. Обязательно исправлю ошибок, ибо сам чувствовал, что на моём названии чего-то не хватает: то ли чёрточки, то ли точечки, то ли ещё чего. Наконец всё стало по своим местам.
Вас-же поздравляю, с хоть опоздалым, Защитником Отечества, взаимоответно пожелая добра и удачи для наших нелёгких буден жизни и побольше отменных рубаёв и танков.

Спасибо, Игорь, за искромётного экспромта с весёлым смешным юмором строк, и доброе поэтское сердце. Засим остаюсь, ждя в ответ на мой ответ вашего ответа поэтического экспромта красивых стихов, ибо зная, благодаря читке ваших рецензий, что вы совсем-таки непрост, изобилуя, как крассивый, замечательный поэт.

Вчерашним днём, гуляючи заметёнными вокруг меня снегами, по моей далёкой, но но любимой мне Сибири, у меня пропало настроение в долгом ожидании далёкой весны и марта. Придя же, мне в почти отчаянии выложилось этого стихотворения анонсом ленты произведений, в рассуждении согретия некоторых других замёрзших, как и я, душ светлой фабулой моих надеюсь скромных строк, во имя поднятия падшего зимнего духа, животворящим дыханьием  летних пейзажных лирик.  И вот сейчас, через вашу радость, вижу что всего этого было не зря! Спасибо, Елена.

Что вижуя! Иль Пушкин вновь воскрес?
И огласил бряцаньем звонкой лиры
Густой, дремучий лес всея Стихиры!
Обратно бутто засланный с небес…

Уж простите меня за такого невольного скажем сравнения вас, Игорь, с Александром нашим любимым Сергеевичем. Просто само навеяло музыкой стиха.

Скажи-ка, Игорь, ведь не даром Москва сражённая долларом? Хочется мне сказать, но не буду, ибо не мастер, увы, я к написанию экспромтов. Такова жизнь: одному даёт журавля потического дара в руках, а другому синицу в клетке.

Нет боле искр живых на голос твой приветный -
Во мне глухая ночь, и нет для ней утра...
И скоро улетит - во мраке незаметный -
Последний, скудный дым с потухшего костра.
Чутьчев

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Пастернак

Светало. За Владикавказом
Чернело что-то. Тяжело
Шли тучи. Рассвело не разом.
Светало, но не рассвело.
Пастернак.

Оголённый нерв, боль, поэтика зрелых исканий, искус неродившейся правды, верлибры застывшей души, непроизвольная злоба обманутой совести, стоят за этими незамысловатыми строками…
Спасибо, за поэзию, Фаня моя!
А где про Пушкина и луну убрали четыре строчки? Мне его очень нравилось.

эпистолярная связь

Не чуя холод и пургу,
Во льдах бескрайних и торосах,
На ослепительном снегу,
Сидела пьяненькая Роза.
Ушёл круизный ледокол.
Зато в руках она держала
Вискарь и севший телефон,
И громко «ямщика» орала!

Рецензия на «Энтомолог поневоле - В. Паукчто» (Григорий Липец)

Григорий, да этот автор, Паукчто, использует идею далеко не новую, уже были и "племянник" Монаха, и Шляпников или Валера Знаменский, пластинка уж слишком заезжена, чтобы на этом "поприще" иметь успех, хотя не отметить мастерство автора тоже нельзя, он вполне удачно уселся в свои "сани", но вся беда в том, что у Вас, в отличие от него, такого дара нет, а о том чтобы написать "круче" и речи быть не может. К тому же Вы слишком зациклились на "обыгрывании ляпов", почти в каждой рецензии на Ваши пародии встречается эта фраза, "классно обыграл ляп!", "исходник тоже хорош!" и т.д., а ведь пародия это не просто тупое "обыгрывание ляпов", данная тактика уместна разве что в случае, когда хороший автор или поэт допустил грубую, не простительную для своего уровня ошибку, над которой можно посмеяться, но ходить изо дня в день по рейтинговому мусору, посмеиваясь над "ляпами" - роль какая-то очень уж затасканная. Меняйтесь, и желательно в лучшую сторону. ))))))

Таня Бобрик   26.02.2015 01:56

Геноссе камерад Эргар.
Среди суровых испытаний современной действительности окружающего вокруг бытия, когда старых рабочих уже ушло в иных миров, а новых ещё не народилось обратно, необходимо, чтобы весь пролетариат был с задачами и твёрдой линией дальнейших мероприятий в рассуждении будущего завтра, благодаря чего удастся возродить и приумножить вопреки обратному. Да здравствует то, благодаря чему мы не смотря ни на что!

Во дни тяжолых годин наших будней, среди суровых испытаний современной действительности окружающего вокруг бытия: когда старых рабочих уже ушло в иных миров, а новых ещё не народилось обратно; когда производственных цехов отдано под интим-салоны с банями и прочьими супермаркетами; когда только и умеем нефтедолларов сосать из скудной аллигархической кормушки; когда единственный сын своего отца выгоняет мать свою единоутробную из дому за долги жкх и судебный пристав снимает с бабушки прилюдно последние трусы; когда, что ни день – то самолёт мимо нашего аэродрома сядет, то кораблекрушение поезда произойдёт; когда великая наша страна стоит на согнутых в ногах коленях на виду у всего злорадствующего на нас мира;  как не встать мне на прямые ноги рядом с тобой, Стефания? Как не приподсоединиться к твоему хору своим возмущённым солом?  Как не написать забытого лозунга скорузлым пальцем поверх закопчённой брони? Как? задаюсь я к тебе риторическим вопросом не лукавя прямо в лоб?
 
Когда кружащих вьюг шумит позёмками на окнах; когда уборы зимних снегов ещё нахлобучило шапками на стрехи журавлиных и птичьих гнёзд; когда февраль, стремительным дозором торжествуя, ещё вальяжно шествует по анфиладам стылых улиц, крышам балконов и одиноких  нахохлившихся в ожиданьи талых дождей огородов; когда всяких малых букашек, коровок, паучков и прочьих зверьков ещё прочно засело в своих зимних норках; когда сердцу внутри туловища уже не хочется покоя, а он ещё есть в рассужденьи присутствия зимней действительности холодных буден; когда пенье соловья, камланье жаворонка, мы можем увидать только из старой пластинки, первую несмелую струю кабарги услышать только во сне; неужели у вас, дорогая Стефания, не потеплело внутри туловища посредством моих стихов? Неужто не захотелость припасть грудями на тихих, душистых трав у быстрого пруда в седую прохладу сточных вод и напиться под пенье стрекоз? Неужели не захотелось тот час удрать с автором (мною) в поля под гомон юркого сверчка, смотреть созвездия на небе: Пвлина-Кошки и быка? Неужели? Хочу спросить я вас.

Когда тихих дней печальной мудрости морщинит нам седого лба; когда единоутробных детей и внуков разлетелось от родных, насиженных порогов вдаль светлую вить самостоятельных гнёзд жизни; когда замедлившее усталый бег сердце через раз гоняет жидкую кровь вокруг заскорузлого организма; когда ночью снится темнота, а утром уже не хочется водки с молодым огурцом и какой-нибудь чужой бабы; когда каждую улетающую в верх птичку, облизываясь, сопровождаешь в окно грусным глазом с вот-вот готовой ниоткуда слезой; когда удивлённо смотришь на окружающий вокруг тебя мир происходящих событий, видя совсем другую картинку; когда всё равно уже на какой свет переходить улицу, а тем более ехать, ворча вслух, что, мол, правильно проехать на красный свет – тоже показатель культуры; когда не узнаёшь родной вдовы и собаки, выгоняя их из дому, или спустившись за хлебом в подвал, вдруг задумаешься, и идёшь парковаться у горки на детской площадке, забыв про машину. Всё это знакомо мне на собственных опытах проживания пожилой жизни моей.      
Перейдя к непосредственно к рецензии, прекрасно написано и замечательно высказано, Николай, в стихотвореньии, с точным найденьем правильных поэтических слов грустной печали и безответной загадки бытия в рассужденьии зачем мы здесь? И кто мы тут? Где и как мы идём, ниоткуда пришедши за чем-то? Иль богами ли подобными нас воссоздал господь из грязи, или тварями дрожащими туловищем над всемирной скорбью, наградя глазами для виденья звезженья небесных сводов, и благоналичесвующей совестью внутри каждого организма, перстоуказующей нам на неблаговидных поступков против покоя чистых дел.  Спасибо вам за светлых минут покойной радости, проведённых мною в тиши над вашими стихами.

-- А я через грибы еще выпью... Такие грибы, что не захочешь, так выпьешь.

а будучи болен, некому мне даже воды подать

ежели взглянуть на меня с точки зрения

в рассуждении счастья людей

сапоги с чужого плеча

по слабости моего нездоровья

мой дружный смех

Растление нравственности

Вечерний день клонился к закату

Будучи умирая

Лаконичности я у Тютьчева и Щедрина учился, Стефания моя, будучи долго читая раз за разом любимых поэтического и прозаического авторов. А про обрушение ещё попробую предложить:

Весна обрушится, как крыша у сарая,
И в наготе счастливых летних дней,
С тобойю мы, до пруда дошагая,
Резвиться станем бутто пара окуней…

Ис тзэр энибади гойн ту листен ту май стори
Аль абоут тзэ гёрл ху ком ту стей…

А мне, вдруг, стало тепло, как будто я погрузился в сень ласковых вод вместе с двумя художественными мастерами слова русской старины, выйдя из кабинки босыми голыми и счастливыми, через радость общенья с ними, плаванья саженькой, весёлого брызганья водой и удовлетворённого фырканья губами, выйдя на долгожданный берег морской реки, на тёплого солнышка погреться,  благодаря, казалось бы, таких нехитрых на первый взгляд и таких проникновенных на второй, и таких умиртворяющих и красивых на третий стихов, переносящих читающего их читателя, на лоно забытых воспоминаний прошедших безвозвратно лет. Спасибо вам за это, Николай.
Читая эту восхитительную акварельную картину написанного вами, о Чехове от имени Бунина в стиле Вертинского, стихотворения, я почувствовал себя кофейным человеком, перенесшимся на лоно забытых воспоминаний прошедших безвозвратно лет прожитого времени жизни. Позвольте, Николай, выслать вам плед?

