145. Круглый Зодиак... Ферейн, де Сад и... скорпио

145. Круглый Зодиак... Ферейн, де Сад и... скорпионы...



Новогодние каникулы были уж слишком длинны и
утомительны.
Спина разваливалась от ненужных нагрузок. Хотелось
спрятаться, исчезнуть. На время. Или навсегда...
Но понимая всю тщету... запредельность сего, позволяла
- спине болеть, ногам гудеть, а желаниям...
перехлестывать через край...
Сегодня генералила квартиру. С удовольствием!
Под монотонный шелест беременных дам: по ТВ
"крутили" сериал "Девять месяцев".
Люблю вот так: кто-то разговаривает, что-то происходит,
а я занимаюсь своим делом, поглядывая изредка на
экран, ловя звуки, слова.
Иногда вырываю из контекста нечто, что потом
осмысливаю и окрашиваю по-своему. Уточняю
"справочно".
Это стихи, которые кладут на музыку, или слова, которые
иногда... тоже кладут на музыку.
Затрагивает мелодия, или что-то иное. Я потом... потом
соображу.
А сейчас хочется навести порядок в "этническом"
шкафчике. Так называют одну из моих итальянских...
ореховых "горок".
Почему?
Там стоят, в основном, сувениры, привезенные из
зарубежных поездок.
Сегодня я нанесла, надеюсь, восполнимый, но довольно
ощутимый урон своей коллекции: невероятно красивая
мраморная итальянская шкатулка-бабочка, выронила
крыло из оправы.
Шкатулка стояла, а не лежала, как должно, и крылья ее
придерживали в устойчивом положении двух клоунов.
Красивые английские куклы. Фарфоровые лица и
ослепительные одежды.
Полагаю, клей "Момент" придет на выручку.
Далее - задела о край стеклянной полки тончайший
лепесток фарфоровой розы. Краешек откололся, и я не
знаю, смогу ли далее "держать" цветок дома, или
избавлюсь. С тоской во взоре и раной в сердце.
Я не держу дома поврежденных вещей.
Это не к добру!
В последнее время меня преследует мистика.
Приятно и не страшно. Но...
Читаю... вот сейчас... только что... нечто о дожде и решаю
внести в блокнот понравившееся.
Глаз "натыкается" на строки из недописанного
стихотворения... моего -

Цветы не увядали...
Ни лепестка не обронив, стояли в вазе тонкой.
Вода была чиста... *

А потом, в слудеющую секунду, выхватываю из текста
читаемого мною - "...сидела в кресле и рассматривала
большой букет роз. Они были как настоящие - нежные, с
тонкими розовыми и белыми лепестками..."
Цветочная "эпопея" продолжается. Но о начале ее я
поведать не могу.
Это слишком личное и... настолько таинственное, что не
подлежит огласке.
А вот ЭТО можно - женщина купила розы на крепких
длинных стеблях и... отхлестала по щекам человека,
которого, видимо, не желала касаться и кончиками
пальцев...
Кто-то возьмет на вооружение. Красиво. Но... опасно!
Мужчин, как и женщин... обижать не рекомендуется.
Обижать... ммм...
А главное... унижать...
Все возвращается на круги своя. Все абсолютно.
Любое слово наше. Взгляд. Посыл ненависти.
Все обрушится на вас. Но не сразу, а в тот момент, когда
вы менее всего защищены.
И вот тогда... вы увидите приближающиеся к вашему
лицу... розы...
Кстати, замечено: женщина, добившаяся в жизни
многого... слишком многого, способна содержать
мужчину, но... какое удовольствие находит она в этом
действе... унизительном для партнера...
Меня бьет дрожь... Крупная... Странная...
Но... мне приятно... словно... словно причиной ее
является нечто почти понятное и вполне допустимое...
Когда я бываю в таком вот... мистическом... "ознобном"
настроении, я не могу обойтись без средств подручных -
коснуться пальцами хрусталя от Сваровски, погладить
подушечку с наволочкой из шелка. Старинную,
китайскую. Облачиться во что-то "эдакое" и...
позвонить... Позвонить по давным-давно
заблокированному номеру, шлющему навстречу длин-
ные... пустые гудки-сигналы. Как послания инопланетян.
Непонятные, мертвые, неразгаданные...

Квартира сияет... Озноб еще не утих, а я сижу с бокалом
красного сухого... очень сухого вина... "Мюзини"...

