диалоги с самим собой. Осень

ВИКТОР  ГАЛКИН 
  БЕСЕДЫ С САМИМ СОБОЙ








ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ОСЕНЬ


БАРНАУЛ
2017



**
951. 
Осень.
Обиженные деревья плачут,
не скрывая чувств,
шумно.
(Они шумят ветром.)
Пёс поднимает на них лапу,
пацан вырезает на них «люблю…».
Жёлтое солнце прячется за облака.
(Тоже обижено ветром.)
Бабье лето, увы, прошло.
Ветер выдохся…
Начинается серый шуршащий дождь.
Какие шершавые слова!
Какая долгая осень.

952.  ОБЛАКО, СУМЕРКИ, КОСТЁР.

Заблуждение
становится облаком
и радует меня,
смотрящего в небо.
**
Обмануться…  и не понять,
и снова обмануться,
и не поверить.
Так в сумерках мы ощущаем предметы
и мечтаем о костре,
чтобы смотреть на огонь и сумерки,
которые лишь повод для костра…
И летят птицы, и мы их слышим,
а может, снова обманываемся.

953. 
Только память
удерживает нас в берегах реки,
имя которой – жизнь.
Временем выбелена моя голова.
Я – против, время – за!

954. 
Поюны
в кустах боярышника
не боятся ветра.
(Что воспевают?)
Природа наполняется прохладой.
Не умолкают поюны.
В подходящее время
северный ветер возвращается с юга.
Я слежу за ним взглядом,
видно, на большее не способен.

955. 
Непонимание,
недопонимание,
понимание…
Падение – это, всё-таки, полёт.
Откуда? куда?
Не полёт,
недополёт,
полёт.
Перелёт недопустим.

956. 
Мир,
в котором я живу,
(не вечен, не свят,) прекрасен.
В этом мире
поэты придумывают себя.
Это  много надёжней,
чем связать себе руки и не писать,
а художнику нет нужды рисовать,
достаточно смотреть.
Мир, в котором я живу,
прекрасен…

957. 
Когда тело становится
неглавной частью меня,
спрашиваю,
что такое – Я?
При этом время
не измеряется часами или мгновеньями,
а чем измеряется надежда,
уже не существенно.
**
А если память
устанет трудиться?

958. 
То ли передо мной, что я вижу?
Спрашиваю себя.
(Больше некого.)
**
Морщины неба,
седины неба,
боль, радость неба.
**
Каждое слово – Я.
Каждое дело – слово.
В мире моём,
в мире и слово, и дело, и Я.
Но чтобы понять это,
прибегаю к неопределённости.

959. 
Я грешен,
и поэтому, наверное, жив.
Я жив,
и потому, наверное, грешен.

960. 
Зачем нужна память,
чтобы хранить
или забывать?..

961. 
Давно, давно,
когда меня не будет…
Ведь это время
будет когда-то
и станет далёким прошлым
давно, давно,
когда-нибудь.
*
Надел очки
и закрыл глаза.
Абсурд?
Улыбнитесь, если смешно.

962. 
Шумит тополь за окном.
Поверьте,
уж он-то никогда не шумит без дела.

963. 
Надо…
Это слово никто не придумал,
с ним рождаются.
**
Чтобы узнать цену воды,
выпей чистого спирта,
чтобы узнать цену жизни,
умри.
Кто это сказал?
Я,
кто же ещё.

964. 
Когда тебе грустно,
грани грусти остры.
А когда грустно другим,
другие говорят об этом.

965. 
Как будто
рукавом взмахнул китаец,
широким, белым.
Так пришла зима,
и уж не тает
роскошный снег.
**
Слушай, слушай!
Сколько людей,
столько горизонтов.
**
Пришла зима.
Изломанные струны ненастья
так несчастны,
кто бы знал.

966. 
Кремневые звоны
растворяют небо.
А я растворяю небу руки.
Не было слов,
пером писал звуки
и птичьи песни записать пытался.
Не было в небе птиц.
которых бы я не слышал.

967. 
Бледное небо,
клянусь,
бледнее не видал,
и поле, бескрайнее,
жёлтое, со скошенной травой,
и стог,
один, единственный.
Скорей бы ночь.
Пусть луна уложит на поле
прозрачные тени,
и музыка тишины пронзит их насквозь.

968. 
Продолжение сна -  реальность,
где правды
не больше, чем во сне.

969. 
Кто делает леденцы звёзд,
печёт яблоки улыбок?
Кто зыбкие тени
выпускает в кусты и деревья?
Кто ответит на эти простые вопросы?
Чтобы узнать истину,
надо найти источник её.
Может быть, это бред?
Бреду по жизни в поисках себя.
Себя не найдя,
об истине
что  мне мечтать?
**
Где моё место?
В раю, аду или…
Где я?
Но что я всё о себе, полно!
Где все мы,
люди, животные, гады, деревья,
камни, земля, по которой ходим,
где мы?

970. 
Мой пёс
преданно смотрит на меня…
Поверьте,
всё, что видим,
мы придумали сами.
Золотом сверкнули
свинцовые тучи.
Смотрю в небо и думаю:
а всё-таки оно есть.

971. 
Наступила пора прозрачных теней.
Листья упали с деревьев
и превратили землю в ковёр.
Что делать мне?
Я захлебнулся воздухом,
полным предчувствия снега.
Я радости полон.
Что делать мне?

972. 
Осень, пока жива,
бросает разноцветные листья на землю.
Мы же
бросаем взгляды вокруг,
в круг,
в котором живём,
не замечая.
 
973.  МУКИ ТВОРЧЕСТВА.

Сегодня
то, что вчера
казалось мне хорошо,
снова кажется,
но только на этот раз
плохо!
Мир бренный.
Мы неумело играем на нём.
Наше бренчание шуму подобно.
**
Злые холода,
какие злые, заметь!
Счастье
слишком большая роскошь,
холода и те несчастны.

974. 
Воздух стал тесным
даже для микробов.
(Я придумал его таким.)
Не замечая этого,
по тротуару идут люди,
и тайна моя
пусть останется среди них…
Прозрение,
кому оно нужно!
Достаточно зрения.

975. 
У белого света есть тень.
У серого света есть тень.
Есть день,
от которого тень.

976. 
На дне,
имею в виду  - день,
этикетка свободы.
(Верь ей!)
Почему мне сегодня грустно?
Но не верь, грусть,
сего дня не было.
Пошто?

977. 
В первых числах ноября
летят первые снежинки.
Пространство меж ними
им не принадлежит.
А меж облаков луна.
Она меня не видит,
я в облаках…
Видно, судьба такая.
**
Бесконечность начинается с нуля.
День колосится светом.
Время идёт.
И если его остановить,
родится нуль.
Это моё время.

978. 
Тоннами снежинок,
белых и лёгких,
убелили серые тучи землю.
Прощаю зиму за холод,
правду прощаю за прямоту.
Себе могу ли простить
и холод,
и прямоту?

979. 
Монастырь…
Моно – значит, один.
Стырь – значит укради,
укради одиночество
у мира.

980. 
Что наполняет белый свет
чёрной злобой,
подлостью бесцветной,
алчностью, пылающей очами,
почему мир ещё не вымер,
а жизнь яростно тянется к свету,
и зачем я хочу понять это?
**
В полночь
пьяный мужик
на нечётной стороне улицы
остервенело ломает
корявые руки ветлы,
а потом садится под ней на корточки
и плачет навзрыд.
Что мне до него, что нам до него?
У нас свои заботы.
**
Нелюди – это и есть люди.
Кто такой человек,
знать бы.

981. 
Какого цвета звёзды?
Сам себя спрашиваю.
(Никто, никогда меня об этом не спрашивал.)
И сам себе отвечаю:
Не знаю.
Может быть, вру?
Люди нередко врут
сами себе.

982.
Утро – вершина ночи.
Вечер – донышко дня.
Но и утро бывает серым,
вернее, не имеющим цвета,
приносящего необъяснимую радость.
Как жить,
спрашиваю себя,
без этой необъяснимой радости,
и не знаю…
И надо ли знать?

983. 
Всё только начинается…
А что лучше,
начало или завершение?
И не вина моя,
что я, как все,
этого тоже не знаю.
Но вина моя забыта мной наконец-то.
Я свободен!
Это слаще вина,
и всё же, всё же
всё, что было – есть.
А первый снег падает,
так падает кирпич с крыши,
нежданно,
негаданно…
Зима, наконец-то, зима.

984. 
Тени падают на твёрдую землю
и ломаются.
Я смотрю в даль,
даль, в которой растворяется всё,
даже будущее.
Будущее нельзя предвидеть,
но можно вообразить.

985. 
Когда из ничего возникает что-то,
говорят:  «Вот чудо!»
Это не так.
Чудо,
это когда из ничего
ничего не возникает.
На свете так бывает.
А я гребу лопатой
миллиарды сверкающих кристалликов света.
Первый снег, наконец-то.

986. 
Дождь, оседлав крыши,
несётся по городу.
Это тучи, пьяные и лохматые,
плачут от радости.
Нет слов, хорош дождь.
Нет слов, жизнь хороша.

987. 
Тени рождая в местных осинах,
солнце заходит.
Ходит дворник с метлой,
морщинистый, старый,
не поверишь,
что и он был когда-то младенцем…
Воробьи улетели, словно слова.
А закат
такой обалденный,
что самому
хочется закатиться.
Но я лишь
закатываю глаза,
щёлкаю пальцами
и говорю:
«Хорошо».

988. 
Сибирь высибиривает
наш лес (народ).
Никто не виноват.
Никто ничего не говорит.
Виват всеобщему молчанию.
**
Никто не приказывает молчать.
Никто не приказывает любить.
Все любят всех равнодушно.
 
989. 
В тени клёна
прекрасные волосы моей жены
светятся, словно нимб.
Звучит мелодия вечера.
Сколько лет её слышу.

990. 
В кромешной тишине
даже шорох
кажется выстрелом.
Вы догадались?
Да, именно кажется.
Помню, бабушка моя говорила:
«Кажись, живём».

991. 
Желать хочу,
но не хочу жалеть.
Понять это нельзя
и спеть это нельзя,
но можно за это выпить.
**
Я представил себе,
как падает снег,
не летит, а именно падает…
на нас.

992. 
Начало, новое начало…
Сначала
всегда начало.
**
Первый день,
первый дождь,
первый снег…
Но когда-то
это не помешает им стать
последними.
**
Хорошо.
если с каждым днём
будет всё лучше.
Но когда будущее устаёт,
оно становится прошлым.

993. 
Для потустороннего мира
мир наш,
так же потусторонний.
Будь хоть семи пядей во лбу,
не поймёшь,
не должен.
Себя не неволь.
Дай волю себе.
Там, где было утро, стал день.
Жизнь, она такова…

994. 
Бережок, порожек в речку,
речке не перечь.
А стожок перечит стогу…

995. 
Испытываю радость жизнью.
Что длится дольше,
радость или жизнь?
**
Я заблуждался, что жизнь дорога,
радость дороже.