Нелепо тулвищем крутя,
Под воду выпущен Митяй.
Митяй – наживкою, увы,
(он все-равно без головы)


Деревня, отчая деревня,
К тебе корнями я прирос.
Иду босой в одной поневе
Через некошенный погост.

Садится солнце над овином.
Вечерний полдень и сух и тих.
По мостовым бредёт скотина.
Не слышно песен и шутих.

Вдали над быстрыми прудами
Гусей синеет белых строй.
А над затихшими скирдами
Парит шмелей летучих рой.

Богаты в поле умолоты.
На пашне бабы и народ.
Удод камлает на болотах:
Знать урожайный выйдет год.

Сползает с сердца грязь и копоть.
Стою как топль среди берёз.
И ноги мокрые по локоть
Росы ли от, или от слёз…

Здесь дед едва одетый в лапоть,
На косах выправив супонь,
Косил погост в мороз и слякоть,
Плюя с размаху на ладонь.

Здесь мой отец взял замуж маму,
И у деревни на краю,
Без сапогов в одной пижаме
Сумели выстроить семью.

Здесь, босоногим я мальчишкой,
Пришёл пешком на школьный двор
С отцовым циркулем под мышкой,
Храню который до сих пор.

Здесь я любил одну девчонку
На первом в клубе этаже,
Но время прожужжало пчёлкой,
И мы не виделись уже.

Потом был техникум, заводы,
В пыли дорожной тополя,
Но через даль, все эти годы,
Звала родимая земля…

И я пришёл: больной, усталый,
Молитву родине шепча,
В окно, как путник опоздалый,
Кому-то ночью постуча…

Не чуя под собою ног,
Как будто путник опоздалый,
Чужую пыль стряхнув с дорог…

Прими, читатель, стих напевный,
Что нацедила мне из рос
Взращённый из студёных рос.
Деревня, милая деревня,
С тобою сердцем я прирос.

Вернися, доча, в край родимый,
Поцеловай его в козу.
Там побратимы-посестримы
Руками вытерут слезу …

В ответ от ваших слов на мой адрес я чувствую таких чувств, каких ни кто не чувствует. Вы мастер владеть эпистолярным и поэтическим пером. Есть куча разного народа людей, которые пишут таких стихов: «Небо синее, сонлце жолтое, земля черная, трава зеленая» гордо кривя при этом левую губу, но разве это настоящие поэтические стихи? разве в них есть высоких чувств поэтического слова?
Только через вас (и ещё может Тютьчева) я понял читомых поэтических откровений проникающих на душу и сердце сквозь наши несовершенные оболочки, когда будучи читая, плачешь тихих слёз. Спасибо.

Сопрели за зиму байдужи
И рассупонивши кушак
Их мужики полощут луже
Спокойно с толком, не спеша…

Понеже словесами вельми зеловыми порадовал мя, пиит сладкогласый.
Паче елико и до днесь воссияхо звонкопевныя лиры твоя.

А можэт хочете в тундру? К седым морожъкам и снегам? Шкурой белого медведя броситься к моим ногам? Под поющие метели улететь на край земли на Феньей упряжке? И среди сугробов белых затеряемся в дали? А за посвящение буду очень сильно ждать.

Бяхуть болярыня бо телом велице, ликом лунолице, да умом горди среди племени  нарекошася Древляне, Радимичи и Вятичи от Ляхов?

Змий тот зелены многа зла творяху,  многы судьбе разбиша, доблих витязей мучаху, да во сором вметаша - голожопы по миру пускаша. Хорош бухать.

Лобзай узорочье, супонь те в дышло.

Нарушение безобразий

Попробуй для начала не замечать допустим себя, а если не поможет, измени себе с другим. Купи обувь на трёх размеров меньше. Запрети себе скажем кофе с сигаретой по утрам и сладкого. Высеки себя.

Читаючи сегодня здесь очень прекрасных стихов - и весёлого юмора и грустной печали, мне сильно понравилось. Спасибо, Саша, за поднятие мойих весенних утренних позитивных настроений, на фоне нашего зимнего нечищеного бездорожья и разгильдяйства с нарушением всяких безобразий.  Зная вас давно, пожелаю и на перёд радовать нас, читающих вас читателей, творчеством ваших написанных вами стихотворений лёгкого мастерского пера.

Полански
Шепитько

Ох, Стефаниюшка душа моя, спасибо за слов приветных на мой адрес. Да у нас тут тихое спокойствие кругом: никто безобразий не нарушает, алкоголь не пьянствует, на музыке громко не играет, мордобоем туловища друг-другу не бьют - птичьки малые, и те смело ходят ножками по росе никого не убоясь, кузнечики весело кричат на заре, солнце спокойно то восходит, то садится, то восходит, то садится на полянах; земляника да морошка – гроздьми на кустах, а грибов – видимо-невидимо, видимо-невидимо, видимо-невидимо. Если и всплакну когда, так это от и чувств-с, от избытка. Вот мёрзнуть только стал на зорях с годами. Вышли тёплых носочков и поневу шерстяну, домотканну. Выслал тебе корзинку сушёных грибов.

Обретаюсь в далёких Сибирях, среди вьюжных снегов на краю земли, где Ярмак Тимофеевич хаживал в хадж во времена оны достославны, и основал город Новосибирск на пустом месте среди реки Оби у деревни Кривощёково. С тех пор здесь и живу.

Пауки рождаются с яйцами.
Казимир Алмазов

Уже выпотрошил Казбек
Кудайбергенов Мухтарбек.

Вот, всё таки приятно читать стихов зрелого, само бытного и, как бы то нибыло, мастерского пера, через которое и познаёшь умом своим славные годы побед революционной действительности суровых лет страны, через такую вроде нехитрую для первого взгляда любовь двух жесчин-революционалисток, на благо грядущих поколений потомков, во имя предстоящих свершений различных мероприятий на благо женщин и внуков их детей.
Куда вы, Никочка, пропали от нас? Куда изволили смыться? По каким косогорам бродите? Кто вам сейчас целует пальцы? Какие пальмы приючивают ваше гордое туловище? Какой такой Манжосов ползёт у ваших ног? Где вы не здесь? И почему не тут? Но от поздравленьия с праздниками вам не отвертеться: поздравляю!

Поймал весёлых улыбаев
Хурджимурджибарбаджибаев.

Алкогольного пьянства, доча, до ума не доводит, разве ты не знала? несмотря на благозвучных родственников, пускай и женского полу.
Мой двоюродный племянник по бабушке отца Елбыздыкоев Байсангур, через алкоголь даже выпал из окна роддома в неизвестность, не придя и до сих пор домой, хоть пройдя уже сорок лет с того момента.

Молчать, когда разговариваешь со старшим по званию.

Папа сильно ногами потел
И кричал головою

Тебе я клал различных вишен
На тело белое, как бох,
Плюя на всяких Харе Кришен,
Слегка потея стройных нох.

Чухонь моя – твоя отрада
Твоё несчасьте и беда

Люби меня хоть инокда.

Казалось бы – всего лишь мякоть,
Но стоит положить в ладонь,
И хочетца визжать и плакать,
Кокда вам мнут в руках чухонь…

Однажды на моей памяти из окна райисполкома выпрыгнул с разбегу абсолютно трезвый председатель палаты и больше его никто не видел, пока он не вернулся обратно: вот вспомнилос.

Через три года пойдёт ребёнок в школу и всё – жизнь кончена

Папа Дочку забыл в электричке

Человек лунатик – луноход

Ну вот – это же совсем другого дела, чтоб я так писал.

паук
Павук, павок, павко, павел, мизгирь, муховор, сетник, кошель, тенетник, повсюду известное насекомое. Пауковы, паучьи яйца. Пауковое, паучное и паукообразное насекомое. Лови паук мух - покеле ноги не ощипаны! Паутина, паучина ж. павчина, волокна паутинника, нити паутинной сети или ткани. Паутинный, паучинный, к паутине относящ. Обмети паутинник. Вот паучек, паученок, паучишка; эка паучища! Паучище ср. паучье гнездо. Паучник растен. Anthericum.

Ах вот как? хочется мне спросить у вас. Об чём писомое вами эссе? повторяю я своего вопроса. Зачем было такого намудрить?

Как сказал известный надомный критик-монументалист Казимир Алмазов:
Когда бы знали мы, чего сейчас напишем – мы не писали бы такого никогда.
Приподсоединяясь к Коземиру, это всё, что я могу вам ответить про вашего написанного здесь эссе, Николай Сергеевич. И если уж сказать словами: парадигмы мне отнюдь ни у кого не занимать, если хочете знать, включая отмеченных вами пушкинских неологизьмов. Вот то-то и оно-то. И как ваша рука поднялась, заглядывая глазами в глаза, честно не похвалить покорного слугу я не понимаю, между прочьим: не удаётся понимать, хоть зарежьтесь. Вы же не были зависливы. Вы же детцтво, юность и техникум закончили в деревне. Родную корову по запаху узнавали. Трактор же с закрытыми глозами водили. Спали в духовке на печи с вилами в обнимку. Без вас осенний сенокос не начинали. У вас же были золотые руки и ноги. А на гармони каких песен и либретт пели! У вас были лучшие жоны в деревне, лучшие овцы, дети. Где это всё? На ибицу променяли? На дюссельфдорские моря и тлюстенхабльские сосыки? Жаль, очень жаль. Ваш всегда покамест здесь, еслив чё, Влодимер.

Мог пахать не выходя из седла.

И этого мне говорит человек, который мог пахать зяпь не выходя их седла; который голыми ногами мог гайку от трактора открутиь и тут же закрутить в зад; который на вкус легко отличал помёт козы от помёта лошади. Эх, да что там...

