Чёрная чайка

 
Пролог

   Тёплая, южная ночь принесла в небольшой портовый городок прохладное дыхание океанского бриза и пряные запахи тропического леса. Палящее солнце, весь день нещадно гнавшее всё живое с его улиц, утонуло за рубиновым горизонтом. Холодный воздух просочился в самые дальние уголки портового местечка, и зной, нехотя отступил. Цветущий плющ и зелёный виноград, облепившие выгоревшие от нестерпимого пекла стены, стираное бельё на обветшалых балконах, остывающий булыжник дорог и нечистоты на свалках, разбавили городской воздух букетом терпких,  кисло - сладких ароматов.
   Расталкивая завалы созвездий, блистающих, словно начищенные пуговицы офицерского мундира, с трудом пробиралась огромная, неуклюжая луна. Золотистыми светлячками мигали разливы окон в пёстрых домах, беспорядочно разбросанных вдоль берега бухты.    
   Ведущая к гавани улица ожила. Начали яростно перекрикивать конкурентов торговцы жареными каштанами, фисташками и разнообразной, необходимой в быту, мелочью. Хриплыми голосами зазывают седоков извозчики пролёток. Неторопливо и важно, высекая искры копытами всхрапывающих лошадей, гарцуют по главной улице всадники военного патруля. По мощёной вулканическим булыжником набережной шатаются бездельники, подозрительные личности, и, вышедшие подышать свежим, морским воздухом, уставшие от дневной жары, обыватели.
   Осиными гнёздами гудят бордели, таверны и трактиры. Авантюристы всех мастей, карточные шулера, проститутки, моряки, бывшие пираты и солдаты решают здесь свои дела, коротают время за бутылкой рома, вина или кружкой пива. Дружеские попойки часто заканчиваются драками и кровавой поножовщиной.
   Ближайшая к порту таверна "Морской дьявол" с полудня переполнена. Из распахнутых настежь окон летят пьяные крики и песни. От духоты и табачного дыма у посетителей давно слезятся глаза. Голодными стервятниками кружат среди гуляк портовые шлюхи. Фальшиво улыбаясь и смеясь откровенным шуткам кавалеров, «ночные бабочки» пьют с ними на брудершафт, под громкий смех и одобрительные аплодисменты  долго, в засос  целуются. Ром, вино и пиво льются рекой. "Клиенты" дозревают: пытаются залезть к ним под широкие, цветастые юбки, ущипнуть за "лакомые" места и уже готовы платить за несколько минут "сомнительного удовольствия". Бармен привычно делает вид, что внимательно слушает «исповедь» очередного перебравшего. Компания военных моряков, обнявшись за плечи и раскачиваясь, словно их корабль в шторм, нестройно тянет старинную балладу о красотке Дженни.
   Ночное небо, усыпанное мириадами блистающих звёзд и великолепным "Южным крестом", надёжно спрятало от Всевышнего неизвестный город. Ртутный свет луны окрасил море и окрестности в сумеречный, потусторонний цвет. Мёртвая зыбь качает у пристани рыбацкие лодки, военный корвет под французским флагом и небольшую красавицу бригантину. Команды разбрелись по трактирам и борделям. Порывы ветра разносят по гавани запахи жареной рыбы и едкий аромат гниющих водорослей.
   За потрескавшейся дубовой бочкой, стоявшей у открытого окна "дьявольской" таверны, сидят трое мужчин.  Двое одеты, как торговые моряки. Третий, по виду бродяга, видимо их бывший коллега. На бочке две пустые бутылки от портвейна и кружки с тёмным пивом. Нехитрая закуска – сыр и креветки.
   Разговоры крутятся вокруг бригантины. Её и корвет хорошо видно из окна. Бродяга - коренастый, небритый мужчина с квадратным, сильно выдающимся вперёд подбородком и следами недавней драки на лице, покачнувшись, пошёл к бармену.
   - Есть! - тихо произнёс он, наклонившись к пожилому долговязому буфетчику, набивавшему табаком длинную трубку.
  - Кок и матрос с бригантины "Синяя птица", - и тут же, грохнув кулаком по стойке, рявкнул, - пиво моим друзьям, разрази меня гром!
   "Налей ром! Душу вытрясу!"* - неожиданно перебил его скрипучий, осипший голос. Стены заведения дрогнули от хохота. Угроза донеслась из висевшей в дальнем углу стойки клетки с большим, амазонским попугаем.
  "Поворачивай на другой галс!"* - косясь на небритого «бича»,* вновь просипела экзотическая птица.
   - Твой "соловей" знает, что нужно старым морским волкам! Налей ром, Джон! Пиво подождёт! - рассмеялся коренастый. Буфетчик кивнул, незаметно достал из кармана маленький пузырёк с прозрачной жидкостью, и вылил её под стойкой в две кружки, третью не тронул. Налил в них ром и подвинул к бродяге. На лице того мелькнула злорадная усмешка. Прихватив одной рукой разбавленное пойло, другой своё, он вернулся к собутыльникам. Бармен взял, стоявший в углу костыль, у него не было одной ноги, и ловко запрыгал к служебному помещению. Через минуту из него вышла симпатичная, чернокожая женщина средних лет и пышных форм, с дымящейся сигарой во рту. Она неторопливо заняла место калеки, облокотилась на стойку и, словно, только что проснувшаяся кошка, с наслаждением выгнула спину.
   Периодически запуская в сторону публики маленькие колечки сигарного дыма, негритянка принялась флегматично рассматривать посетителей. Её соблазнительные груди, туго обтянутые выцветшей красной маечкой, перезревшими кокосами легли на барную стойку. Военные моряки перестали горланить, и стали с нескрываемым  интересом поглядывали в сторону чернокожей. Мощный взрыв заставил вскочить с мест ночных прожигателей жизни, и до смерти перепугал, истошно завопившую, птицу.
               