996. 
Ветер, как по нотам,
выдувает звуки.
Время следует им
Но кажется, в мире нашем
что-то не так.
«Так, так», -
говорит сердце.
Трудно ему не верить.
Снег присыпает мои следы.
Время делает их прошлыми.
Трудно ему не верить
и верить трудно.

997. 
По шёлку небес
пройдусь иглой фантазии острой.
Небо, не бойся,
больно не будет.
Разбужу тебя,
вот и всё.
Всё, всё – вот.

998. 
Из проклятых верёвок,
из нервов стальных
стропы
протяну к носовому платку,
какой, никакой - парашют
и, шут с ним, другого нет,
а закрою глаза -
и неба нет.
Тени лишь под глазами,
а лучше бы
под деревьями были.
Деревьям как без теней?

999.  ДАЛЕКО, В ЗАБЫТОМ НЕБЕ.

В промежутке
меж явью и сном,
в этой гонке
от А до Б,
что там, кто там кого победит,
до сих пор неизвестно мне…
Мне забылся первый звонок,
мне забылся первый урок.
**
Среди ничего
яблоками пахнет райскими.
Змей летает мой в небе
на ниточке тонкой и светлой.
Пошлю ему письмецо.
Мне немного печально.
Змей мой,
сделанный из газеты «Правда»,
далеко, далеко.

1000. 
«Гутен морген», -
говорил Эвальд Эмильевич Каценштайн,
мой школьный учитель немецкого языка.
«Гутен морген», - говорил он.
Как он прав,
подчёркивая право каждого утра
быть добрым.
Я сам выбираю себе
авторитеты и приоритеты.
(Недолёт, перелёт.)
Сам  выбираю числа,
не взирая на численный перевес.
Всё беру на себя.
День, когда это случилось,
не помню.
Зачем нужна память,
чтобы хранить или забывать,
не знаю.
А когда пишу, не спешу,
и не пишу…  когда спешу.

1001. 
Незнание – великая стезя.
Хочу не знать,
чего не знать нельзя.

1002.
Башмаки покупаются,
покупки башмакаются
всё базарней и базарней.
Хлеб жуём, песни поём,
так и живём
от хлеба до песни.
А чтобы осень выдалась богаче,
снега побольше надо,
белого до синевы,
и утром
красный восход  (Красный!)
для красоты…
Взгляд с высоты.

1003.  О, МОГОЧИН, ССЫЛЬНОЕ МЕСТО.

Печаль в базарный день не стоит ничего,
как снег в Могочин.
Над ним холодный воздух,
тяжелей стального лома,
страшно вдохнуть и не вдохнуть страшно,
быльём там небо поросло,
и холодна там Обь,
царит разлука всюду, памяти длинней,
случайность незаконна…
Вздохну, прочтя начальную строку,
печаль в базарный день не стоит ничего.

1004. 
Различий нет
у небыли и были.
Живёт пресветлый бор
и там, и там.
И там, и там
танцует ветер в небе.
И я
и там, и там,
и там, и там.

1005. 
Сладкая грусть – леденец заката.
Катится время вечной дорогой.
Дорого нам достаются минуты.
Мнится мне лето, а видится осень.

1006. 
Зёрнышком времени
время беременно.
Стонет созревшая осень в берёзах.
Срок, ей отмеренный,
просится в небо.

1007. 
Застыли мёрзлые буквы
вдоль замёрзшей реки.
А кто-то шагал бесконечно
вперёд, назад,
люблю, не люблю.
Когда наступают признаки слабости,
которые являются слабостью признаков,
мне говорят – мы!
Причём тут я?
Когда ночь наступает, знаю.
Знаю, когда был день.
Голова моя пухнет от знаний.

1008. 
Возьму на память
узелок,
завязанный на память.
Иосиф Кобзон, Иосиф Бродский,
Иосиф Сталин,
Иосиф – отчим Христа…
**
Попаду в пустоту,
пустота не та.
С темнотой я на ты.
Попаду в темноту,
темнота не та.
Пустота -
это пространство темноты,
откуда Иосифы приходят.

1009. 
Упаду лицом в небо.
Обменяю бездарность свою
на бескрайность его.
Незабудки стреляют глазками,
да всё мимо.
Шумит кленовая роща,
кружит ветер её самолётики в небе.

1010. 
Раздавило землю грозой.
Насобачился ветер выть.
Тенью в омут макнулась ты,
солнца осень,
осина,
синь.

1011.  О ТИШИНЕ…

Каплю росы
кузнечиков хор оглушает,
а в поле, где трактор шумит,
так тихо,
что сердца стук
может убить.
**
Так тихо, что слышу себя.
Так тихо,
что дизель гудит в мехколонне с опаской.
Так тихо
лишь память крадётся из заповедных углов
и рябью искрится на мокром асфальте вода.
**
Припоминаю…
Ни добро, ни зло не отзовутся,
только эхо
в брошенной квартире,
где из окна,
минуя пыль стекла, замечу:
день прошёл, траву примяв,
оставив навсегда забытый дворик.
Жалея тишину,
прибегну к глухоте, к невежеству…
Какая блажь,
покинув тишину,
желать уединения в толпе.
**
Необычайно облачное небо.
Обычай  - плюнуть через левое плечо
питает что?..

1012. 
Сермяги в России исчезли,
а сермяжная правда осталась,
и неправда осталась,
и для гадания
в поле ромашки.

1013.  БАЛЛАДА О ПАХАРЕ.

Ля МУР
червей и антрацитовых грачей,
земля, опухшая от сна,
пошла под нож. Ликует пахарь.
и крестят вкривь и вкось
природу над обрывом,
природу воздуха,
окрестные стрижи.
Под вечер разгорается заря,
окрашивая низины и пригорки,
всего мгновенья, тысячи различных,
в один тревожный тон.
По нотам там скучает тишина.
**
Зима. Метельный сон.
А в омуте затона
стонет лёд.
Спит пахарь до весны.

1014.
Любовь и ненависть -
сообщающиеся сосуды.
Что они сообщают друг другу,
надежда лишь знает.

1015.  ОТТЕПЕЛЬ В ФЕВРАЛЕ.

Перекрывая звонкий звук капели,
меж каждой каплей перерыв,
спешит зима.
Ей надоели капли, как нам копейки,
пароходу снег и пустота в каюте.
На юте у промёрзшего мыска
так лает моська,
что Крылов проснётся
на Обь взглянуть,
он не был на Оби.
А я перелистну страницу,
(какая басня нонешняя жизнь)
сорвётся вихрь с мохнатого сугроба,
растает в тишине,
и тишина от холода
нырнёт в замёрзший куст…
Болит душа.
То, чего нет, болит.

1016.  ВОСПОМИНАНИЕ О ПРЕДКЕ, ушедшем за Камень.

Кони бродят во ржи и ржут.
Всадник храпит на краю
в раю.
Краюха хлеба в котомке.
Бутылка кваса в траве.
Сабля нежно прильнула к боку.
Верный бердыш под рукой.
Лето – пора ожиданий
светлых осенних дней.

1017. 
Всё давно написано другими,
но не всё написано мной.
Былому облом,
будущему свет, тень.
В дом мой смотрит окно
и в мир, посверкивая стеклом.

1018. 
Не отрывая
правой ладони от сердца,
слушаю кузнечиков в поле
и тишину.
В тишине мгновения тают
и неба свод день ощущает.

1019. 
Облепиха заладила жёлтым,
сытая светлым августом.
За кустом ароматным калины
прячется старое лето.
По самые небеса раскричалась сорока,
оседлав скворечник пустой.
Стонет Обь под обрывом
от бесчеловечья,
и тусует от нечего делать
ветер волны обские.
И человек счастлив.
А когда он счастлив?..
Когда считает себя счастливым.

1020. 
Чтобы быть поближе к солнцу,
стану подсолнухом.
Кружит кружево облаков
рыжую голову.

1021. 
Неизвестный зверёк
играет в небе.
Кто обратит лицо к солнцу,
тот и увидит.

1022. 
Белое не белое, была ни была.
Боль приходит и уходит
и не больше в ней правды,
чем в том,
что мы говорим ежедневно.

1023. 
Поэт и стихотворение
молятся
друг за друга
и не знают об этом,
и не могут иначе.
А если бы было иначе,
всё-равно
всё было бы так же.


1024.
Зима не хочет уходить.
Не хочет рождаться вера.
И, всё-таки, хочу верить.
Это не значит – буду.
Вера и неуверенность
совместимы.
**
Надежды развеялись,
вера испарилась.
Что осталось,
тем и живу.

1025. 
Снег идёт,
машины идут,
и только человек
стоит у дороги и машет руками,
как дерево в ветреный день.
**
Странно устроен русский язык.
Страницы,
странники…
Приходит время,
они находят друг друга.

1026. 
Пустынно не пусто,
но реально,
если иметь в виду нереальность.
Так думают о случайностях,
имея в виду неслучайность,
так сравнивают величины
и определяют разность
там, где сравнения невозможны,
так мы живём,
я уверен,
все мы так живем.
**
Гудит время в душе моей.
А если  нет души,
то нет и времени.
**
Замри, время, воскресни!

1027. 
Хорошо
хлеб голубям крошить.
Хорошо облакам в небе кружить.
Жуткие холода
вернулись в январь из прошлого января,
и варится зимняя стужа
солнцем подслеповатым.
Но воркуют голуби.
Ворует ветер их голоса
и уносит.
Я вижу,
среди прекрасно голых деревьев
собрались они,
словно птицы, купающиеся в белом снегу.
Мечутся снежинки
вверх, вниз
дикие, неприрученные,
метя в глаза, прячась в слезу.
Мечусь и я в неприкаянной жизни.
Искупаться бы в снегу голышом,
но что люди подумают.

1028. 
Хрипло вздохнул север.
Ветер стал хрупким, как сталь.
Ресницы кустов дрожат у озера,
впавшего в спячку.

1029. 
Тёмной ночью
ночь зачем тиха?
Вынесу за скобки
тишину, безлюдье, темень, тайну,
остальное оставив в скобках.
Будут заглядывать они извне,
тоскуя по неволе.
**
Утром
выгляну в окно
а там… жизнь.
*
День не спеша отделяет свои угодья.
Тени уж не содержат тайн.
А когда смотришь в себя,
взгляд твой иррационален
и, если ты отравлен ядом неверия,
что увидишь,
что захочешь увидеть?
Ведь и зёрна, и плевелы - всё твоё.

1030.  ЛЕТНИЙ ЭТЮД НА СТРУНОЧКЕ НОЧИ.

Мгла мгновенно
растворила силуэты деревьев.
Мелкие вихри, посланцы ветра,
заставив (принудив)
вершины сиреневых кустов
исполнить менуэт,
минули в никуда .
И снова мгла до немоты глаз.
Но вот глазурная луна
выскользнула из объятий тёмной тучи
и взорвала темноту,
зашумели кусты и деревья.
Началось хмельное буйство.
Я закрыл окно,
немного тишины осталось со мной.