Бушлатом под мышками потеете

Даю ногу на облизыванье

Ну чё я – я их жалею, любых, пьяных-сраных понимаю, но это надоедает.
Люди, как люди - тут всё понятно (включая себя): и жалко и больно, и утешать надоело, и руку подать грустно, или скушно, что ли. А в переписке ясно, что мы - квинтэссенция с желанием понтов, за исключением каких-то отдельных искренних моментов и чисто литературных вещей, с тем не менее некой правдивостью и открытостью, ни к чему не обязывающей и в то же время не допускающей лжи в существенных вещах. Ну, вот я знаю, что ты хороший для меня - и ещё несколько человек с которыми мы совпали. Ну пусть так и будет. А что в этом плохого?
А на счёт квартиросдатчика – считай, что это моя шутка с серьёзным лицом.
Типа дружеский троллинг.

Свиноградник

Высек из глины объёмный портрет лица в полный рост.

Ох, Женя, скоко эмоций! Спасибо тебе, родной, спасибо. Я тебя тоже люблю. Уж прости, если что-то невольно подукрал у тебя: про отчую «деревню написалось», а потом уже вспомнилось, что это уже есть у тебя, ну и другое. Снимаю поневу.

Вот трубадур дудит в трубу
Прищурив левую губу.
Идёт по лону тихих вод
Чувак-лунатик – луноход.

Однажды выйдя до ветру, было мне виденье в небесех; будто еду я на коне  и смотрю взглядом глаз, через пространства - суров,  красив, но скромн и справедлив, не любящий насилья и безсилья, и пашу зяпь не выходя из села, и зябь восходит тут же и колосится цветами разноцветныме,  а вокруг куча всякого народа людей, стремящихся лобзаньем припасть к членам моим. А вкруг чела моего пархают голуби и птицы, девицы красные бледнеют, глаза уткнувши в подола, вдовы плакают, рыдая, бьясь головою о песок, а я всех по головкам глажу, не смыкая усталых век и кормлю зефиром в шоколаде. К чему бы это?

Во вред пользе

Вы член чего-нибудь?

Ландгшафт

Вот такой пускепалис

кофе-с и в офис

За чистотой гигиены тоже не забывай следить, душа моя, чтоб без вреда пользе.

Немедленно прекратите религию

И ветры неизвестности, наполняя паруса наших лет, несут нас на палубах жизни в бесконечные лангшафты вселенных. Да, Фаня?

Спасибо, доча, спасибо за тёплых слов глубинного понимания моих скромных поэзий. А вы где так долго отсутствовали, Ната душа моя? Не в родных ли отчих палестинах деревенских, альма - так сказать - матерях, гуляя в одном плаще по росам изумрудным, под звоны колокольцев далёкой упряжки по-на вечерней зорьке лазоревой с ножками мокрыми по самый локоть?

Давненько я не был в ваших пенатах Юра, а придючи, очень читомому обрадовался: как юный дрозд весенней песне певчего скворца; как школьник новой автоматической авторучке;  как больной леченью, а отяжелевший облегченью; как бригантина парусам, а бОксер новеньким трусам; как техник смазке, а баба ласке; как день вечерний тихому закату, а мальчуганыч самокату. Проще сказать про вас крассивым стихом:
Плетенье рифм и ёмкость слога
Вкуснее сладкого пирога.
Однако, хочется не избежать осторожных предостережений личного опыта:
Пьянствуя алкоголь, главное  всяческих безобразий не нарушать: на музыке громко не играть, соблюдая тишины и дисциплины правопорядка; не ползать литцом по столу; не бить лбом зеркала; не пожелать ближнего своего, как себя самого, или вдовы своя; закусывать только то, что дают; не блювать на скатерть (только на клеёнку);  мордобоем туловища друг-другу не бить: ведь как сказал поэт:
На фоне дружеских распитий
Остерегайтесь мордобитий,
Которые из поколенья
Калечат наше населенье.
И тогда никаких гастритов нам уж точно не грозит. 

Не выносил различных критик
Как мордобития политик.

Хорошо написано и правильно высказано в стихотвореньии, Николай, за исключением нескольких замечаний, которых необходимо донести уважаемому автору. Произведя некоторые анализы в голове, мне увиделось следующего:

Если дед в пальто на вате – вы видели нынче польт на вате? Вставьте сюда синтепон.
Вам дорогу перейдет, - и что в этом плохого? Помогите дедушке под руки.
Или юноша с лопатой – девушка с веслом будет смотреться лучше.
Рядом с крыши упадет, - что девушка с веслом делает на крыше? Непонятно.

Или Тузик понарошку – собаки шутить не могут, это знают все, даже умные.
Гавкнет громко, брюки рвя, - тузики щас в на морднике по закону, и не могут рвать.
Или девушка с лукошком - а юноша или ребёнок? На лицо женский шовинизьм.
Пукнет, с вами говоря, - можно не заметить, понять и простить, закрыв нос платком.

Или путник запоздалый – точнее будет «опоздалый, или припоздалый».
К вам в окошко постучит, - в дом в окошко постучит: на человеке нет окон.
Иль, на голову кудрявый, - неправильное употребление речи языка.
Вас поэт отматерит, - поэты не матерятся никогда и ни с кем. Мы ж не маляры.

Если вдруг кассир в сберкассе – наш кассир? Тут надо уточнять.
Сдачи денег вам не даст, - наши кассиры такого не сделают.
Или, скажем, с-под матраса (sic!) – заsiковано красиво и правильно.
Таракан вас клюнет в глаз, - у таракана вместо клюва – усы, пора бы знать.

Или поезд с самолетом – они у вас в одной сцепке? (кораблекрушение поезда)
Не торопятся спешить, - спеши не торопясь, это всем известно.
Или друга мимоходом – нехорошо с друзьями мимоходом: вот где спешить не надо
Вас приспичит задушить,  – непонятно, кто кого душит. Исправьте.

Толерантность проявите,- совет правильный, но излишне назидательно звучит.
За обидчиком с веслом,- вот где вышеобозначенное весло от девушки и пригодится.
Сняв сандали, не бегите  – правильно, лучше бежать в сандалях, или в кроссовках.
Жизни смысл совсем в другом: - и в чём же?

Снег идет ли, упадая, - здесь правильнее «выпадая». Он с неба выпадает.
Дождь ли льет на лук и хрен, односторонне: льёт на все овощи и фрукты неразбирая
Важно, чтоб страна родная – важно! Красивое чувство здорового патриотизма.
Поднялась с своих колен. – поднялась со всех колен: народу-то много.

Простите покорного слугу за въедливость критик, но не имея никакого полного права проходить мимо, как поэт поэту не мог отказать, чтоб не сказать лицом к лицу вышенаписанного. Всегда ваш ВВП.


Кот — самоходная мягкая игрушка с самостоятельным характером.

Это поколение Гоголя писало стоя, Фаня. Гоголь и сам писал стоя всегда; и не только писал: он и ел и спал стоя, ездил верхом, гулял и читал стоя, до ветру ходил стоя по малой и большой нужде, а однажды переплыл стоя Днепр. А Лев же Толстой делал всё наоборот, в пику гениальному Гоголю, завидуя его славе, от того и сапогов не носил. Он босой родился, крестился, учился, женился, воевал, порол вонючих мужыков и красных девок, обедал и ужынал в ресторанах, спал в придорожной пыли.

Гидропедозола у меня самого передоз, а вот от имудона я бы не отказался. Как сказал поэт: На Дону на Дону много имудону. Пришлите пожалуйста: без имудона мне, как дружине без Гвидона. И спасибо за тёплых слов ответной приязни, и за добрый характер души. На счёт снега, беру слов на зад: если бы снег в контексте выпадал из окна – тогда другое дело. А остальное исправьте.
И выздоравливайте вашу болезнь поскорее, через поедание морожки с мёдом салом и укропом, не жалея для попранья здоровья слабых сил.

Спасибо, Роман, за проникновенных в глубинную аорту наболевшего сердца слов тихой любви к родным краям недалёкой глубинки и весей её.  Ведь если не мы с вами, то кто же? Кто полюбит огромным сердцем отчих просторов родной родины, под именем Российкой Федерации и её деревни? Кто выйдет ногами своими с утра на родимое крыльцо отчего двора полюбоваться закатом вечернего солнца со слезой в раскосом русском глазу? Кто напоит журавля у студёной крыницы? Кто накормит уток ворванью на быстрых прудах? Кто задаст корове-кормилице свежих коноплей в ясли по утру? Кто вспомнит деда своего с утра до ночи штопавшего  сукном корзины и лапти, и бабушки не покладавшей натруженных рук на прялку, не забывая думой о детях своих внуков? Кто помянет единоутробного отца своего, едва сводившего от напряженья жизни конца с концами? Маму, вкусно накормящую, порою, чем попало, большую, дружную семью? Сестёр и братьев своих, так рано пришедших в эту суровую жизнь? Кто, вдруг, запоёт заунывный мотив «ямщика» тихой тёмной ночью в своей холодной городской квартире от внезапно нахлынувших чувств со слезой? Если не мы с вами, Рома, то кто?

Лесов разлапистые веси.
Поля ромашковых лугов.
Здесь я ласкал рукой Алесю
В духмяном мареве стогов.
Гуляя по родной природе,
Ногой и тулвищем окреп.
С заботной думой о народе,
Едя на завтрак ситный хлеб.
И покосившие заборы,
На пашне свежее жнивьё,
Лошадка едущая в гору –
Здесь всё до коликов моё:
Унылый клёкот козодоя.
Весёлых соек звонкий кряк.
Здесь свью на старости гнездо я,
Душой возвышенно воспряв.

Пою тебя, творенье Мишгана:
Сестра, любовница, жена.

Ну вы, Митя, и хорош; прям хорош, как я не знаю.
Вы поэт, Митя.

