Лосев и Античный Космос 5

      Мы сказали, что понятия это точки концентрации, а потом сказали, что они - границы, не противоречим ли мы самим себе? Нисколько. И точка является границей и ещё какой, иначе она бы не задавала координатную прямую, поэтому понятия - это и точки как границы, и прямые линии как границы, и даже поверхности, о которых мы раньше писали как о сетях, набрасываемых на действительность, поверхности ведь тоже границы. И даже больше того, понятия это ещё и объёмы, то есть тела - ну уж они-то не являются границами? Как бы не так. В нашем прекрасном трёхмерном мире, в этом "лучшем из миров"))) - быть может, но всё говорит нам о том, что подлинная реальность имеет больше измерений - больше, но не бесконечно больше. Лосевский Космос и его тетрактида -соответственно, имеют четыре измерения - очевидно подключается ещё и время. Поэтому это не бесконечно-дурная многомерность нашей современной науки с её извечно параллельными реальностями, а лишь ещё одно, дополнительное измерение, ускользающее от нас. Но чтобы представить сколь многое может менять всего лишь одно дополнительное измерение посмотрите на плоский лист бумаги и самих себя. Наверное же, это нечто кардинально разное.
Итак, реальный Космос четырёхмерен. И в таком Космосе, я продолжу, понятия ещё и объёмы, тела и при том - границы, ибо в четырёхмерном мире объёмы также явлются границами чего-то большего.
        Когда мы говорим о ком-то, что он "без понятия", мы говорим, что он не умеет различать, не может провести границ и вследствие этого увидеть. У такого человека всё спутывается в одно.
        Понятия - это живые и подвижные границы человеческого разумения мира, и лишь постольку они - точки, линии, поверхности и объёмы - в зависимости от того как их используют. Если наше мышление работает на плоскости, то дальше точек и линий мы не уходим. Таково современное мышление, оно разграничивает и дифференцирует до мельчайших подробностей, но все эти подробности умещаются на "одном листе бумаги" по отношению к Космосу))). Вот почему древние греки ему не по зубам - те, воспринимали понятия как живые тела, то есть объёмы, а далее, в истории всё шло, к сожалению, по нисходящей - сначала поверхности, а затем вот эти вот наши прекрасные "линии и точки", размышляющих на плоскости самодовольных "плоскатиков". Вот почему так трудно и наше возращение - нам нужно восходить, вовсе - не нисходить - к предкам, к древним грекам требуется восходить, восхищаться до их знания, ну а восходить, как известно, тяжелей. Чтобы точки и линии сначала могли превратиться в поверхности, они должны начать двигаться, а когда они начнут двигаться и образуют поверхности, то из движения уже последних получатся и объёмы. И только тогда, на этом рубеже, мы попадём в царство древних греков - войдём в их мир, потому что сейчас мы стоим вне... и из этого вне - наблюдаем, рассуждаем и делаем выводы. Но наши выводы разбиватся о телесность античности и разлетаются во все стороны как пыль и труха.

       Почему древнегреческое представление о Космосе как о шаре нам кажется наивным? А вот как раз потому, что мы сами изгадились и опростились - уплостились так сказать. Античность мерила Космос шаром, кубом, а также тетраэдром, октаэдром и икосаэдром, но об этом лучше всего у Лосева сказано, у меня нет намерения просто повторять за Алексеем Фёдоровичем им открытые истины, я преследую другие цели. То есть античность мерила Космос определёнными телами - не всеми и любыми как попало, а именно такими, и пыталась прощупать таким образом его бездну - бездну его четвёртого измерения. Грек заполнял четырёхмерное тело Космоса своими определёнными трёхмерными телами для того чтобы ухватить от него хоть малую толику.
А что делаем мы? Мы мерим наличное, данное нам трёхмерное пространство и более ничего, а для того, чтобы измерить трёхмерное пространство не нужны объёмы, достаточно точек, линий и в лучшем случае плоскостей, а впрочем мы и трёхмерное пространство как следует ухватить не можем. Не та у нас "хватка" теперь, слобоваты и меркантильны наши поползновения, в них нет ни дерзания, ни глубины. Даже сами наши дерзания больше всего напоминают порывы и только вперёд, но об этом я уже писала, как о дальше и дальше. Представляете насколько неадекватно могут работать греческие понятия пересаженные на нашу почву? Это хорошо ощущали наши великие философы - и Лосев, и Хайдеггер как неодолимую пропасть между одним и другим. Мы читаем Платона, его "Тимея", но нам не понять его диалектики, она кажется нам надуманной, абстрактной. Но в действительности надуманы сами мы. Заранее сдавшиеся на свои три измерения, мы постоянно получаем четвёртое в виде потустороннего мира, который так и напрашивается, как говорится мы его в дверь, а он в окно... Упразднить измерение как реальность не в нашей власти, но зато в нашей власти самим упразднится вплоть до "одномерного человека" Маркузе и так глядеть... и моргать глазками, как у Ницше...
       Но вернёмся к понятиям, когда они могут работать как объёмы, круг замыкается: на одном полюсе его - понятия как точки, на другом - как тела. Возможной становится вся полнота круговоращения понятий. Из точки понятия расширяясь переходят в тела, образуя попутно поверхности и линии, из тел сжимаются снова при необходимости в точки. Это рождение понятий и их жизнь и это то, что искуссно проделывали в своих диалогах Сократ и Платон. И всегда живое понятие работало в своём живом движении. Вывалившись же из движения круговращения оно падало замертво. Исходя из таких прозрений все наши сегодняшние понятия "мертворождённые дети" и лишь случайные барокамеры могут их оживить. "Дубликатом мёртвого груза" они странствуют по нашей культуре, превращая наш мир во всё более и более статичный, да, да, статичный, не удивляйтесь, хотя повсюду гонка за окном, - что, не задумывались хорошенько откуда она происходит? Мы бежим потому что настолько уже остановились, что нам надо хоть что-то компенсировать, наша техническая мощь - есть самая мощнейшая компенсация за ту полноту жизни и мирочувствоания, которое мы однажды потеряли и так вновь и не нашли.