1031. 
Сколько любви и сколько ненависти в мире,
чего больше?
А может быть, лучше спросить,
чего меньше?..

1032. 
Я говорю всем:
Всё, как ночь и день.
Но не отличаю
всё от всех.
И то, что распадаемся мы все
на свой, чужой,
нас только и роднит…
Как хорошо,
что уплывают тучи.

1033. 
Когда началась моя жизнь?
Сколько я прожил?
(А может, и не жил.)
**
Солнце к закату -
ночь впереди.
Небо к восходу -
день впереди.
**
У каждого свой мир,
даже у людей, самых близких.

1034. 
Творчество – процесс тайный.
В нём много интимного.
Человек тогда очень раним.
**
Ярмарка намерений - жизнь моя,
как и у деревьев.
Шумят поневоле ветром,
а ветра нет,
стоят себе молча.

1035. 
Люди славят Бога,
мир не становится лучше.
Люди проклинают Бога,
мир не становится лучше.
Люди говорят:
«Миру мир»,
мир не становится лучше.
**
Время…
Плохо, когда его нет.
Плохо, когда его много.
Время… Всего одна жизнь.

1036. 
Красота
прячется всюду,
но увидеть её дано не всем.
**
Рассвет и закат
у каждого мгновенья.
Это есть и у меня.

1037. 
Белее первого снега…
Но полно,
«Белее первого снега»
такая же ложь,
как речи чиновников хитрых.
Человек так хочет свободы,
что зависим от этого желания.
**
Яркий цвет у этого слова.

1038.  ПОХОЖЕ, МЫ ПОХОЖИ.

Память, день и молоденький тополь
выпили ветра на троих.
Память забылась во сне,
а день и тополь расшумелись на воле.

1039. 
Мы смеялись над смертью,
умирали от смеха.
Мы хотели как лучше…
Не смогли.
**
Как замечательно – ПЛОХО.
Только оно может быть таким,
потому что не может удержаться от этого.

1040.  ПАРАПЛАН-монолог.

Чем больше правды,
тем страшнее повесть.
Чем короче повесть,
тем меньше правды.

1041.  КАПЛИ.

Дождь отшумел…
Долго, долго
качалась
последняя капля
на кончике листа калины.
**
Переполнила чашу
последняя капля.
Только о ней и помню.
**
Одинокая капля,
пленённая клёном.
Увы, не лететь ей,
не мерить мгновенья.
Руки мои
сжимают друг друга,
боясь одиночества.

1042. 
Пока набирала капель
трёхлитровую банку,
в Сбербанке копейки копились.
А шустрые капли,
пройдя залихватской спиралью,
взлететь собирались,
как сердце,
которое просто стучит
и неведомо чем.
Так сколько же длиться капели
из самого сердца.
Так сколько же белой берёзе
скрипеть терпеливо…
**
А мальчик рисует
в своём потаённом блокноте
свои непонятные взрослым
цветные картинки.

1043. 
Время всегда другое.
Вне времени, вне пространства
время тоже временно,
как и мы…
Перемигиваются звёзды в ночи.
Похороны времени где-то.

1044. 
У нас с несправедливостью
всё хорошо.
У нас несправедливость неистова.
У нас… МИР.
Хотя и он субъективен.

1045. 
Залежи вальяжных людей,
заготовка дерьма их,
падающие и непадающие падлы…
Сколько забот у судьбы.

1046. 
Свобода, что ты дашь мне:
заботы, тревоги, быть или не быть?
Покой
разве даст свобода…

1047. 
Ни про кого забывка,
ни про что.
А если кто-то одушевлён
или наоборот?..
Но быть бы не забыть.

1048. 
Светило?..
Что может быть светилом:
ночник, фонарь под глазом,
фары свет,
луна, костёр?..
(Про солнце я забыл.)
Добыл себе кусок на пропитанье
и вот уж тщусь о зрелищах.
Всё жаждет перелиться через край.
Бегу, бегу!
Я неизбежен.

***
1049. 
Не взирая на даты, приходит счастье,
не взирая на даты. приходит горе,
не взирая на даты, уходит время.
Течёт река за взглядом моим.

1050. 
Кому-то суждено
греметь своими именами,
кому-то просто быть.
(Занятье не из лёгких.)
А кто-то ранен в жизнь.
Когда же он умрёт?..
Не лучше ль любоваться тишиной,
чем о пространном
думать в тишине?
**
Живу большими шагами,
шажками – печалюсь.
Трудно шаги мне даются.
Шажки отзываются болью.

1051. 
Мёд  дали манит.
Манит
другая сторона медали,
другая любовь,
незнаемая…
Незнание является ли тайной?

1052. 
Бездна, в которой мы существуем,
бездна, которая существует в нас.
**
Ушедшие и пришедшие,
нет им ни конца, ни края.
А может, и есть,
только в каком краю?
**
Грезить грозой и алкать покоя
одновременно.
**
Пришло
ржаное зёрнышко мысли.

1053. 
Я забыл,
как выглядит планета.
Дайте света!
А если который нем,
кричать буду я
с упорством муравья.

1054. 
Сломанный крест дорог
продрог под наледью серой.
Перо скрипит,
но ничего не пишет,
зато кто-то слышит, как оно скрипит.
Вещной радостью радуется котёнок.
В оттенках глаз его
нахожу
собственную радость.
И дождёшься ли,
или  даждь сам
с миру по нитке,
клянусь,
не знаю.

1055. 
И был день,
и не было того, что никогда не было,
и скучно стало мне оттого,
и серо.
Нет, серой не пахло,
не пахло и ладаном.
«Ладом подумай, - сказал я себе,
какую хрень ты несёшь».
«И нет, – ещё сказал я себе , -
ни строчки без дна».
Но кому нужны бездонные строчки?..
И папироску «Беломорканал»
закурил от неизвестности.

1056. 
Серебряный хлад
кричащую тишину заставил умолкнуть,
без повода очернил белое-белое,
а чёрный-пречерный стал серым.
Серьёзно взялся за дело
серый-пресерый снег.
Всё покрыл толстым слоем,
и дома, и деревья… всё.
Всё пропитал,
даже небо.

***

1057.  О НЕРАВЕНСТВЕ.

Белая темень.
Тополиный пух. Тысячи пушинок!
Какая из них станет тополем?
Вероятность незначительна.
Такова жизнь…

1058. 
Когда наступал август,
бабушка моя
говорила нам, пацанам босоногим:
«Купаться нельзя,
Илья-пророк в воду нассал».
Сейчас двенадцатый год
двадцать первого века,
Илья-пророк хлопнул в ладоши,
и с неба падают
редкие хлопья снега.
Летят, летят
и разбиваются о землю-матушку.
**
Давно нет моей бабушки,
давно нет моих родителей,
давно нет моего друга.
Стали землёй они.

1059.
Растут возможности,
растут потребности,
растут аппетиты.
Что делать? Кто виноват?
Вечные вопросы.
**
Весенними ветрами
вымыта природа земли.
На голом месте лежит истина.
Никто не видит её.
**
Жить больно.
Льнёт ветер к сломанной ветке.
Обнищавшая туча
в облако превратилась,
белое, беззащитное.

1060. 
Средоточие мира – точка.
А запятая?
Тая точку в начале себя,
не пытается этим гордиться.
Отгородиться бы запятыми,
сидя на пятой точке
и, поглядывая в небо,
осознать,
что там и даже дальше
ещё много пространства,
гуляй не хочу.

1061. 
В мучительных поисках случайного
куст чайной розы
разрывает содружество воздуха
ароматом непримиримым.
Воробей – сибирская птичка колибри -
вспорхнул  на ветку розы
и зачирикал,
сам не зная о чём.

1062. 
Стопка красного кирпича,
скреплённая жидким раствором,
затвердевшим как кость,
превращается в стенку,
а ломаясь на части -
в оружие пролетариата.
Пролетающее время
превращает это в проблемы.
**
Забывая обо всём на свете,
белым облаком
вишня цветёт в каждом саду.

1063. 
Мастерица молчать – ночь
успокаивает ревущий автомобиль.
(Не бойся.)
Так мать успокаивает ревущее дитя.
Впрочем, ночные лабиринты
не только страшны, но и одиноки,
и пятна света из окон
не делают ночь светлей.
Но утром страх, всё-таки, тает,..
а одиночество остаётся.

1064. 
Под музыку дождя засыпаю.
Так научило меня тело.
Душа моя следует за ним,
но не в нём,
общаясь с душами домов, деревьев  и проч.
А когда засыпает душа,
что делаю я и кто я,
не знаю.

1065. 
Жизнь
причудливо разрисовывает
время событиями.
Облака поют свои песни.
А если повезёт,
и я буду с ними,
и я буду,
если повезёт.
**
Дом наоборот - позёмка,
танец антител,
свист ветра, вывернутый наизнанку.
Иду в несознанку,
потому что не верю,
зверею от неверия.
А в одинокие сны
вижу -
ночь однолунная
качает вершины деревьев.

1066. 
Звонок тревожит тишину.
Вообще-то это не звонок,
а часть популярной песни,
вооружившей мобильник.
Никто не говорит ни слова,
а прекрасная мелодия
звучит и звучит надоедливо.
**
Водоросли воздуха
трепещут под солнцем.
Но нет ничего прозрачней
пригоршни воды.

1067.  ВАСЬКЕ И НАТАШКЕ посвящается.

В полночь
у старых ворот
двое
не хотят расставаться.
Мало на свете времени им на двоих.
Лезвием взгляда острым
звезда перережет время
и больно ударит
по их незрелым сердцам.
Но в твёрдой земле на Черницком
так мягко им будет вдвоём.
Время течёт незаметно.

1068. 
Туча,
похожая на змею,
которую держат на руках,
жало зажала другой туче.
В моём воображении
картинка эта стала плоской
и ничего в ней не двигалось
и, всё-таки, в ней
всегда что-то менялось,
но я не знаю что,
потому что, наверное,
менялся я.
**
Я подобен детёнышу обезьянки,
что пытается повторить движения,
которые делает его отражение в зеркале.
А ещё в зеркале отражаются облака
и тополиная метель
вокруг тополя без сердцевины.
Вот свирель, в которую дует ветер!
А пожелал бы он себе не дуть?..

1069.  РИСУЮ НА РИСОВОЙ БУМАГЕ.

Деревья, чужие лесу(Бывают такие),
одиноко качают вершинами.
Лесная трава в два вершка,
и та смотрит на них свысока.
Пень стоеросовый
всеми ста еросами
пялется в небо.
И над всем этим
журчит смех луны.
«Какого фига?
– спрашивают себя деревья,
- кругом красота
такая, что нетрудно поверить,
жизнь прекрасна,
и до последнего вздоха ночи
всего одно дыхание.
Но душно, почему так душно!?»
1070.  ОСЕНЬ УЗНАЮ ПО ШАГАМ ДОЖДЯ.

