Беседы с самим собой. Зима, зима

ВИКТОР ГАЛКИН
БЕСЕДЫ С САМИМ СОБОЙ

 ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ЗИМА, ЗИМА


БАРНАУЛ
2017




297. 
Есть ли доброта у любви?
Злым может быть счастье?..
В темноте блуждаю,
и факела нет.
Закрою глаза, чтобы темноту увидеть.

298. 
Февральская метель
бьётся в двери,
заглядывает в замочные скважины,
не веря тому, что там видит.
Иду по улице улыбаясь.
Снег под ногами,
словно опавшие листья зимы.

299. 
Разбиваются снежинки о моё окно,
превращаясь в капли.
О, счастье!
Текут они по стеклу в бесконечность.

300. 
Огни костра танцуют на воде.
Иринка Гонюкова
танцует на битых стёклах.
Битый час любуюсь ими.
Секунды, словно искры костра,
уносятся в небытие.

301. 
Луна плакала на небосклоне.
Или это была ночная роса,
а луна просто плыла
или была.
Ведь как хорошо быть,
хотя бы на небосклоне.

302. 
Под  старыми временами новые времена,
как под кроной дерева,
прячутся от себя.
Их молчание сродни тишине,
состоящей из множества звуков.


303. 
Под  белым потолком
висит оранжевый абажур,
ажурный, почти из ничего,
и призрачная лампочка Ильича.
Все они ждут вечера и меня,
заблудившегося в городе
среди равнодушных домов
и струй февральского ветра.
А я думаю: «Ничего, подождут».
Как бы не так!
Раздвигая дома,
наш двухподъездный дом
идёт мне навстречу.
Абажур с лампочкой Ильича
выглядывает из окна,
жена на кухне шинкует овощи.
Все молчат.
Никто не собирается со мной разговаривать.
Жена молча шинкует овощи,
лампочка Ильича молча светит,
абажур просто свисает с белого потолка.
Белый потолок, как всегда, просто бел.
Боже!
Всё, как всегда.

304. 
Отращу волосы до плеч.
И если голова с плеч,
то ветер пусть поиграет
в моей роскошной гриве.
Глазами, призрачными, как туман,
увижу то, чего не видел,
а может быть, и нет…
А может, и не потеряю голову.

305. 
Разноглазая тишина
выглядывала из каждого угла.
В них никто не жил.
Их обходили…
По натянутым нервам хорошо пробежать
чуткими пальчиками ангельских ног,
выпачканных
в несносной грязи наступающей весны.
А я подумал:
«Запишу
и никому не дам прочитать это.
Никому! Даже себе».

306. 
Наступивший день,
причём хорошо наступивший, разгулялся.
Ветер, опившийся снега,
заснул в придорожных кустах.
«Ах! -
сказала проходившая мимо девочка лет четырёх, -
Ах и Ах.
Какой красивый, какой милый ветер.
Совсем, как щенок».
Рисую эту картинку
во времени и пространстве.
Зачем?..

307.
Тишина и пустота
вокруг меня, но очень далеко.
Я о них и не знаю.
Влюблённые срослись губами.
Ни дать, ни взять – деревья,
что выросли  весной
из семян, обронённых птицами,
улетающими в потаённые дали.
Вспоминаю Дали,
похожего сразу на всех,
рисующих на лету в Лету.

308. 
И вдруг придёт настроение,
такое,
что буду в будущем, сделав его настоящим.
Сделав его… Если вы понимаете, о чём я.
А можно часами лежать
и смотреть в небо.
Лежать целый день, а потом целую ночь,
любуясь звёздами.
И вдруг настанет настроение.
Глаза закрою, чтоб ощутить себя.
А звёзды?..
Да бог с ними.
Пусть пойдут на сувениры.
**
Я торговал словами на базаре.
Вокруг смеялись от души.
Кому нужон такой товар?!
А я кричал:
«Душистые и спелые слова,
достойные луженой глотки!»
Вороны тож кричали,
белые, как снег.
И я был бел.
Кто ж нам поверит.
Я и ушёл, заплакав.
Проклятый холод!
Слезинки замерзали на лету
и падали, сверкая.
Их расхватали жадными руками.
Все до единой.
Все радовались.
Такая красота, и на халяву.
Мне ж бросили небрежно: «Лох!
Таким не место на базаре».
С тех пор брожу, слова всем предлагая,
и становясь всё тоньше,
всё незаметней, жду ветра.
«Эй, до завтра!» - надежда нежно мне пропела.
А ну, как не обманет.

309.
В ритме лая собак
качаются ветви тополей
в струях ветра.
Спрячусь за облака от этой суеты.
Всё вероятное
становится таким невероятным
с приходом ночи.

310. 
«Эра эротики не пройдёт никогда», -
говорим иногда.
Иногда об этом молчим.
(Обычное дело.)
Но об этом не можем не думать.

311. 
Ожиданием
наполнены глаза мои.
Все думают – это слёзы..
Нет! Это миллиарды крохотных – НЕТ,
которые, впрочем, так кратки,
что могут быть и - ДА. 
Смотрю в зеркало и ненавижу себя.
Но вовремя вспоминаю
о любви к ближнему
и говорю отражению:
«Я пошёл спать,
проснёмся друзьями».
**
Проснулся
и встал не с той ноги,
меня ударили пыльным мешком из-за угла,
медведь наступил мне на ухо.
Подлец!  Это я о себе.
Лучше бы не просыпался.
К тому же,
живу я в тесной хрущобе.
Утешает только,
что я не похож даже на собственное отражение.
Больше того,
мы все совершенно разные.
(Это я обо всех.)
Мы совершаем совершенно разные поступки.
Мы живём в совершенно разных мирах.
Общее у нас лишь одно:
мы все совершенно разные.
Боже! Как хочу быть похожим
хотя бы на собственную тень,
скользящую всюду, даже по паутине.

312. 
Разве ночи тёмные черны?
Разве относительное – относительно
и разве затрудняемся более, чем можем?
«Бред разума?» – спрашиваю себя
и многих неспрашивающих,
недоумённо разводящих руками.

313. 
Лица прохожих темны и соответственны.
Дует ветер, подметая улицу.
Кусты и деревья
отвечают ему ретиво.
Вот-вот пойдёт дождь.
Вот-вот : кап, кап.
А дни -
то чёрные, то белые,
то чёрные, то белые.
Сколько красок
не замечаем мы им в угоду.

314. 
Когда солнце становится ягодой,
шаги наши – калейдоскоп касаний  земли,
а в зеркале луж острые морщинки.
Как хорошо лужам лежать на асфальте.
Ночью они полны звёзд.

315. 
Капли дождя
чувствуют друг друга, как близнецы.
Сливаясь,
и позже,
отражая небо зеркалами луж,
и позже,
устремляясь в небо, словно наши души,
облаками становясь.

316. 
Жить хорошо.
Лети себе и лети по свету…
Свет бесконечен.

317. 
Огонь моего костра стал равнодушным.
Наведаюсь в детство,
где впервые
отведал своё первое яблоко,
брызжущее неведеньем.

318. 
Любите меня ни за что,
и за что меня тоже любите.
Любите и не меня.
Это ничего не меняет.

319. 
Дождь идёт,
облака плывут,
время бежит,
а поезд стоит целую ночь.
Но вот небо светлеет,
и утро уже наступает на пятки.
Бежит время,
плывут облака.
Дождь перестал,
а поезд стоит и стоит.

320. 
Одиночество – ад,
в котором никто не терзает меня.
Когда устану от одиночества,
распахну окна настежь,
открою двери,
включу свет выключателем
и буду ждать ночи.
А когда она придёт,
скажу:
«Я так ждал тебя».

321.  ИННЕ.

Где ты?
Множество раз спрошу,
чтобы узнать,
где я.

322. 
Вера!
Не имя, не женщина,
просто слово…

323. 
Как насытить время собой
и как после этого тратить его?..
Живу, кручусь.
Мной недовольны все,
я всеми доволен.

324. 
Две тишины.
Одна навстречу,
от другой убегаю,
словно две морщинки у рта,
смеющегося надо мной.

325.
Слова могу связать только словами.
Чтобы отдохнуть,
достаточно многоточия.
Двоеточия, словно дырки для глаз.
А слова...
Куда они падают и откуда?

326. 
Закон всемирного тяготения!
«Кто его выдумал?» – думаю с возмущением,
летя в бездну
бытия.

327. 
Обмениваю то, чего у меня нет,
на то, что не убудет – слова.
Нарушив равновесие слов,
минующих меня,
меняюсь.
Становлюсь заядлым меняльщиком.