                1

   Страшный треск и грохот выбросил меня из «сонного царства». Порыв ветра, ворвавшийся в комнату, превратил оконную штору в тугой парус, и ударил форточкой о стенку так, что треснуло стекло в раме. Жалобно скрипнув, словно вскрикнув от боли, она качнулась обратно, и замерла. В ту же секунду, горячей, чёрной смолой комнату затопила душная, июльская ночь.
    Свет настольной лампы разогнал призраки и наваждения. Сон о портовом городе и неспящей таверне улетел вслед за шальным ветром. Пару минут я поворочался с боку на бок, понял, что быстро не усну, и взял со стола небольшую книжечку карманного формата. Устроившись поудобней, укрылся пледом и раскрыл её на первой странице.
    «Бу-ум! Бу-ум! Бу-ум»! – проснулись каминные часы, и вновь, таинственная тишина глубокой ночи разлилась по  комнате, и миру за окном.
     Книжечка - дневник англичанина, попала в мои руки случайно. Вечером я рылся в библиотеке - искал, что бы такое почитать на ночь. В шкафу с древними манускриптами меня заинтересовал блокнот в обложке из тонкой, добротной кожи. Неразборчивый, с витиеватыми завитушками (большая редкость) почерк и английский язык, на котором она написана, заставили сердце дрогнуть в предвкушении тайны.
    Как дневник попал в библиотеку, в принципе, понятно Антикварной мебели, старинных книг и другой пыльной мануфактуры в доме - наследство деда, хватит на небольшой провинциальный музей. Надев очки, и поправив свет лампы, я принялся за чтение. 
    «Записки Джима Хокинса об «Острове сокровищ» - было старательно выведено на первой странице большими печатными буквами, и подчёркнуто двумя волнистыми линиями. Имя автора напомнило о знаменитом романе Стивенсона, но речь здесь идёт от первого лица! Неужели дневник принадлежит тому самому юнге Джиму Хокинсу? Или это подделка, мистификация? А может быть чья – то попытка дописать знаменитое произведение? Волнуясь, я стал разбирать мелкие, корявые строчки.