Нынче октябрьский дождь.
Завтра октябрьский снег.
Утром пришла тишина.
Тише, сердце, стучи.

1071.  ДУМЫ МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА.

Всё, что в природе грустно,..
осень и осенний ветер.
(Но нежным может быть
холодный ветер
листьям, траве, ветвям.)
А по ночам дому мерещится нежить,
и сверчок трещит,
посредник тишины.
Весна ж, забывшись,
в осень превратила ночь.
Всего лишь на ночь.
**
А ночь
чесночный запах вокруг дома
аурой кастрюльной воскурила.
Стареет дом,
стареют люди.

1072. 
Тучи
несмотря на то, что  близко,
не низко.
Вы ведь знаете,
наверное,
Обь синее неба
меж этих туч.
С ужасом смотрю в эту синеву.
А чайки,
сердца их почему не разорвутся
над этой Обью?
Не знаю…
Прекрасные два слова.
Следую им непременно.

1073. 
Приду к дереву мечты.
Теперь бы ветра.
Пусть дерево шумит.
Теперь бы ветра,
чтобы выдул он листья,
готовясь к зиме.
Зима  укроет всё белым снегом,
белым, как оторопь.
Зачем, от кого?
Время молчать наступает неумолимо.

1074. 
Дали тягу! (Торопливо)
Так улетают тяжёлые тучи
в дали, неведомые им.
Так и мы, человеки,
вечно спешим куда-то.

1075. 
С приближением дождя
природа вдохновляется.
Воздух становится чище, свежей.
Так хорошо,
что нет нужды думать о будущем.

1076. 
У края лба Луны
завиток облака.
Не родились ещё серые тучи.
Время осенних дождей
ещё далеко.

1077. 
Если к темени моему
темень приступит однажды.
Что буду делать,
не помня о прошлой жизни?
**
Цепью разочарований
связывает наша жизнь
прошлое и будущее.
Причудливые мечты
приходят к нам
в минуты покоя,
коего ждём…
Не дождёмся.

1078. 
Укрылась тьма
под сенью старых тополей.
Погашены все фонари.
Белый пух только
и освещает июньскую ночь.

1079. 
Ветер
из двух берёз
сделал себе укрытие.
Шумит там.
И нет ему дела
до остального мира.

1080. 
Ночная твердь
мерцает
крохотными звёздочками.
Всё так обманчиво в нашей жизни.
**
Хорошо
ночной тишине на просторе.
Боится вернуться в дом,
где люди ещё не спят.
**
Слова мои
превратились во взгляды
и улетели на луну.
Взлаяла собака,
к ней присоединился целый хор.
И снова тишина.
«Тишина прозрачная, как ночь», - 
подумал я.
 
1081. 
Бродит в чане вино.
Бредит о лучших днях.
В тучах бродит луна.
Тучи бредят луной.

1082. 
Мечты
товар ходовой,
пусть ничего и не стоят.
Полная
сияет луна.
Хоть собирай иголки
в бору
среди шумных сосен.
**
Нет ничего ближе,
чем даль.
Слово всего лишь скажешь,
смотришь,
оно уже вдалеке.
**
Босой ногой ударю
зеркало воды,
стаи мальков беспечных
метнутся от берега вглубь,
а солнце разобьётся
на множество зайчиков света
шустрых, как дети.

1083. 
За дверью ещё весна,
а впереди уже лето.
Жизнь так стремительна,
не успеваю за ней.

1084.  ЭХО, ЖИВУЩЕЕ САМО ПО СЕБЕ.

Крик раненой рыбы
в кристально прозрачном омуте…
Когда вижу алмаз
чистой воды,
слышу этот пронзительный крик,
полный безмолвия.
**
Настоящее редко
превращается в быль.
Чаще, как эхо,
растворяется в прошлом без остатка.
Видно, разум проснулся в природе
и скрыл от нас
ведомое ей.

1085. 
У меня проблемы.
Смотрю, но не вижу,
слушаю, но не слышу
небеса.
**
Не заботясь о достоинствах
объекта любви,
любим.
Что это, зло или?..
Кто скажет правду?
**
Солнце садится,
солнце встаёт.
День, ночь.
Ночь, день.

1086. 
Вспоминаю…
Воспоминания
всегда
против течения времени.

1087. 
Дует ветер, гром гремит,
но он не первопричина.
**
Пречистый песок пречистой реки,
это всё, что есть у меня.
**
Оглядываясь в прошлое,
вижу множество смертей
людей, животных, деревьев,
которых когда-то знал.
Как будто в мире
нет ничего, кроме смерти.
И ничего…
**
Пречистый песок пречистой реки.
Это есть у меня.

1088. 
Работу, которая  делается мной,
не надо рассчитывать по формуле.
Её надо делать.
Закадычный мой друг
лежит в земле.
Неужели и это работа?..

1089. 
В городе Н.
декольте улиц
невыносимо откровенно,
а небо над ними
свято и суетно,
и если в запасе всего лишь жизнь,
будь осторожен.
**
Время идёт и идёт.
А когда оно приходит в город,
вечер доносит в открытые окна
первобытные запахи весны.
Когда вижу её,
с удивлением осознаю
своё зрение,
острое, как стальное перо.
**
Каждая суть – существенна.
Каждое мгновенье – повторимо.

1090. 
Прошлое ирреально, условно,
ведь зависит от памяти нашей.
Будущее – реально, даже не сбываясь.

1091. 
Дождь, снег, ветер. Осень. Зима…
Пейзаж городской в окне
устанет от грязного неба
в апреле,
время подтает и по линейкам улиц
стечёт к терпеливой реке.
Кукарекнет петух в деревне.
Деревья проснутся и зашумят.
Мой друг, весна, в городе Н.
Хорошо!
Наверное, всё-таки, Бог есть.

1092. 
Осень ведь тоже время.
Разные лики у времени…
Дождь был. Ветер был. Осень была.
Зыбкий росчерк осеннего дня
в старом альбоме
только остался.

1093. 
Колосится пшеница августом.
Солнце колесит по небу с запада на восток.
Тени колышутся
под  деревьями, кустами и даже травой.
Эй, который навеселе,
зачем колышешь ты тень свою?
Только ангел, бедный, тени лишён,
пока не освоит грех.
А я умываю руки в ручье,
сбежавшем ко мне с далёких гор,
и гордо реет (колышется)
триколор над Россией.

1094. 
В русских словах
НЕ УМИРАЙ
прячется Мир, прячется Рай.
«Живи, - говорят они, - в этом аду».
Русские знают, о чём говорят.

1095.  МЫСЛЬ ДЛИНОЙ В ЧЕТВЕРОСТИШИЕ.

Когда возникаешь,
что ожидаешь от жизни?
Когда умираешь,
от смерти что ожидаешь?

1096.  ВОТ ПРИЧИНА ЗАДУМАТЬСЯ.

Там, где теснятся тени,
солнечные блики танцуют неистово.
Жизнь имеет начало,
ни о чём не ведая боле.
Кусты, травы, листья, дождь…
Всё так перепутано.
**
На кривой улочке
разминуться бы двум кривым.
Вот причина задуматься.

1097. 
Я смотрю в небо.
(Облачное, колоритное, солидное.)
Оно вздрагивает,
как брошенный котёнок.
Облака не виновны.
Ветер не виновен.
Значит, виновен я.
Зачем рисовал это небо?
Почему солнце прячется за облака?
Почему брошен котёнок?
Нет мира на небе,
нет и на земле.

1098. 
Зашёл слишком далеко.
Уж не вернуться.
И если это жизнь,
то я живу.
**
Хочу верить,
что осенний снег недолог.

1099. 
Брожу по речке
вместе с тенью своей.
Тень моя не находит опоры,
тонет.
Плещутся рыбки в ней.

1100. 
В небе дырка от бублика.
А что ещё
может быть в нашем небе?

1101. 
Чёрный квадрат.
Все стороны равны.
Все диагонали равны.
Равенство и вдоль, и поперёк.
Но почему чёрный,
и почему это нас волнует?

1102. 
Если человек
отвечает на преданность предательством,
надо ли его понимать
и
можно ли его возлюбить?
Я долго думал,
нужны ли риторические вопросы.
И вот сам задаю их.

1103. 
В сумраке бетонных домов
осень пахнет плохо.
Но пахнуло ветерком,
и всё преобразилось…
Два деда у меня,
Пантелеймон и Иван.
Пантелеймон – имя слишком длинное
по сравнению с мгновеньем,
не то, что простецкое – Иван.
Они, как два слога, два утверждения
ДА, НЕТ.
Но если остаётся один,
наступает одиночество…
Осень. Дождь.
А по стёклам я бью лучше, чем дождь.

1104.  ПРИТЧА О ПРЕДАННОСТИ.

Тень человеческая,
безликая, хромая, нелепая,
без человека существовать не может.
Поражённая тишиной,
она крадётся за ним неустанно
всю жизнь, до небытия,
которому и принадлежит.
Солнце раскрашивает её эфир.
Дождь растворяет её
под шелест падающих листьев.
**
Осень…
Воробьи прерывистым росчерком
ныряют
в неспокойный сумрак деревьев.

1105.  СЕМЬЯ. (Муж, жена.)

Муж купил себе жены подарок.
Голова-то -  не для шапки носить.
Подарок его ей,
она его.
А жизнь,
для кого жизнь?..
**
Нужен ли ответ.

1106. 
Тишина волшебного цвета.
(Есть такой цвет.)
Не хочу уже сильных чувств.
Но страсти не отпускают меня.
Время приговорило меня
к высшей мере.
Но смерть ведь тоже игра,
и не дай бог оказаться вне игры.

1107. 
Сижу в позе мыслителя.
Изобретаю велосипед.
Думаю, что прав,
надеясь только на себя.

1108. 
Иду вдоль забора и думаю:
«Как  без забора,
ведь люди кругом».
Несу своё тело,
нужное только земле,
вспоминаю Алексея Максимовича.
Гордость моя
сгорела дотла в костре,
который сам же разжёг.

1109. 
Тяжёлое время – безверье,
но и вера – тяжёлое время.
Я не равен себе самому,
коротая время своё в бестишье в бесстишье.
Каются друг другу в грехах
Пурга и Вьюга.
Снег коротает жизнь в полёте к земле.
Люблю тебя, проклятое время!
«Клятое, клятое», -
отзывается эхо.

1110. 
Не пытаясь объять необъятное,
едва ли достигнешь и малого.
А если не бороться с жизнью,
жизнь одолеет тебя.
Не попадёшь даже в Ад.
**
Упрощая, прощаю?

1111. 
Далеко в прошлом моя юность.
На смену остроте восприятий
пришла острота воспоминаний.

1112. 
Для того
чтобы однажды было хорошо,
надо,
чтобы когда-то было плохо.
Абсурд,  конечно,..
Правда, это горькая правда.

