Лосев и Античный Космос 2

      В известном смысле меон можно было бы назвать злом, но это были бы уже наши моральные оценки, Космос древних греков не исходил из морали и не был он кстати и аморальным, он просто был. Ведь вы же отличаете, прежде чем скажите хороший человек или плохой, что он есть, просто так есть, как факт, как некоторое нечто перед вами, и есть момент, время, когда вы ещё не знаете каков он - плох он или хорош, но зато знаете, что вот он, тут - вот так и древние греки мыслили свой Космос - чисто, непредвзято - как то, что тут и всё.
      Поэтому меон - не зло, он - край мира, край Вселенной, край Божественной триады, который расположен нигде. Есть такое место))) Если триада повсюду, то повсюду и её край. Меон протекает через нас также, как и вся Божественная триада. Меон существует потому, что Божественной триаде нужно быть Нечто и когда мы спрашиваем почему существует нечто, а не Ничто, мы спрашиваем именно об этом. Благодаря меону, который нас так и тянет обозначить злом.
      Но а как же грешники? Люди, определённые так явно из христианской традиции? Пока это была всего лишь моя проекция нашего традиционного христианского мировоззрения на греческий Космос, чтобы лучше понять и тот, и другой, они взаимно отражаясь, дают непередаваемый эффект умозрительной картинки - где понятней становится как то, так и другое, резонируя мир вообще звучит. Если первородный грех по христианству присущ нам всем, то мы - все грешники, и все неуклонно движемся к перефирии. И в то же время все мы имеем возможность обратного движения. Но не древние греки занимались этим вопросом, они скорей предоставили нам лоно, из которого произростает всё - и греховность, и невиновность равносущностно так сказать.
      Языческие и христианские мировоззрения не помогут нам даже своим сопоставлением покуда это всего лишь языческие мировоззрения, а не греческие исключительно - потому что языческих было много, а уникальное греческое мировоззрение было одно и "крестим" ли мы его "языческим" нашим крестом или называем предтечей, находя совпадения, мы не можем поколебать его самодостаточности и непроницаемости для человека некосмического. Именно Космос заставляет вернуться нас к нему. Божественное предопределение, план и мироустроение по христиански недостаточны для телесного человека. Земной шар знает и иные религии, потому что они заполняют, как могут недостающие пробелы нашей космичности, а не потому что они так сложились исторически и есть разные народы. Конечно же, они так сложились исторически, но лишь потому что объять необъятное нужно было с нескольких сторон и даже с нескольких глубин.
       Античный Космос прежде всего глубина, потому что он - тело. Христианство же не интересуется глубиной, тело приносится им в жертву на кресте, дух веет, где хочет. Но тело - определённо и ограничено. Античный космос - конечный Космос, он не страдает болезнью дурноты от "дальше и дальше", дурная бесконечность чужда ему.
       Античный Космос конечно-бесконечен, это надо понять, ещё лучше - прочувствовать.

      Вот эта конечность Космоса и приводит нас к осмыслению зла, но это уже в последующем, в постэллинской традиции, меон не даёт нам спать и терзает наш разум))) Но он же и есть Благо, так мыслил древний грек. Кто же в христианской традиции мог так свободно помыслить? Разве что Гёте - про "часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо"? Этот шпион древних греков в новом времени, как я его называю)))
      Нельзя понять откуда в совершенном зло, если Зло уже увидено. Если оно уже определено и воспринимается как Зло, то нет - совершенного - не так ли? А если есть совершенный, то нету и зла - не правда ли? Или так мыслить мы не умеем. Но древние греки легко мыслили в точности так: смерти нет, потому что пока я жив её, понятное дело, нету, а когда она придёт меня уже не будет, - образчик такого мышления. А с подобной позицией вопрос о зле снимается, вернее, он с подобной позицией не ставится, ещё вернее ставится но не так - не субстанционально. Зло рассматривается в отношении Добра, оно имеет место быть лишь потому и лишь там, где есть Добро, уже есть, иначе вопрос бессмысленен. В христианской традиции только кажется, что всё остаётся так. Древний грек мыслит, зло упоминая и легко разбираясь с ним, отодвигая, чтобы дальше продолжить Добро, христианин имеет перед собой Зло неустранимо. Днём и ночью, зимой и летом, посмотрите не на обычных христиан, а на святых и подвижников, которым казалось бы Зло уже давно должно быть не к лицу, - Зло мерещится и мерещится им повсюду и в великом, и в малом, зло они находят как в мире, так и у себя дома под лавкой. Это гораздо более дуалистическая позиция, нежели позиция древних греков, это значительно большая расщеплённость судьбы и жизни, что позволяет сказать на древнегреческом языке - христианство ближе подвинулось к меону, чем язычество, - человечество падает, правда в последнее время оно уже настолько подвинулось к краю больше, чем и христианство когда-то, что даже весело распевает: как хорошо мы падаем и славно, как хорошо и весело летим... Очевидно, чем ближе к перефирии, тем меньшая степень адекватности Космосу в человеке налицо и пока он глядел и смотрел свои ужастики Зла, Зло настолько к нему придвинулось, что перестало и казаться ужасным. Ведь недаром "романтический" поэт говорил: "лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи" и так и у нас - Зло перестало видеться из-за максимального приближения. Древнегреческий Космос с этих позиций нам мог бы показаться утраченным раем, если бы мы не утратили и сам вкус "рая", если бы мы могли хотя бы вздыхать по нему.
       Космос дышит по Диагену аполоннийскому и Анаксимену, но мы уже почти там, где дыхание Космоса заканчивается или ещё не начинается, мы в этой паузе. Это, знаете ли, такая кнопка, которую нажимаешь в видеоигре и в это время ничего не происходит...