Мы будем жызнью наслаждаться.
Как это славно. Посмотри!
С тобою жыть нам лет по двадцать.
(а Восенаге года три)
Прочти. Подумай, и сотри.

Узнаю с этих нехитрых строк Николая Сергеевича со всеми его потрохами, ибицей, и прочьей атрибутикой латексно-либреттического героя-любовника.   
Еду, конечно, на этого праздника с ножным лодочным насосом «Атлант 20 атм.» и тёплом подводном костюме «Ихтиандр - 89» с дополнительными клапанами, для всяких случаев нестандартной жизни. Аграфене купил ките-кет и эбонитового заеца для зубов. 

Лутше олеонавтом; я там в другой рецензии привёз ведро свежего.

Для нашей дорогой гостьи из знойного юга сочинской Кулунды, Натальи Борисовны, звучит эта замечательная песьня. От суровых мужчин сибирского севера.

Спасибо, что прислушались к советам доброго и милого человека, Николай, за переделанного стихотворения, не в угоду, а для.
Мне дражжэ пожалуста в ноздри, чтоб поплотней, и пару клизм с собой на про запас. А нового и уж тем боле хорошего у меня ничего нет: я ж пишу, для просто с утра  эсэмэской перекинуться, когда есть время и настроение, и совсем не обязательно писать в ответ.

Взял ещё ведро свежего олеонафта, для всяческого лосненья  кож, обрубил ногти на пальцах и ногах для влезания оных в валенки с рукавицами; натёршись салом гусиным, пробираюсь через тяжолые сибирские ландгшафты и торосы, аж на грудях вспотели якоря; кругом неясыти кричат, позёмь с неба сыплется, и тишина…
Ждите с утренним паромом на вечернюю электричку: должен успеть.
А похвалили вы меня в этот раз хорошо – благодарю, чего и вам желаю.

Сегодня утром кофе пья, я сочинил стихи сия.

Кого я токо в жызни не отчпокал
Искал кто станет сердцу дорогим.
Метал фонтаном вкруг себя молоки.
Любим бывал, но сам не полюбил.
Ища любовь, я подвергал напору
Мужчин и женщин, умных, дураков,
Учителей, таксистов, комбайнёров,
Крановщиков, шахтёров, грибников.
А раз, не помню где меня носило,
Пьян как всегда и чпокнуться хотел.
Я увидал его! Любовь меня пронзила.
Я протрезвел и весь вспотел как мел.
Ни с кем и никогда, ни до ни после
Так хорошо мне не было как с ним.
На ощупь очень мякенький и скользкий.
На попке надписи игривая полоска:
Арт.00-21. Мущина надувной – Максим.

Он всегда везде со мной – тинтабрас мой надувной.

Женщин совсем обнаглело, в рассуждении туалетов нескромной одежды

Непреднамеренный отсракизм

Полыхарьев.

Добрый день, Николай Сергеевич. Хоть я и далеко нахожусь от политики, но через прочтенье вашего стихотворения, захотелось сказать об ней нескольких слов своего виденья, задавши не только к себе, но и к нам обоим с вами нескольких простых вопросов. А может мы забыли всё таки советских времён, где андроповцы любого давно бы в блин скрутили, нашпиговав 58-ми статьями, как каплуна, и отправили осваивать манчжурских каменоломень за таких речей? Забыли горного минтая и колбасу из картона, которых было не достать? Забыли дефицита всего: ножниц, бинтов, молока, кукурузных хлопьев, мяса, птицы, носков, зимних и летних польт, кожтужурок, брюков, и туфлей на платформе? Забыли лживые пионэрские зорьки и выступления фальшивых депутатов на бесконечных сонных съездах престарелых депутатов? Забыли программу время? сельский час? два телевизионных канала с замороженными, испуганными остолбеневшими дикторами? Забыли тоску, страх и вину в глазах советского интеллигента?
Нам-то на наших допустим руководителей уж грех жаловаться, уж хоть увольте:
Путин - петербургский допустим интеллигент в первом поколении, умница-спортсмен-разведчик, да и просто очень красивый мужчина. Медведев - обычный московский школьник, с чистыми открытыми глазами и честным скажем лицом. Может, вы завидуете их росту? Но это воля народа-избирателя. Хотите - баллотируйтесь, кто запрещает? Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич такую к примеру страну подняли с согнутых к земле колен на прямые ноги, всего-то за 15 лет вольной жизни. Свобода допустим слова, казаки, лётчики, айфоны, таксисты, интернеты, ипотеки, ЖКХ, банки, нефть, газ, капитал-шоу: всё же для нас, всё поднялось с колен; даже перелётные птицы стали зимовать в родной стране! Не для себя же наши заботливые руководители всё это поднимали, не складывая рук, с кругами над глазами от бессонных ночей. Страна трудится, растёт и крепнет день изо дня. Ракеты снова в космос пошли колоннами; коровы - на луга; свиньи - в тёплые насесты; пенсионеры - на пенсию; гуси, куры, утки, индейки - туда же: что ещё надо? живи, трудись, люби, рожай, кушай, спи, отдыхай, без войны и слёз, без страха и упрёка, с поклоном и благодарностью за мирных и обильных лет. Только благодаря наших скажем светлых, честных допустим руководителей, мы с вами ходим ногами по поверхности родной земли, безнаказанно порою плюя в толерантные лица законной власти. Давайте же иметь мужество выдерживать испытание свободой и любить свою страну и её бессменных руководителей.

Сегодня утром кофе пья,
Я увидал стихов сия.
И вот, уже без дураков
Держу стаканов в кулаков!

Поэт Володя Пауков.

Как потомственный меломан и аудиофил со стажем оперу я могу понять и оценить, но это не моё.

Задорно. Ирония в тему. Хочется улыбнуться в ответ, поправляя рюшечки на борту. Но улыбка вещь загадочная и многозначная: или жизнь сделала тебя, как в данном случае – или ты сделал жизнь. Ещё, говорят, существует последняя улыбка иного рода: когда удаётся прожить, как можно тише и незаметнее, поочерёдно растворяясь во всём к чему прикасаешься.

Сжимаю яйца в кулаке

Отодрал, взяв за уши

Сучий выпердыш

Туловище расхарчевал поперёк себя шире

Стало хуже.
Мне не нравится большая разница стилях и размерах текста в стихотворениях и комментариях. Много белого пространства стало, меньше информации входит и дольше листать страницу. Да и средний стишок за раз не прочтёшь, тоже листать надо: такое ощущение, что он написан капслоком. Сделали бы лучше хороший редактор со значками ударения, курсивами и проч..
Звиняюсь за влаз.

Замечательных слов вы здесь нашли, Татьяна, правильных. Вот через такого, как вы читателя только и начинаешь понимать. Благодаря вас  хочется делать.  К таким, как вам хочется взывать. С такими, как вами шагать нога в ноги. Улыбаюсь вам дружно и говорю спасибо.

Картина пера достойная кисти. Спасибо, Маруся.

А как же беззаветность служения?

Награбленное достояние

Происходящий светлый момент событий

Нашло на меня настроение

Соблюдение правопорядка

До самого подспудья

Для работы перестальта кувыркайте телом сальто

Не правда. Не любют меня за то, что я ответных рецензий не пишу, а только по настроению, невзирая на авторитеты; так невыдвинутым и живу. А может у меня настроение на стихи, как у Пушкина. А Пушкин писал жене по поводу присланных ему её стихов: «Стихов твоих не читал. Чёрта ли в них? – свои надоели».
А отчего это вы не спите, Николай?
Бушмилс? Гантели? Простокваша?

Женщин совсем обнаглело, в рассуждении туалетов нескромной одежды.

Постарайтесь меня не огорчать.

697455192  алиса юрганова

Читая сию восхитительную пьесу написанных пронзительных стихов, у меня разыгралось голодного аппетита, несмотря на выступивших тут и там из головы грустных слёз в некоторых жалких местах повествования, благодаря чего было поедено недельного запаса булок с ворванью для всей семьи, а также напрасно умята банка пальмового сала с сухарями и анчоусами, опять же, через неутихающего внутри туловища пищевого голода; об чём и спешу сообщить, в рассуждении возмещения автором Никой Марий ущерба  запасов моих голодающих единоутробных родственников, вдов, сирот и их детей. А дондеже и Панеже. Постарайтесь меня не огорчать.

Душа моя, не медля ни секунду, заведите себе животного.

Спасибо, доча ласкавая, спасибо за заботливого провианта вкусной еды для моего ослабевшего, через навалившийся несвоевременный голод, организма. Спасибо глаголют и вдовы мои и дети-сироты убогие, за твоё доброе сердце, а дондеже и Панеже. Расхарчевались мы куды с добром, непрерывно земляных поклонов бья едящей головойю своейю. Вот и подумалось мне тогда. И воскликнулось мне тогда.
Вскую еси печално душе моя? Поелику, отеческаго дара расточив богатство, с бессмысленны скоты пасохся окаянный? И ушол я от бесов тех ногаме своими скорбен и бос, оставив даров их постных, дарящим же. 
Гусиков с яйцами ещё пришли нам к Пасхе, да каплунцов без оных. Да рябчиков; говорят у вас нынче рябчик дюже туловищем задался, жирён да справен, как гренадёр.
Паче аще елико и до днесь воссияхо звонкопевныя лиры твоя, болярыня ласкавыя!

Кому и конь – жених.

Кутила мот и балагур
Елбыздыкоев Байсангур.