1113. 
Лето.
Облака округляют свои формы,
полнея, как люди.
Иуда висит в петле
уж сколько веков.
Время истлело,
а он всё висит,
и солнце через своё сито
сеет веснушки.
Девушки хорошеют,
ветер играет их рыжими локонами.
Красота кругом необъятная.
**
А жизнь - ломаная линия.
Кто её ломал?
Да все, кому не лень…
И всё-таки,
хорошо, когда быть
есть.

1114. 
«Хочешь жить?» -
спрашивает меня время.
«Умей вертеться», -
подсказываю ему я.

1115. 
В тёмной проруби лик луны.
Ныряют в него вёдра очертя,
не думая ни о чём.
Думаю за них я.
Ядрёная зима
за пальцы покусывает.
Усатый налим
спит в тяжёлых камнях.
Мнёт вода прозрачными пальцами
звонкие льдинки.

1116. 
Стучу в закрытую дверь,
а за дверью никого.
Так сердце моё стучит
в надежде,
что услышат.

1117.  ДРЯНЬ.

Единственное
прекрасное на земле -
природа.
Всё остальное – дрянь.
И люди?
Но без людей, видите ли,
не было бы меня.

1118. 
На Черницком
витают тысячи призрачных  НЕТ,
отрицающих
прошлое, будущее, настоящее,
вызывая чувство тревоги,
не находя покоя
в этом месте упокоения.
**
А может ли
фантазия и выдумка
быть правдой?

1119. 
Злоба душит меня.
Никто не сочувствует.
Проходят все мимо,
прикрывая глаза.

1120. 
Только что
было начало марта,
и вот уж вторая половина.
Что делается со временем,
и в чём его участь,
и в чём наша?..
Понемногу умираем
ежедневно,
и когда наконец…
А мы уже.
Зачем приходим?
Зачем ушли?
Земля наша – частица сущего,
умное животное,
ласковое и жестокое.
Научиться бы покорять,
покоряясь,
научиться бы быть в этом мире.
**
Жизнь моя в кавычках
и сам Я в кавычках,
то есть,
так называемый – Я!
Истина есть,
но она недостижима
и это… истина?
Создать или разрушить,
толпа или коллектив.
Что в этих вопросах?
А задавая вопросы,
ищу ли истину?
Но, может быть ,она,
как забытые очки на носу,
совсем рядом.
В зеркало взгляну…
Вот они.
Но где я?

1121.  ИМЯРЕК.

Живу в огромном болоте
на островке.
Островок мой не больше ладони.
(Дышит на ладан.)
Шаг в сторону – погибель.
И нынче на соседнем
шагнул один бедолага,
мятущаяся душа.
Но свято место пусто не бывает…
Свято место,
грязное, неприютное,
не больше ладони.

1122.  ПРИШЛО ВРЕМЯ.

Пришло время,
каждое слово
может стать последним.
Но остаётся сияние.
Не пугай меня мглой, время.
**
Летит время
быстрее летучего зверя.
Время пролетело,
а зверь только
похлопал меня по плечу
своей верхонкой лохматой.

1123.  МОЁ ТВОРЧЕСТВО.

Вчера был праздник,
сегодня
тысячи упрёков
времени спешащему.
Тот, который себя любил – Я.
Тот, который себя не любил – Я.
Я, который – не Я.

1124.  ПИШУ ПО ЖИВОМУ. А как же иначе. (Живопись.)

Кулаки расправлю в ладони.
Но руки, превращаясь в крылья,
не несут меня.
Слишком много тяжёлых мыслей,
слишком мала душа.
А песня зовёт и зовёт.
Иду по земле,
оставляя следы,
блуждающие
от веры до неверия.
**
Пишу по живому.
И сам на пределе.
И только тогда я
и жив, и при деле.
Неделя летит,
за неделей неделя
и делит, и делит,
и делит, и делит…

1125.  Ещё не листобой,
но уже ветер,
ещё не знает,
но уже чувствует
осень
в моей душе.
**
Бывает тишина
погромче любого грома,
бывает счастье
по силе равное горю,
бывает улыбка
и весёлой, и грустной.

1126.  ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО.

Поскольку не могу счастливым быть лично,
счастлив за всех остальных…
Белое лицо,
белые глаза,
чёрные губы.

1127.  НЕ ПОРА ЛИ собирать КАМНИ?..

Нашла коса на камень.
А такие косы всегда находят камень,
а такие камни…
А кто их разбрасывал?

1128. 
Независимо оттого,
как называют год люди,
приходит весна,
зеленеют травы,
просыпаются деревья.
Все живут по своим законам.
Много на свете законов,
много богов на земле,
а земля одна…
**
Копны стоят до горизонта
по жёлтому скошенному полю,
ждут,
когда соберутся в стога.
Стогне, стогне душа,
и как ни вспомнить то,
что забылось.

1129. 
Почему вода искрится,
изливаясь из сосуда Добра и Зла,
откуда в ней искры,
почему возникают и забываются вопросы,
не ведая ответов, получая ответы,
почему?
**
Приходя в жизнь
из небытия,
задал свой вопрос: «Зачем?»
Всю жизнь искал ответ.

1130. 
Прозвучал выстрел.
Долго звучало эхо,
красиво падала
сражённая выстрелом птица.
Зло неистребимо,
красота неистребима,
но это, всё-таки, не всё.
«Что же такое всё», -
спрошу себя
и не дождусь ответа.

1131. 
Даны ли нам
Ад и Рай 
или уже отняли?
Знаю, они меняются местами.
Там, где был свет,
нынче – тьма.
Но что же такое
свет и тьма,
не постичь мне.
**
К своему ужасу(?) узнаю,
что время летит,
а жизнь идёт и проходит.
Но сердце привыкло,
сердцу не больно.
**
Дует ветер.
Уплывает в лывы
морщинистая луна.
Покрывается рябью
моя память.

1132.  ПЕРВОМАЙ.

В синем небе
пятипалые звёзды.
В пятипалых руках
красные флаги.
Семимильными шагами
советские люди идут к коммунизму.
Реют над ними
самолётокрылые  души.
Страшно! вымолвить слово
и хочется чуда,
но улыбается добрый Сталин
в каждой газете
по имени «Правда».
**
(Рисунок октябрёнка.)
Барнаул. 1948 год.

1133. 
Сотни лун на небе.
Миллионы людей на земле.
А ,может быть, больше и того, и другого?
Это как понимать небо,
это как понимать жизнь.
**
Один верит в то, что есть,
другой верит в то, чего нет.
Что делать мне,
если в плену я
у веры и безверия?

1134. 
Сказал сам себе:
«Пойду по улице,
(без тебя, без сожаленья)
без меры, удаляющейся вдаль,
в которой Заобье и облака,.
Сказал сам себе и
не пошёл.
Пусть так, но с тобой.
**
Когда вернусь я домой,
(если я вернусь),
не будет ни меня, ни дома,
когда я вернусь.
Вот тогда и наступит прошлое,
когда я вернулся. И ещё добавлю,
если я вернулся,
и всё ждал и ждал
безнадежно чего-то.

1135. 
Иногда мысль
приходит ко мне не однажды,
одеваясь в разные одежды,
становясь незнакомой,
и я вновь открываю её для себя,
и вновь,
как в первый раз.
**
Может ли мудрая мысль
быть красивой,
и может ли красивая мысль
быть мудрой?

1136. 
Таинственный мир безобразия.
Отбросы, пахнущие, как дурман,
мусор, посеребрённый осенью уходящей,
опавших листьев прогнившее золото,
бессильная старость с лёгким ароматом мочи,
ночи в пьяном угаре,
сердца тремор,
красно-лиловые прожилки рук,
друг, не узнавший меня.
Круг разорву…
этот.
Но нет, нет и нет.
В нём живу.
И в нём буду жить.

1137. 
Беспричинный мрак и мракобес,
словно проклятая смесь
никотина в клетке,
в клетке ещё живой.
**
Записывать свои впечатления и мысли
скорее нормально, чем нет.
**
Взгляд пронзил тучу,
неистовый,
а меня?..
**
Черновик, переписанный набело,
в клочки разрываю.
**
Во мраке
есть свои преимущества.
**
А я всё о жизни,
о том, что это не жизнь,
о том, что хватит
и что надоело… Мрак!

1138. 
Какой-то сумасшедший молчун
живёт по ночам.
Включает ночник,
выключает свою сумасшедшую музыку,
прячется от людей.
Глаза его – два белых круга.
Он слеп
или, может быть,
слепы мы.
**
Если существует закон подлости,
ведь есть такой закон,
зачем говорить о беззаконии.

1139. 
Восход, закат.
А день так долог.
Помнить больно,
забыть невозможно.
**
Вечером
длинные тени деревьев
сливаются в одну,
бесконечную, как жизнь.
Душа освобождается от плоти
и бродит, и бродит.
**
Хиус…
меж деревьями,
хиус
в душе.

1140. 
Наступает вечер (ночь).
Иду творить
добро или зло, не знаю,
но только не действительность.
Если отберут у меня мечты,
я отступлю
(куда?)
в подступившую вечность
и подумаю:
«Наверное. это смерть
или еще один шанс,
о котором думал иначе».

1141. 
Если счастлив
хоть один человек,
для человечества это плюс.
А если этот человек
подонок, негодяй, мразь,
как быть?
**
В такую скверную ночь
от усталости закрываю глаза.
Сверчок за печью
потерял всякую скромность.
Оглушительно
тишину возмущает
переливчатой трелью.
Заблудилась в раю
огурцовой грядки
пчела среди жёлтых цветков.
Запах навоза
и запах амброзии
перемешались безумно,
и всё им мало,
даже того, что в природе не бывает,
но выдумано мной
на мгновенье.

1142. 
У всех свои достоинства,
у меня – недостатки.
Перебирает время
пальцами злыми
дни,
рождённые сутолокой, стечением.
Рождает недоверие и даже неверие.
Рождает, всегда рождает.
Уж таково оно, время,
уж такова она, жизнь.
**
Жизнь – день, ночь,
чёрное, белое,
любит, не любит…
Но нет такой жизни.
Такой
может быть только игра.

1143. 
Дырявые простыни, пододеяльники.
Сквозняк кругом,
и что под одеялами
дырявые души,
уже не важно.

1144. 
Небо становится красным   
с восточного края
и тёмно синим
на середине.
**
Рак пятится раком куда-то.
Может быть, отсвистеться
и БАСТА!
Никому от этого пользы
и никому никакого вреда.
**
Рак умрёт, попав на крючок.
На крючке моём червячок.

1145. 
Ах, какая ночь снилась мне
во время полуденного сна.
**
На тёмном фоне
тёмный человек
ходил и ходил.
Взад-вперёд, туда-обратно.
Маятник
мог бы у него поучиться.
А белый облак
не рождал облака,
потому что был мужского пола.
Что с него толку!
Лишь лёгкая тень на земле.
И ещё
множество, множество
среднестатистических тёмных людей
стояли стеной неподвижно,
а светлые люди,
что пятна на солнце,
(Появление их к буре.)
не шибко-то радовали.
**
Болит душа,
которая в голове,
а та, что в руках и ногах
и в остальном теле
блаженствует эгоистично…
**
Лёгкий ветерок полдня
впорхнул в приоткрытое окно,
улетел сон.
Выгляну в окно.
Светло, грустно.