328. 
Ночь,
словно грифельная доска,
прогорела звёздами в никуда.
Сумрак, разбившись на сумерки,
придумывал загадки в углах.
Их облюбовали бездомные кошки.
А в игрушечных домиках
тикали ходики,
пока не сломались.

329. 
Дизайн моих придумок
так хорош!
Рожь на пределе цвета,
и дорога на пределе…
Устал.
Усну во ржи.

330. 
Случай
играл шутку
на дудочке весны.
Листья, родившись,
смеялись всё лето
до упаду.

331. 
Тень невещественна.
Тень черты,
проведённой в воображении,
невещественна не более…

332. 
О тебе узнал,
когда увидел твою тень
и тронулся
за тобой, как весенний лёд
проснувшейся реки.
Прошу,
обреки меня
на жизнь в твоей тени.
Не тяни, немедленно!

***

333. 
Мир – это я,
а всё,
всё остальное.
В свете свечи, между прочим,
всё остальное
не так уж и велико.

334. 
Я покорил себя.
Я себе покорился…
Не легче ли покорить Монблан,
не легче ли быть покорённым, моя дорогая.

335. 
Дождь
влюблён в облака,
а молнии
любят тучные тучи,
живут в них и верят:
нет прекраснее тишины,
рождённой громом.

336. 
Жизнь – повод для смерти.
Шутка – повод для смеха.
Только для любви не нужен повод.
Любовь сама повод
и для жизни, и для смерти, и для шутки.

337. 
Слова рождают бурю.
Буря рождает желания.
Желания рождают слова.
Бурю слов!

338. 
Был вечер.
Солнце спускалось
в необъятное поле подсолнухов.
Всё было в прошлом времени.
Слова, солнце, подсолнухи.
Одно утешение:
были слова, было солнце, были подсолнухи.
Был вечер.

339. 
Деревья улыбаются мне.
Я сказал это не только про себя.
Я сказал это
про каждого из нас,
имея в виду и деревья.

340. 
Если чёрное и белое
исчерпали себя,
и чёрное стало только чёрным,
а белое только белым,
наступает миг,
который существует только в душе…
Хочу смыть водой из ручья,
всё, что чувствую в это мгновенье,
хлюпая так аппетитно,
чтобы стало завидно
себе самому.

341. 
Жизнь идёт и идёт,
идёт и идёт,
даже если она - мгновенье,
словно вспышка гаснущей спички.

342. 
Назову таксу,
тоскующую по зелёному лесу,
по весёлым кустам – Такси.
Буду кричать в гулком бору:
«Такси! Такси!»
Будет пугаться местный лесовик,
думая невесть что,
будет радоваться весёлая такса.

343. 
По оконному стеклу бегут -
как поезда, как люди, как время,
пожалуй, скорее, как время, -
капли дождя.
И мы бежим, неизменно меняясь на бегу,
К лучшему ли?
А время идёт, оставаясь временем,
доводя это до абсурда.

344. 
Намедни
медный таз на небе засиял.
А что… Весна!

***
345. 
Подходящие слова
уходящей зиме
опоздали.
Уже по снегу скучаю.

346. 
Крики -
это птицы в мире звуков.
В мире, в котором тишина -
один из них.

347. 
Вечер пологий
крадётся по пологу ночи.
Крашеным ртом улыбается Дива заката.
Не буду надеяться на крылья,
чтобы летать.
Сердце моё трепещет от счастья и горя.
Как различить разницу между ними?

348. 
Ранняя весна
разбила моё сердце,
и теперь
разбитое сердце
бьётся в моей груди.
Правда не нужна ему.
Оно с радостью принимает
любую выдумку.

349. 
В февральское утро,
насытившись зимой,
когда всё белое, даже грязь,
рад серому дню.

350. 
Топор заманили в лес.
Букву заманили в букварь.
А солнце?..
На его лице ни единой морщинки.

351. 
Жизнь – непрерывное восприятие
действительности,
объективной и воображаемой.
Так я думал.
Теперь я уверен.
Это действительность
вообразила нас.
Куда мы без неё…

352. 
Без вина виновны
взгляд  мой и май.
Улыбаются деревья
и
обалденное облако
моими глазами.

353. 
Я твёрдо знаю:
всё это сон.
Только я не проснусь.
Не умею.
Пока не умру.

354. 
Дорога пожирает дороги,
превращаясь постепенно
в дорогу жизни.
И только тропинки,
убегая от неё,
играют с ней в прятки.
Как мы похожи!..
Великий путаник, мой мир.
Перепутан с миром других.
И ничего не поделать.
И ничего не распутать.

355. 
Из моего окна
городской пейзаж
настолько пронзительно реален,
что кажется нереальным.
Не надо было изобретать кубизм.
Достаточно было
взглянуть из моего окна.

356.  Рад  рябинам.
Рад  ряби на воде.
Ночь тепла, как шуба с барского плеча.

357. 
…Сеять буквы
с неба на землю,
чтобы блуждали, как люди,
в мире добра и зла.
…Как стая птиц,
летящих высоко в ночном небе,
которое отражается в их глазах,
а птиц не видно, не слышно,
но они есть.
…Как ветер,
который яростно налетает,
но вдруг затихает,
и во всём этом
какое-то ребячество.
Он никому не причиняет зла.
Он просто есть.
Я тоже есть.
Или это только кажется
птицам,
ветру,
мне.

358. 
Мгновенье отсеченья дня от ночи…
А что ж ты хочешь,
жизнь жестока.

359. 
Семь дней,
семь нот
тоном не терпящим возражения…

360. 
Иметь голову,
хотя бы для того,
чтобы подставить её
под слепой дождь.
Тесно ему на моей ладони.

361. 
Прокатился день на облаке.
Вскрикнула домохозяйка,
выглянув в окно.
Широко раскинулось небо.
Оно и в реке, и в лужах под ногами.
Стану тишиной,
не найдя подходящего слова.

362. 
Кончик карандаша изгрызен до острия,
но стихов всё нет.
Лампочка перегорела,
истаяла ночь.
А славная была ночь
в ритме сердца.

363. 
Провода гудят,
как натруженные ноги.
Тротуары улиц
покрыты жидкой грязью.
Голые деревья выглядят жалко.
А весна радуется.
Она пришла. Она дома.

364. 
Знает лёд цену тепла.
Знает тепло нежность льда.
А сердце, что оно знает?..

365. 
Замрут деревья вдоль дороги,
превращающейся
в линию жизни
на моей ладони.
Сожму ладонь
в кулак…

366. 
Что может быть
слаще мести?
Только любовь.
Прошу,
отомсти мне любовью.

367. 
Песню огня поёт
одинокое солнце.
Растут с годами и мудрость, и глупость.
А солнце поёт.
Может, скажете – нет?

368. 
Принимаю дни
чёрные и белые.
И дело не в цвете.
Главное,
как я их вижу.


***
369. 
Мне нужен весь мир,
даже иной.
Строю воздушные замки
в ином мире.

370. 
Трачу остаток ночи,
разглядывая звёзды
на своих погонах.
Несчастный военный,
не любящий войну.
Вены мои, словно реки,
впадают в сердце.

371. 
Наше настоящее искажается
прошлым и будущим
рано или поздно.

372. 
Если задуманное не осуществится,
что будет со мной?
Ничего. Останется надежда.
Оказывается. она
сама по себе имеет ценность.

373. 
Звёзды,
нагулявшись за ночь,
стали бледнеть
и исчезать по-английски
из реального мира,
и реальный мир
примирился с этим.

374. 
Когда природа
делала людей из обезьян,
дикое было время.
Всё изменилось с тех пор.
Только время осталось диким.

375. 
Мы живём в мире,
который придумали сами.
Но нет у нас власти над ним.
Намекаю ли я на что-нибудь?
Да, намекаю…

376. 
Что же, костёр
не рад дождю, что ли?
Неверные случайные капли дождя падают,
в его объятья,
превращаясь в кудрявые белянчики.
Шипят рассерженные угли.

377. 
Цветы перестали цвести.
Синева перестала синеветь.
Всё изменилось, и себя не узнаю.
Осень пришла.
Я не заметил.

378. 
Снега, снега,
как белые стихи…
Когда мы расскажем друг другу об этом,
на улице будет смеяться летний дождь.
Погода будет нелётной.

379. 
Нарисую на чистом небе
свою недовольную рожу,
и родится непогода.
Ветер обожжёт мою щёку,
оказавшись декабрьским.
А я буду идти и смеяться,
смеяться до слёз.

380. 
Сухие жёлтые листья,
как прочитанные стихи.
Время уносит в прошлое
каждое мгновенье осени.