И позвякивали миги,
И звенела влага в сердце,
И дразнил зеленый зайчик
В догоревшем хрустале. **

Отдыхаю...
Я уверена - что-то произойдет. Что-то должно
произойти.
И вот... звонок. Но уже не мертвый, а более чем живой.
Звонкий, заманчивый. Звонок человека, который
способен исцелить любой сплин.
Появляющийся в жизни моей всякий раз кстати.
Мне не хочется "фехтовать" с ним по телефону. Я хочу
его видеть.
Дома?
Нет. Мой дом - моя крепость!
Я хочу на волю... в пампасы...
А потом, отохотившись, вернуться в сияющую чистотой
квартиру и... побыть хоть в ознобе... хоть в тишине...
Но одной...
Дома!
Да и места, кои выбирает для развлечений мой друг так
заманчивы, что устоять возможным не представляется.
Заманчивые места... заманчивый друг... Красивый до
того, что сначала меня охватывает нечто от синдрома
Стендаля, а затем... позже... синдром ЭТОТ плавно
переходит в иной. Синдром с красивым и загадочным
"именем"... "де ла Туретт"...
Жиль де ла Туретт!

Что же... что же... что же выбрать? Во что облачить
бренное боди?
Тееело... Тело!
Глаз выхватил платье из органзы. Зеленое... темно-
зеленое... Так соответствующее моей рыжей шевелюре!
Платье и шарф. Хм... опять? Упоминание о шарфе...
Ну и игра слов... об арфе... коей не касались пальцы с...
"до начала утомительных празднеств"...
"Свидетель поминальных торжеств" - как вам?
У меня ассоциации слуховые цепляют одна другую,
создавая колье...
Аха... колье я надену из плоских тяжелых золотых бусин,
латунного оттенка и прилагающийся к роскошеству
браслет.
Гарнитур хорош! И еще долго не наскучит.
Из тех вещиц, кои можно оставлять потомкам... на
добрую память...
А платье?
Рука тянется к коробке шоколада... бельгийского...
Конфетки Гилиан Трюфлина я обожаю, но они не так
опасны... даже если и возбуждают персону мою
чрезвычайно!
К чему это я? Ааа... бельгийцы... голландцы...
ассоциации...
Ну вот представьте себе - "В Голландии создано женское
одеяние, которое может самопроизвольно стать
прозрачным тогда, когда женщина пребывает в сильном
возбуждении.
Причем, одеяние становится тем прозрачнее, чем
сильнее возбуждение".
Как вам?
Ну и мне примерно так же...
А посему - повозбуждаемся наедине с собой. Пока от
платья не остались одни воспоминания.
"От вредных привычек не избавляются. Их заменяют
другими", изрек некто кстати и вовремя...
Но чем заменить себя? Если скоро превратишься в одну
большую вредную привычку...
Итак...
Я готова: макушка тянется к небу, походка кошачья,
спина прямая, ибо - без спины нет груди, без груди -
талии.