С сопровождающим скандалом и подносом по голове был выгнан я недоемши, душа моя, за правду, написав в жалобную книгу моего случайно случившегося здесь конфуза, и разумеется поэтическими стихами, как действующий лирик, и апологет острого  пера:
«В столовом зале возле кассы
Вступил я в каловые массы,
Наложил коих «балагур»
Елбыздыкоев Байсангур –
Глав. Ред. отдела корректур,
Коий увидя моё конфузье, подозрительно-глумливо подмигнул мне своими глазами, закусывая котлету, и рассмеялся  полным ртом писчи. Об чём довожу к сведению администраци».
Где тут соблюдение правопорядка?  Где культурного употребления насущной пищи? Если такое нарушение безобразий происходит в Литературных Домах, куда мы докатимся вперёд, хочется спросить? А ведь я писал им на стены знаменитых лозунгов. Вот хотя бы, что висит над выходом: «Для работы перестальта кувыркайте телом сальто»
Туда я больше ни ногой.
А за буслов большое спасибо. Кричат буслы – курлы-мурлы! (шучу, шучу)

 Я интровентирован сильно, Саш, никому ж ничего не говорю, даже самым близким, ты уж не обессудь. Сам в себе: так уж сложилось и это не сломать. Держусь вобщем, но настроение похожее.
Охренеть! Вот умеет же человек отделить зерно от плевы. Можэт, если когда захочет, разбередить и приласкать словами, как руками. Стремительным сайгаком надежды умеет проскакать во всю шырь по бесплодной степи скромного произведения. Умным соколиным глазом заглянуть в глупый глаз автора. Скоко и чего вы хотите, Николай, за этот труд? Я готов снять для вас последних трусов с кого угодно и одеть их куда скажете. Целую вас в коня (потому, что такой джигит не может быть не на коне). Умываю голову пеплом. Затопляю в честь вас свой лучший кончебас. Ем последнюю улитку в городском саду. Глубоко и вдумчиво обнимаю всеми своими руками вокруг драгоценного туловища, тря трепетно с заду скромную пока ещё причёску красивой, но мощной головы и ушей, батистовым платком. Жду.

Слишком заранее преданные и готовые на всё у них глаза. Меня греет холодный взгляд моего котовского, который иногда теплеет по настоящему, когда он приходит лечь клубочком под бочок, подавляя свою дикую упрямую суть, когда сам захочет - тихий, мягкий, тактичный, спокойный, мудрый, пахнущий чистотой новой кроличьей шапки.

Писано было для гастронома №7 по ул. Д. Бедного г. Шегарка в 84 годе, на неделю полезных соков. И что характерно, за писомое денег небыло получено, окромя всяческой ругани издевательств, через битьё мясным окороком лица и туловища покорного слуги. Помню было там ещё таких строк:
Дыханье ровное,  сон крепкий и глубокий,
Повсюду вырос волос у меня,
С тех пор, как регулярно пью я соков,
В начале, середине, конце дня.

Тверди отверзлися и ангелы воспели во небесех: что ещё сказать. Да и зачем тут слов, когда их нету? Читал я раньше этого произведенья и забыл, каюс. Хотел написать тогда дифирамбов восторга и похерил во заботах дней текущих. Смеялсо горько и плакал радостных слёз тогда, через воспрянувшего чувства причащения к душеспасительным родникам божественным, омывающим загрязнившие души заблудшие. Испив же сегодня заново из источника сия, и слизывая губаме капель его хрустальных, собравши слабых сил моих во голову седу и сердце усталое, троекратно цалую деву баснословную Нику Марий во ланиты яблочнорозовые и уста вишнёвосахарные троекратно, отныне присно и во веки веков, не за ради вожделения чувств телесного толка, а токмо для восславления  торжества высоких поэзий. 

Растрогала, довела до слёз опять, душа моя. Написала, как подглядела: будто кралася с авторучкой за мной полями дремучими, да погостами некошеным и записывала, записывала. Этот пейзаж просится на полотно; и зачем я не владею кистью? Добавлю лишь словом.

Умыв на быстром пруде туловище,
Положил егодицы на песок.
Хорею амфибрахием стихищи
И тереблю травинкою сосок.
Вкушая дней прекрасных летних уем,
Бродя ногами в спелом ковылю,
Моховиков и ягодов во мху я
Насобирал, которой я люблю.

Как в зеркало смотрю я в этих строк:
Умён, красив, печален, одинок…

Лицезреть собственноручно

Сразу почему-то бросилось в глаза и рубануло с плеча турецкой шашкой слово «отвратительно», глумливо выделенное вами в одну строку, из зависти. Во-вторых: будучи не капитаном плавучего судна, вы хочете наивно судить об отдаче концов? Когда риф-сезень с бархоутом вразнос, а блинда-фал запутанный ватервейсом клинит ахтерштевень; когда риф-банты едва завязаны на шкентелях, с трудом фиксируя малый гюйс на траверсе форштевня, отдавать концов по меньшей мере смешно и преступно.  Следуя дальше - да, не вам посвящено этого стихотворенья, а наоборот морским волкам - рулевым морской самоходной пушки БЧ-7, достойных своим служеньем Родины на бескрайних просторах омывающих морей, пусть они и менее красивы обликом своей наружности чем вы. Зато их дедушка собственноручно видел адмирала Ушакова на картине. В третьих:  а может вы турецкоподданый, с таким-то фамилием? Можэт у вас и сераль есть? Миллер ваш дядя, или тётя? Может вы членством гордитесь? Дышыте пропан-бутаном? Откуда персидский акцент в письме?  Может вы засланные к нам? Вы в свой настоящий паспорт давно заглядывали? А было бы интересно заглянуть. И хотелось бы надеяться.

Вот тут спасибо, Николай, за лестных слов; даже от имени Пушкина и генерала Де Гоголя, если хотите. Вот тут хочется пожать вам, и согреть ответным глаголом.
И, чем чёрт не шутит, даже отдать концы, и задраить.

Спасибо, Виталий, благодаря вас я нашёл и вставил куда надо.

Эх, юность наша босоногая, безштанная, хочется мне воскликнуть вместе с рецензентом, взгрустнув не в значай и присесть на травы.

Меня любили женщины, коты
Кондукторы, суфлёры, адьютанты.
Старушки, вдовы, дети и менты
Моих лобзали фалды аксельбантов.
Отважной смелости храбрейший образец,
Блистая мужественно  доблестной отвагой,
Я бил врага, поигрывая шпагой,
Едя небрежно спелый огурец.
И не боюс различных Восенагов.

Не Глебом единым… сказал Борис, ставя свечку за упокой.

Высокомерен, нуден, пафосен, понтовит – кл

И бусы и бусики

Едва звездЫ изыдут на покой,
За оду сяду, Никой вдохновленный.
Пусть дух Гаврил Романыча нетленный
Ведёт моею трепетной рукой…

Фильм зайцева о Рабичеве
Моя великая война

Ты, Вося, средневеков и архаичен по матрице своей.

Конечно и девушки и бабы народ, женский народ, а как же, конечно да

Кружит по полю чёрный вран,
Где пало славных ветеран.

Одинокинг.

Музицируя руками на гитаре?

Платонический гарем


Дантес с децтва лорнетировал старушку, запуская глазенапа в ея дивные пределы, и будучи возбуждён через смертельное убийство великого поэта, задушенного им на дуэли у Чёрной речки, возмужав, осуществил похотливых планов соития, благодаря которых и родилось что вы сказали. Всё верно.

Для друга будь готов по-дружески исполнить долг его супружеский.

Отвечая на первого вопроса - куда кто из них кому чего вставлял, история умалчивает таких подробностей из скромности, но ваше виденье имеет импонирующую подоплёку, ибо вы средневеков и архаичен по матрице своей, но резов, красив и справедлив. За красоту ещё могу сказать следующего:
В мущине быть должны красивы: фуражка и рот и сапоги.
Чтоб мог он гордо кушать сливы, плюя костьми вокруг ноги.
А мне ничего уже не нужно, Николай: отдал я былую красоту свою людям, скромн и невиден стал. Люблю я две вещи: солёных огурцов и бродить босыми ногаме по родной земле. Знаете Кольский полуостров? – это я его в честь вас назвал, бродючи. Глядишь и до вас когда добреду, до ваших тайных пределов, чтоб наложить в вашу шкатулочку до верху сокровищ своего тихого серца.

Отважной смелости храбрейший образец,
Блистая мужественно  доблестной отвагой,
Громлю врага, поигрывая шпагой,
Едя небрежно спелый огурец.
Пусть я нетрезв, невиден, некрасив.
Пусть не ношу колготок и пуантов.
Я мчусь к Олимпу, фалды закусив,
Меняя, как перчатки Росинантов!

Нату же всегда обнимал и целовал исключительно по обоюдоострой любви – тут не нужно лишних слов, когда видно невооружённым глазом.
А на счёт котиков – подплывите и спросите и они вам ответят тем жэ.
Дале: окоём происходит от – око ймёт, что ни сколько не портит ваших чудесных акростихов, Николай, придавая им дополнительной вяленой изюминки.
Жду протянутых рук.

Меня любили женщины, коты
Кондукторы, суфлёры, адьютанты.
Старушки, вдовы, дети и менты
Моих лобзали фалды аксельбантов.
Отважной смелости храбрейший образец,
Блистая мужественно  доблестной отвагой,
Я бил врага, поигрывая шпагой,
Едя небрежно спелый огурец.
И не боюс различных Восенагов.

Есть такого дела – весна-с. У нас +24, девушки разделис поголовно и все модели.
Но я всё больше – языком.

Ника мне дочь сестра друг товарищ и брат.

Я в том возрасте, когда пить одному гораздо приятнее, чем в компании.

Сверленье отверстий для дырок.

Для ради вас на всё согласен

Высылаю сапоги с голеницем

Письмо ваше получил, уважаемый Николай Васильевич. (можно иногда вас так называть?) Во первых строках своего письма отвечаю: Как вы могли забыть Февочку, Февралину, Февулечку? Шмолечку ласковую. Оно вам писало проникновенных писем любви и умных рецензий высокого полёта ума и фантазьи. Оно вас хорошо помнит и надеется, а вы ей не пишите совсем. Да – кусалась иногда и цараполась, но она жеребёнок ещё и её необходимо просщать и баловать. Помните, как смешно она откусила спину на вашем кожбушлате? Вот было смеху: у вас от-туда высунулась вся белая спина. Вспомните Февочку и зафиксируйте в голове. А уж мы все придём положить голову на грудь, грудь на голову – всё что захотите. Всё остальное в вашем письме правильно указано и высказано верно, с чем не согласиться нельзя, об чём и спешу с нашим удовольствием сообщить.
Теперь по 1 пункту: Никогда! По 5 пункту: что это? Надежда? Обида? Оскорбление? Констатация? Перфоманс? Престидижытация? Паркинг? Одинокинг? И ни кто не приставал.