381. 
Если ночью
звёзды стреляют нам в спину
своими глазами,
ответьте им взглядами.
Они будут жить дольше нас
в нашем просторном небе.

382. 
Этот мир ограниченных возможностей
и неограниченных желаний,
где деньги решают многие проблемы,
но ещё больше рождают их,
этот мир…
А в мире моём только радость,
даже если
это печаль.

383. 
Майский дождь.
Я промок до майки.
По губам моим текут капли дождя,
пресные, охлаждающие душу,
что мается от любви.
Сколько же ещё маяться?
«Не спеши, - говорю ей из её будущего.
- И лучшее, и худшее ещё впереди».
«Не спеши», - говорю я себе.

384.  МАЙСКИЙ ЭТЮД.
(Бумага, шариковая ручка, слова.)

В абсолютном безветрии
деревья медитируют
под ярким солнцем.
На фоне их неподвижности
белые облака
суетливы и непостоянны.
«Старость живописна, молодость красива», -
чирикает старый воробей,
сидя на молодой ветке тополя. 
Никто не слышит его.
Ну и что…

385. 
Однажды оказалось,
что тот, кто меня не любит,
Я!

386. 
Пусть!
Вместо могилы
нам будет двуспальная кровать.
Умрём, качая её.
Пусть!
Наша пустота
будет заполнена мечтами,
которыми грезят наши тела.

***
387. 
Виноградные ветви света
тянутся к небу
меж кустов и деревьев.
Улицы города
отдали себя им,
чтобы насладиться тенью.

388. 
Марши
пусть поёт ветер.
Вечер будет молча слушать.
Будут скрипеть под ногами
шаткие ступеньки, каждая о своём.
**
Все мы, как следы птиц в небе.
Всё небо в следах,
прошлых и будущих.

389. 
В видоискателе моих глаз
над огромным соцветием
роскошной сирени
напряжённое небо
вот-вот выльет на землю
сверкающий летний ливень.
**
«Тик-так, тик-так», -
слышу я время.

390. 
Планеты кружатся вокруг солнца,
как дети
вокруг новогодней ёлки.
Я пишу свои чувства
на листе чистой бумаги
острым, как бритва, пером.
**
Волнуется море,
которое находится
за тысячи километров от меня.

391. 
Туш пролили медноголосые трубы.
Струны рвутся в гитарном  угаре.
Из года в год, без перемен,
рождает время
единственный миг.


392. 
В лесу пахнет мхом.
Мощные деревья влажны от тумана,
которому стало тесно
в моём монологе.
Даже тропинка в нём заблудилась.
Так мы и блудим,
не можем расстаться.

393. 
Мысли мои, тени ночные,
были подвижны
так же, как облака, луна, ветер.
Хорошо думается по ночам.
Всё хорошеет,
и белое видится белым.

394. 
Частица НЕ, часть – НЕТ!
ДА – короче,
но ещё короче
точка.

395. 
Слова,
которые мы произносим,
улетая, растворяются
друг в друге,
превращаясь в первозданные звуки,
рождённые древним инстинктом.

396. 
Можно ли
рациональное объяснить
иррациональным,
реальное нереальным,
правду кривдой?
Ведь мы же смеёмся до слёз
и плачем от смеха.
А любя — ненавидим,
и не верим в то, что существует,
и верим в несуществующее.

397. 
Я на своём месте.
Живу себе, не тужу.
Все завидуют.
Говорят: «Нашёл рыбное место
да и сам -  ещё та рыбина.
Живёт и не тужит.
Вот гад!»

398. 
Для того, кто внутри,
не страшно
взлетать и парить над окоёмом.
Как хорошо не ведать.
Как страшно не мечтать.

399. 
Исход – изначально ИЗ
в НИКУДА.
Для этого НИКУДА придумываем звуки,
слух потеряв.

400. 
Снова доводят меня до точки
старая ночь
со своей новой ночкой…
И не было белее небыли.

401. 
Синусоидами звуков
украшают жизнь музыканты.
Хозяйки украшают жилища
занавесками.
Всё должно быть красиво.

402.  РУЧЕЙ В СОГРЕ.

Тишь. Мель.
Мельтешение солнечных зайчиков…
Не мыслю, не говорю.
Боюсь всё испортить.

403. 
Весёлый,
немного пьяный ветерок
пробирается между сосен
дальше в лес.
Всегда под подозрением в игривости.
А он ищет то зиму, то лето,
то весну, то осень
или прячется от них,
случайный пасынок воздуха,
собирающий ароматы леса.


404. 
Созревшие тополя
затеяли любовные игры.
Всюду тополиная нежность
и в небе, и под ногами.
Бреду, как по первому снегу.

405. 
В забвенном времени знакомые места
забытые мелодии рождают.
Дождю сегодня ни тепло, ни жарко.
Жаркам сегодня так же, как вчера.
Вечерять сели добрые соседи.
Видать,
не скоро смолкнут разговоры.

406. 
Наугад падают снежинки,
редкие, колючие.
Где же ключ от сердца?
Открою.
Пусть падают в него.

407.  ТАКОВА ЖИЗНЬ.

Ветер снёс множество крыш.
Небо стало несносным от туч.
Курочка Ряба
снесла яичко,
и в нём
солнца желток.

408. 
Как тенью исправить свет?
Как вину превратить в вино?
Какими глазами взгляну на тебя,
разбив твоё сердце…

409. 
Если мысли,
словно бабочки,
кружат бездумно,
шерше ля фа.

410. 
Я  иду по дороге,
не думая о дороге.
Дорога убегает вдаль,
не думая обо мне.
Не охранить слова от букв
в моём письме к тебе.
Не охранить меня от тебя.

411.  КАРТИНКА- РАСКРАСКА.

Дворник смотрит под ноги
и метёт двор.
Дворняга лижет свою лапу
и смотрит на дворника.
Одинокая, как слеза, дворняга,
и дворник, словно часть двора
с полузабытой скамейкой в глубине.

412. 
Дождю не видно конца,
как у порожнего товарняка,
что идёт мимо тебя,
кажется, целую вечность
и равнодушно стучит колёсами
на стыках рельсов,
словно постороннее сердце.
А если случится нестыковка,
говорят, машинисту каюк.
**
У края бетонных шпал,
между забрызганного мазутом галечника,
растёт хилая травинка.
Никому нет дела до неё.

413. 
Быть может,
ко мне прилетала душа.
Быть может…   
Как в это поверить?

414. 
Всех птиц я разделяю на два вида:
Воробьи и прочие птицы.
Были ещё птички,
которых мой детский друг
называл – Чеча.
Он ловил их клеткой-ловушкой,
показывал мне,
зачем-то дул им в клювик
и отпускал на волю.
Лети!
Пришло время,
и его детская душа
тоже улетела на волю.
Я не встречал больше птиц,
которых называют
Чеча.

415. 
Кто-то на небо взглянул,
я почувствовал это по взгляду.
Скажете, нет?!
Тень от облака накрыла меня,
немнущаяся, повторяющая всё.
Нити света просеял тополь на землю.
Невесть почему
ветерок заиграл с листьями.
Представьте себе,
что получилось.

416. 
Как вздох
небосвод сегодня…
Едва ли я понимаю,
что сказал,
едва ли вы понимаете,
что я сказал.
И, всё-таки,
понятней не скажешь.

417. 
Привидения
толпами бродят в ночи,
которую придумали сами.
И нет сил не бродить им,
оттого
что никто в них не верит.
А без веры как жить?..

418. 
Когда равенство не равно,
потерял или украли,
жизнь - …..
(Здесь рифмуется неважное слово.)
Ах, как было давно
моё детство,   
когда я не умел читать и считать
и даже завязывать шнурки
бантиком
на своих детских ботинках.

419. 
Весной, одурев от весны,
река ломает лёд,
а солнце заливает светом облака.
Время прибавилось на целое утро.
Тополя переглядываются
и шумят листвой.
Я иду на работу и счастлив.

420. 
Завтра
неизменно станет вчера,
и придёт мелодия дождя,
которую сплёл он из шума.
А небу легко нести
рождённую мелодией свежесть.
Ведь живёт оно, как и мы,
по законам возможного.

421. 
Когда прошлое великолепно,
немного жаль будущего,
и жаль не от слова – жалить.
**
Жёлтые лепестки цветов
говорят об измене?
Или всё это выдумки
горькой правды?..

422. 
Ветер – такая персона.
Играет листьями и облаками,
шепчет разные глупости
ветреным особам.
Никого не учит жить.
Но даже пуля, летящая в цель,
не может им пренебречь.

