Колокол

С неожиданным предисловием

Просматривая программу концерта Д.Степановича в Музее-усадьбе Мусоргского, сослепу прочитала «Три преступления А.Ахматовой» (вместо «Три стихотворения А.Ахматовой») – и задумалась: а интересны ли мне её преступления? Что можно придумать нового в преступлениях, которые за десятки тысяч лет миллиарды раз совершали люди большей частью из нужды? И если в преступлениях всё-таки можно со временем найти что-то новенькое, ибо выпуск фальшивых акций не мог быть преступлением до появления самих акций, но ведь суть этого преступления – обман - ничем не изменилась, изменилась только форма его проявления. И уж точно Ахматова в этой части ничего нового совершить не могла. Обманывала ли она мужчин клятвами верности? Или изображала возвышенную страсть тогда, когда ей двигала низкая, но естественная похоть? Но разве это преступления человека? Это преступление и насилие над человеком того общества, которое он сам же и создал, но которое установило противоестественные правила в интересах правящих классов.
Или преступление – её лживые стихи во славу Сталина? Но это - такой же обман и приспособленчество, какими всегда жил её класс, вечный класс слуг правящего класса.
Конечно, лесть властям - не подвиг, который всегда – подвиг духа, даже если это подвиг 300 спартанцев, ловкостью и силой остановивших захватчиков-персов. Именно подвиги делают человека человеком.  Но на такие подвиги, когда человек восстаёт против дикой природы или дикого человека, любой человек способен лишь в коллективе и ради коллектива – Человечества, Родины, племени, семьи. Лишь единицы в одиночку способны на подвиги – и, опять же, ради общих целей. Большие таланты часто, а гении  почти всегда - одиночки, вырвавшиеся вперёд. Хватает ли их сил на вечную борьбу?  У кого-то в силу обстоятельств хватает (Галилей, Толстой), но чаще они погибают в неравной борьбе (Пушкин, Барков, Маяковский). Но что за подвиг совершила М.Цветаева, покончившая с собой в критический для страны и человечества момент борьбы с фашизмом?
Но оставим в покое тяжёлое прошлое, когда перед нами ужасное будущее. Отчаянные люди уже почти полвека кричат о грядущей катастрофе человечества, когда неуправляемый рост численности населения разобьется о стену нехватки ресурсов и избытка вредных отходов. Для того, чтобы не разбиться об эту стену, необходимо либо мягко и умно сократить рождаемость по всему свету, либо сначала грубо и кроваво «убрать» лишние миллиарды человек, а потом всё равно ограничивать рождаемость. Наркотический дурман продажных и глупых СМИ скрывает грядущую реальность уничтожения под туманом рассуждений о научно-техническом прогрессе. Но прогресс давно имеет и разрушительную сторону. Для насильственного лишения жизни 7 миллиардов технически всё готово: есть ядерное оружие различных сортов, есть старое и дешёвое химическое и бактериологическое оружие, формально запрещённые, но которые в считанные дни и месяцы могут быть изготовлены в любых необходимых количествах. А ведь есть ещё и «старые» способы убийств, включая голод.
Меня больше всего мучает вопрос, как добиться того, чтобы эти 7 миллиардов людей, обречённых американскими олигархами и их купленными или обманутыми слугами-исполнителями, не только не подвергались насильственному лишению жизни, но и жили добрее и умнее, чем раньше?
И когда я написала это эссе, мне стало ясно, что написанное как раз и есть то предисловие к стихотворению «Колокол», без которого его можно принять за упражнение в словесной игре…

Колокол
Я – колокол, зову восстать живых,
Не павших перед роком на колени,
Не убивающих из жадности других,
Не потребляющих судоку и пельмени.

Я - колокол, набатом весь дрожу –
Прохожие, похоже, и не слышат.
Тропят привычную тропинку к гаражу,
Бегут в метро, ждут указаний свыше.

Я – колокол, без воздуха я тих,
А эти призраки не чувствуют, не дышат.
Набат, картины, музыка и стих
Их в безвоздушье мёртвом не колышут.

Живые, отзовитесь, чтобы жить,
Любить, смеяться плакать и дружить!