Крик слабого

КРИК СЛАБОГО

Это  «антитеза-ответ» на предыдущий стих - «Четверо над склоном»   


Я мудростей не постиг. Ни творческих, ни духовных
Свершений не жаждал я: куда мне?.. Не та, чай, стать…
И благ я хотел простых - не высших, а обиходных, - 
И делал я всё, что мог, чтоб тягот не испытать…
Освистывай, куркули, меня, слабака и рохлю;
Прошу, пустосвят, ко мне в душевные погреба…
Мучитель всея земли нас всех от рожденья проклял - 
Извечный создатель зла, чей вертел и нож - судьба.
С чего начинался бал? Пелёнки и погремушки,
Зайчат остроухих плюш, цветные карандаши…
Эх, кто ж из живущих знал, что сам угодит в игрушки,
Что будет палач играть в движенья его души…
Зачем вороха судеб прядутся на веретёнах?
Что хочет та сила зла, под чей изнываем гик? 
Того ль обмануть, кто слеп? Того ль изломать, кто тонок?
Бескрылого ли – в поток? На зубья ли скал – нагих?
Обида - ты словно шрам, полученный в подворотне,
Тебя не стереть, не смыть… и видел ли кто из вас
Надежды сожжённый храм, луч света, что с хрустом отнят…
Иль, может, был сам тот луч насмешкой змеиных  глаз?..
Взметнулась волной любовь, но сдуло ветрами пену,
И берег души впитал не сладость - лишь злую соль.
И вот я - обид клубок, познавший в сей жизни цену
Высоких и чистых чувств, что скошены зла косой...
О, если б найти врага! Узреть бы мне образ вражий -
И смачно в него палить… не въяве, так хоть в мечтах!
Но нет его! Лишь фольга шуршащей безличной пряжи
Змеится… и вновь, и вновь – обида, и боль, и страх!..
Приелись до тошноты укоры от пустосвята:
Не горше, мол, мне пришлось, чем прочим… так кой же хрен      
Я хнычу?.. Но я ж – не ты! Вы хватовские ребята!
Вам, сильным, - духовный бой, нам, слабым, - без боя плен…
Вы слышали глас толпы, что ловит, топчась, гостинцы?
Кто пряника не поймал, - раздатчиков проклянёт;
Везунчиков – бей, топи… вот так, дорогие принцы;
Я был в той толпе… но я - не хватовский паренёк…
Везунчиком не был я, и мимо промчался пряник.
К клейму мой развёрнут лоб, а шея моя - к ярму…
Хребтиною бытия обида, что жжёт и ранит,
Мне стала… ответьте мне, коль сможете, - почему?
Как, спиртом и анашой накачаны, зубы стиснув,
В бесплодную мерзлоту вгрызаются фраера,
Искал я – но не нашёл в проклятой терпёжке смысла.
Он есть! Этот смысл – в игре; но то не моя игра.
Не светит мне горний свет, не взял я духовных высей –
Я слаб, я разбит и смят, болтанка в мой мозг впилась.
Игра не моя – о нет! В меня самого, как в бисер,
Мучитель всея земли поигрывает смеясь…
Эй, там, меж стозубых волн! Попутчики в море жизни!
Идущий ко дну… и ты, ещё не уставший плыть;
И севший верхом на ствол… и ты, что в челне, скажи мне –
Хотите ль ту силу зла разжалобить… умолить?.. 
Но нет!.. Расшибайте лбы, покорствуйте иль базарьте, -
Тому, кто измыслил зло, кто смачно играет в нас,
До лампочки все мольбы – неистово он азартен…
Ещё бы: ведь тут не карт, а душ человечьих пляс…
Молчи иль надрывно ной - кто слаб, тот с пелёнок предан.
Предавшему - смысл игры, живущему – бес в ребро.
И, может быть, лишь землёй укрывшийся, словно пледом,
Увидит прекрасный сон про мир, где царит добро.