423. 
Ценю каждую песчинку…
Сколько их в песочных часах?
Мечтаю о Сахаре,
где тени,
более материальны,
чем предметы.

424. 
В наших сердцах
плывут облака в неизвестные дали.
А счастье и горе
необыкновенно близки друг другу.
Хотя обычно
об этом мы не помним.
Но вдруг некая искра
вспыхивает между ними,
и тогда мы не знаем,
плакать или смеяться.

425. 
Падает снег.
Деревьям уже по колено,
и
в обрамлении каждая ветка.
Кружево ткут увлечённо снежинки,
ветра боясь и желая
время продлить первоснежья.

426. 
К утренней свежести
примешивается утренний свет.
Бесконечность во всём,
даже в малом,
и планета наша, как чаша,
бесконечно наполнена
ненавистью и любовью.

427. 
Целый день идёт снег.
Город вокруг
белых и серых тонов.
Но красная роза
с зелёными листьями
в окне неухоженной  хрущовки
напоминает мне:
мир многоцветен.

428. 
На полях тетради
синие галочки
мои ошибки метят.
Метели улетают из города
или, наоборот,
прилетают из бесконечных полей.
Летом прольются дождём
горные снега
из неверия в неизвестное.
(Буду вспоминать их в декабре.)

429. 
Но вот лyч солнца,
протяжный, как свист,
пробился меж туч и
вспыхнули глаза растений.

430. 
Искоренение корней неверия и веры
(ведь из неверия растёт вера,
а из веры неверие)
рождает в душе моей
противоречия.

431. 
Веки смежив,
век уходящий
стал готовиться
к широкой улыбке
небу.

432. 
Правдоподобие и противоправда…
У кривды – семь парусов,
у правды – сомнений букет.

433. 
Тени реки хоронятся в омутах,
где купаются страхи людей,
смотрящих на отражения ив
и белых облаков
в прозрачной воде,
в которой и солнце тонет.

434. 
И речи нет, река права,
прокладывая русло в дебрях.
Неуправляема река,
но обрекаема надеждой
найти дорогу в облака.

435. 
Случайная волна воздуха
подхватила
первый жёлтый лист тополя…
Первое мгновение осени.
Последний полёт листа.

436. 
Я живу в духовной нищете
знаний о себе.
Я живу лишь надеждой,
что придёт вдохновение,
которое существует всегда,
поскольку нематериально,
поскольку невольно,
как и я.

437. 
Я нашёл краски утра мёртвыми…
Растрезвонило
треклятое сарафанное радио,
что я люблю и ненавижу, как все.
Но знайте,
когда я уйду,
ненависть моя растает,
останется только любовь.

438. 
Склоняю глагол – ЛЮБИТЬ
по всем временам
и всюду, всюду
плоды его вижу.
Время играет с ним,
словно малыш погремушкой,
а нам любо его иго.

439. 
Я естественный кубист.
Лечу кубарем
по склону жизни.

440. 
Есть такие слова – «Нет слов!»
**
Странные слова
рождаются у людей,
которые любят…
У них все слова о любви.

441. 
Зачем стучит дождь,
если выбиты стёкла?
Но вот сгущаются краски
до белого каления,
и я рад каждой дождинке
на твоём лице.

442. 
Глаза на мокром месте
у ночи одиночества.
Ветер воет на луну.
Луна прячется за тучи.
Сердца у двоих стучат в унисон,
Но об этом не знают
даже они.

443.
В себя ухожу от тебя…
В нашей жизни нередко врут.
Но дело в том,
что иногда
это оказывается правдой,
как то,
что любящие жили долго
и умерли в один день.

444. 
Изумляюсь цветению цветов
и не могу определить
цвет теней
под ними.

445. 
Луна играет
на струнах ночи ночные песни.
Тополя утопают
в одичавших травах.
Гаснут окна одно за другим,
и остаётся только луна.
Становится так светло,
хоть иголки собирай
в пригородном бору.

446. 
Сюжет отвлекает от слов.
Сюжеты
то печальны, то веселы.
А слова
то справедливы, то несправедливы.
Но иногда говорят правду.

447. 
Поводырь слепого дождя - ветер
блудит в травах,
одуревших от зноя.
А степь степенна,
но не более, 
чем белый песок в пустыне.

448. 
Речь идёт
об улыбающихся на небе звёздах.
А когда они не улыбаются,
о них нет речи.
Но речи и реки
где-то берут начало.
Там же, возможно,
где и небо,
которое всегда над нами.

449. 
Идя по пути заблуждений,
иногда выходим
на верную дорогу,
но так ли это, не знаем.

450. 
Ветер надул
свои прозрачные щёки,
и по удивлённому озеру
пробежала рябь.
«Ещё не вечер», -
пропел камыш,
«Ещё не время», -
сказала Осень.
Я и сам вижу -  август.
Травы ещё зелены,
и лето ещё в своей кассете.

451. 
Больно смотреть глазам
в эти голые стёкла.
Боже! Сожги меня в пламени тёплом.
Больно сердцу стучать,
хоть боли никто не слышит.
Бедная тень моя лежит в грязи и не дышит.
Больно моей душе.
Что нет её, это не важно.
К лампе моей в ночи летит мотылёк отважно.

452. 
На гребне призрачных волн
вспыхивает колокольчик.
Может, издаст он звон,
а, может, и не захочет.
**
Может, вдруг зазвучит
никем не спетая песня.
А пьяный сосед стучит,
пока моя дверь ни треснет.
**
Может быть, ночь в тиши
ждут или ждать устали.
А знаете, как шуршит
сено на сеновале?..

453. 
Ночь так длинна,
что ей не хватило ночи.
Бесконечность вздохнула,
как мало её осталось.
Бабушка моя улыбнулась
и помолилась на икону
в красном углу.

454. 
Смотри, как разорвано небо
молниями печали.
Откуда ж такая нега
в самом его начале?
Откуда же этот вечер,
может быть, ниоткуда?
Знаю, что он не вечен,
а я, что ли, вечно буду?
Плавают мысли-волны
без будущего, без надежды
и в облаках безвольно
скидывают одежды.
Боже! зачем я только
выпустил их на волю.
Не потому ли столько
белого снега в поле.

455. 
На тёмную землю у озера
ложится нежная озимь.
Ветер…
Прекрасное почему прекрасно?
У времени нет времени.
Кто мне ответит?

456. 
Снег шёл.
Ангел летел.
Оба белые, и оба растаяли.
Весенний снег
в весенней ночи
радуется последнему морозцу.

457. 
Может ли что-нибудь
быть меньше, чем ничто?
Сегодня я понял,
ничто вечно,
а ничтожество?..

458. 
Чёрный угол окна,
призрачный серп луны.
День истаял до дна.
Ночь, где ты?

459. 
Туда дороги шире,
а назад уже.
Причём те же дороги
и, причём, те же люди.
Но всегда есть кто-то,
кто ни при чём…
Луна!
Повернись ко мне
обратной стороной,
как это сделала жизнь.

460. 
Ты полюбила меня за мои грёзы.
Какая хитрость!
Никаких вопросов,
никаких предположений,
одна любовь,
один миг
до полного затмения сердца.

461. 
Туда не ходят поезда
и не летают самолёты.
Я не бывал там никогда.
А если ты бывал, то кто ты?
        И летят птицы,
        и каждая из них - вещая.
Я не могу понять себя.
Тебя понять смогу едва ли.
Смогу ли жить, любя тебя?
Смогу, не смог, смогла… Смогла ли?
        И нет им числа.
        И только число зверя есть.
И не наступит добрый день.
И не придёт желанный праздник.
На сцене жизни общий задник,
к нему крадётся чья-то тень.
        А память прячет дорогие числа,
        но не знает, не помнит - где.
И навсегда, и никогда,
я верю и не верю даже,
что дни бывают иногда
чернее и жирнее сажи.
        И кромешный день
        сменяется кромешной ночью.
Какой же может быть итог
дарованной случайно жизни,
если себя не превозмог,
доверясь лишь тому, что извне.
        Господи, хоть бы дождь.
        Земля так иссохла.

462. 
Вечна ли вечность?
Или жёлто-медный глаз её погаснет.
Она уйдёт в ничто,
и никто не узнает.
В бездонном небе
колокола неба говорят:
«Да-нет! Да-нет!»
Маятник сердца в моей груди
отвечает им:
«Да!»

463. 
Вот так и начинается… равнодушие.
Гром загрохотал,
но никто не обратил на него внимание.
Дождь полил как из ведра,
но не раскрылся ни один зонтик.
Ветер
неистово рвёт облака,
словно скомканные газеты,
не нуждаясь в последних известиях.

