Дом 4

  Как спалось нам утром зимним!, Дом, натопленный трещал!, а мороз  напором сильным нам окошки расписал. Прижимали мы ладони к замутневшему стеклу, вот лучи прорвались солнца вдруг к застывшему двору. Паровое` отопленье прогонялось наслуху, а натуженные трубы приспособились к теплу. Дом всех комнат разбудился, кучно собирал гостей, стол по-скорому накрылся, стулья ставились плотней. Просыпались громко дети, смех восполнил близких круг, поцелуй, затем объятья!, тёплых!, бабушкиных рук! Хорошо, уютно очень!, ощущение добра!, от таких моментов тонких и покатится слеза. Лишь, смахнёт она украдкой, не поверив счастью вновь, фотографии на 'стенах в сердце всколыхнут любовь. А сегодня пусть резвятся и хохочут малыши!, Дом вниманием оживший, принимая от души. И уже гремя посудой, воркованием своим, женщины вносили студень аппетитным заливным. А мороз крепчал заметно, треск дровишек, а дымок из трубы пускал ответно, да очаг добро стерёг. Снег скрипел с ходьбы игривой, из уборной поскорей, а взлохмаченные кудри растрепал под свист Сергей. Из террасы с перекуром возвращались снова в Дом, просквозил нещадно ветер через низ дверной проём.  Кролик получился знаааатным!, нежно-розовый, под хруст!, интенсивно уплетался, с горкой таз был вскоре пуст. Стол ломился с угощений, с изобилий пирогов!, а в заставленные блюда втиснули букет цветов. Тосты сыпались азартно, вперемешку разговор; о былом, как было раньше, даже вёлся громкий спор. Дети, время не теряя делом так удручены, что напялив взрослых вещи посшибали каблуки! Бурно хлопали и ржали дядьки, тётки весь концерт, заливаясь щедро водкой, позже принесли десерт. По куску большого торта вновь раздали малышам, с пузырьками газировка поместилась на диван.
Звук живой, аккордиона!, поспешил ворваться в зал, голос прозвучал весомо, его каждый знал и ждал!!! И колючая щетина прижимала в такт внучат и заглавный здесь мужчина был желанен, в счёт наград. Песни распевались плавно, а тягучий их мотив одурманивал так славно!, в дань похвал очередных.

     Дом, заполненный душою, нас с годами ожидал, лишь судьбою непростою, век свой в грусти доживал...