1146. 
Если бы я жил в горах,
то, наверное, любил бы горы.
Если бы жил в степи,
наверное, любил бы степь.
Я живу в городе,
что мне остаётся?
Но выбор, всё-таки, за мной
и я люблю
и горы, и степь, и город.
**
Не устают люди говорить о любви,
не знают усталости,
и я не знаю…

1147. 
Шелест днём,
шелест ночью.
Шелестит тополь.
Спит редко.
Мало времени у него осталось
до того, как начнёт гнить сердцевина.
Листья его
трепещущие ноты,
тонны нот.
Летят пространства его
весенние, осенние, летние.
**
Мне хотелось сказать:
«Девочка-ночь».
Но
ночь оказалась не девочка.
Я хотел сказать:
«Мальчик-день», -
но…
Со-бытие моё
со временем – море.
Не дадут мне
и рта раскрыть.

1148. 
Не буду потерян,
даже если…
и найден не буду.
**
Будда, Аллах, Христос -
вот триединство,
открытое мной.
**
Не буду потерян,
а найден ли буду,
не знаю.
Знаю, знаю, знаю
и снова… не знаю.

1149.  ПРЕВРАЩАЯСЬ В БЕЗМЕРНОСТЬ.

Раньше было только будущее,
теперь
только прошлое.
У настоящего нет времени.
У времени нет настоящего.
**
У каждого из нас
год начинается в разное время.
**
Бронзовое от загара
лицо моё
чувствует время.
**
У времени
моя мера.
У меры – бытие, высшая мера.
**
Если белый свет не есть,
то и не будет.
А если есть,
то, по крайней мере…
а по высшей?
А я буду мечтать,
и мечты мои, как снег,
ложатся на душу,
становясь белей и белей,
превращаясь в безмерность.

1150. 
Бог велик…
И вознесётся душа моя
в неизвестное мне
и возрадуется полной радостью.
Это радость испытывает меня,
достоин ли.
**
«Айда к нам», - кричали мне пацаны.
«Айда с нами», - звали облака.
«Айда со мной», - шептал ветер.
Я слушал только себя.
**
Кот пищал, собака ворчала.
Я не понимал ни того, ни другого.
Я молчал.
Я не понимал и молчание…
**
И ни одной весточки
невесть ниоткуда
август мне не принёс.

1151. 
Если бы образами
не наполнен был я
до корней,
сник бы
и, скорее всего, пропал в
небом и пылью
пропахших тревогах
дней своих
настороженных.
**
Дальние чьи-то крики
ветер несёт
на безмен
заплутавших по картам дорог.
Страсти играют. Всё им игра.
**
На бушующие ветки
редко
садятся прилётные птицы.
Бороздят небо над ними
корабли
воздушные и морские.
Нечего делать.
Вылеплю взором
в небе множество светофоров.
Буду включать, выключать,
надо, не надо.
Всё, как в теперешней жизни.
**
А может быть,
время, как Бог.
Пока есть человек,
есть и время.

1152.  ИЗОЛЯТОР ОТ САМОГО СЕБЯ – ЗАКРЫТАЯ ЗОНА.

Шумит картофелечистка.
Бьются картофелины друг о друга.
Сутолока, сутолока!
И невесть откуда сваливаются ещё и ещё.
Сколько голодных ртов ждёт их.
Жаждут насытиться.
А картофелечистка шумит.
Крутятся подшипники,
пока ни изработаются вконец.
**
Что это,
что это,
зачем,
почему?
Сколько вопросов никчёмных.

1153.  Идёт шуга.
Тётя Шура идёт,
тётя Вера, тётя Поля, тётя Марейка.
Мама идёт.
Куда они идут,
уходя всё дальше
и дальше не становясь.
А следом бабушка идёт,
моя единственная,
так решил Иосиф  Виссарионович.
«Куда вы, девоньки?» – говорит она
своим постаревшим дочерям. –
Смотрите, какая я стала некрасивая».
Я с ней не согласен.
Я нарисовал её портрет
на альбомном листе
и любовался им,
когда она ушла.
Он потерялся в круговерти обыденной жизни,
но я помню его,
как будто рисовал вчера.
Теперь уж я не рисую,
не рискую.
Кисти мои, мои карандаши,
деревянные ручки со стальным пером…
Моих рук они не коснутся.
Теперь они только в моей душе.
Спасибо, что она есть.
**
Идёт шуга.
Скоро, скоро
ледостав, зима, ожидание весны
и снова шуга,
снова.

1154. 
Хоть что-то хочу сказать бесчестно,
причём, самому себе,
а, впрочем, и каждому, кто не в себе.

Короткое замыкание
надёжней длинного,
порванного землёй.
**
Дышать хочется легко
и дышится легко оттого, что небо сегодня
полно прозрачной осени,
прозрачной от того, что на сердце грустно.
«И если бы жизнь не была такой трудной и жестокой,
это была бы не жизнь, - скажу вам. -
Но  никому ни слова и полный секрет! Тсс!..»

1155.  МОЛЧУ. ВРЕМЯ, ДАВИ НА ГАЗУЛЬКУ.

Молчу
на Ленинском проспекте.
Листья шелестят, слова не нужны.
И нужен ли я,
зачем им знать,
зачем мне знать.
Желаю дождя.
И вот он стучит по листьям.
Им хорошо.
Мне хорошо.
Но грустно, почему так грустно!?
Устно сказал бы,
но сомкнулись уста.
Снега жду, жутко белого снега.
Время, дави на газульку!

1156.  ТЫ  ОТКЕДОВА? - ОТТЕДОВА…    (Из разговора.)

Мне ветер на ухо нашептал
о том,  как гонял облака.
А на другое ухо
мне наступил медведь.
**
В октябре
полетят первые белые мухи,
превращаясь ноябрём
в снег.
**
А дождь
с упорством маньяка
наливает рюмки переулков
небесной водой.
Колёса автомобилей
расплёскивают их
в холодную грязь обочин.
Сколько грязи на обочинах жизни.
Но как без обочин?

1157. 
Говорят, изобрели колесо.
Чушь!
Это не изобретение, это открытие.
В себя попробую поверить,
вериги неверия сброшу.
Открою себя
и оставлю открытым.

1158. 
Я не говорю
на фармацевтическом языке,
поэтому
для фармацевтов я нем.
Еа…
**
Много лепестков у ромашки,
и на каждом
почему-то тень,
почему-то тень.
Еа…
**
Я ни жив, ни мёртв.
Что это значит?
Фактурная мысль,
фактурная фраза. Но это не факт!
Еа… Еа…
**
И превращается ночь в день,
и превращается жизнь.
Так я жил, так я живу.
Еа!

1159. 
Как лунь Луна.
Известное, как неизвестное…
Браво!
Выход ваш удался.
**
Ветру не выдуть
песок из-под асфальта.
Только травинка
пробьёт его
нежным своим дыханьем.
**
В жизни всё чудо,
всё парадокс.

1160. 
Семь пятниц на неделе.
Семь пядей во лбу.
Семь раз отмерь, один – отрежь.
Что проще?
Конечно, отрезать.
Всё, что происходит в этом мире,
удивительно!
В самом худшем смысле этого слова,
этого лучшего слова.

1161. 
В этот недобрый час,
в этот недобрый час
добрые часы спят.
**
Напои меня
ветром зелёным,
лета зелёное поле,
поле, которое впереди,
которое впереди.
**
Открою глаза,
впущу день.
Закрою глаза
и наедине с собой останусь.
**
А если я не в себе,
где я?

1162. 
Люди из «мира сего»
с боем берут от мира,
не каясь, только радуясь.
Качнётся маятник,
и вот им удача,
качнётся опять,
и вот уже проклинают.
Так и кроит маятник нашу жизнь,
так и живём мы
в этих пределах (не более),
сметь не желая
и желая безмерно.
А маятник
всё качается и качает,
меняя тьму и свет местами
и снова меняя.

1163. 
Мир полон зла торжествующего.
Как быть,
если зла в ответ не хватает?
Как быть,
если и доброты не хватает?
Как быть,
когда легче не быть?
Как быть,
если «истина … и по сей день
отстаёт от клеветы»,
всё отстаёт.

1164.  Когда ЗРЯ! на ЗРЯ! накладывается,
что рождает? Но ведь рождает.
Доедает облако Луну.
Нужно ли печалиться рассвету?

***
1165. 
Каждый человек
необходим для чего-то,
абсолютно каждый,
даже если
в этой жизни он успел только вдохнуть
и издать первый крик.
Пусть он и стал последним.
Кто-то будет помнить его
всю жизнь,
понимаете, целую жизнь,
до небытия.

1166. 
Пел, пел, и прервали.
Кто-то успел, а кто-то нет.
Неотъемлемы радость и огорчения.
**
Рушится мой мир, рушится
и никак не разрушится.
И Я не Я, и снова
Я и не Я.

1167. 
Думаю
в жизни последний вздох
так же важен,
как и первый.
Прерывается время твоё.
В твоём мире
это событие.
Радуюсь последнему вздоху.

1168. 
Всё, что вокруг нас,
пейзаж,
рукотворный, небесный, водный,
и в почве,
пронизанной корнями, трещинами,
мельчайшими капиллярами воздуха,
всё это пейзаж. 
Бесконечна книга со счастливым концом.
Запомни и с этим живи.

1169. 
Сколько любви в словах.
А нелюбовь – другая сторона любви.
**
Создаю из слов хаос,
надеясь, что в нём и хоронится
истина,
словно потерянная игла,
колющая сердце.
**
С неба
град из зелёного винограда
для тех, кто может понять
природу тяготения,
непознанную и поныне…
Тянет меня к тебе немилосердно.
**
Дуб, сосна, осина, берёзовая кора,
жалкий еретик  Джордано  Филиппо…
Славный костёр разводили,
истине поклоняясь,
истовые католики.
**
Приходит ночь
и целует моё лицо.
Всё видит Луна.
Небо прозрачно до дна,
и на дне его
звёзды.
Сколько их!
**
Среди слов,
как в дремучем лесу,
заблудился,
блёстки разума растерял,
и не жаль.
Жизнь по-иному вижу.
**
Анютины глазки, крапива,
шёлковая трава…
Всё!
В компостную кучу.

1170.  У ЖИЗНИ ЧЁРНЫЕ КРЫЛЬЯ.

Два часа по полуночи.
Бодр.
Дроблю своё время на мгновенья,
словно клён за моим окном
листьями резными лунный свет.
Что-то хоронится в кленовых кронах,
что-то хоронится во мне.
Когда спит солнце,
луна прячет что-то в его облаках.
Всюду одни предположения,
и в конце концов рождается сон,
неправдоподобный, как сама правда.
А утром с лёгкой душой
и тяжёлой головой
бегу на работу
зарабатывать на жизнь. Да пошла б она… 
А она и идёт,
Нет! Скорее, летит. У жизни чёрные крылья.