464. 
Время непостижимо.
Оно уходит.
Я живу уже не в своём времени.
    Меня всегда окружают
    нетленные времени кружева.
    Неужели в том виновно голубое небо?
    Оно тонет в городских лужах.
В себя скрывшись, затаюсь.
    А тополь на углу Анатолия и второго Прудского
    шумит, не ведая ни о чём,
    и цветут цветы
    или солнце. Кто знает…

465. 
Ночь приблизила меня к солнцу,
укутав в тишину,
яркую, как сон.
Городские тополя машут ветвями,
прощаясь с ветром…
Но всё это ложь,
в которую хочется верить.
Хочется.
Как без веры?
**
Всё сметая на своём пути,
радость пришла ко мне.
Осень.
Укроюсь лоскутным одеялом неба.

466. 
Бездонный колодец ночи
высохнет и забудется,
когда меня разбудит будильник,
стоящий на плоском прямоугольнике стола,
приобретённого по случаю в комиссионке. 
Выгляну в окно на синий квадрат неба
и подумаю:
«Бог есть, потому что есть Я».
Но может быть, убрать слово – Я?
Подумаю… и уберу.

467. 
Вечер чёрен.
А как ещё скажешь,
когда темно, хоть выколи глаза.
Голоса слышны далеко.
Последний трамвай провалился в тишину,
тише которой только я,
умирающий от любви…
Годы прошли.
Город стал другим.
Но тишина, умирающая от любви,
всё ещё не умерла,
и последний трамвай
всё так же проваливается в тишину,
и в темноте вечера
снова кто-то тише тишины.

***

468. 
Скоро полетят жёлтые листья,
прочерчивая в воздухе осенние линии.
Возможно, повторяясь… Возможно.
Время летит.
Мы не замечаем его.
Но почему-то, иногда,
грустим беспричинно.

469. 
Просто
о просторе поёт ветер
в пустыне, им же опустошённой.

470. 
Дождь сегодня стучит в окна.
Слёзы роняют деревья,
оставляя оспины на асфальте,
сером от ног горожан,
спешащих каждое утро.
Куда? Неведомо деревьям.

471. 
Напитываясь звёздами,
бездонностью донельзя любуясь,
городская ночь в полном одиночестве.
Темно, пусто.
А я подумал:
«Была ни была,
закрашу ночное небо ярко-синей краской,
закурчавлю облаками.
Нарисую день,
о котором и не мечтали.
И это будет мой день».

472. 
Крысолов.
Разве можно этим гордиться,
такая ли честь
вылавливать бедных крыс?
Мои мысли пропали без вести.
Я мыслелов
в море, в котором, кажется, ни одной мысли.

473. 
Окно повисло в безмолвии полдня.
Подоконник. Занавеска из тюля.
Сосновые некрашеные рамы,
ожидающие дождя и ветра.
Под  окном - капустница.
Думаете, это бабочка? Нет, это баба,
продающая квашеную капусту,
которой закусывают
пламенеющие на солнце мужики,
пьющие, забывающие о жизни…
Не забывается это окно
в моё послевоенное детство.

474. 
Выцвел небосвод до утраты себя,
отразившись в спящей воде.
Водевиль непридуманых снов,
основа фантазий,
пришедших ниоткуда.
А я услышал дерево,
поверил ветру и облакам.
В облакокружении живу.

475. 
В регионе нашем осень
органный концерт даёт.
Тает серое небо
в лужах, в оконных стёклах.
Цветные деревья намокли.
Мог ли я увидеть
их червонное золото летом?
С отлётом птиц
прилетит осенняя грусть…
Наступит и осени последний день.
Времена года
уходят, как люди.

476. 
Пришёл день.
Это будущее им обернулось.
Я посеял утро,
чтобы пожать вечер,
из которого вызреет ночь,
чтобы, в конце концов,
снова обернуться будущим,
которое вновь ускользнёт.
**
Беззаботно сияет
безоблачное небо синевой.
Я утонул в нём
и теперь брожу на самом дне,
среди деревьев, домов, людей.
А день вновь обещает
и вновь - будущее.

477. 
Все удивительно схожи
на нашей планете -
и деревья, и люди.
У клёна множество вершин,
у человека  множество желаний.

478. 
Памятью,
прозрачной до призрачности,
пишу ушедших друзей.
Привыкаю к разлукам.
Когда память не нуждается в словах,
пишу эхом.
А не нуждаясь в звуках,
кисть окунаю в тишину.

479. 
К тополю за моим окном
пришла бессонница.
Всю ночь шелестела листвой,
качала ветвями,
тревожила птиц.
А тени, отражаясь в дожде,
крались в свои углы.
Старость пришла к тополю
и осень.
Всё видят городские окна.

480. 
Ночь.
Укуталась в тишину,
яркую, как сон.
Городские тополя
машут ветвями ветру.
Ночь привела меня
к утру, солнцу, заботам,
забытым во сне,
которого и не вспомнить.

481. 
Каждый
имеет в жизни столько бед,
сколько может вместить душа.
**
Всё
считаю ударом судьбы,
даже радость.

482.  СОННЫЙ ДНЕВНИК.

Грязные мысли
гораздо хуже грязной посуды.
**
Масса человеческих тел,
изображённых серо-прозрачной акварелью,
страхи горящей земли.
**
Какое-то  волчье чувство одиночества.
Загадаю – ёлки зелёные!
И пусть мне приснится синь
зимнего неба над лесом,
когда я не буду.
**
Не хочу не хотеть.
А жизнь, как баня по-чёрному,
со слепым окном в небо.

483. 
Радуга,
уходящая в облака.
Сколько в ней цветов, посчитай!
Самые яркие
всегда на виду.
**
Я кочевник.
Кочую по кочкам болот.
(Всюду болота.)
А мне и горя мало.
Я кочевник.

484.  ПРОСТЫЕ КОНСТРУКЦИИ.

Морские звёзды
блуждают по небу.
Видно, на горизонте,
где оно смыкается с морем,
заплыли в небесную синь,
и теперь их грустные лики
видят повсюду
все, кто хочет увидеть.
**
Шепну Луне: «Лада».
Смеются надо мной лунатики.
**
В Тюмени – темень.
В Барнауле барометр упал
и разбился.
Теперь им можно стучать.
Никто не скажет:
«Осторожней!»
**
«Клёво», - думали деревенские курицы,
склёвывая просыпавшееся просо.
**
Смерть – освобождение от всех проблем,
абсолютное умиротворение.
Человек обитает в небытие,
о котором не ведает.
**
У жизни есть завтра.
Оно всегда в будущем.
**
Природу надо покорять,
ей покоряясь.
**
С жестокостью на Вы,
а с добротой на Ты…
И всюду шёпот ветреной молвы.
**
Сверкания спиц,
которые сходятся в центре,
не мешают вращаться колесу.
**
Намедни
столб света
свёл всё
к восприятию темноты.
**
Если есть возвышение,
есть и понижение.
Нежность куда отнести?
Что ей все эти взлёты…
**
Тени рождаются всюду,
завися от молний,
живущих мгновенья.
**
В эту ночь
вечер казался так далеко,
дальше, чем облака…
Близко, далеко,
далеко, близко.
Так и живу
с тем, что в душе.
**
Стога из соломинок золотых
наметали деревенские мужики.
Даже взгляды их
пахнут травами.
**
Руки, похожие на корни деревьев,
о чём молчат,
спокойно лёжа на столе,
словно уставшие птицы.
**
Он и она.
ОН – Иона, а она?..
**
Семь Я. Почему?
**
В позе Будды буду ждать,
когда пожелтеют листья.
Что мне будущее.
Закрою глаза
и ощущаю настоящее.
**
Жёлтые листья
щебетали всю ночь.
А утром ни одного не осталось.
Все упорхнули.
**
Рассеянный свет
всё растерял на лету.
Лету, казалось, не будет конца,
и вот уж забылось.
**
Ночь под Новый год
из нитей снегопада
вяжет пушистое одеяло,
чтобы укрыться от невзгод.
**
Как из рога изобилия,
жизнь обрушилась на меня.
Меняю годы на радость,
радуясь заранее.
**
Качусь кубарем по склону лет.
Вот и осень.
Очнусь среди цветных деревьев.
Подумаю: «Докатился…»
А осень радуется всему,
даже первому инею
на шпалах трамвайных путей
по утрам.
**
Моя железная плоть
вплоть до души
ржавеет.
Душистые цветы
качаются на ветру.
Тру ладонь о ладонь,
мечтая о тепле.
Плёвое дело не жить.
Жить – трудное дело,
получил я в наследство.
Следы моих предков
уходят в неизвестное.