Друг мой... Филипп... ждет у подъезда.
Машина его сияет. И сам он... нет... не сияет, но...
лучится таинственным светом, словно внутри его горит
некий горн, плавит золото, серебро или вырабатывает
хрусталь...
Наклоняется к ручке, обдав нежным ароматом духов,
касается ладони крылом вороненых волос...
Красив... красив... до ослепления...
Трепет флагов Евро-парламента слишком слабое
сравнение с тем трепетом женских юбок, который
наблюдается вокруг означенной персоны.
Моя юбка в счет не идет. Как там? Про ногу, которая... "у
кого надо нога"...
Нос мужчины дрогнул...
Аха... учуял мои "Шалимар" и теперь, возможно,
заставит огласить легенду о любви индийского шаха и
его наложницы в садах Шринагара...
Но, скорее всего, я ограничусь мурлыканьем - "Джимми,
Джимми, ача, ача"...
Но о "Шалимар" речь все-таки зашла, так как их
хранение во французских хрустальных флаконах от
Baccarat можно и, пожалуй, следовало упомянуть в том
месте, в коем водворились мы с Филиппом.
В месте, где по мнению тезки моего друга Филиппа
Старка... "встречаются все страсти"...
Хрустальный мир...
Старая аптека на Никольской... аптека на Старо-
Никольской.
Москвичи коренные знают ее - аптека Ферейна. Знаменитая.
В стенах коей творили чудеса аптекари-алхимики.
Почему алхимики?
Да в те поры они и были таковыми.
А во времена настоящие здесь достославный Филипп
Старк расположил магазин хрусталя и... ресторан.
В Париже, в салоне Мари-Лор де Ноай, той самой, в
числе предков которой значится маркиз де Сад, имеется
подобное - бутик Baccarat, музей и ресторан.
Величественное, изумительно отреставрированное
здание.
Первое, что поражает входящих - полное подобие
старинного ренессансного палаццо с роскошной
парадной лестницей.
И... нечто от сюрреализма - заключенная в аквариум
люстра Baccarat.
Минуем бутик Baccarat и поднимаемся на второй этаж,
слепя глаза ярчайшими бликами огромных витражей.
Витражи теряют свой блеск рядом с гигантским
камином-маскароном.
Гротескное мужское... хм-хм-хм... лицо, с
расположенными во рту... четырьмя старыми
французскими телевизорами... "показывающими" огонь.
Киберрококо...
Пафосный, парадный, сияющий интерьер не очень-то
присущий Старку, любящему "сочетания" более
эпатажные...
Но интересно... честное слово... интересно...
Да... но... хрустальный блеск мне вреден. И я предпочла
бы что-то более приглушенное...
А может быть... мне жаль умершую... старую Москву,
которую я не видела, но коя по праву рождения, как-то
ухитрилась разместиться в сердце моем.
Филипп что-то почувствовал, подхвалил меня под белы
рученьки и увлек к выходу...
Мысли мои и его, соответственно, неслись по
накатанному...
Если уж всплыло имя Мари-Лор и весь этот... "сюр"...
То...
В недрах роскошной квартиры Филиппа, в маленьком
просмотровом зальчике мы вдвоем...
Мы и... "Золотой век" - фильм заказанный некогда
Бунюэлю... Шарлем и Мари-Лор де Ноай.
Кто-то помнит первое название фильма? Скорее,
рабочее?
"Андалузский зверь"... Зверь, кстати, самка!
Фильм создавался Бунюэлем совместно с Сальвадором
Дали.
Дааа... Виконт Шарль и Мари-Лор... Де Сад... Дали...
Бунюэль... "Сто двадцать дней Содома" ... в книге редкого
берлинского издания Ролана Тюаля.
По слухам, у Мари-Лор сохранилась... рукопись Сада.
Я не знаю... что там такого? Одни и те же танцы... вокруг
"парового котла"...
Но... мы смотрим старый... старый... неувядающий
"Золотой век" - фильм без связанных сюжетно сцен, но,
разумеется, единение их просматривается.
Скорпионов сменяют на экране оборванцы, судя по
всему пострадавшие от... мысли о майорканцах.
Возникновение имперского Рима со всеми
вытекающими...
Меня волнует - очень ли пострадала маленькая собачка,
кою пнул ногой молодой человек, схваченный
полицейским за... изнасилование...
Ну... дальше - больше...
Богатый дом... корова... в нем... телега... в нем же...
Пожа-а-а-р!
Там же...
Главная героиня-идиотка, восклицающая - "Какое
счастье убить своего ребенка!"
Мне хочется, чтобы людей... нелюдей... сменили
скорпионы и уж более не покидали экрана...
Не знаю, примкнула бы я к числу погромщиков - было и
такое восприятие, но уж точно не примкнула бы к
восхищенному Садулю, назвавшему фильм "шедевром с
его насилием, его чистотой, его лирическим безумством,
его абсолютной искренностью"...
Мне достаточно пнутой собачки... дабы...
Филипп зажигает свет... берет меня за руку и вытягивает
из удобного кресла.
- Уснула, маленькая?
- Нееет...
Перекусываем бисквитами. Пьем крепчайший чай и
Филипп отвозит меня домой...
В мою крепость...
С ознобом... чистотой... отсутствием скорпионов и
мыслями о детях, которым я обещала построить...
Театр...
Они... ДЕТИ... ждут!
И я построю!

А под маской было звездно.
Улыбалась чья-то повесть,
Короталась чья-то ночь.

И задумчивая совесть,
Тихо плавая над бездной,
Уводила время прочь.

И в руках, когда-то строгих,
Был бокал стеклянных влаг.
Ночь сходила на чертоги,
Замедляя шаг.

И позвякивали миги,
И звенела влага в сердце,
И дразнил зеленый зайчик
В догоревшем хрустале.

А в шкапу дремали книги.
Там - к резной старинной дверце
Прилепился голый мальчик
На одном крыле. ***



РИНА ФЕЛИКС


____________________
* Р. Феликс
** А.Блок
*** А.Блок