Получив вашего письма, сразу высылаю телеграммой 100 баллов и 50 (писят) рублей денег наложенным платежом, дорогой Николай Васильевич, говоря большого спасиба за чудесных стихов и рассказа. Я узнал себя со слезами на глазах, как будто на воду глядел. Если хотите, могу их опубликовать в краевой журнал Эх, Родимый Васюган за символическую уплату в долг. Ещё же, через отзывчивого характера своей душы, высылаю вам сапоги с голенищами на случай мокрой непогоды, цыгейковый капишон для кожбушлата, суконную тряпочку для эбонитового заеца, и самоклеющую наколку для грудей с нимфой и якорями, для вашей красоты.

Я отвечаю – посмотрите щас  в свои страницы и увидите.
Яблоков вышлите, конечно; Мосин – подлец, с таким-то фамилием; я – пошляк.
А время не ждёт – оно идёт, тик-такает, минутками шурша, и бряцая занапрасно прожитыми часами бестолковой жизни моей. А мы спим, сидим, едим, сверлим отверстия для дырок, чешем язык и котов и егодицы, кормим уточек в парке, белочек в пруду, носимся, мельтешим, норовим и забываем. Эх.

Бусурмане лютують опять по-над Родиной нашей чудесной любославнейшей , сыне Николай; расползлося племя лихое чорнобрадое по земли родной приснопамятной и окрестностей ея. Замахнулися понеже на могилу Грибоедова-Трюфельмана со товарищи, топчя ногаме срамными по чём попадя, сирот и вдов безутешных оскоромивши. Раздухарились сраны ироды непотребныя,  говнами смородными славны землицы засираючи. 

Гуталин, дорогой Николай Карабугазович, - это позавчерашний день  керосиновой фабрики имени Сё-Машко. Я вышлю вам свежайшево олеонафта 2 (две) галлоны, плюс ёлкового сала, для смазки петлей обшлагов кожбушлата и цевья мавзэра. Две шляппы: одна Фенимора, другая Купера, принадлежащих вам по праву, для усугубления стального взгляда со ржавчинкой, красивого, но доброго выраженья лица вашего, когда оно идёт вдоль по Ростову-папе водружась поверх стройного корпуса на длинных, крепких, голенастых кистях ног. Ещё позволю себе присовокупить всяческих гаджетов с дивайсами электронной индустрии вечно загнивающего запада, как то: ай-фонов-1 в количестве 1 шт., и  гибкий мультифор, для бумаг, салфет, и туалруллонов. Ботинок же будет выслано, после обрубления вами ногтей на на кистях ног и других мест собственного туловища.

Ударим музэкой стиха
По головы чугунной чушке.
Есенин лёрмонтов и пушкен
Нас ждут в горячие цеха

Я хороший севодня, (300гр) как папа весенний всемилосливый; как фОнтан стихов ваших задних, которых я плакал читаючи, взором очей своих глаз красножыльных больных замозоленных, намедни зашедши на ваших страниц слезобрыжжущих, правдосыплющих. Больно и тяжко мне видеть чего описали езЫком вы повествованья езоповым, когда я смотрю передач росейских по телевизору плоскому громкопёрдому. Гадок всенародно любимый рейтингоносный наш лидр гуттаперчивый, мордоглянцевый, и не могу больше трёх минут ево я выдержывать. Выключаю всегда телевизионный приёмник свой чёрнопласмассовый. Целую за сим вашэ всё телонадетое кожбушлатное. (вскую на плачь севодня потянуло бесхитросный, слёзноблятьгаджетный: вот что напиток жывотворящий с чёлОвеком пасмурным делаеть)

То временени нет, то настроенья:
Вот так и не пишу стихотворенья

из страны нашево практически волшебново децтва, где правильный батько не даёт пощяды нагнетанью злобного оскала капиталистических сил меркантильного бытия, за правду человеческого братства истинных отношений?

Я хороший севодня, (300гр) как папа весенний всемилосливый; как фОнтан стихов ваших задних, которых я плакал читаючи, взором очей своих глаз красножыльных больных замозоленных, намедни зашедши на ваших страниц слезобрызж-правдосыплющих. Больно и тяжко мне видеть чего описали езЫком вы повествованья езоповым, когда я смотрю передач росейских по телевизору громкопёрдому. Гадок вельми всенародно любимый и рейтингоносный наш лидр гуттаперчивый, масленноокий наш карлогусак гузнотряс мордоглянцевый, и не могу больше трёх я минут ево рецы выдержывать. Выключаю всегда телевизионный приёмник свой чёрнопласмассовый. Целую за сим вашэ всё телонадетое кожбушлатное. (вскую на плачь потянуло бесхитросный, слёзноблятьгаджетный: вот что напиток с чёлОвеком пасмурным делаеть)

И унижать и унижаться мне претит:
Ну разве быть замученным меж тит. 

Фиксация миром собственного бытия посредством человеческого потока сознания: любовь, драма, покорность, завершение. Похоже на трип и на смерть.

И суровые механики там были с некрасивыми, но воодушевлёнными лицами.
Просторные цеха с матерьялом желез. Трезвый будень трудовой. Суровые годы военной поры наставали. Потом мирного труда на благо свершалось. Песня, короче.

Хотите лучше пироженку Николаджо?

Я не смогла. Он добрый, милый, умный, красивый и талантливый. Я лучше вам пирожеку куплю и вечные алюминивые стельки-гофрэ в сандали. Ведь хочете пироженку, Николаджио?

Спасибо, Аня, Ира и Евгений за комплиментов и всяких тёплых слов, на мой скромный адрес. Вот через таких, как вы читателей и начинаешь понимать. Благодаря вас хочется делать. К таким, как вам хочется взывать. С такими, как вами шагать нога в ноги, исполняя на мандолине «Религиозный фикус» БГ. Улыбаюсь вам дружною улыбкой и говорю спасибо.

Что отреклось читателей, Ир, я не знала, но сочувствую им.

Кто ж этого не хочет! Но… Но ведь потом, судя по сюжету, неудовлетворённая публика обязательно станет кого-нибудь бить? Пинать руками и ногами туловище благообразного пожылого конферансье, у которого может единоутробные жёны и внуки стоят в первом ряду. Станут кидаться сладкой ватой, фокстерьерами, биноклями и скамейками. Будет скандал. К тому же это попахивает плагиатом с налётом пошлости и разгильдяйства на нехитрую, но милую и трогательную сказку Дюймовочка. К тому же, зная вас, Дюймовочка будет совсем не надета в одежду, а наоборот, как я понимаю. Разве что поставить в тюльпан юношу с бородой и прочьими толерантными атрибутами, но опять же – мы в Росее, и годы от нюдь не девяностые на дворе и вы не Виктюк. Знаете, Николай, благодаря вашего задора, я иногда начинаю сомневаться, что у вас уже есть внуков. Давайте я вам лутше пироженку куплю, или мармеладного бегимотика?

Сидела тихой мышицей на крупе пришипившись, и вот…
Признаться, я давно знаю вас и ваших стихов и люблю. (тайно)

Вот это понравилось больше, хотя по жанру другое, конечно. Но такое мне ближе как-то, хоть и не была на войне никогда и вблизи не видела. И вообще - я против. Вижу только, что не наврано, не переиграно, верно по интонации, и ощущению нереальности происходящего, лёгкости какой-то. Не знаю, даже, что написать. Там в рец. Кривчик отлично всё сказала, прям молодец. Щас по каналу Культура идут документальные фильмы Зайцева "Моя великая война". Трудно смотреть иногда. Там люди правду рассказывают, как всё было. Война - вещь тяжёлая, грязная (и в прямом смысле тоже), нудная, глупая, нелепая, бесконечная; фронтовики говорят, - тяжёлая работа, прежде всего, и страх там чуть ли не на последнем месте. И смерть часто нелепая, всегда невероятная, неожиданная, и поэтому неосознанная и лёгкая - если убивает сразу.

Рад, что вдохновило сподвигло и заставило.

Турунтай вы прямой, как палка сосновая. Если уж берётесь судить, так судите вникая, не торопясь, со смыслом, чувством, расстановкой.

Когда сталкиваюс с настоящим смыслом слов, мне всегда нечего сказать, но я всегда губаме  мычу сам себе непроизвольных звуков…  при том я сразу начинаю сильно любить читомого автора, говоря ему всякие красивые слова внутри головы, про себя,  неслышно, и понимаю, что здесь я остаюсь на всегда, и понимаю, что здесь я буду бывать приходя    Вот и вас, Анечька, я полюбил, в расужденьи вашых стихов и всяческих слов   
И дажэ подарить вам телячьих нежностей, через обниманье тулвища руками от чрезвычайных чувств  Тем боле прично говорть этихслов, что стольлько уважаемых юдец сказало тоже самого

Ира, как не любить мне эту Аню? Её леса, её поля.

Я не уверен на счёт Ани, собственно трепесча,

Испей из радостной аорты любви божэственный глоток.
И я тебя, от счасьтя мёртвый, умчу на длинных стройных ног.

А кто такой Никифор и где он отдыхает?

Как это может нравиться? Если кто-то кого-то мучает, я сразу призываю всех негодяев к суровому ответу, посредством кулака, или той же палки, которой играл с собакой, ибо нельзя допускать подобного нарушения безобразий дисциплины правопорядка.

Поруганы и забыты в чиьих-то головах, Лара, традиционные Русские культуры растений, дарящих когда-то разнообразных сельскохозяйственных плодов людям, да и другим окружающим вокруг них жывотным и зверям. Вот что обидно.