Дневник.
      «Лучше бы мне навсегда забыть эту историю, но джентльмены, принимавшие в ней участие, **попросили написать всё, что я знаю об этом острове - всё, с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения.
   И вот, в нынешнем 17... году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь** в день, когда началась эта невероятная, для многих ставшая трагической, история…
  Только пятеро из команды «Испаньолы» вернулись домой. «Пей и дьявол тебя доведёт до конца» - пророчество, сбывшееся в отношении остальных.
   Каждый из нас получил свою долю сокровищ. Капитан Смоллетт оставил морскую службу. Грей не только сберёг деньги, но внезапно, решив добиться успеха в жизни, занялся прилежным изучением морского дела. Что касается Бена Ганна: он получил тысячу фунтов, но истратил всё в три недели, или, точнее,- девятнадцать дней, так как на двадцатый явился к нам нищим.
   Сквайр сделал именно то, чего Бен так боялся: дал ему место привратника в парке. О Сильвере мы больше не слышали. Вероятно, он отыскал свою чернокожую жену и живёт где – нибудь в своё удовольствие с ней и попугаем. Будем надеяться на это, ибо его шансы на лучшую жизнь на том свете совсем не велики.  Остальная часть клада – серебро в слитках и оружие – всё ещё лежит там, где её зарыл покойный пират Флинт.**
   Сквайр Трелони предложил вернуться за оставшейся частью сокровищ весной будущего года. Команду наберёт Смоллетт, лично проверяя каждого матроса. Я, наверное, откажусь от участия в плавании.**Теперь меня ничем не заманишь на этот проклятый остров. До сих пор мне снятся по ночам буруны, разбивающиеся о его берега, и я вскакиваю с постели, когда мне чудится хриплый голос Капитана Флинта: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!»**

                2

    Едва слышимый, посторонний звук отвлёк меня от чтения. Кто – то, осторожно ступая, шёл по крыше. Моя комната находится в перестроенной мансарде. Из огромного, в половину стены окна, открывается великолепный вид на море, лес и дюны. К морской стороне дома терракотовой ленточкой прилепился длинный балкон. Интерьер: овальный дубовый столик, парочка пуфиков (каприз жены), плетёное кресло – качалка и дедушкин телескоп. Можно часами смотреть на море, надеясь увидеть легендарный «Летучий Голландец» или любоваться звёздным небом, выискивая среди многочисленных спутников корабли пришельцев.
     По крыше явно кто – то ходил! Вернее, не ходил - крался! Шаги были настолько легки, что если бы не предыдущий инцидент с форточкой, я не обратил на них внимания.
   Привидение?.. Отложив дневник, я прислушался. Может, уставшие чайки решили передохнуть?.. Или мой кот назначил свидание очередной деревенской подружке?
   Внезапно, тишину спеленавшую комнату взорвала беззвучная, ослепительной белизны, вспышка. Берег, дюны и дом потряс такой силы и ярости грохот, что в голове пронеслось: «Всё! Метеорит или астероид!» И ещё: я физически почувствовал, как от взрыва дом слегка покачнулся! Новый порыв ветра так шарахнул бедной форточкой о стенку, что её стекло звонкой волною осколков разлетелось по всей комнате.
 - Ничего себе! – выдохнул я потрясённо. - Что, за?.. - Не меньшей ярости, вторая вспышка залила комнату и мою перепуганную физиономию нестерпимым, выжигающим глаза, светом! Бросившись на диван, я закрыл голову подушкой…