485. 
Яростный окунь так клевал,
чуть не сломал удилище.
Но река обманула меня,
утекла в прошлое.
Берега, отражаясь в мутной воде,
меня не узнали.
Осенний ветер в тот день
собирал жёлтые листья
на продажу, наверное. (Торг  уместен.)
Но мёртвый нынче сезон,
деньги на ветер.

486. 
Когда мороз убивает травы,
радуется почва.
Кто может различить два понятия -
Добро и Зло?..

486. 
Отчаявшаяся сирень
стучала в моё окно всю ночь.
Я так и не выглянул.
А её глянцевые листья
блестели беззащитно,
порабощенные лунным светом.

487. 
Смущённо улыбаясь,
тонкая луна
спряталась за облака.
Что нашептала ей ночь
за ночь?..

***
488. 
Мы существуем в себе.
С этим надо смириться…
Умрёшь -
и забудешь смерть
навсегда.

489. 
Одиноко – это не больно, не страшно.
Это, как узор в калейдоскопе.
Поворот,
и он рассыпался.
И больше никогда…
И от этого грустно.

490. 
Тонкий ледок луж…
Когда это будет,
разбудите меня.

491.
В длинных коридорах памяти
костёр так ярок.
Вижу всё как сегодня.

492. 
Облако
пушистым дельтапланом
зависло над рекой.
Поплавок дрогнул,
леска натянулась.
Клюнула моя удача.

493. 
Моросящий дождь грезил снегом,
и грозил мне долго, невнятно
застарелой осенью
в тёмный вечер,
давний вечер.

494. 
Ветер трепал пламя костра.
Искры разлетались
маленькими звездочками.
А в небо взгляну -
ни одной звезды.
**
Двери из стали
устали закрываться в мою вселенную.
Веселится сердце моё.
И времени нет, и нет пустоты.
**
Последняя капля дождя,
словно терпения последняя капля.
Туча иссякла, словно душа.

495. 
Боюсь взглянуть в небо.
Вдруг облака
улетят испуганной стаей.
А солнце,
как чаша Грааля, только мечта.

496. 
Жить по лжи неужели не надоело?
Шумим, как деревья осенью.
Жизнь проносится мимо.
А мы – мимы,
изображающие, что живём.

497. 
Ночью рядом с тобой
так хорошо на душе.
(А вокруг ни души.)
**
Я не знал, что влюблён,
и что, если бы не ты,
ночь была бы длинна.
**
Некто
не хотел стать половинкой
и остался один.

498. 
Таинство чтения.
Перевернул страницу
и, странное дело,
оказался в иных странах.

499. 
Воздух вдали
сглаживает дорогу.
Хвала велосипеду!
Колёса его – два круга,
скользящие по краю бездны.

500. 
Каждый день
происходит множество чудес,
о которых не подозреваем.
Но однажды вдруг
понимаем,
нечудес  не бывает.

501. 
Треснула ветка.
Так бывает нередко,
говорят бывалые люди.
Ах, какая таинственная жизнь у тишины,
в которой вдруг неожиданно
треснет какая-то ветка.

502. 
Я сказал:
«Я мина у твоих ног.
Взорвусь!
И одежды сорвёт с тебя,
как осенние листья».

503. 
Смеркаются глаза.
Осыпаются мгновенья.
Осень.

504. 
Окружность раскрывается
в бесконечную череду
долгих взглядов вслед…
Ненавижу расставания!

505. 
Иногда я думаю,
что в мире нет мира,
только иллюзия.
Это касается
и моего личного мира.
Я в вечной борьбе с ним.
Мир оказывается не таким,
каким кажется.

506. 
Смерть -
просто поцелуй,
лёгкий, как пёрышко,
просто прикосновение -
и всё…

***

507. 
Дождь барабанил по крыше соло.
Импровизация его
была однообразна и бесконечна.
А бревенчатая баня
дымила трубой,
словно старый дед,
не обращающий внимание ни на что.
Потом наступила тишина,
и в пространствах зазвенели колокола.
Но к вещному миру
они не имели никакого отношения.
**
Сижу на белом облаке.
Наблюдаю,
как рушатся долы и скалы.
Жизнь скоротечна.

508. 
Половинкой быть холодно,
но целым быть…
Целый день ветер,
снег, снег.
Нежность так тяжела.
**
Я люблю всей душой.
Сердце тут ни при чём,
как видно.

509. 
Когда я говорю: «Я!» -
я созрел. Теперь лечу.
Земля так мала.
Упаду в звёзды.

510. 
Не знаю,
что такое – НЕЛЬЗЯ.
Слишком много разных букв.

511. 
Друг мой умер однажды.
Я сожалел.
Он нет.

512. 
Скольжу
по поверхности рифм,
разбрызгивая метафоры.
Упаду
и смеюсь счастливо.

513.
Ночь хотела пролететь,
но вышли леса
и, утонув в первой же луже,
время с собой увели.

514. 
Со временем
мы начинаем меньше видеть, слышать.
Наш внутренний мир
всё больше отвоёвывает у внешнего,
пока не захватит его совсем.

515. 
От неба до реки
всего лишь улыбка,
которую не могу вспомнить.
И утро, и утраты
уже недалеко.

516. 
Иногда небо полно ужасных уродов.
Их изображают облака и моё воображение.
Травы в степи жмутся к земле
от страха, а, может, от ветра.

517. 
Мой кот домашний
стал диким.
Такой может быть и любовь.

518. 
Тени крадутся сами за собой.
Сердце в такт слепому дождю,
редкому, как чудо,
тоже крадётся вслед им.
Капли небесной воды,
холодные,  прозрачные,
ладони мои ласкают.

519. 
Семья начинается с любви.
А любовь?..
Она придёт.
От неё не уйти.

***
520. 
Пишу не в строку.
(Мимо.)
Когда надо стрелять,
стреляю глазами.
А если надо петь,
зову тишину и молчу вместе с ней.
У времени милости прошу,
знаю, Добру и Злу - своё время.
И только любовь времени не ведает.

521. 
Моими глазами смотрит в небо
осанистая берёза.
А раньше смотрела глазами ветра…

522. 
Я куплетист, госпожа Небо.
Я сочинял о тебе небывалую песню
всю весну.
Но ты облаком закрывалась,
а крылья были у ветра.
И ветреной ночью этой
снова
мне не уснуть.

523. 
Без бисера дождинок – смех!
От смеха
бисером  слезинки.

524. 
Ноябрь. Падает снег
и,
становясь моим,
тает на губах.
Снежная роса!
Никогда не напиться.

525. 
Вечерний гость – вечерний снег
отметил своей любовью
деревья, дома, дороги.

526. 
Ночь. Луна.
Ветер деревья колышет.
Театр теней для самих себя.

527. 
Ничто – часть нашего мира,
без которого он
несущественное Нечто.

528. 
Тень живёт моей жизнью.
Тень живёт жизнью деревьев,
травы, облаков.
Сколько теней на свете,
сколько на свете света!

529. 
Сказывали люди,
солнце утонуло в нашей реке
и потому она сверкает на перекатах.
**
А в одну из ночей
луна, отражаясь в реке,
любовалась собой,
рождая тени от волн.
Речной песок на отмелях был жёлт.
Но луна не знала об этом.
Всё обливала светом своим голубым
и любовалась собой, всё любовалась,
пока не растаяла
в криках горластых петухов
из ближней деревни.

530. 
Луна в перегонки играет со мной.
Ложь в розовых очках догоняет меня.
Клён режет тенью узорной
землю под моими ногами.
Летят первые осенние листья.
Всё видят и ничего не понимают.

531. 
Утро.
Неба бешеная нетронутость.
Благие намерения вышли на охоту.
Хочется сделать неверный шаг.
И хочется сказать:  «Прости».
И хочется верить всему.
И если бы сейчас настал конец света,
я бы поверил, что это начало.

***
532. 
Там, где собака зарыта,
художник по имени Сон
ночь с натуры рисует.
Где собака зарыта,
не скажет он никому.

533. 
Во всём мире
смеются на одном языке.
Я смеюсь вместе со всеми.

534. 
Светить – луна.
Трещать – морозы.
Гореть – закат,
а день сиять.
В горшочке сером
нежной розе
на подоконнике стоять.

535. 
Осень пришла ровно в восемь.
Такая обязательная осень.
На волосок от меня
прошло моё время.
Рисую пейзаж за окном.
Рисую медленно, по слогам
и ничего, ничего…
Лист остаётся по-зимнему белым.