Писано было душой сердца, Ларочка, без никаких намёков и поползновений, не взирая на нонешнюю немодность рифмованного деревенского бытописья среди поэтической среды. Само вышло из меня, удивив и обрадовав. А Туганов смешно меня передразнил, молодец; я всегда понимаю весёлых шуток юмора и не обижаюсь. Так же рад, что у Знаменского его дело тоже не стоит на месте и процветает, дай бог ему здоровья и успехов.

Да это призыв, но не к разжиганию, а на оборот, чтоб всякий негодяй-браконьер не мог топтать различными тяжёломи сапогами родной природы и её окрестностей. Ноги прочь от родного болота.

Спасибо, Лара, за тёплых слов.

Прочитавши, что вы написали, Аня, я очень сильно обрадовался. Это равностепенно приятно и неожиданно, как от души, так и с точки зрения. Через ваших слов начинаешь дополнительно проникаться и понимать, ещё больше ценя то, благодаря чего хочется верить и созидать.

Просто, правдиво, точно по сути. Плотно, лаконично, легко по форме. Так и живём, хорошие. Это сегодня понравилось больше других. Спасибо, Аня.

Ох, положила меня, Ира, с этой рецензьи на обои лопатки спины, высмотрев своим красивым чутким глазом работу сокровенную мою над буквами, суффиксами и прочьими слогами писомого произведенья. Взошла точёной легкой ножкой на цветущий луг моей поющей души и скользнула стройным корпусом в тихие медовые травы ея. Взглотнув горлом комок ответных светлых слёз, протягиваю рукой вздрогнувший палец свой к рецензии на мониторе и глажу, глажу написанных ласковых буков по кругленьким спинкам, перечитывая, перечитывая, перечитывая…

Так вот и сидим, буковки перебираем, пытаясь сложить слова в смыслы, которых и нет вовсе, или есть они, что для нас одно и тоже, ибо всё равно понять не умеем ни того, ни другого. Воистину: цель ничто – путь всё, потому как красив и выстлан  всевозможно. Хорошая ирония, Ира, очень понравилось, спасибо. Вызывает уважение, какие махины слов можешь находить, ворочать и упорядочивать, расставляя в единственно правильном порядке, своей умной и красивой  головой.

ярчайший образец иронического романтизма с элементами готики
какой надрыв! какая точная и сдержанная кисть! какая скромная роскошь!

Гутеншпилер-Зазу Мальбрук Уткокрякович, Гивмиплизов Естудей Фарувеевич
Фамильи: Перламутнов, Самокалов, Пидораков, Сосюра-Плевако
Хумбухтуев, Твердопёрдов, Полукуров, Навзрыдов, Необходимов, Жоцкий, Кумарий, Свистоплясов, Какакамов, Птицеплюев, Жиропеев, Нельзяев, Говнов, Свиноносов, Пукшкен, Сисесосов, Васефедин Медвежонов, Суцкий, Движопов, Двояев, Паскуцкий, Мущщинов, Жоцкий, Залунский, Галдонов, Калботов, ***ев, Дырогулов, Суепукин, Волосалов, Милогнидов, Здуреев, Пидорадов, Женщинов
Забабник, Полуямбов, Тихощёков, Кулакуев, ****ин-Гвоздин, Тухлопаров, Танакаров, Сухоглотов, Движопов, Мудыженский, Ближопов, Лижопов, Крзащек, Письцкий, Гнидынин, Гематогенов, Жом Жмуруков Джовдет Мумбасович; Турбазов Газон Рева

Вот наверняка, через алкогольное пьянство напитков и произошло это нарушение безобразий с транспортным средством повышенной опасности. Распустили у вас на селе ответственность, охрану труда и дисциплину правопорядка. Расхлябанность разгильдяйства сплошная. Спит небось гад-водитель под сеновалом пьяный, подложив под голову сапоги с чужого плеча, не чуя задних ног.

Федя выпрекрасен, как… (думает) ну не Венера, конечно, но  что-то близкое к ему, и это стало мне понятно с разу, после первого же прочтённого вашего стихотворенья. А – Аполлон гусиного пера! (ето, когда шляппу с пёром увидала) Вы – лёччек недосягаемого пилотажа поэтических стихов. Вот еслиф последних строк читать, умирая, я б выбрала Вас и немного Тютьчева.

Платонический гарем

Есть пословица народная: скоко дурню не чпокай мозгов – разума в их зачать не удастся. А так-то да – переписать можно калиграфичным штилем, штоб показывать невзначай, выронив с кармана, сомневающим за вашего таланта. А я печать поставлю на этот документ в домоуправленьи. Синию. С припиской: подателю сего разрешаеца покупать товаров и напитков без очереди, с посещеньем женского отделенья парной 2 раза в месяц.

Шукшин где-то говорил, мол, «скушно граждане господа, шляпу что ли новую купить». Шляпа возвышает, поднимая над суетой, делая мир лежащий под ней внизу мелким и несущественным, на который смотришь, поплёвывая нижней губой, да в ус подувывая. Прям завидую, хоть и не ношу. (шляпу что ли себе купить?)
 А клизменный прибор вышлю со всем нашим удовольствием в лутшем виде, даже не сумлевайтесь, и которое для жывотного кота 4 шт. по 500гр - тоже.

Вам тоже кучу спасибов, Федя, и земляной поклон Ане от Февралины; мужей и детей хороших вам побольше в этом годе, чтоб пулемёты не клинили; чтоб огороды ваши цвели во всю шырь, ломая заборы, и всё у вас плодилось и размножалось до краёв верха. 

Гарем платонический

Вот так и знал про себя, так и думал! Слов только подобрать не мог.
Благодарствуйте, Александр. Через вас я прозрел, и, открыв обоих глаз своих, увидел, обрёл и осознал.

Вам ничего придумывать не надо, Леночка, окромя того, что вы есть. Через вас
мой платонический гарем станет токо краше и обильней, несмотря на угрожающих вами сельхозпестицыдов. С ваших пальцев всё приму – любу отраву за бланманжэ. 

Вельми зело бяшишь, витязь доблий устосахарной. Иже херувимы во душы твоя пасохся, воссияв, ибо дондеже их обильно волетахо.  Понеже исполать паки обретахося во оной, от ныне присно и до днесь.

Стоко тёплых слов получить от вас, Аня, это надо постараться, а я не ожидал от себя таких прытей. Что-то даже подтаивать начал монпансьёй мятно-сахарной, и спина зачесалась руками под пинжаком внезапно, чем-то потеча. Левой губой даже стал посучивать непроизвольно, зовя как бы к поцелуям кого-то окружающего, хоть и напитка зленозмийного сегодня не употреблял – сухой, как лист, прозрачный, как стекло. Весь тут - как есть ваш Влодимер; согласный даже на чёрну коробочку на светофоре, пулемётных курсов закончить, в психическу атаку сгонять с матросами на зебрах, и всяческих других предложений. А вы, я заметил, что-то печально грустите последнего времени, Нюто. Обидел кто? Можэт кого надо высечь? Задушить на дуэли? Отравить за покером? Выкрутить из туловища конечностей членов против резьбы и прикрепить наоборот? Минтаем пощёчину дать по лицу? Написать донос? Напугать суровым взглядом глаз? Разбить ему лампочки в подъезде? Соблазнить жену или мужа? Заставить учить наизусть в день по одному стихотвореньию Кротова? Крикнуть в ухо из-за угла? Что - Аня?

За головново убора головы, под именем шляппо, не встречала боле правильной инструкции употребленья, в рассуждении портрета ношенья этово дивайса, через правильного употребленья гаджета аксессуаров головы, включая окружающих вокруг предметов мужского туалета одежды. Тут – спасибо, Федя. 
А за жывотного зверя обретающегося с человеком своей жызни, скажу – у меня Пушкен. 10 лет. Кот. Рыжый. Встречает меня всегда с голосом: капитан встречалкин, я его зову. Тигр пантерный пятидверный. Писиет и какает на унитаз. Любит курины грудке, сгущёнку и гематоген. Мой любимый маленький шерстяной сынок. Трепетный, деликатный, ни одной вещи с полки за жись не уронил, токо когда из вредности, или шутя. А у вас? (тожо знаю кот, как бэ негодяйскей однако)

За танцы и гармонью мы документ завсегда напишем с нашим удовольствием. А парная – ето да, ничево интересного, по себе знаю, поскоку в рассужденьи помыца всегда есть бочька на огороде, или ковшик малированный зелёный.

Говорила не покладая уст.

Высокую глубину этой мысли можэт подтвердить только другая непреложная мысль, 
Нет ничего, что осталось бы прежним после того, как ты сделал его другим по сравненью с тем, каким оно было до того, как ты его таким сделал, как и одно не может быть меньше другово, превосходя его размером своей величины, ибо блажен лишь не ведающий в силу несуществованья своего. Пишу этого, лишь увидев в вас, Фёодор, невероятной глубины, за нехитрой лаконичьнстю читомых строк. 
    
Анечко, а можно просто обнять вас вокруг тулвища по-поэтски, лирически, где-то даже теплодружески, прижамши ко грудям своим с якорями, чтоб зазвенеле оне от чувств-с, и щёчкой потретца об вашего милого лица, и утешить рукой трепетною головку вашу умну, да красиву, выпья при этом прям с утра напитку какого скажете.
(уж простите за всяких пулемётов с психо-маршами, которые вам представляю как надоели, от дурней вроде меня юморящихся)   

Понимаю – стреляли вы не в меня, Леночко, а сражон бы я.
Стою пред вас коленопреклонённ.
Раздавлен. Ницепавш. Влюблён.

Бухет

Мы благородные певцы народные
В удобных тренировочных штанах

Анечько, вы всегда плетёте изумительное кружыво слов, для меня неведомое и

Моего золотого децтва прошло на спокойствии и радости коммунистической страны

Словесный джазз
Рейтинговое.
У меня 2 читателя в день:
Вот такая, друзья, ***тень.

