Смерть одного поэта

Все. Ничего уже не осталось,
В этой сомнений бесчувственной ложе,
Я бы не смог быть с собою строже,
Мне уж давно ни о чем не мечталось.

Каждый живет, лишь своё ощущая,
Праведно или совсем и нет,
Каждому выдан был свой билет,
Чётко прописан лимит желания.

Пусто все, все закрома раскрыты,
Души не станут ближе уже,
Возраст танцует, почти в неглиже,
Смыслы распроданы или пропиты.

Мы, кто сейчас продолжает движение,
Наших отцов и не вспомнят свят,
Стадо баранов или цыплят, -
Вот поколения определение.

Знаешь, а может один я такой,
Жду и чего-то в душе лелею,
Снова надежды змею пригрею,
Все ожидаю отклик живой.

Не понимают меня абсциссы,
Люди в системе координат,
И безответен всегда мой взгляд,
Не принимающий компромиссы.

Может и зря я такой простой,
Слабый, сомнения вечного полный,
Ждут суетливости мутные волны,
Наших отверженных душ прибой.

И это все на что я способен,
Что-то чувствовать, что бы писать,
Слышать пытаться и сердцем понять,
Я никогда и не был удобен.

Скажут - не понят, или про бред,
Что я несу уже десятилетия,
Так, без участия, без перипетий,
Просто устал и погиб поэт.

А человек, как всегда, остался,
Маленький, слабый, полуживой,
Что не отважится больше в бой,
Что в бесконечности потерялся...

______________

Василию Купрейчику посвящается.