1171. 
Телогрейка не греет тело,
нательный крестик
всегда на суровой нитке,
а упомянув тельняшку,
думаю о жизни.
**
Сегодня не обещает Завтра,
но Вчера я был в этом уверен.
Ревнивым фальцетом
ветер поёт осенний,
в шуме лишь растворяясь
клёнов, теряющих листья.

1172. 
Этюд поспешный
терпит выходки пера.
Вчера был дождь,
перо моё скрипело
и всё ж трудилось…
НЕ ЛУЧШЕ ЛЬ БЫТЬ В НЕБЫТИИ?
Когда слышу,
как говорят о ком-то:
«Да, непростая жизнь»,
хочу спросить:
«А есть ли простая?»
Хочу спросить: «А есть ли?..»
И хочу оставить знак вопроса
на все времена.

1173. 
В небе нашем
витают чиновники в облаках.
Время от времени
падают на грешную землю.
Быть чиновником тяжко.
Как похож на них
стул со сломанной спинкой.
А может, он,
как и чиновники,
был когда-то человеком.
**
В асфальте купаются тени.
Я голоден пейзажем,
что вокруг.
Чем больше пейзажа,
тем больше воздуха,
рисующего
мягко
и нежно.

1174. 
Небо хвастается
чистотой оконного стекла.
На нём ни единого  облачка,
ни единой занавески.
И дом пуст,
эхо гуляет в нём и сквозняк,
играющий лёгкой пылью.
И никого, никого.
Даже чтобы никого не увидеть.
Но ты со мной.
Прячу от тебя глаза в тень.
Ночь будет холодна,
если посмотришь ты хмуро.

1175. 
Душа моя тяжела.
Жить – это значит
радоваться и огорчаться.
Я поставил слово РАДОВАТЬСЯ
на первом месте
и, может быть, не ошибся.

1176. 
Пространственные странности мои
(Бежать труднее, чем идти.),
и пока не понимаешь,
есть ещё надежда,
что поймёшь. 

1177. 
Ценою вздоха
оставляю секунды свои позади.
Идёт снег по моим следам.
**
Верни мою память, ноябрь!
**
Сверкают кристаллы воздуха, сверкают,
тают кудряшки пара,
вырвавшись изо рта.
Тают в безбрежной благодати.
**
Освобождённый от зрения и слуха,
живу в безумном мире.
Волнуются, колышутся
дома на Прудских.
Окна их - блистающие пенсне.
И у каждого порога
свернулись калачиком
ручные ветерки.
**
А я всё плаваю
в пространствах воспоминаний.
Гаражи, горожане, огороды,
ржание лошадей
в сгоревшей дотла конюшне,
хлеб ржаной.
(Злая корка, хрустящая радостно на зубах.)
**
Я интересен себе, я себе неинтересен.
**
День прожив жидок,
тень прижав рядом.
Хаос – это радость бытия.
**
Холодно в облаках.
Жар в оранжевой дыре солнца.

1178. 
Осенний день на Челюскинцев.
Нет ветра.
**
Серая перспектива гаражей,
серые пятиэтажки напротив,
серое небо над головой,
зелёный автомобиль.
**
Нагие деревья вдоль (в даль)
неподвижны, как изваяния.

1179. 
Единственное сердце моё
бьётся
от начала к концу.
Счастье тут бедовало.
**
Вера – это разность потенциалов,
из-за которой
возникает ток.
Ток рождает волны.
**
Всё волнуется вокруг.
И я волнуюсь,
пока есть ток во мне.

1180. 
Лежу и гнию
в своей могиле
на городском общественном кладбище.
Надо мной
метр семьдесят
глины, песка, почвы – дикая смесь.
Всё, как в жизни.
Глубина промерзания в нашем районе
метр сорок. Не замёрзну.
Лет пятьдесят это будет моё место.
Потом экскаватором
равнодушный экскаваторщик
по команде тогдашнего начальника
выроет на моём бывшем месте
свежую могилу,
и в неё положат другого  бедолагу.
Лимонов не прав.
Нет покоя и на кладбище.
**
На мой взгляд,
все связи действительного
невероятно вероятны.
**
Бога не надо любить,
Бога надо бояться.

1181. 
Пишу, как дышу.
Я не придумываю дыхание.
Если я дышу песней,
рождается песня
в моей душе, и не важно, что вокруг.
Больше ничто не кажется правдой.
Верить себе не достаточно.

1182. 
Всё важнее всего.
Так я понял Гёте.
Я пытаюсь вспомнить всё.
То всё, которое мне доступно.
Я живу в реальном мире.
Я вспоминаю реальность.
**
Журчащие арфы, журчащие линии.
**
Мы говорим: «Бог его знает».
Не имея в виду Бога.
Мы говорим: «Чёрт его знает».
Не имея в виду чёрта.
Мы придаём большее значение форме,
понимая, что за ней нет образа.
Мы вовсе не грешим.
Мы вовсе не поминаем всуе.
«Я - слепок с действительного», - говорю я всем.
«Все мы слепки с действительного», - говорю я.
**
Я долго не умел читать жизнь.
Теперь читаю её по слогам,
но не понимаю прочитанное. 

1183. 
Я не от мира сего.
Возможно, мир сей
стал меньше на мир мой,
а может быть, больше…
**
Сколько людей на свете,
столько пространств.
Сколько  животных, птиц и пр.,
столько разноцветий, разного воздуха, разных путей.
Ей–богу! Их не счесть.
Считаю за честь жить в этом сонмище.
**
Солнце светит всем,
но каждому по-разному.
В пору бы удивиться,
но кто ж это замечает.
Качает ветка тополя
коричневого воробья.
В Оби плавают рыбы,
ни о чём не думая.
Пространства соединяются в одно,
простое и пространное.
Пронеслась жизнь, как короткое сновидение.
Память стирает его старательно.


***
1184. 
Время наступает на пятки.
Надо спешить.
**
Я один на один с собой
в честном поединке.
Внизу плывут облака.
Я не боюсь высоты.
**
Я знаю такое число -
«не знаю сколько».
Оно, может быть, больше
всего
и, может быть, меньше
ничего.
А прожив лишний день,
не ощущаю чувства
находки…
**
Тише. Не плачь, Танечка.
Я не утону.
Я полон утреннего воздуха,
полного тревог и радости.

1185.  ДЕТСТВО МОЁ.

Солнце меж облаками,
как фикса в улыбке блатного,
вспыхивает иногда.
Прошлому веку,
где спряталось детство моё,
скоро полвека.
Мне ещё рано думать о прошлом.
А будущее стремительно
превращается в прошлое.
Но мне ещё рано знать это.
**
Впереди свет.
Не обязательно жароптицино перо.
Не обязательно светящиеся гнилушки.
Не обязательно я Ванька-дурачок.
Удачи не хватит на всех.
Но свет впереди.
**
Полон сосуд незнания.
Льётся оно  через край.
Мёрзнут пальцы, мёрзнут лодочки ладоней.
Что же мне делать?

1186.  Я И БОЛЬШЕ НИКОГО.

Груз грусти непомерен.
Не поверил.
Новый взгляд за окно.
За окном новая жизнь.
Старая ушла в бытие.
Как жаль.
Я, и больше никого.
**
Боль души неисцелима.
С ней живёшь.
Она часть твоей жизни.
Она часть тебя,
и, если её отнять…
Вот это больно!

1187. 
Мы живы,
потому что так легче плакать,
потому что так легче
радоваться, смеяться,
так легче дышать,
бегать и убегать,
надеясь убежать от себя.
Мы живы,
потому что так легче.

1188. 
Говорят, что тени легки.
Может быть, это правда.
И пусть она справдится.
**
А кривда шастает по свету,
не может успокоиться.
**
Я ловлю каждый взгляд.
Ладони мои прозрачны,
а звуки?..
Да бог с ними.
Уходим мы вдаль,
в том числе и друг от друга.
Даль беспредельна
всюду…
**
Всюду беспредел.

***

1189. 
Как редкий снег
летит во тьму ночи,
так рождаются этюды,
не ведая порядка и хаоса,
не ведая, не ведая и не ведая.
**
Творить, притворяться…
Что за намёки?
Счастливым притворюсь.
Притворю дверцу души.
**
Твердь земная тяжела.
Жизнь тяжелее,
но попробуй отними.

1190. 
Рама окна
обрамляет пейзаж городской.
Не плачьте,  деревья,
будет вам.
**
Когда кто-то уходит,
уходит в своё «никуда»,
остаётся пустота.
Уходит один,
а пустоты много,
и тяжела пустота.

1191.  ЖИЗНЬ МОЯ… НЕРИФМОВАННАЯ.

От того, что случилось,
не защититься.
**
Случай – улетевшая птица.
Время – улетевшая птица.
Горе – прилетевшая птица.
**
Счастье – пролетевшая птица.

1192. 
Будут зеленя зеленеть.
Будет ветер гнать зелёные волны.
Буду я счастлив.
Угадаю, когда это будет.
**
Прошлое угадывается трудней.
Слишком легка память.
Слишком невесомо время.
Уносит его, как тополиный пух.
**
А туман над рекой всё тяжелей.
Широка река.
Шире моей памяти.
Мёртвые волны её не шелохнутся.

1193. 
Чёрно-махровые зимы…
Там, где были вопросы,
вычертилась пустота.
**
Такое плоское время.
Такая плоская жизнь.

1194. 
О Боге я знаю,
что его нет,
и что он жесток.
И надо ли, и надолго ли
мне эти знания?
**
Асфальта серое тело
в трещинах
от долголетья…
**
В омуте белом-белом
снежного одеяла
тонет усталый взгляд.
**
Ты думаешь – это Ад?
Я думаю – это Рай!

1195. 
Не мерил вёрстами,
просто сказал, как отрезал.
Долго звучало слово.
**
Тают слова, тают вёрсты, люди…
Остаётся НИЧТО -
начало всему.

1196. 
Решу ли задачку
со многими неизвестными,
будет ли
дважды два четыре?
**
В жизни много печали.
Я мог бы сказать,
жизнь изначально печальна.
**
Радость
былого счастья
ищу в улыбке.

1197. 
Если слова обнажены,
если и слева, и справа
все правы,
падение
по касательной в бездну,
придуманную мной,
только и выручает.
**
Я пришёл,
когда солнце пылало,
а неверия разрастались и умирали
или превращались
в веру,
следуя зову сердца.

1198. 
Размышление о неправде и жизни
с неожиданным, даже для себя, признанием.
**
Следы на снегу
следом и следом.
Так идёт неправда,
так идёт жизнь.
**
Я делаю счастье - и не получается.
**
В ночные дожди
с неба пропадают звёзды,
а в тумбочке моей
всего одна книжка. Угадай, какая.
**
И ещё я думаю, мне повезло.
Каждое моё сердцебиение
тебе.

