Затуманилось детство над Тядемой

Белым облаком детство над Тядемой
В благо Родины первым трудом.
Жеребята впервой запрягаемы -
Дядя учит, как делать ладом.

Дядя - конюх, вполне уважаемый,
Сам Будённый его наградил,
Вклад  признал он его осязаемый -
Коневодству коль жизнь посвятил.

Жеребят-то  готовит для армии,
На учёт их всех взял военком,
Чтобы были они управляемы,
Чтоб устав боевой был знаком.

Их здоровье описано в паспорте,
Всё ветврач контролирует, бдит.
Коль случилось с конём что, пожалуйте, -
Колымой это сразу грозит...

Доверяет мне дядя катание -
На смирёных верхом круг ходить,
А двухлеток уже на задание -
В одноколках навоз вывозить.

Ждут в июле дела сенокосные -
Перевоз меня очень прельщал
На луга заливные наносные,
Перевозчика я замещал.

Перевозчик преклонного возраста,
Три ладьи в подчинении том,
Да и карбас в эскадру тут просится -
Конных грабель, косилок паром.

Перевозчик сосед добросовестный,
И в приятелях дяди давно.
Он с идеей помощника носится,
Ведь здоровье его немощнО.

Он всегда на посту с козьей ножкою,
Самосадом завесу пустив,
Всю эскадру смолит кистью-ложкою,
К сенокосу готовность достиг.

На меня он в зачин с подозрением,
Но заметил ухватистый нрав
И к работе достойное рвение,
Согласился, полфлота отдав.

Я с утра уже с гордостью, в мичманке,
Пассажиров по банкам сажу.
Называют меня жёнки миленьким,
Не лишён я уже куражу.

Обожают манеру вождения,
Плавен курс и команда бодра.
Их заботит моё истощение -
Угощают шаньгами с утра.

...Не был с прошлого века на Тядеме,
Тому минуло лет шестьдесят...
Горизонты хотя осязаемы,
Где тот образов детства погляд?

Прошлый год проезжал на автобусе,
Я родной поворот не признал.
Молзавод тут стоял... Не на глобусе,
Не с Зеландии сливки вэбивал.

В дымке скрылся Егор самосадовой,
Дочка Зойка телят не пасёт.
Землянику щипали с усладою,
Перевоз малость пусть отдохнёт.

...Жаль исчезло лугов обаяние,
Поросли берега ивняком...
Где в ночном пацаны на задании,
Дух печёной картошки с дымком?

Скрылся выпас в дебрях буреломовых,
Жеребят и телят нет давно,
По колхозной лишь жизни истомою
Зойка в новой избе, как в кино.

А изба-то теперь уж без скотника,
Он зачем, коли нету скота.
Школы нет, и живут беззаботненько,
Нет детей, с ними лишь маята.

Вот зашёл по-шутейски, как сватанье.
Не признала ведь сразу она...
Лишь потом было оханье, аханье:
"Ты откуда такой, старина?"

"Был для вас горожанин Волога я.
Неужели не помнишь меня?
Попетлял я по жизни дорогами..."
И пошли вспоминать у огня...

Много лет в Заполярье отпахано,
Родила там двоих сыновей...
Но родною землёю сосватана,
Так судьбой предназначено ей.

Здесь могилы родных обихаживать,
Очага сохранять дух-уют.
Что-то стали здеь волки похаживать
Не страшны они Зойке, знай, люд!

Обитатели царства небесного
Наши все уж давно старики,
И приятели детства военного,
Большинство им в том мире близки.

Вся деревня давно в запустении,
И дорога в болото вросла.
Диких трав на полях лишь цветение,
Рожью, житом богата была.

Долгожитель здесь Зоя Егоровна,
Будто память живая села.
Все основы общины подорваны,
Подорожников всё ж напекла...

...Затуманилось детство над Тядемой,
А луга поросли ивняком.
Нет скота, вроде в нём не нуждаемся...
Но грустит по коням старый дом.