На ветке - ржавая подкова...

Ущербный месяц исчезал
И появлялся в небе снова.
Как страж огромный дуб стоял,
На ветке – ржавая подкова.
Как появилась здесь она,
Чьё счастье прежде призывала?
Кому и где сейчас нужна,
Случайно ли в ветвях «застряла»?
Молчит об этом старый дуб,
И месяц тайну охраняет.
Умён хозяин был иль глуп,
Здоров он или умирает?
Или давно уже почил,
Земного счастья не дождавшись,
Духовным был иль много пил,
В любимой разочаровавшись?
Или у девушки она
Недавно в доме находилась,
Большое счастье принесла,
Но счастье то не сохранилось?
Подкову выкрал некто злой,
Проклятой зависти поддавшись,
Отнёс её к себе домой,
Ни разу не засомневавшись.
И в дом к нему пришла беда,
Но человек не догадался,
Что это плата за дела,
Вернуть чужое не пытался.
И счастья ждать он продолжал,
А счастье то не приходило,
Теперь подкову проклинал,
Она его уже бесила.
И, наконец, схватил её
И сразу в лес он с ней понёсся;
За ним летело вороньё,
С тревогой к этому отнёсся.
Тут старый дуб он увидал,
Подкову на него закинул,
И тут же прочь он зашагал,
А мысли о былом отринул.

Подкову эту взять хочу,
Но взять её мне как-то страшно.
Получится, что украду,
А красть совсем не безопасно.

Вдруг свет подкову озарил,
И необычным это было.
Волнение сразу ощутил,
Меня к ней всё сильней манило.
Я от желанья трепетал,
С трудом ему сопротивлялся,
Что делать я не понимал,
Но благородным быть пытался.
И тут смотрю – она в руке,
Хоть взять её я не решился.
Похоже, дарят её мне,
Покрепче сжал и удалился.
И счастье вдруг ко мне пришло,
Напрасно прежде сомневался.
Ах, до чего же хорошо,
Что, наконец, его дождался!
Теперь обласкан жизнью был
И в волнах радости купался.
Взлетал я вверх, куда-то плыл,
В тоску совсем не погружался.

Однажды вечером гулял,
Душой с природою сливаясь,
И тут бомжа я увидал,
Минул его, не отвлекаясь.
Но вдруг пронзила боль меня,
Остановиться вынуждая,
Почувствовал, что не моя,
Но до чего же она злая!
Как больно душу она жжёт,
Её почти испепеляя,
Пошевелиться не даёт,
Меня к чему-то принуждая.

Природу боли понял я,
То бомж несчастный так страдает.
И до чего же тяжела
Та жизнь, что нынче проживает.
Невыносимо жить ему,
И смерть давно он призывает,
Не пожелаешь никому
Того, что бедного терзает.
 
Заметить взгляд его успел:
Глаза его давно потухли,
И весь он явно почернел,
Так выглядят обычно угли.
Он очень тяжело дышал
И всё-таки как мог – трудился.
Тележку пред собой толкал,
Сдаваться он не собирался.

Его тихонечко догнал,
Так, будто я решил вернуться,
И осторожно изучал,
Боясь опять на взгляд наткнуться.
И тут решение пришло:
Отдать ему подкову должен.
И сразу стало хорошо,
Финал приятный был возможен.
Ему всё сразу рассказал,
И он, конечно, удивился.
Я ж за подковой побежал,
Отдать её я торопился.