Дневник.
     «Темны и неисповедимы дела твои, Господи!..» 
Девятого августа 17… года я снова берусь за перо. Вынудило меня это сделать ряд неприятных событий. Ледяным ознобом и страшным приговором вторгаются они в мою жизнь и судьбы всех охотившихся за кровавым, пиратским золотом.
   Теперь, по порядку: Доктор Ливси,** изящный, щегольски одетый джентльмен в белоснежном парике, черноглазый и учтивый, был в наших краях ещё и окружным судьёй. **
Когда его вызывали к больному он, закончив осмотр и назначив лечение, обедал у нас. Затем выкуривал трубку и уезжал. Так случилось и в тот злополучный день.**Доктор курил, поджидая, когда приведут его лошадь. Она осталась в деревушке, так как в старом «Бен Боу» не было конюшни.** Внезапно, входная дверь распахнулась, и в комнату влетел Айзек, новый слуга сквайра.
- Как хорошо, что я вас застал! – задыхаясь от спешки, выпалил он, направляясь к доктору.
- Мистер Трелони послал за вами! Приказал найти и попросить, чтобы вы, ни секунды немедля, ехали к нему! - Увидев меня, он перевёл дух и добавил,- Джим, мистер Трелони сказал, чтобы ты тоже пришёл.
- Трелони болен? – встревожился доктор.
 - Не знаю, сэр! – затараторил слуга. – Он сильно взволнован, ходит по кабинету, и, извините, сэр - громко ругается! Я работаю у него недавно!.. Рассказ слуги был прерван сообщением - привели лошадь доктора. Быстро переодевшись и, умирая от любопытства, - что же там произошло - мы с Ливси отправились к сквайру.
   Айзек провёл нас в кабинет Трелони. В комнате, уставленной книжными шкафами из морёного дуба, сидел у камина и невозмутимо курил трубку капитан Смоллетт.
- Присаживайтесь, джентльмены! – хозяин указал на кресла у массивного, круглого стола, стоявшего в центре комнаты. Мы быстро расселись, ожидая продолжения. Я обратил внимание, - сквайр забыл с нами поздороваться, а для него, истинного английского джентльмена, это было равноценно тому, что без парика прийти в парламент! Сделав несколько кругов по комнате, собравшись с мыслями или решившись, он, наконец, объявил: «Сбежал Бен Ганн!»
    - Фу, ты! – облегчённо выдохнул доктор.
- Я – то уж думал!..  Да что с него взять?! Разбойником он был - разбойником остался! Всё, что с ним произошло, как видно не вправило ему мозги! Этому отрепью место только на виселице!
  - Погодите, Ливси, - остановил доктора сквайр.
- Послушайте, что расскажет Смоллетт! - Все посмотрели на капитана. Он встал, прошёлся по кабинету и, неторопливо, начал.
   - Не буду напоминать присутствующим здесь джентльменам, что вся моя жизнь связана с морем. Я решил покинуть службу после ранения, которое, как вы помните, получил в экспедиции за пиратским золотом. Устраивая личные дела, часто бываю в порту. - Капитан умолк, сделал несколько глубоких затяжек и продолжил.
   - За долгие годы службы на флоте его Величества, мне приходилось командовать многими кораблями и общаться с разными людьми. Кто – то меня уважает, кто – то – боится. Некоторые - не любят, - Смоллетт усмехнулся.
- Суть не в этом. Так вот: вчера в порту меня вежливо приветствовал пожилой моряк. Таких не берут на флот по возрасту и здоровью. Одет чисто, но неопрятно. На лице написано: каждое утро он встречает в таверне за кружкой пива или стаканом вина. Я редко узнаю матросов, - слишком много их было за долгие годы службы... Но лицо этого старика показалось мне знакомым.
- Капитан, - остановил его сквайр, - извините! – Пожалуйста, ближе к делу!
- Хорошо, - кивнул Смоллетт, и так же неторопливо, продолжил.
- Я подумал, он будет клянчить несколько пенсов на выпивку, но старик, поманил меня в ближайший переулок и там сообщил интересную, но очень неприятную новость. – Мы насторожились.
    - Уже с неделю в Бристоле стоит бригантина «Синяя птица». Команда занята обычными делами: ищет новый фрахт, пополняет запасы воды, продуктов, делает мелкий ремонт, добирает и меняет экипаж. В чём интрига?.. Коком у них служит долговязый, одноногий моряк!..
 - Неужели, Сильвер! – ахнул я. По серьёзному лицу капитана скользнула усмешка.
Старик поклялся, что это именно он. Наш моряк встретил его в порту и, хотя тот сильно изменил внешность, (побрился наголо), узнал. Сильвер сделал вид, что они не знакомы, а на прямой вопрос - заявил, - он не Джон Сильвер, а Маркус Крейг. Тем не менее, старик проследил за ним. Фальшивый Крейг зашёл на борт «Синей птицы». Портовый пьяница мог и ошибиться! Но, зная Сильвера!.. Купить поддельные документы ему большого труда не составит.
-  Можно ли ему верить?.. – сквайр нервно застучал пальцами по столу.
- У нас немало одноногих моряков, после тех войн, что вела Англия! – поддержал его доктор Ливси.
 - Не мало! – согласился Смоллетт.
- Но есть ещё один подозрительный момент: у него такой же говорящий попугай, как и у нашего злодея. Зовут птицу, - капитан сделал эффектную паузу, лукаво оглядев присутствующих.
 - Флинт! – снова не сдержавшись, воскликнул я.
- Имя пока не известно. – Смоллетт подошёл ко мне и положил руку на плечо.
    - Старик проводил меня к бригантине. Повара и капитана на судне не было. По словам вахтенного - они в городе, когда вернуться – не знает. Я осторожно навёл справки о коке. У него действительно есть говорящий попугай. В команду Крейг пришёл в Нассау, вместо заболевшего. Я дал пару шиллингов тому матросу и просил больше узнать о друзьях этого Крейга - Сильвера, а также имя его «птички». Завтра, к полудню, мне будет известно всё.
   - Совпадений много!.. – после небольшой паузы заметил Трелони. В кабинете воцарилась пугающая тишина. На книжных шкафах, с задумчивыми выражениями на лицах, стояли бюсты великих писателей и философов. Натужно гудя, проворачивались колёсики в громадных напольных часах, переводя массивный маятник из левого положение вправо, и обратно. Сквайр встал, подошёл к секретеру и вернулся с небольшой, чёрного дерева шкатулкой. На перламутровой крышке был изображён сидевший на золотом троне махараджа, окружённый полуобнажёнными красавицами. «Наверное, шкатулку сквайр привёз из Индии», - подумал я. Трелони поставил её на стол, постучал по крышке пальцем, открыл, и буквально упал в своё кресло. Все привстали, пытаясь рассмотреть содержимое.