536. 
Ветер среди лесных людей – сосен
буги-вуги танцует
под музыку дикого ручья.
Чья жизнь дороже, чей взгляд?
Не хочу думать об этом.

537. 
Журчит лесной ручей, лаская лужу,
а в луже облака морщинит ветер,
и в небе ручейки, и среди сосен.
Так будет до среды, а в среду осень.

538. 
В бору зелёные сосны
заснули до весны.
Одиноким почувствовал себя
зимний день.

539. 
Гудроном ночь
приклеилась к асфальту.
Его изрешетил дождём
ненастный день.

540. 
Шумят меж собой сосны
в Дунькиной роще… Где они теперь?
Только песок под асфальтом
и помнит о них.

541. 
Быль – это то,
чего не было никогда,
и рождают это поэты,
верящие в небыль.

542. 
Канадский клён
среди русских берёз
шумит по-русски с акцентом.

543. 
Ты прекрасна, и это мне ясно,
ты прекрасна, как небо ясное,
ты прекрасна, как всё прекрасное
в летний зной и в непогодь страстную.

544. 
Ветер заплетает в косички ветви берёз.
Осень окрашивает их в цвета измены.
Дорога бежит мимо, оставаясь на месте,
делая перспективу явной, а даль пронзительной.

545. 
Капля, отяжелев до предела,
падала, чтобы разбиться,
счастливым звоном
удивляя случайных прохожих,
не знающих, что она долбит камень.

546. 
Мир создаёт нас в себе.
Чёрные дыры поглощают его в себя.
Зло поглощает Добро, или наоборот,
никто не знает.

547.  СТАРОЕ ФОТО.

Растаял причал вдали.
Беречь не буду вздохи.
(Удивительно,
но эти чувства мне не знакомы.)
На белом теплоходе
ухожу в неизвестное.
Чёрный дым из трубы
рвётся в белый туман реки.

548. 
Палитра поэта – мятый листок,
выброшенный в урну.
Тополя летят вдоль дороги
вслед за тополиным пухом.
Поэты творят и творят дело случая.
**
Оборвал телефоны,
множество нежных ромашек.
Не узнал,
любит, не любит.
**
Порождения воображения – выражения,
в которых единственное число
рифмуется
с множественным.

549. 
Рассветное июльское небо.
Звуки колоколов Покровской церкви
уплывают из этого мира
в мир иной.
Рассветные тени прозрачны
и не принадлежат никому.

550. 
Бессмертный Санчо на бессмертном осле
в тени ветряных мельниц…
Вечно в тени.

551.  КОГДА МЫ УХОДИМ.

Налетал, накружил, нападал снег
деревьям по колено.
Напитал дома ароматом,
принял их тени,
сделав их холодными, прозрачными.
Призрачные окна домов,
мерцающие остатками света,
всю ночь будут ждать утро.
**
Не смог затаиться в снегу умирающий смог.
Снег померк от его касаний.
Короткие дни так малы,
что им ещё рано в школу.
А что вы скажете о солнце,
которого никто не видит
в этот зимний день?
**
Я вышел из дома.
Я покинул свой дом.
Сердце моё неспокойно.
**
Когда мы уходим не из дома,
из жизни,
оставшимся видимся
лучше, чем были.
Были о нас
расскажут в узком кругу.
Все согласятся, так было.
Лишнюю рюмку
накроют кусочком хлеба,
и, посмотрев на неё,
вспомнит каждый своё.

552. 
Через край,
потому что на капельку больше,
всего лишь на капельку.

553. 
Упало моё сердце в пятки
камнем.
Разные бывают сердца.
Разные бывают камни.

554.  ЭТЮДЫ  ПО ПОВОДУ ПОГАСШЕЙ СПИЧКИ.

Плохое может быть
лучше или хуже,
а хорошее…
Что оно может?
**
Я не могу
принимать этот мир,
не спрашивая постоянно:
«Почему?!»
**
Окно в цветущий сад
притворилось открытым.
Так чисты были стёкла,
так чисты были намерения.
**
Кудрявый завиток дыма
над погасшей спичкой,
наша жизнь.
Если не верите, зажгите спичку.
Когда погаснет,
поверите…
**
Сплошные облака в небе.
Сплошные облака в душе.
Но облака уплывают.
Так устроена жизнь.
**
Рондо дождя
на листьях клёна.
Чувства через край!

555.  ЗИМНИЙ ТРИПТИХ.

Когда придёт утро,
звёзды прольются в снег.
**
Мы грустим об ушедших,
не ведая, что грустим о себе.
**
Вся белая, белая
дорога в никуда.

556. 
Грешим,
потому что есть Бог.
Что такое грех,
не знали бы
иначе.

557. 
Часть моего мира – любовь.
Всё остальное…
неужели тоже мир?!

558. 
В ритме ямба – моя жизнь.
Мысли -  в ритме хорея.
Дактилем накатывают волны.
(А берег  так неулыбчив.)
Тишина над берегом
впитала все семь нот.
Все семь цветов
растворились в прозрачном воздухе.

559.  1944 ГОД.

По ночам
в бабушкином доме
с тесовой крышей,
изъеденной мхом,
слышно было,
как идут гулкие поезда
в неизвестную даль.
Однажды один из них
убил бабушкину корову-кормилицу.
Дождь лил  как из ведра,
а утром было вёдро.
Я не видел, как плакала бабушка.
**
Дождь стеной водяной
перед моим окном
бешено стенает в проёмах улиц.
Намок треугольник письма,
смазаны лица прохожих, листья деревьев,
совсем как во сне.
Буду и в будущем помнить его,
тенью став даже.
**
В моих руках кусочек мёрзлого хлеба.
Его называли – гостинец,
ласковое слово послевоенных лет.
Тогда я улетал из детства
в сегодняшние дни,
представляя их совсем другими.
А, может быть, живём мы
только сей час,
и нет нас ни в прошлом, ни в будущем?

560.  Доверчивые окна
в брошенном доме
ветер впускают и звонкую тишину.

561.  ЗАПИСКИ ВЕТРУ.

Умереть бы в рубашке,
в которой родился.
**
В полсилы, в полголоса…
В полнеба!
Живу потихоньку.
**
В жизни
всегда есть место
смерти.
**
Помним ли мы,
как учились ходить, говорить?
Сколько же живём мы на свете,
если, порой, и вчерашний день забываем.
**
Часто я думаю,
что мир гораздо сложней,
чем нам кажется,
и то, что нам кажется,
совсем не то,
что мы думаем.
**
Всю жизнь рулили мной.
Сяду в автомобиль
и сам порулю немного.

562.  О ДВОИХ, КОТОРЫМ ХОРОШО.

Иногда пустота опускается к ним,
и тогда они ведут пустые разговоры,
но не знают, что такое пустота,
и не знают, не знают,
кажется, целую вечность.
**
Танцуют тени,
балуясь тишиной в гулком бору.
На бреющем полёте
сосновая игла
пронзает их нежное ничто.

563.  О ТОМ, ЧТО ВЫХОДИТ И КАК.

Я живу в многоэтажном доме.
В нашем доме
на лестничную площадку
выходят четыре двери.
Когда я выхожу на прогулку с собакой,
одну из них, свою, открываю.
Окно лестничной площадки,
одно на все этажи, (пыльное, тусклое)
выходит во двор.
Мы с собакой тоже выходим во двор,
и тогда местный дворник,
выходит из себя.
В свой выходной день, знаете,
я всегда надеваю свой выходной костюм
и выхожу погулять.
Выходит, по всем статьям,
я живу неплохо.

564.  ВСТУПЛЕНИЕ, ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В 1918 году
в моей жизни
произошло важное событие,
родился мой отец,
а в 1920 – моя мама.
Много ещё произошло в моей жизни
до 1942 года.
А в 1942 – сюрприз, родился Я.
**
Сегодня я думаю о будущем,
когда меня не будет.
А может быть, буду,
так же, как раньше не был.
**
Три цветка
подарили мне:
рождение, жизнь, смерть.

565. 
Тронулся поезд – время.
Тронулся человек – горе.
Тронулся лёд – весна.
Трону прядь твоих волос,
нежно поправив,
словно пытаясь стряхнуть
прожитые годы.

566. 
Встретил ложь,
но не поверил себе.
А однажды встретил себя
и подумал - ложь.
Как привык я ко лжи,
как привык я к себе.

567.  ПОД ЗВУКИ ГРОМА.