1199. 
Я любитель!
От слова любить… или не любить.
Я всё дальше уплываю от случившегося.
Тает оно. И наконец-то растаяло.
И утаить или стереть,
это память решает.
(В скудном свете её
видится всё иначе.)
А Богу нужен человек,
а человеку Бог…
Трудно быть одиноким.

1200. 
Я так думаю…
А мне говорят: «Грех так думать».
Мне говорят: «И грех так проиграть».
А я проигрываю.
Грехи мои тяжкие!
**
Через три весны,
(Вёснами измеряю время.)
что будет, не знаю.
Но радуюсь каждой весне.

1201. 
Творчество
всегда параллельно жизни.
Этюды – это рисунки с натуры,
такой,
какой её видит художник.

1202. 
Гитара звучит: «Динь, динь!»
А пульс мой стучит: «Тук, тук».
А бабушка моя говорит: «Как, как?»
**
Так наступает сегодня,
всё оставив в прошлом.
**
Знать бы,
как будет звучать гитара.
Знать бы,
как будет стучать пульс.
Знать бы,
когда  и я спрошу: «Как, как?»
**
А свеча оплывает.
Кап, кап.


***
1203.  В ночь на тридцать первое декабря…

Мыслю,
значит, существую.
Я это подвергаю сомненью.
Логика удивительно проста.
Легко понимая бесконечность,
противоположное
понять не могу.
**
(Порой, чтобы понять, надо поверить.)
**
Всё ближе солнцепад,
всё дальше сновиденья.
**
Знаю,
настоящего деда Мороза нет.
Зато существует ненастоящий.
Существует…  однако.

1204. 
Не знаешь, как делать…
Делай, как не знаешь.
**
Как описать закат,
бессилие, усталость?
Нет!
Всё идёт своим чередом.
Крутится планета
и вокруг своей оси,
и вокруг солнца,
и, бог знает, как ещё.
Крутится, как мы.
Так было всегда.
**
Проза жизни?
Везёт мне с прозой жизни.
«Ум ищи»,- говорит она мне.  Ум ищу.

1205. 
Горой можно стать,
понижая всё и вся вокруг.
Что такое гора?..
Я вот не колесо,
но кручусь непрестанно.

1206. 
– Типа… чо делашь сёдни?
- Размышляю, и ты размышляй.
- Я? Да не вопрос…
**
Так превращается русский язык.
Так я превращаюсь.
Так вращается шарик земной.
КругОм движуха крУгом.
**
Придумываю сказки сам себе.
В них всё ясно.
Вот добро.
Вот зло. (Как же без зла.)
А в жизни извечно
фейерверк масок притворных.
**
Осень пришла.
Летят, кружатся цветные листья,
а время остаётся временем,
не стареет, не изнашивается,
в поддавки не играет.

1207. 
Дорога шагов,
дорога бродяг и бредней дорожных
(оных не счесть),
и только часть их,
к несчастью, враньё.
**
Вороньё по деревьям,
ворьё по потёмкам,
и лохи, и лохи.
Где же лохнесское чудо?..
**
Иуда висит и висит
на верёвке из сплетен и света.
Ни ветров, ни веток
не счесть за века.
Оболгали
и помнят лишь ложечку лжи
вместо правды.
**
Нынче время другое,
простились
воспоминания с нами.

1208. 
Три оценки плохого -
плохо, очень плохо и…
неплохо. (Я оптимист.)
**
Жизнь – диалог меж временами.
Подслушать не грех.
Время подсудно,
а правда мгновенна и проходяща,
как и неправда.
**
Хорошо,
когда много света,
но только тени
подчёркивают движенье его.
**
Тают слова
во времени безмерном или
таятся.
Боятся на острый нарваться язык.

1209. 
Болен
белой зимой клён во дворе.
Болен и я
сонмом её измышлений.
Каждая веточка клёна, каждый изгиб
в снежных и нежных, как свет,
его повтореньях.

1210. 
Создать художественный текст -
это, пожалуй, единственная возможность
сказать невозможное.
Такой текст
сообщает много больше, чем говорит.
**
В начале пути, в начале разлуки,
в начале дождя, в начале засухи
звуки.
Д У хи вдыхают духИ разлуки
и умирают от скуки. Всё уже было.
**
Всё уже было.
Но художник творит (Вот тварь!),
и воздух рвётся по швам, а там…
**
Память  хранит для него людей,
какими они были.
Те, какими они стали, ему неизвестны.

1211.  ОТКУДА, ЗАЧЕМ?..

А если убрать все запятые, все точки
(вот будут цветочки!)
и интервалы молчания стереть или…
Нет!!!
**
Но рисует Ходя-китаец
(он мудрый Буратино на букву «Че», с гвоздём вместо носа)
на рисовом зёрнышке дня
свой след-иероглиф,
пока не истончится неведомой далью.
(Путник – летящая паутинка.)
Всё будет качаться пылинка
от шагов его неспокойных.
**
Да, все мы спешим.
Вот тогда и спрошу я – куда?
Вместо того, чтобы спросить – зачем?
**
Время ночи.
Ночь времени…
**
Почему-то художники считают,
что тени имеют цвет.
Я лишь однажды увидел цветную тень,
(случайную, как и я)
лежащую на белом снегу (относительно белом)
в переулке Прудском,
забытом давным давно.
**
Мысль пришла в голову…
Откуда?  Зачем?
Древние не знали, как и мы,
древние догадывались
и верили догадке.
**
И ещё подумалось мне,
ведь не спрошу никогда
мальчика пяти-шести лет,
зачем он рисует.
Что же
пытаю себя пристрастно,
зачем пишу,
почему.

1212.  КОЛЛАЖ ИЗ ВЗГЛЯДОВ В ПОДНЕБЕСЬЕ.

Коллапс – революция – смута – дебош.
Словарь синонимов.
Издано в городе Э-нске в э-нном году.
(Нужная страница оторвана.)
**
Сонмы и сонмы
яростно-жгучих взглядов
к небу рассветному
найденной ночью в забытом стогу
приколю иглой,
иго надменное взглядов иных забывая.
В Ае уснувшей
месяц-младенец взгляды иные отмоет.
Взвоет тревожно катер
где-то в морском поднебесье.

1213. 
Рисую,
(Так рисует мороз на стекле.)
рисую свои этюды на пленэре.
Для меня
и прокуренный воздух комнаты -
пленэр
в свете глаз твоих.
**
Рисую,
неужели рисую словами,
и неужели себя узнаю
в каждом штрихе?

1214. 
Один говорит,
что время летит и рвётся.
Другой говорит,
что время – прозрачное озеро,
смотри, любуйся, ощущай.
**
Слова,
которые придумали люди,
чтобы изображать свои мысли,
безусловно банальны. Ничего нового.
Больно произносить их
лишь в первый,
и в последний
раз.

1215. 
Я выгравировал
на своём лице улыбку.
Хочу не улыбаться,
и не могу.
**
На том свете
(Не могу без света, не хочу без света.)
не буду улыбаться.
**
Звучит во мне моя музыка.
Никто не слышит. Как хорошо.
**
КАМНЯ НА КАМНЕ
НЕ ОСТАВЛЮ.
ТОЛЬКО СКАЖИТЕ МНЕ,
ГДЕ ЭТИ КАМНИ,
ЕСТЬ ЛИ КАМНИ,
СКАЖИТЕ МНЕ.

1216.  ЛЮБАЯ ПРЯМАЯ – ЧАСТЬ КАКОЙ-ТО КРИВОЙ. (Из высшей математики.)

Когда я надеваю пальто,
я верю, будет теплей.
Деревья сбрасывают листья,
в чём дело?
**
Живу в ненастоящем мире.
(Только боль настоящая.)
В чём дело, в чём дело?
**
Когда неопределённость приступает ко мне,
ухожу в «РЕ».
«В чём дело?» – спрошу,
но ответ мне не нужен.
Сгинул художник
в беспределье мерцающей ноты.

1217. 
Всё, что существует – ЕСТЬ!
но и всё, что не существует- ЕСТЬ.
**
Показалась и
исчезла…
Всего два глагола.
Мысль родилась в них
и прожила целую жизнь.

1218. 
Трудный выбор
между «хорошо» и «хорошо».
Легче,
между «хорошо» и «плохо».
Что предпочту, чего избегну?
**
Если в моих глазах
ты увидишь боль, страх,
знай,
это боль за тебя,
знай,
это за тебя страх.
**
Жизнь – всегда будущее.
Смерть растворяется в прошлом.
Успокоение и беспокойство
обнялись, как малые дети.

1219. 
Ветер сплёл косички из веток.
«Вето, - кричали в рощах деревья, - вето».
Тонут их голоса, словно камни…
Мне бы их звуки,
мне бы их души.

1220. 
Бесчисленные множества,
ненайденные мысли…
Множества так и не обрели чисел,
мысли так и не найдены.
Вот жизнь!
А все всё надеялись… надеялись.
**
Ну что, съели?

1221. 
Меня убили, но не сказали об этом,
а я, наивный, не знал… Кто поверит?
Меня убили
так, между прочим,
и люди-то хорошие, как считают все,
и убили-то чудака на букву « Мэ».
А люди хорошие.
Как жаль…
**
Хоть бы пришёл апрельский дождь,
и смыл это всё в моё небытие.
**
«Побойся Бога», - говорят мне…
Да я его и боюсь.

1222. 
По небу облака, как ангелы, плыли.
(Деньки убывали, как деньги.)
Были в этой небыли мы.
(Но мы ли?..)
**
Я меры не знаю, считая миры.
(Брр… Холодно в Барнауле.)
**
Злые мысли, и всё о добре,
добрые, да всё о чём-то.
**
А облака всё летали
и клеветали на мир этот божий,
всё превращаясь,
всё превращая
в тени, скользящие нежно донельзя.
**
А я изгоем себя почувствую,
если захочет жизнь.
(Жизнь и счастье едва ль совместимы.)

1223.  ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ СООБЩЕНИЕ О ВОЗДУХЕ НАД БОРОМ.

В позе лотоса,
в позе ростка незабудки
будем ли жить,
жженье сердца ужели так важно?
«Не забывай», - мне говорят души родные.
**
Многое зависит от многого.
Мне семьдесят два.
Впереди жизнь.
**
А воздух в Барнауле
уж точно не из одной бочки,
от очень плохо до очень хорошо.
Ха!
Даже чтобы это произнести,
снова нужен воздух,
воздух и воздух.
***   
А над бором,
этим реликтовым бором,
воздух чистейшей воды.
Барнаулка течёт в нём,
и колышутся вершины сосен.




ОГЛАВЛЕНИЕ

М.Красильников
Вместо предисловия. Виктор Галкин — художник слова

Часть 1. ЗИМА (1-297)
Часть 2. ЗИМА, ЗИМА (298-603)
Часть 3. ЕЩЕ ЗИМА (604-950)
Часть 4. ОСЕНЬ (951-1223)



ГАЛКИН ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ

БЕСЕДЫ С САМИМ СОБОЙ
СТИХИ

БАРНАУЛ
2016



-