                3

      С утра занепогодилось. Крепкий ветер, словно рассерженный пастух, хлёсткими ударами кнута гнал серые волны, срывал пену с гребней и бросал нам в лицо. Под грузом свинцовых облаков, мрачное небо опускалось всё ниже и ниже, и у самого горизонта, не выдержав собственной тяжести, падало в море. От скверной погоды спасал обжигающий кофе с коньяком в термосах и два комплекта тёплой одежды. Не взирая на «злые происки» царя морского, мы уже три часа бодренько летели короткими галсами,* меняя курс через каждые пять – семь минут. Гонки на кубок Чёрного моря – это серьёзно. Метрах в пятнадцати за нашей кормой висел главный конкурент - «Снарк».
   -Ты смотри! Прилипли, как ракушка к «пятой точке! – Мой напарник Игорь показал соперникам средний палец. За дальностью расстояния и большой волны они это не видели, поэтому ответных «приветствий и пожеланий» не последовало.
- Ничего! Ночью уберём «ходовые» и будет, как в прошлой гонке – ищите чёрную кошку в Чёрном море, - перефразировал я пословицу про «чёрную кошку и чёрную комнату». 
- Штурмана они ещё те!..
- По такой погоде всё может быть, - согласился Гоша.
    - Хватит болтать! Подходим к знаку! Развести брасы,* приготовиться к повороту на фордевинд!* - оборвал наши рассуждения капитан. Обогнув буй, мы вышли на фордевинд,* поставили грот* и стаксель* на «бабочку»,* и взялись за спинакер.* Волна и ветер бросали наш крейсер из стороны в сторону, и я никак не мог попасть спинч - гиком* в «стакан».* Игорь пристегнул парус к штагу* и пришёл на помощь. Держась одной рукой за мачту, другой стал направлять непослушную железяку. Внезапно, сильнейший удар в корму развернул яхту на месте, едва не выбросив нас за борт. Спасло то, что мы держались за гик, который в последний момент всё – таки встал на своё место. Справа от нас, выходя на «попутные ветра» появился, и сразу же исчез за гребнем очередной волны, «Снарк».
    - Отставить парус! Оба ко мне! – приказал капитан.
За яхтой, привязанный к брасам, прыгал на волнах большой кусок обшивки, в корме зияла дыра в полметра.
- Весело! – протянул Игорь.
- Клуб обхохочется! - прокомментировал я будущую реакцию парней. Параллельным курсом вынырнул «Снарк».
- Извините, Михаил Иванович! Порыв! Ветер «зашёл»! Что будем делать? – крикнул шкипер протаранившей нас «лодки».
- Идём домой, - хмуро бросил наш капитан.