Грянул гром среди ясного неба.
Такая шутка,
что с домов осыпалась штукатурка от смеха.
Отосплюсь от бессонницы
и не поверю, что всё это было…
Вымело, вымело
все мои мысли. Ясно.
И только тогда мелом рисую
на сером асфальте
детский пейзажик
с домиком и громадной ромашкой рядом:
пусть кто-нибудь погадает.

568. 
След слёз от ветра и метафор
формально стёрт.
Остёр удачи нож.
От нежности ненужной
сохнут сосны.

569.  ЭТЮД НА ПЛОСКОСТИ.

«Я с ним не знаком», - думал я,
глядя на себя в зеркало.
К счастью, отражение не может думать,
глядя на меня
своими зеркальными гляделками.
К счастью?!
Вот именно.
Всегда оно неожиданно.

570. 
Город хочет улиц, проулков.
Село хочет просёлочных дорог.
Я хвалю своё болото,
остальное неуместно в нашей местности,
в которой любовь заплутала
и каждый может встретить её однажды.

571. 
Я не спешу записываться
в потерпевшие поражение.
Пусть слёзы ветер противный пожнёт из глаз.
Пусть!
Ему улыбнусь.


572. 
На лунной дорожке
рожки сияют тонкого месяца.
День ото дня он стареет,
превращаясь в луну,
созданную для облаков и лунатиков бедных,
живущих во сне.
А ночной мытарь
собирает подушную дань
с нас, безумно влюблённых,
в тот час,
когда нет ничего ближе
далёкой луны.

573. 
Там, где дождь ждёт похвалы,
пуще чтобы залиться
песней небесной воды,
пройду босиком по траве,
надеясь только на память.

574. 
Наскучила мне кошка,
которая пробежала между нами,
а теперь лежит и мурлычет,
мила, равнодушна.

575. 
Тишина, словно гром среди ясного неба.
Не зря незрячий Гомер слушал тишину.
Все его выдумки – правда.

576. 
Театр с виселицей вместо вешалки,
в которой актёры – мы сами,
не мыслим без нас…
Слипаются веки луны,
плывущей в день лунного сна.

577.   
Небо, небось, не думает,
глядя на нас сверху,
что принадлежит нам.
Что же мы,
предлагая любимой полнеба,
мерим лица глазами,
в которых небо лишь отраженье.

578. 
В мире, где нет места счастью,
живущие в нём
обретают его, думая при этом:
«Не бывать этому!..  Нет, нет».

579. 
Мышь гору родила,
а глупость вылечили как-то.
Но беспробудный дурак сказал:
«Не вылетать небо до дна».
Уютно истине
в устах его было в ту ночь.
Все, кажется, были не прочь
в ту ночь в дураках оказаться.

580.  МИШЕ ЕВДОКИМОВУ, артисту, милостью божьей.

Если нелёгкая
заведёт тебя в прекрасные дебри,
приведёт к беспечным деньгам,
где деньгами является всё,
в том числе пороки сердца.
Если она улыбнётся тебе вдруг.
Что ж, оглянись вокруг.
Всё прекрасно! Даже дорога,
уводящая навсегда
из прошлого, из сегодня.

581. 
Слова, унесённые ветром – потеря…
Настежь открою душу,
впущу слова.

582. 
Смотрю, пока не ослепну,
ослепнув, услышу,
как голуби ходят по крыше,
а выше лунатики.
Что же я
в сердце твоём, как заноза.
Я
просто лунатик. Прости…

583. 
Как жестокие сказки Китая,
ветер с юга, узнавший друга,
по другому мыслит и помнит…
Любовь моя,
мы снова в начале
с новой сказкой, с новой печалью.

584. 
Панамку потеряв, мальчонка
по нам смеётся,
по панамке плачет.
Чья оттепель его согреет завтра,
чьё пониманье вдруг утешит завтра?
А может быть, приснилось это мне.
Былое было ль,
будет ли былое?..

585. 
Лежит поле под снегом.
Трещит мороз.
Искринки снега, как морзянка
из бледных роз.
На небе заметённом
ни одной звезды. (Все на эстраде.)
На автостраде одичавший кот
ждёт одичавшую машину.
Цвета шины
глаза его, следящие за мной.

586. 
Пришёл декабрь.
Снег с собой принёс.
Канделябры сосулек прозрачных
упали с крыш ветру в забаву,
солнечным зайчикам на смех.
Дворник машет метлой.
Снежинки его не боятся,
кружат вокруг.

587. 
Ветер – причина цветочной пыльце лететь
бог знает куда.
Это значит,
никто не знает и не жалеет об этом.
Чёрным по белому
в старом кино чёрно-белом
дождь пыльцу прибивает
каплями из хрусталя
к плоскости непомерной…
А после дождя
душа так чиста, так прозрачна.

***
588. 
Передождят дожди друг друга.
Перепузырят пузыри на лужах.
Я пережду.
А кто меня осудит?
Меняю наше время, но на что?
Ничтожны варианты.
Мне ж не верят…

589.  ПЕРВЫЙ ФЕВРАЛЬСКИЙ ДЕНЬ.

Сегодня не небо,
сплошное облако,
серые, дымящиеся глыбы!
Разгоню их,
станет небо бездонным.
Буду слушать, как стонет даль,
ничтожная
в сравнении с этой бездонностью.

590.  СЛЕПОЙ ДОЖДЬ, ЖАДНЫЕ СЕКУНДЫ.

Жадно
секунды поглощают меня,
словно вспаханное поле дождь.
Жаждет пашня дождя.
А дождь искрится, ослепнув от солнца.

591. 
Ты полюбила меня за мои грёзы.
В этом вся хитрость.
Никаких вопросов,
просто любовь
до полного затмения сердца.

592. 
В этом году
зима отступила рано,
раня моё сердце.
Мимо, мимо
проходят люди, проходит любовь.
Но приходит надежда
и остаётся.

593. 
Интерпретация интермедии – интервью слов со словами.
Пейзаж, который радует
душу,
если она есть.

594. 
Время истекает, кошелёк почти пуст,
барахлит мотор, бензин кончается.
До цели ещё далеко. Что делать?
Беззаботно смотрю вдаль.
Дорога вдали дрожит от нетерпения.

595. 
Прошлое накладывается на настоящее,
настоящее на будущее.
Прозрачны тени друг друга,
рождённые, но не осознанные.
И всё это отражается в памяти.
Мне думается,
вся наша жизнь -
отражения и повторы,
повторы и отражения.

596. 
День на планете Меркурий
в два раза длиннее, чем земной год.
Объективно,
время сугубо субъективно
и ноль
может быть равен бесконечности,
а бесконечность – нулю.

597. 
По краешкам губ
усмешка,
словно дикий цветок.
«Горько!» – кричат кривые зеркала.
Нет им покоя, нет и нет.

598.  ОСЕННИЕ КОМПОЗИЦИИ.

Когда желтеют листья,
на наших лицах тесно от морщин.
Когда мы плачем, кому мы платим?..
**
Живу, надеясь на Ничто.
Ничтожен результат
и что ж?..
**
От улыбки до улыбки – взгляд.
Понимаю ли я это?
Улыбнусь, не понимая.
Ведь понимание и непонимание
рождают нечто, отличное от них,
смущая умы, рождая непокой.
**
В покои тополя войду…
Жизнь меня не побеждает,
побуждает
к вопросам, ответам.

599. 
Ночь
курирует день.
А у облака на душе так бело,
славно, воздушно, словно в раю.
Уснуть бы в реке,
чтобы только коснуться его
и пусть темень курирует свет,
всё равно ничего не поймёт.

600. 
Ненастные дни в очередь стоят,
чтобы благодарить
пришедшую весну.
И снова сны бегут от меня
к ней
по насту уходящей зимы.

601. 
Душа имелась,
но не имела жизни,
желала, не жалея никого.
Когорты душ – душистые цветы!..
Но ты со мной.
Но ты со мной зачем?

602. 
В пространстве тополя родившись,
тень ощущает жёсткость почвы
почти как счастье.
Горя нет,
что день так краток.

603.  На окраинах экрана – небо.
Всё остальное – твоя улыбка.
Тебе смешно?
Но небо обитает между строк.
А в строчках я.
И я необитаем.









ОГЛАВЛЕНИЕ

М.Красильников
Вместо предисловия. Виктор Галкин — художник слова

Часть 1. ЗИМА (1-297)
Часть 2. ЗИМА, ЗИМА (298-603)
Часть 3. ЕЩЕ ЗИМА (604-950)
Часть 4. ОСЕНЬ (951-1223)



ГАЛКИН ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ

БЕСЕДЫ С САМИМ СОБОЙ
СТИХИ