Я буду ждать тебя вечно, сокол мой космический.
Кушай там хорошо, не шали, мой ножки перед едой, одевайся теплее и смотри, чтоб не засосало в чёрную дыру.

А что же – и за каланчу иногда побеседовать разговоров приятно, ибо она не во вред пользе стоит, а собой благородное противопожарное дело делает, чтоб случайно не случилось несчастного пожарного случая «горения предметов в данный момент к этому не предназначенных», как справедливо указано на вашей странице, Фёдор. Хотя, как говорит мой знакомый пожарный брандмейстер по тушению огня: «И от пожара немало пользы – тепло, светло и есть на что посмотреть»
Но воспарять над смыслами через философических бесед, благодаря таких собеседников как вас, Федя, конечно намного приятней и полезней для умственного труда головы и её туловища, ибо голова и туловище всегда за собой тянет, являясь оного венцом, заставляя его ходить, сидеть, лежать, и других отправлений физической нагрузки. И раз уж перейдя на голову, отвечу за предмет постоянного и любимого головного убора, всегда прочно и красиво надетого на верхней части моей головы: это предмет под именем шляпа! Ношу её с детства, практически с младенчества, будучи ещё грудь сося, она на мне уже была. Маме нравилось - и я привык. Буду приятно рад и за дальнейших наших бесед, Фёдор.
А вы чем украшаете от непогод и других явлений окружающей природы голову?

Пишу вам, улыбаясь улыбкой всего своего лица, Федя.
До клуба непременно приду со всем нашим удовольствием. И послушаю и спляшу, любя зажигательных плясок под шизгару, и других зарубежных и русских песен.
Вы комчугезу можете на гармони сполнять?

Будучи ходя по родному городу пешком и гуляя ногами по его улиц и площадей в рассужденьи удовольствия, через проминад нижних конечностей организма, чем причиняя заботу здоровью, я, конечно, обращаю взоров своего внимания на всякие шляпы.  Должен признаться, что перьев на них сейчас почти не носят, вопреки здравому смыслу пониманья данного убора головы, ибо шляпа, как никакой другой туалет гардероба предназначена для вставления туда оных. Зато, редкие мужчины которые носят в ней перьев – те самые красивые получаются для взгляда. Одеты с иголочки, манеры на лице написаны, ногти и туфельки блестят, походка плавная и красивая, разговаривают с вежливым наклоном корпуса, слегка отставив ножку в зад, заглядывая вопросом в глаза, нежно подолгу жмя руку. И я от чего-то стал стесняться носить с пером, хоть у меня и есть такой шляпы, надевая её лишь на рыбалку и в поход по родной природе. Зато перо в ней от павлина!

Читая строчек – пёрл на пёрле,
Перебирая жемчугов,
Мня затоптало и растёрло
Подошвой стихосапогов.
Шмелём власато-полосатым
Роясь средь дивных этих строк,
Я пал стремительным домкратом
И лутше вымолвить не мог.

А может их рядом посадить на один постамент? Как символ доверия и гендерной толерантности.  Или напротив  друг друга, отдающими пионерский салют, на входе в парковую зону.  Зачем мальчику пропадать зазря, если он уже высечен из глины. А то потом потомки спросют в рассужденьи интереса вашим творческим наследием, мол, был ли мальчик-то?

Ох, Анечька, каких слов я могу сказать, когда давно всё сказано уже; когда всё происходит сквозь слёзу у «нормального» человека. Я вот в словоблудьи и напитке тупо спасаюсь; хотя и не спасают они ни хера, если честно - так в забытьё вводят слегка. А делать нечего – безысходность и невыносимая обыденность бытия  достаёт и навязывает своё. Ни веры нет, ни завтрашнего дня, ни надежды на будущие жизни. Ведь хорошему человеку – всегда плохо. А чернуху прогнать невозможно, пока она сама не уйдёт. Сломать нахрапом её нельзя: тут надо пережить, чего  душа  требует. Но, точно есть любовь, Ань, она же бог, наверное, ну есть она, я это точно чувствую. Любовь – это когда, вдруг, заплачешь, глядя в звёздное небо; это когда есть такие Ани и их стехов. Вот скатился в патетику и поучения.  А как по-другому сказать я не знаю.
 
Перечислю по степени нисподания: Гоголь, Платонов, Тютчев, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Пушкин, Чехов, Дребездун.

А можэт надо было какающую девочку сваять? Ну, чтоб было насквозь перпендикулярно известному буржуазному монументу. Пионерку. Чтоб галстук на грудях горел. Чтоб её задорное лицо звало на подвиг и на труд, на фоне гипсового текста пионэрской присяги. Ну, чтоб народ проняло в рассужденьи счастливого пионерского детства. И стихов вознесть в кумаче над ней:
На просторах родины чудесной,
Закаляясь в битвах и труде,
Буржуям наложим повсеместно
Калачей, баранок и те. де.

За природу и листиков ты всё правильно, Ань, говоришь. Всё так, всё так. У меня щас соловейчик под окном поёт, мелкий, размером с муху. Я птиц в децтве держал и понимаю в их песне. Но этот просто дэмон. За рулём тоже колочуся уже 23 года и понимаю, что это такое и страшно грущу по жутким девяностым, когда можно было доехать за 15 минут в любой конец города, и легко откупиться от мусорка полтинничком.

Это же 150 по сорокоградусной шкале! Алкаю и завидую. При первой жэ возможности ухожу в запой.

Не знаю - возраст ли? Состояние душы? Но в данный момент выпивать одному намного интересней и приятней.

Как говорил на повестке дня Гаврил Романыч Державину в день окончанья Пушкинского Лицея Карамзиным указывая на последнего перстом : - Пиит – не пиит: аще  бо мелким камушцем на брезе пиитскем скоромно возлежахо, паки и до днесь борзых, иже херувимы понеже обретахо зело. Так и я камушцем незаметным обретаюся в импиреях поэтских. Звиняюсь за высокий штиль ответов, бо от радости волненья такого со мной случается иногда, Федя.

А оливы воистину щемит к дождям на большой урожай озимых.
Их можно свежей ворванью с щучьими потрохами оторочить, обложив на три дни и всё как рукой снимет, по себе знаю.

Спасибо, Нелли, спасибо за прекрасного, патриотического экспромта поэтических стихов и добрых слов, за моё скромное творчество пера, дезнувшего иполать восславить незабытых подвигов стойких твердынь, богатырей и их потомков. Теперь можно сказать – нас рать! Низкий вам земляной поклон, душа моя,  и матушке почитайте на сон, чтоб приснилось и ей славы былых подвигов всея Отчизны нашей древней достославной.

Взлакал я многих удовольствий, читая сегодня творчество вашего пера, Фёдор, аки путник блудливый во пустынях песчаных, холодных воды из  колодца взлакивает, организмом отчаявшим изнурясь, туловище алкающее своё обильно напоя влагойю позий животворящих. И подумалось мне, и встревожилось в рассужденьи опасенья невхождения ваших стихов прямиком в аналы антологий поэтического творчества   народных деревенских масс, не найдя коих там в будущем, мне было бы очень обидно и горько этого осознавать, а то и того горше. Вам нужно печататься на листовой бумаге книг и журналов, чтобы видно было, что вы есть, что вы тут, осязаемый под пальцами в книге поэт. Это важно для нас и вас, ваших потомков, вдов и внуков их детей. Мы у вас в долгу перед вечностью и тьмы грядущих поколений.

Призадумался, проникся народ:
Вся деревня – гля! – дорогу кладёт.
Постарались от души, стар и млад.
Не дорога – а сплошной шоколад!

Когда паду в неё убитый

Истину глаголишь, Анна болярыня ласкавая, ясноокая, бо твердыню богатырску женскою рукой надёжно поддержывати надобно с семейного тылу, не изнуряя ея без нужды, ибо фронт тылом силён.

Конечно, приятно получать таких отзывов, не буду скрывать, Сергей.
Спасибо, я очень рад. Здоровья вам и вашим близким. С наступающим праздником!

Потрясающая ирония, Сергей, спасибо. И правильно – чего бояться? есть ты – нет смерти, есть смерть – нет тебя. А всё равно страшно. Ещё в рассужденьи посмеяться на данным вопросом, мне нравятся различные эпитафии. Баловались мы где-то, уж не помню где, оных написаньем.

Оставь надежды и понты: сегодня – я, а завтра – ты.
Читающему этих строк – оставьте водки и сырок.
Лишь стоит денег взять взаймы – в небытие уходим мы.
Здесь могла бы быть ваша реклама.
Просьба не беспокоить.
Здравствуйте мои дорогие. Эх, лежу я здесь один-одинёшенек. . .
Лежал бы ты - читал бы я. (губермановская)

Ширвинд тогда переоделся в Державина, получается? От-то ж плут, актёрище! Так он выходит и Пушкена, в гроб сходя, благополучно благословил, будучи жывя до сих пор и в ус не дуя. А может и не было Пушкена вовсе, акромя актёра Безруково?

Сорви морковь моей любви.
Мы два красивых сильных  зайца.
Зажми в кулак покрепче яйца.
Не плач. Не бойся. Не зови.

Надувши щёки умяков погонять за серьёзную поэзью.

Сними трусы моих надежд
Надуем пафосные щёки
Чтоб сжав в руках крутые коки

Как гадко и нелепо по-предательски
Уходят волосы с средины головы

Так всегда: чем грешнее – тем смешнее. Вообще, в плане народного творчества масс, типа  юбилеев юбиляров, празднований чего угодно, включая  прощальных речей, иногда встречаются удивительные вещи, достойные вниманья и похвал. И пишется и читается всё от души со слезой; и авторы есть в коллективах признанные в этом плане; и людям нравится, и люди-то хорошие и ни в чём не виноватые в основе своей. Есть свой сложившийся стиль. (даже захотелось нечто подобное написать, вроде прощальной речи или поздравленья).

В плане кто первый грудь у бабушки сосал

И даже, в рассужденьи ломки гендерных стереотипов и как-то вообще.