   Начитавшись в детстве волшебных книг Александра Грина, я мечтал о море и парусах. В университете – мечта осуществилась. Через два года, став опытным матросом, я уже гонялся на двухмачтовых крейсерах. Там познакомился с серьёзными "дядьками" любящими море, ветер и паруса. Несколько раз ходил с ними на большие гонки, подменяя не явившихся матросов. "Отцы командиры" построили настоящую стаксельную шхуну. Не для соревнований, конечно. Решив на всех уровнях все вопросы, они собрались отдохнуть в далёких и красивых морях. Профессиональных и проверенных парусных матросов меньше, чем пальцев на одной руке. Они пригласили меня, я порекомендовал Игоря. Сбылась мечта идиота! Нас было семеро. Мы с Игорем (однокурсник по универу) – матросы. Камбуз также был наш.

Дневник.
   «…На дне шкатулки с изящной перламутровой инкрустацией ничего не было. Мы, как одновременно привстали, также одновременно повернулись в сторону сквайра Трелони.
- Мы вас правильно поняли? – спросил Смоллетт.
- Увы! – развёл руками сквайр.
- Этот негодяй украл карту!..  Не ожидал!.. Я думал, он благодарен мне, что получил хорошую работу и крышу над головой!..  Сволочь!..  Мы сели на свои места, капитан остался стоять.
- Вероятно, он сделал это по прямому приказу того, кого панически боится! – задумчиво произнёс он.
- Одноногого с «Синей птицы» – Джона Сильвера, - бывшего хозяина трактира «Подзорная труба», квартирмейстера пирата Флинта, - подал голос доктор.
    - Конечно! Ни капли сомнения!  Такие, как он - не останавливаются на полпути! У него была карта острова. На корабле, он говорил с Беном и знает, что тот перепрятал золото Флинта. Бен мог сообщить ему, что серебро и оружие он также нашёл и перенёс в другое место. Причём, как вы помните, сбежать Сильверу помог именно Бен Ганн! – возбуждённо  заговорил сквайр.
- Они уже тогда сговорились!.. – перебил его доктор.
    - Этот мерзавец **«похитил у нас четыреста золотых гиней…»** У него и свои средства были! На что – то же он содержал таверну!.. Говорят, эти клоаки для пьяной матросни и бродяг приносят неплохой доход! – закончил Трелони на меркантильной ноте.
- Ясно! – подвёл итог Смоллетт.
- Сильвер, вернее всего, планирует захватить корабль, если уже не сделал этого. Бену пообещал самую большую долю. Насколько я слышал, Бен свою тысячу фунтов уже потратил? - капитан посмотрел на сквайра. Тот утвердительно кивнул. 
- Собрав на корабле таких же негодяев, одноногий мошенник попытается сделать то, что у него не вышло в прошлый раз.
- Добраться до оставшихся кладов Флинта! – снова перебил я Смоллетта, вскакивая из - за стола.
- Правильно, Джим! Именно это он собирается сделать! – капитан одобрительно похлопал меня по плечу.
    - Садись. Если помните, на карте было три красных крестика – три клада.
– Я сделал копию, - сообщил Трелони.
- Это хорошо. Мы видели только одно место - когда освобождали Джима. Нашёл ли Бен Ганн два других – неизвестно? - Собравшиеся переглянулись.
- Зачем Сильверу карта? – задумчиво произнёс Ливси.
- Координаты острова мерзавец знал. После того, что случилось, мы, можно сказать - не успели достаточно убедительно допросить Бена про оставшиеся клады. Если он их нашёл - куда перепрятал? Бен Ганн пират. Этим подонкам верить нельзя! Смотрите, как он распорядился своей долей сокровищ!.. Прогулял за две недели! Бросал золото на ветер, словно он наследник лорда, а тысяча фунтов для него – тьфу! – десять пенсов!
