Справедливость?

Пронизанный печалью, досадой, новой злобой
Шёл человек отчаянный со смены сквозь сугробы.
Он ненавидел всё, что называлось его жизнью:
Работу, дом, жену, детей своих капризных…

Спасенье находил он в «Рюмочной» у дома,
Где за стопарик водки обрёл друзей, знакомых,
Где споры им велись о власти, о футболе,
Где каждый, как и он страдал от своей доли.

Его все знали там и, безусловно, «уважали»,
Налив «друзьям» стакан, беседу начинали:
Как Бог не справедлив, как много все могли бы,
Что жизнь скатилась вниз, когда со службы прибыл:

Пришлось рано жениться, забросить увлеченья,
В три смены на заводе пахать без сожаленья!
Считал себя героем и жертвой в одночасье
И все ему кивали, клеймя свои несчастья…

При этом свои жопы все в теплоте держали
И упивались «в хлам», а не к мечте шагали.
А жёны их – «мегеры» за что-то всё бранили
И с каждою попойкой всё чаще уходили…

Ему ли горевать? Куда уж ещё хуже?
Теперь всё чаще здесь: на завтрак и на ужин!
И изливает душу пропойцам – «лекарЯм»,
Пока ещё достойным «знакомым» и «друзьям».

И вместо продвижения в карьере или службе,
Раскаяний жене, разрывов в «новой дружбе»
Проматывает жизнь, всё боль свою лелея
И с каждой новой стопкой становится всё злее!

Долгов уже «тыщ пять», с работы вдруг турнули,
А он всё здесь, опять, он предан своей «пуле»,
Она всё глубже в сердце и раны кровоточат,
А «верные друзья» над ним теперь хохочут…

Ничтожество! Безумец! Алкаш! и Попрошайка!
Из всей чистой одежды осталась одна майка…
Оставленный женой, «друзьями» и родными
Он не способен жить с проблемами своими…

И мог бы всё вернуть, стать лучше и добрее,
Но пустота внутри и мысли всё мрачнее…
Его сжигает боль и гнев непониманья:
«Я ведь достойный жить! К чему мне все страданья?»

И в опустевший дом, бредёт остервенелый,
Всё заливая водкой прах души окоченелой…
Очередной сугроб, он падает, льёт водку,
От злости и печали надрывно дерёт глотку.

Прокуренные пальцы он к небу простирает,
Кляня всея и всех, мечту свою терзает.
О помощи моля, людского просит Бога
Дать всего лишь шанс с нуля начать дорогу…

Но Бог его не слышит, руками уши заслоняя:
«Какие шансы у того, кто всех в округе призирает?
Кто упивается своим унынье как лекарством
От всех болезней, включая корь и пьянство.

Чья жизнь подобна гниющему лимону,
Кто никогда не чтил ни лица,  ни законы.
Кто требовал к себе чрезмерного вниманья,
Других всегда виня в тупом непонимании?

Кто порождал в себе отчаяние, гнев и злобу,
Пытаясь убежать от вымышленных снобов.
Кто руку не подаст нуждающемуся в стужу,
Кто «благу человеческому», по сути, и не нужен?»

Та ночь была как никогда жестока и морозна,
Собаки со дворов домой просились слёзно…
А по утру его промёрзший и несущий смрадом труп,
Припорошенный сугробом в канаве дворники найдут!
17.07.2017