Весь сменившись с лица

Он стоял, весь  сменившись с лица
Очи, долу потупив,   поганки бледнее
Не берусь утверждать, слышал   гнев он отца
Вопрошавшего  сына  злодея

А Тарас всё смотрел, неотрывно, в лицо
Всё  хотел прочитать  мысли сына:
«Вот и встретился  сынку,  ты нынче с кравцом
Что тебе обрезал пуповину

И за сколько ж,  продал, ты святыню и честь?
Да смотри на меня, а не в землю!
Иль грехи твои видно не счесть
Но кому, ты тогда, сынку внемлешь?

Вот она, пред тобою земля,
что вскормила тебя  с малолетства
Только чья -  то подспудно змея
Проползла  между  тобою   и  детством

Как ты мог, преступить! Что молчишь, отвечай!
Иль ничто, для тебя, даже батько?
Иль  срубить мне  свой колос  с плеча
Гниль отринут твои же  собратья

Что молчишь?  Иль гордыня связала язык
Что не хочешь внимать даже  слову
Или ты, от Отчизны отвык
И забыл, что беречь, надо снову?»

«Ну да ладно» - промолвил Тарас. «Помолчи,
Может так оно видно  и нужно
И кому то от жизни ключи
Охранять, укрывать, то же служба»

И вздохнул, поднимая ружьё
Взвёл курки, и  не целясь, -  не будет промашки
Их нажал, и уже  опускалось  цевьё
Где росли одиноко ромашки

И как сломленный  бурей  упал,
На цветы, и на травы  тот колос   
А Тарас, перед сыном стоял
И  внимал его совести голос