- За девятнадцать дней, - негромко произнёс Трелони.
- Что - за девятнадцать дней? - повернулся к сквайру доктор.
- Тысячу фунтов он потратил за девятнадцать дней, - пояснил Трелони. Не каждый герцог может себе такое позволить!..
    - Он сам пришёл к вам с просьбой взять его на работу? - поинтересовался Смоллетт. Трелони утвердительно кивнул. Ливси снял парик - верный признак, что он сильно взволнован.
- Этот Бен Ганн - тот ещё гусь! – доктор подошёл к окну.
- Он специально отпустил Сильвера в Испанской Америке!.. Они договорились!.. У одноногого «джентльмена удачи» не было возможности быстро возвратиться в Англию... Но он вернулся!.. Зная, что здесь его ждёт виселица! - Ливси умолк. Мы потрясённо ждали продолжения.
    - Возможен и другой ход событий, - неожиданно произнёс он, обернувшись.
- Бен Ганн разбойник! Это особая категория людей любящих риск и лёгкие деньги. Им не важно, какой ценой они достаются. Преступники не любят делиться добычей. Я уверен: меньше всего он хотел бы встретиться с Сильвером. Бен пришёл к сэру Трелони и просил взять его на работу. Свою долю, по его словам, он истратил. Это могло быть уловкой!.. Не исключено, - он уже тогда задумал выкрасть карту. Если Бен Ганн нашёл и перепрятал оставшиеся клады, ему были нужны только координаты острова!
- И сообщники, - проворчал сквайр.
    - За ними дело не станет! В любом притоне хватает отрепья жаждущего лёгкой наживы! И на кораблях их полно! – поддержал Трелони Смоллетт.
 - Что касается Сильвера... - Ливси нервно забарабанил пальцами по стеклу.
- У него была карта, он также мог её скопировать.
- Я на все сто уверен в этом! – сквайр тоже забарабанил пальцами по столу.
- Судя по всему, - продолжил доктор, - Сильвер побывал на острове, не нашёл клады там, где они были обозначены на карте, и где ему, возможно, указал Бен Ганн.
- Он вернулся в Бристоль, чтобы найти Бена! – опять сорвался я.
- Успокойтесь, Джим, - строго глянул на меня Трелони.
    - Не всё так просто!.. Да!.. Такое возможно! Теперь многое зависит от сведений, что принесёт знакомый моряк капитана. - Я смотрел на обескураженных джентльменов. Первым взял себя в руки Смоллетт.
- Теперь, наши действия!..
    - Сообщаем в полицию. Их арестуют и отправят на виселицу! – предложил Ливси.
- На виселицу, положим, можно отправить одного Сильвера, и только после наших показаний. То, что Бен украл карту – не доказано. Я не хочу бросать тень, - капитан на мгновение умолк, - на слуг, которых сэр Трелони набрал вместо погибших на острове… - Сквайр промолчал.
    - Стоит ли поднимать шум вокруг карты?.. Зачем нам вопросы от чиновников из Лондона?.. Сколько появится желающих отправится за легендарным золотом Флинта?.. – Тишина свинцовой плитой навалилась на присутствующих.
- Может, Бог с ним!.. - Этим серебром?.. - предложил я.
- Нет, Хокинс! – Смоллетт резко обернулся ко мне.
- Дело не в серебре! Сильвер должен ответить за погибших на «Испаньоле»! Я не успокоюсь, пока своим глазами не увижу, как он и его шайка, болтаются в лондонской петле!
    Сквайр встал и пожал Смоллетту руку. Тоже сделал доктор Ливси. Я также подошёл к капитану. Приятно ясё – таки находиться в обществе истинных английских джентльменов.

               
* Бич (сленг) - безработный моряк.
* Бодега - дешёвая распивочная, наливайка.

Полностью на ЛиТРес.